Любви создание

«Какая разница – демон, человек… Я люблю тебя такой, какая ты есть!»       Даже в изнеможении, Гию нашёл в себе силы выхватить клинок и сблокировать атаку девушки. Всё теперь было так, как два года тому назад… Не контролируя своё тело, она бросалась на клинок, и Томиока отталкивал её тыльной стороной меча.       Урокодаки, штаб… Всё осталось позади – они продвигались в близлежащий лес, в котором стояли по осеннему голые деревья и морозный воздух. Оружие столп держал уже с трудом – не евши и не спавши больше двух суток, он едва мог стоять на ногах, а ему ещё нужно было защищаться: - Незуко! Ты ведь Незуко! Возьми себя в руки и прекрати это!       Он понимал, что дороги назад больше нет. И не смотря на то, что у него в кармане на груди была панацея, Незуко теперь не выпила бы её. Но столп не прекращал взывать к ней, надеясь достучаться до настоящей, человеческой сущности.       Но не помогало. Теперь, когда она совсем перестала откликаться на чей бы то ни было голос, Незуко точно была обречена на гибель. И убить её теперь должен именно он – столп воды, как и было сказано в задании два года тому назад… И было не важно, как он к ней относился. Но кто найдёт в себе силы убить того, кто для тебя дороже всего на свете!? В конце концов, не выдержав всего этого, Гию отбросил клинок в сторону: - Съешь меня, если тебе так хочется! Я всё равно не стану тебя убивать!       В ту же секунду, Незуко набросилась на него, мгновенно повалив на землю и прижав к ней когтистыми руками. Теперь она буквально лежала на нём, и… Плакала.       Она не хотела его убивать! Кого угодно, но только не его! А он уже даже не сопротивлялся, только ласково ей улыбался. Клинок был отброшен далеко, да Гию, собственно, даже не пытался до него добраться. Он терпел боль, которую причиняла ему девушка, сжав больную руку и сломанные рёбра, но всё-таки продолжал улыбаться…       Гию смог приподнять здоровую руку, дотянуться до её лица и стереть горькую слезу. Она с лёгкостью могла сейчас её оторвать, но не двигалась с места – впервые они сблизились настолько сильно. Томиока осторожно держал ладонь на её мокрой щеке: - Не плачь, Незуко… Ты и так плакала слишком много…       От этого ей стало ещё больнее – что же она творит!? Что же ей теперь делать, когда её – ужасного демона – кто-то так приласкал!? Гию совсем не боялся её расправы. До такой степени он не хотел её убивать. Понимая это, Незуко отпустила его сломанную руку, потом аналогично дотянулась до его щеки. Он всё улыбался: - Я люблю тебя, Незуко… Демон ты, человек – я не могу тебя убить. Теперь, когда ты совсем стала демоном, мы оба обречены. Можешь разорвать меня, если захочешь, но я не хочу тебя терять…       Услышав это, в ней словно что-то перевернулось – теперь она плакала лишь сильнее, нежно касаясь лица столпа и давая понять, что тоже отказывается терять его. На горизонте появилось алое зарево восхода: - Ты тоже скоро погибнешь, если не примешь лекарство. Твой брат… Он смог достать его для тебя.       Гию дотянулся до грудного кармана, вынул дротик и надломил его верхушку. Незуко, которая всё ещё прижимала столпа к земле, не могла осознать происходящее – разве это оно, то, что снова сделает её человеком!? И приняв кровь, она залпом опрокинула весь дротик.       Почти сразу, всё её тело сковала невыносимая боль – не в силах терпеть, она взвыла, но Гию быстро поднялся и обхватил её руками: - Всё будет хорошо! Это поможет тебе, ты только терпи!       Он чувствовал, как вся она корчится, будто в конвульсиях, хватает его за одежду, прижимает его и снова отталкивает, словно её тело что-то разрывает изнутри. Она открыла рот, закричала. Только вот теперь это был человеческий крик…       Свет вот-вот должен был упасть на них. Укрытия не было, так что, в панике, как бы Незуко не сгорела, Томиока повалил её на землю и укрыл собой. Она не прекращала кричать, только во рту… Во рту не было клыков. И когда луч солнца упал на руку девушки, которую Гию не успел укрыть, она осталась совершенно цела.       Ещё около двадцати минут девушка не прекращала кричать, а Томиока её успокаивал поглаживаниями по голове и добрыми словами. И когда она почти смолкла и открыла, наконец, глаза, они больше не были нежно-розовыми, как прежде… Они были совсем человеческими, с алой, как у старшего брата, радужкой и круглыми зрачками. Девушка явно ещё ничего не видела, но чувствовала, как нежно губы столпа воды касаются её. Он опирался на целую руку, всё ещё нависая над ней, и теперь целовал её. Отстранившись, он глубоко вздохнул: - Нам нужно вернуться...