Неприкаянные

5 ноября, 17:54. Юу досиживал оставшуюся часть рабочего дня, беспрестанно стуча колпачком шариковой ручки по столешнице и нервируя самого себя, но остановиться не мог. Брюнет усердно соображал, как ему поступить в той ситуации, в которой он оказался. И, главное, почему именно его сделали крайним? Виноватых тут, конечно, нет, просто так получилось, против природы не попрёшь, но всё же… проблему требовалось решить, и как можно скорее. Под проблемой понимался гигантский кот двенадцати лет от роду, которого Юу забрал у своего старшего брата. Вообще, кошак и дальше мог бы жить у Широямы-старшего, если бы в его семье не случилось пополнение, и у новорожденного отпрыска не открылась аллергия на кошачью шерсть. Однако существовал один нюанс… Юу также, как и племянник, страдал от аллергии, но выбирать не приходилось, для крошечного младенца опасность была куда большей, чем для взрослого крепкого мужчины. На таблетках от аллергии можно разориться, а отдать беднягу Люцифера в приют брюнету не позволяла совесть. Лю не был самым ручным котом на свете, но зато обладал степенностью, благородством и уважением к чужому личному пространству, чего зачастую не хватает многим его сородичам. И Широяма считал, что кот заслуживает лучшего — любящую семью, где о нём позаботятся. Конечно, брату и его семье сейчас немного не до того, чтобы искать Люциферу новый дом, поэтому Юу взял это бремя на себя. Он успел опросить многих своих знакомых, но, как назло, ни у кого не было возможности взять к себе взрослого кота. У большей части уже дома жили животные, но Широяма старался не падать духом. Минутная и часовая стрелки сошлись на цифре шесть, и брюнет, хлопнув ладонью по столу, поднялся с офисного кресла. Ну, пора домой. Но прежде — заехать в аптеку за таблетками от аллергии. Первая пачка подошла к концу. Попрощавшись с охранником в фойе, Юу вышел из здания бизнес-центра на парковку. Он завёл машину, прикинул свой маршрут по вечерним пробкам до аптеки по навигатору… одной из контрольных точек на его пути значилось до боли знакомое заведение. — Хм… а почему бы нет? — Широяма вывел машину на шоссе. И правда, почему бы не заехать к знакомым механикам на СТО? Попытка же не пытка. Вдруг повезёт, ведь у Таки и Сузуки он ещё не спрашивал. И ехать до их станции недолго. Лишь бы они или хотя бы кто-то один из них был на месте… «Зря я не взял тогда номер телефона Матсумото», — разорялся Юу, сворачивая во двор, чтобы срезать путь. Но его опасения оказались напрасными. Широяма заехал на территорию СТО и остановился у первого ремонтного ангара, где и обнаружился Матсумото. Да не один. Така о чём-то переговаривался с Акирой, стоя у чёрной спортивной тойоты. Это даже хорошо, что они вместе, ведь их решение, каким бы оно ни было, должно также стать совместным. — Ого, кто к нам пожаловал, — тихо произнёс Сузуки и тронул брата за плечо, разворачивая его к внезапному гостю. — Держу пари, он к тебе. — Я тебе сейчас отломаю что-нибудь, — нежно, но с угрозой ответил Таканори. — Привет, Широяма, — поздоровался он, когда Юу пересёк платформу перед ангаром. — Привет. Хорошо, что вы здесь, — в лоб заявил Юу, заставив братьев переглянуться. — А что, нужен консилиум механика и финансиста? — хохотнул Акира и выглянул из-за его спины, осмотрев Ниссан. — Что-то с лошадкой? — С ней всё в полном порядке. Я по другому вопросу, — брюнет спрятал ладони в карманы, ища телефон. — И нужны вы оба. — Вот как? — поджал нижнюю губу Матсумото. — Пошли, зайдём в ангар, на улице не жарко. — Итак, ты приехал в строго специализированное заведение по вопросу, не касающегося ремонта, — Акира указал на свободный стул у верстака, приглашая гостя присесть. — Я заинтригован. — Как и я, — подал голос Така, наливая из кофеварки в дальнем углу горячий напиток. — Да, мой запрос весьма нестандартен, — улыбнулся Юу, — сам от себя в шоке. Надеюсь, подобное приключается со мной в первый и последний раз. Спасибо, — он принял из рук Таки стакан с кофе. — Ну, рассказывай, — Сузуки подтащил ещё два стула, себе и брату. — Буду краток. У моего братца родился детёныш, и у него оказалась аллергия на кошачью шерсть. У брата очень долго жил кот, но, раз такое дело, я забрал кошака к себе. И оставил бы его у себя, правда. Если бы не… — Широяма закатал рукав куртки, обнажая часть предплечья с красной сыпью. — Если бы сам не был аллергиком. — Ага… — озадаченно потёр затылок Аки. — И теперь ты ищешь коту дом? — А как иначе? — пожал плечами брюнет. — Люцифер не заслуживает того, чтобы его просто оставили на улице. — Люцифер? — переспросил со смехом Таканори, наливая кофе себе и брату. — Надеюсь, имя не отображает характер? — Нет. Люсиль — спокойнейший кот. Здоровый такой, лохматый, само благородство. Ему уже тринадцатый год, но он абсолютно здоров и для своих лет в отличной форме. Но… сами понимаете, люди неохотно берут котов в возрасте. Им легче взять маленького умилительного котёнка. — Ну, а фото есть? — вопросительно посмотрев на Таку, поинтересовался Сузуки. — Есть, — Широяма открыл галерею, нашёл фотографии Люцифера и передал телефон Акире. — Листай, там несколько снимков. Заинтересованный Така подошёл к брату, чтобы увидеть кота. — Ничего себе! — присвистнул Матсумото, оценив габариты Люцифера. — Чем его кормят? — Тем же, чем и обычных котов. Просто… он таким вырос, — Юу вздохнул. — Он сильно тоскует по дому. Наверно, думает, что братец его предал и бросил. Лю живёт у меня всего три дня, плохо ест, много спит. Надеюсь, оклемается. Его телефон зазвонил, и Акира спешно вернул агрегат владельцу. Извинившись, Широяма вышел из ангара, чтобы переговорить, и братья остались вдвоём. — Ну? Что скажешь? — Така выглядел потерянным. — А что сказать… жалко котяру, — Сузуки сочувственно нахмурился. — Никто не заслуживает быть брошенным. — Не спорю, — Матсумото догадывался, что акцент на теме одиночества является одним из острейших для Аки. — Мама говорила, у нас был кот. Давным-давно. Я его совсем не помню, он умер от старости, когда мне было два года. — По крайней мере, мы можем сделать вывод, что ты не аллергик. — Аки, давай прямо. По глазам твоим подлым вижу — ты хочешь забрать кота. — Я бы не отказался. Кот взрослый, в этом его преимущество. С ним не нужно носиться, как с котёнком, следить, чтоб не напрудил, где не надо. Но ясное дело, если ты против, то хотя бы поможем Широяме пристроить его. Таканори наморщил лоб и побарабанил пальцами по верстаку, глядя в проём ворот ангара, где туда-сюда прохаживался Юу. Ну, в общем-то… что они потеряют? — Ладно, давай заберём, — нетерпеливо махнул рукой Матсумото. — В чём-то Широяма прав, пожилым котам труднее найти дом. А обделять их несправедливо. — Така, — Акира встал и сграбастал брата в охапку, — я месяц буду мыть посуду за нас обоих, обещаю. — Да конечно, конечно, — пыхтел Таканори, тщетно силясь высвободиться из железной хватки. — Всё, отпускай, громила! Сузуки пришлось выпустить Таку из объятий — к ним возвращался Широяма. — Кота нужно забирать, или для него предусмотрен трансфер до нового места жительства? — спросил Матсумото, когда Юу уселся на свой стул. — Я привезу его, куда нужно, разумеется, — брюнет непонимающе моргнул. — Погодите, вы… — Мы немного посовещались и решили, что заберём Люцифера, — Така покосился на не в меру довольного брата. — Когда ты сможешь его привезти? — Хоть когда! — оживился Юу. — Сейчас, завтра, на выходных — когда вам будет удобно. — Хм, Така? — Акира вопросительно вскинул бровь. — Вопрос к тебе. Я до конца недели буду тут зашиваться самое меньшее до шести, у тебя график посвободнее. — Ну-у… — протянул Таканори, прикидывая. — Если ты не сильно устал, то можно и сейчас. Я собирался уходить. Во сколько тебя ждать домой, Аки? — Не раньше десяти, скорее всего. — Я не устал, — покачал головой Широяма. — Только напомни ваш адрес, я подвезу ценный груз. Думаю, в тридцать-сорок минут уложусь. *** 19:21. Таканори открывал входную дверь со странной смесью волнения и предвкушения. И непонятно ему было, какое чувство сильнее? То, что в их доме впервые за много лет появится питомец? Или то, что они с Юу в очередной раз останутся один на один? Ну, в самом-то деле… не съест же его Широяма. Он просто привезёт ему огромного и очаровательного в своей мрачной серьёзности, степенного кота, в чьих медно-жёлтых глазах таилась мудрость веков. И всё. — Вот и мы, — Юу аккуратно держал обеими руками переноску, чьи размеры явно превосходили средние. — Его царское Величество, Люцифер. — Милости просим, Величество, — Матсумото посторонился, пропуская гостей. — Похоже, в жизни он ещё здоровее. — Что да, то да. Куда можно его занести? — Пойдём в гостиную. Поворачивай налево. Молодые люди прошли в зал, и Юу опустил пластиковую переноску на пол. — Ну, Люсиль, смелее. Выползай, — он открыл дверцу, и из-за неё показалась огромная усатая морда. Така, как зачарованный, подошёл поближе и опустился на колени перед переноской. Люцифер опасливо втянул голову в плечи, озираясь по сторонам и принюхиваясь к незнакомым запахам. — Бедный ты старикан, — Таканори подсел ещё чуть ближе, а кот наблюдал за каждым его движением. — Трудно, наверно, расстаться с семьёй, в которой жил целых двенадцать лет, да, дружок? — он медленно протянул Люциферу раскрытую ладонь. — Ты к нам привыкнешь, не волнуйся. Кот с сомнением посмотрел на ладонь Таки, затем вгляделся в его лицо… но любопытство и инстинкты взяли верх, и Люцифер потянулся носом к пальцам Матсумото, принявшись обнюхивать их со всех сторон. — Я от знакомых кошатников слышал, что так нужно знакомиться с кошками, — пояснил Така, понизив голос. — Это что-то вроде рукопожатия. Осторожно, по миллиметру, он притягивал ладонь обратно к себе, а Люцифер следовал за ним, пока не выполз из переноски полностью. — Отлично, — Юу старался говорить также тише, закрывая дверцу, чтобы у кота не появился соблазн нырнуть в переноску обратно. — Молодец, Люцифер, — Матсумото неторопливо поднял вторую ладонь и положил её на голову кота — тот на секунду прижал уши. — Не бойся. — Всё-таки правильно я сделал, что решил зарулить после работы к вам, — улыбнулся Юу, наблюдая, как Люцифер пусть пока и с недоверием, но позволяет Таканори гладить себя по массивной голове. — Хидеки будет счастлив. — Твой брат? — Да. Кстати, я привёз вместе с Лю запас его любимого корма и лежанку, — Широяма поднялся. — Погоди минуту, сейчас принесу. Внушительная сумка с кормом и тёплая лежанка перекочевали из багажника в гостиную, где Така по-прежнему сидел на коленях рядом с Люцифером, что-то тихо ему говоря. Кот подобрал под себя лапы и водил ушами, вслушиваясь в голос Матсумото. Он казался немного напряжённым, что было естественным, учитывая резкую смену обстановки — второй раз за три дня, но никуда не убегал. Юу счёл это добрым знаком, как и то, что Люцифер позволил себя погладить незнакомому человеку, ибо обычно он мало кому позволял подойти к себе. — Я тут присмотрелся к нему, — Таканори почесал кота за ухом. — Ты говоришь, он вырос таким огромным. Но ведь это предусмотрено его породой, они все здоровые. — Породой? — округлил глаза брюнет. — Люсиль — породистый? — Ради бога, Широяма, ты что, не знал? И за столько лет ничего не заметил? — Да откуда бы? — возмутился Юу. — Для меня кот — он и в Африке кот. Не припомню, чтобы Хидеки что-то говорил о его породе. Ну так… — он сел на колени рядом с Такой. — И кто он? — Мейн-кун. Считаются самыми крупными домашними кошками. Довольно дорогая порода. — Ничего себе… — Широяма почесал затылок. — Большая и дорогая киса, значит? Ну тогда вам повезло. — Пожалуй. Мейн-куны считаются одной из самых интеллектуальных пород с хорошим здоровьем, — Матсумото погладил гигантского котяру по спине. — Коты-компаньоны. — Наверно, у вас до Лю были домашние животные? Вижу, ты в теме. — Просто я люблю читать всё, что под руку попадётся. А животные… я как раз рассказал сегодня Аки, что жил у нас кот, давно. Его звали Мисо. Мне о нём рассказывала мама, потому что я его совсем не помню, мелким был, когда его не стало. — Ясно, — Юу провёл кончиком пальца по широкому уху Люцифера. — Надеюсь, он быстро освоится. И, честно говоря… мне намного спокойнее, что он будет жить у вас. Он вредный старикан, конечно, но… — Ты будешь по нему скучать, — договорил за него Матсумото, видя, что Широяма мнётся. — Это вполне решаемо, ты можешь навещать его, если захочешь. — Я бы не отказался, спасибо. — Мне кажется, ему нужно немного тишины, чтобы всё исследовать, — Така кивнул на приподнявшегося на лапы кота. — Пройдём на кухню. Чувствую себя обязанным угостить тебя кофе за тяжкие труды. И Люцифер быстрее успокоится, если ты подольше побудешь рядом. — Кофе — это хорошо, — Юу потёр живот, и тот отозвался голодным урчанием. — М-да. — Может, чего посерьёзнее к кофе? — насмешливо поинтересовался Матсумото, поднимаясь с ковра. — Похоже, ты забываешь поесть. — Нет уж, я не собираюсь злоупотреблять твоим гостеприимством, — Широяма прошлёпал за ним на кухню. — Я не настолько наглый. «Разве?», — чуть не ляпнул Таканори. — Я настаиваю, — грозно добавил он. — Ты работал, мотался туда-сюда с котом. Ты заслужил. — Ну… ладно, — Юу тяжко опустился за стол, потирая гудящие виски. — Может, ты и прав. — Что, голова болит? — Матсумото включил кофемашину. — Нет. Вымотался немного, и всё. А вот и наш дружок, — брюнет кивнул на медленно зашедшего на кухню Люцифера. — Не можешь долго быть один? Кот со всем присущим ему неторопливым достоинством прошёлся вдоль стен и шкафов, всё обнюхал и тщательно осмотрел, а затем запрыгнул на свободный табурет у стола. — Хорошо вчера погуляли? — Така под изумлённый взор Широямы поставил перед ним большую кружку с кофе и отошёл к микроволновой печи, где уже грелась добрая порция риса с мясом. — Не думал, что ты захочешь поговорить об этом, — Юу обхватил кружку обеими ладонями. — Я долго открещивался от этой темы. Но после того, как Аки вчера мне написал, что на банкете присутствовала Онари-сан, да и вы с Такашимой прекрасно знаете, кто она… в общем, смысл? — развёл руками Таканори. — Бегать, зажиматься. — Долго и при желании не получится, — безрадостно усмехнулся Широяма. — Койю до последнего держал имя третьего приглашённого в тайне. — И им оказался мой братец? — Матсумото поставил на стол тарелку с ужином. — Ага. Я сначала глазам не поверил. Койю, твой брат и Онари-сан в одном помещении. Наверно, всё с самого начала к этому и вело, кто знает. — Может, это не моё дело, но… Такашима тоже… кхм, трепетно относится к своему прошлому? — Так-так, а вы оба, похоже, достаточно знаете, верно? — Юу перемешал часть риса с мясом. — Я никому ничего не говорил. Честно, Широяма, — Така в сдающемся жесте поднял ладони. — Но справедливости ради, вы ведь тоже — и ты, и Такашима небезгрешны в этом плане. — Ну, информатор у нас, четверых, один, сам понимаешь. — Да… Онари-сан. Но она точно не преследовала цель сделать хуже. — Конечно, нет. Никто об этом и не говорит. И коль на то пошло — я тоже ни с кем не обсуждал… эту тему. Койю, ясное дело, нем, как рыба. Во всей Японии не сыскать человека более скрытного. — Догадываюсь, по нему заметно. А вообще… я допускал мысль, что всё это, может, и к лучшему, и я напрасно так опекаю Аки. Он ведь давно не ребёнок, а я продолжаю трястись над ним. — Вы по виду ровесники, — заулыбался Юу. — Я старше на четыре месяца, — фыркнул Матсумото. — Да какая разница? Он всегда будет моим мелким братцем. — Да уж. У меня с Койю так же. Хотя я действительно старше. — Значит, всё в порядке? — Така принёс кофе и себе. — Не вижу причин, чтобы что-то было не в порядке. А Койю и Сузуки… ну, разберутся. И правда, не дети же. — Да. Эм, ну… — Таканори смущённо отвёл взгляд от чёрных глаз Широямы. — Вкусно хоть? — Язык проглотить можно. Кого благодарить? — Готовлю в этом доме всегда только я. Похоже, Люцифер тоже не отказался бы поужинать, — Матсумото заметил, что кот уже несколько минут не сводит глаз с поглощающего мясо Широямы. — Чувствую себя твоим должником, — Юу встал из-за стола с пустой тарелкой и отнёс её в раковину. — В плане? — Вы приютили нашего котяру, ты голодной смертью не дал помереть. Поэтому следующий ужин с меня, — брюнет развернулся к разделочному столу спиной и облокотился о него. — Если ты не против. — Нет, в общем-то, — ответил Така после недолгих размышлений с новым приливом смущения. — А когда? — Когда захочешь. Рядом с университетом на прошлой неделе открыли новую забегаловку, там обалденно готовят мясо, и я должен показать тебе это дивное место. — Звучит заманчиво, никогда не мог устоять перед хорошим куском мяса. — Значит, в этом мы похожи. Дай знать, как созреешь, и я проведу тебя в чудный мир стейков, отбивных и бифштексов. *** 6 ноября, 18:35. Впервые за неделю природа смилостивилась и решила отозвать свои снежные полчища за границу облаков. Остались лишь холод да серость с чёрными вплетениями обнажённых ветвей. Даже ветер стих, устав гонять пожухлую листву и трепать подолы дамских пальто. А без его шквалистых порывов было, оказывается, не так уж и холодно. Акира не помнил, когда он в последний раз выбирался куда-то гулять. Вылазки в бар не в счёт — чтоб вот так, на своих двоих, пройтись по городу, куда глаза глядят, не выбирая дороги и избегая привычных маршрутов. Сузуки хорошо знал город, поэтому заблудиться он бы не смог и при желании. Наверно, нужно иногда освежить голову, отпустить все мысли, ни о чём не думать и просто идти. Аки посчитал, что перезагрузка ему не помешает и не повредит. В конце концов, за месяц с ним столько всего случилось — и всё после знакомства с одним-единственным человеком. Не поразительно ли? Он поставил телефон на беззвучный режим сразу, как сдал рабочую смену — тоже необходимая мера, чтобы никто и ничто не мешало его уединению с самим собой. А куда его принесли ноги — он и не знал. Какой-то тихий райончик, довольно далеко от центра, где находилось и рабочее место, и нынешний дом Акиры. Таких районов по всей Йокогаме была целая тьма, абсолютно одинаковые, как под копирку построенные. Типовые одно и двухэтажные коттеджи, фонарные столбы-солдатики, стоящие у проезжей части с двумя полосами. И тишина… ну, правильно. Люди в большинстве своём вернулись с работы, чтобы поужинать — кто с семьёй, кто в гордом одиночестве. Аки шёл, глядя на уплывающий под подошвами зимних ботинок тротуар, пока мимо не проехала машина, на несколько мгновений осветив шоссе. Молодой человек на автомате проводил машину взглядом и, наконец, поднял голову, чтобы увидеть, куда он забрёл. Где-то невдалеке залаяла собака, и Акира почему-то остановился, будто ноги его вдруг зажили своей жизнью, решив прирасти к одному месту. На тротуар местами падали яркие пятна электрического света, вырываясь из окон-глазниц, а Сузуки всё стоял, застыв у фонаря и оглядываясь вокруг. Тревога и беспокойство? Откуда они взялись? Здесь, на ровном месте, без причины? Но именно так Акира себя чувствовал. Это странно и пугающе в своей неопределённости, это похоже на тысячи маленьких ледяных иголочек, что разом вонзаются в спину. Что-то знакомое. Тёмное и неправильное. Берущее начало из очень, очень далёкого прошлого, которое хочется стереть, как неудавшийся рисунок. Да только нет такого ластика, который помог бы избавиться от опостылевшей картины, которая временами всплывала в разъедающих душу снах. «Я знаю, где я.» Почему из тысяч других мест, где можно было бы сейчас оказаться, он оказался именно тут? «Я был здесь раньше.» Это какой-то закон подлости… потому что куда, а сюда он предпочёл бы не возвращаться до конца своих дней. — Акира! Ах ты, маленький гадёныш! Думаешь, я тебя не найду? Найду — будет хуже! Сузуки резко вдохнул, словно его вытащили из-под земли за глотком воздуха, и обернулся. Но позади никого не было. Он по-прежнему стоял один. Боги, а голос, женский голос, казался таким реальным… и таким близким! А то место, откуда его звала женщина… что это? Акира посмотрел по сторонам — согласно порядку, в котором на этой стороне улицы стояли дома, напротив него тоже должен стоять дом. Но на его месте была какая-то… тёмная груда? Обломки? Или что? Свет от фонарей не доставал сюда, а сгустившиеся сумерки не способствовали лучшему обзору. Сузуки больше не понимал, что им движет, почему тело не слушается, а в голове — полный хаос. Прищурившись, он сделал шаг к мрачным руинам по покрытой трещинами плиточной дорожке. Голос женщины доносился отсюда… из разрушенного дома? Как это возможно? Дом даже не жилой! И он не просто разрушенный… он сгорел. Теперь Акира смог увидеть это, остановившись у обугленной дощатой площадки, которая, видимо, некогда была крыльцом. Чёрные от копоти кирпичи и обвалившаяся крыша. Выбитые стёкла щерились неровным оскалом в обломках оконных рам, входная дверь с лохмотьями слезшей краски болталась на одной петле. Во дворе беспорядочно валялись сломанные, обгоревшие доски, листы ржавой жести и покорёженный кровельный материал. До чего удручающее, гнетущее зрелище… Акира не знал, откуда взялся ком в его горле, почему ему захотелось убежать куда-нибудь, спрятаться — невероятно сильное, поднимающее всё потаённое со дна памяти чувство дежавю. Ведь он догадался, что это за место. «Это мой дом…» — Прошу прощения, юноша, что Вы тут делаете? А этот голос казался более реальным. Обернувшись, Сузуки увидел полноватого пожилого мужчину, с подозрением рассматривающего внезапного гостя. — Я… сам не знаю, — потерянно отозвался Акира. — Знаете Вы или нет, делать здесь нечего, как Вы могли заметить. — Да, я понимаю… простите, — Аки подошёл к мужчине ближе, намереваясь выйти к шоссе, — я не собирался делать ничего плохого. Хорошего вечера. — Постойте. Сузуки послушно остановился, вопросительно посмотрев на него. Что за странный человек? То просит уйти, то останавливает. Определился бы, что ему надо… — Я могу и ошибаться… — мужчина сократил расстояние между ними до двух шагов. — Акира? Это ты? — Да, — Акира нахмурился. — А… Вы? — Ты не помнишь меня, — улыбнулся мужчина. — Столько лет прошло… не думал, что когда-нибудь увижу тебя снова. А ты теперь совсем взрослый парень. Сузуки вслушивался в его голос, всматривался в изрезанное возрастом и морщинами лицо и понимал, что знает этого мужчину. Потому что последнее воспоминание, связанное с этим домом, было связано также и с ним. «Эй, мальчуган? Спасём тебя, понял?» — Нет, я помню Вас. — Правда? — мужчина приподнял седые брови. — Я помню обрывками, но… Вы забрали меня. Отсюда. — Удивительно… я думал, в том состоянии, в котором ты тогда был, ты ничего не запомнишь. — Вы считаете? — усмехнулся Аки. — В таком состоянии я пребывал каждый день. Матушка способствовала. — Я помню, каким забрал тебя, — мрачно произнёс сосед. — На тебе не было ни единого живого места. — Вряд ли такое забудешь. Весело я жил, — Сузуки указал назад, на руины дома. — Вы не знаете, как это случилось? Мужчина поджал губы и покачал головой. — Похоже, ты весь продрог, — он кивнул на посиневшие от холода пальцы Акиры. — Зайдём-ка ко мне, сынок, если ты никуда не торопишься. Отогреешься за чашкой чая, и я всё расскажу тебе. Коттедж соседа оказался совсем рядом, через дом от обгоревших руин, оставшихся от дома матери Сузуки. Зайдя в тёплую прихожую, Аки принялся инстинктивно растирать ладони. Вот так сходил прогуляться, чёрт возьми… на подобный поворот он вообще не рассчитывал! Но, коль он оказался здесь, нужно довести начатое до конца. — Вы спасли меня в тот день, а я даже не знаю Вашего имени, — виновато проговорил Акира и зашёл за мужчиной в гостиную. — Надо полагать, тебе в тот день и не до этого было. Маэда Атсуши, — сосед указал на низкую софу. — Садись поближе к камину, быстрее согреешься. — Спасибо, Маэда-сан. — Ну, расскажи хотя бы вкратце, что с тобой произошло потом? Я знаю только, что тебя передали в приют в одном из центральных районов. И это было… страшно вспомнить, сколько лет прошло. — Чуть больше двадцати. Поэтому меня поразило, что Вы вспомнили меня, — Акира развернул ладони к огню в камине. — Да, полицейские передали меня в приют Онари-сан. Спустя полгода меня усыновила женщина, которую я считаю своей настоящей матерью. Есть брат. Закончил школу и колледж, работаю — всё, как у людей. — Выходит, тебе повезло с семьёй? — Маэда-сан отлучился на кухню к закипевшему чайнику. — Очень. Мама и брат потратили много сил и времени, чтобы я встал на ноги. — Можешь не верить, но я рад это слышать. Я неоднократно вспоминал о тебе за эти годы, думал, как ты, что ты, — мужчина вернулся с небольшим подносом. — Таким, каким я тебя увидел тогда… такое врезается в память намертво и надолго. — Почему же, верю. Мать годами издевалась надо мной, и Вы один решили забрать меня. Хотя я уверен, что и остальные соседи слышали… всё. — Тогда я всего неделю как жил здесь, — Маэда-сан налил чай в покрытую росписью чашку. — Как сейчас помню, было невообразимо жарко. Разве можно пройти мимо крика ребёнка о помощи? — Другие проходили и спали спокойно. — Пусть это будет на их совести. Боги всех рассудят. — Да уж, начало жизни на новом месте выдалось для Вас занятным, — Акира забрал свою чашку. — Мне даже неловко. — Неловко, — хмыкнул сосед. — Скажешь тоже. — Маэда-сан, — Сузуки посмотрел в окно, — расскажите… что было здесь потом, когда меня забрали в приют? Что стало… с этой женщиной? — О, ну… — мужчина заметно сник, откинувшись на спинку дивана со своей чашкой. — Долгая история. И непростая. Возможно, лично для тебя непростая. — Я готов слушать. — Ну хорошо, — Маэда-сан отпил чай, остановив взгляд на танцующем пламени камина. — В день, когда тебя забрали представители органов опеки, там, — он кивнул на окно, имея в виду дом матери Сузуки, — до глубокой ночи стояли машины полиции. Они стучали в каждую дверь, опрашивали свидетелей, кто и что видел, слышал… ко мне тоже приходили — понятное дело, я же их и вызвал, когда увидел, что она с тобой сделала. Я был одним из понятых, когда полицейские полностью осмотрели ваш дом и оставили метки на всех уликах, доказывающих причастность твоей матери и её дружка к издевательствам над тобой. — Вы были там, внутри? — Да. Я должен был ознакомиться со всеми уликами и поставить свои подписи на нескольких документах, как свидетель. Доказательств к делу о жестоком обращении с ребёнком было более чем достаточно. Речь шла не только о свидетелях, которые всё видели и слышали. Дом утопал в пустых бутылках и жестяных банках, всюду были разбросаны окурки и пепел, окровавленные куски ткани и грязная, изорванная одежда… в детской и ванной — старые и совсем свежие следы крови, будто там развернулась бойня. Как выяснится потом, кровь по большей части принадлежала тебе. — Однажды в пьяном угаре она швырнула меня в ванную. Я поскользнулся и ударился головой о борт раковины, — Акира указал на висок — волосы давно скрыли застарелый шрам. — Крови было достаточно. А уборкой она себя никогда не утруждала. Маэда-сан помрачнел, но продолжил. — Её вместе с сожителем увезли сразу же. В том состоянии, в каком они находились… бесполезно было что-то узнавать, расспрашивать. Спустя несколько месяцев состоялся суд. Я присутствовал на процессе над твоей матерью, меня попросили выступить в качестве свидетеля обвинения. Впрочем, защита не располагала достаточным количеством аргументов в её защиту. Ей вынесли обвинительный приговор, семь лет тюрьмы. — Что ж, они давно истекли. — И она вернулась сюда. Ожидаемо, больше ей некуда было идти. Все семь лет дом стоял пустым, опечатанным. — Она принялась за старое? — Что тоже было ожидаемо. Да, выпивка, бесчисленное количество мужчин, шум и ругань в неурочное время среди ночи, проблемы с полицией… обходилось без серьёзных нарушений — штрафы, выговоры. Больше никто ничего сделать не смог, алкоголь и годы за решёткой изменили её до неузнаваемости. Чёрное, дурное предчувствие подобралось к Акире со спины, положив когтистые лапы на его плечи и сжав их. — Всё это… не могло закончиться хорошо, — Маэда-сан посмотрел на Сузуки. — Две недели назад она заснула с зажжённой сигаретой. Вот что случилось с домом, Акира. — Она… — Аки сглотнул, в горле стало сухо, как в пустыне. — Она тоже? — Да, сынок… пожар был настолько сильным, что оплавились облицовочные панели на соседнем доме. Всё началось во втором часу ночи, пожарные уехали в пять утра. Тело смогли опознать только по зубам. — Понятно. Уставившись в одну точку, Акира отпил обжёгший губы и язык чай, но ничего не почувствовал. — Вы правы, Маэда-сан, — он перевёл взор на соседа после тягостного молчания. — У таких историй не может быть хорошего конца. — Отчасти я понимаю, что это так. Но… мне жаль её. Быть может, для неё всё могло сложиться иначе, если бы она могла сопротивляться… — Но она не стала, — возразил Сузуки — а внутри будто что-то разбилось, оставив пустоту. — Не сделала правильный выбор. И я… я даже не могу сказать, жаль ли мне её, или… я не знаю. Что я могу сказать, если я даже не помню её имени? Не помню, как она выглядела… в моей памяти она навсегда останется женщиной, которая делала мне больно бесчисленное множество раз. Вот и всё её наследие. — Это твоя правда, и ей сложно что-то противопоставить. Твоя правда намного тяжелее и суровее моей. История Эико закончилась печально, но твоя продолжается, и ей уготован долгий путь. И я действительно рад, что ты встретил тех, кого можешь назвать своей настоящей семьёй. — Эико? — Акира вскинул голову. — Так её звали? — Да. — Вы назвали её имя, а у меня тут, — Сузуки постучал костяшками пальцев по лбу, — ничего не щёлкнуло, не зашевелилось. Её имя нигде не осталось, не отложилось. Несколько раз я пытался вспомнить его, но быстро понимал, что не помню даже приблизительно, даже первую букву… её имя, как и лицо — одно чёрное и ничего не значащее пятно. А мой отец? Я же вообще ничего о нём не знаю! Была ли мать замужем за ним, или он — всего лишь очередной экземпляр на одну ночь в её коллекции? — он прервался, виновато посмотрев на внимательно слушающего Маэду-сана. — Простите… вы не должны были услышать это. — Сказанного не воротишь. Значит, ты должен был выговориться. Я всё понимаю, Аки, — мужчина подлил Акире чаю. — Ты вернулся сюда впервые за двадцать лет, и твоё возвращение не могло пройти безболезненно. — Самое смешное то, что я понятия не имею, как оказался здесь. Ноги сами принесли. — Тебя привела память. Она, знаешь ли, никогда не спит. — Вовремя же она меня… привела. *** 21:07. Акира покинул дом Маэды-сана, искренне поблагодарив мужчину за гостеприимство и уделённое время. Сузуки не исключил, что может вернуться, в ответ на что Маэда-сан заверил его, что всегда будет рад видеть его. В доме соседа Аки ещё хоть как-то держался, но когда дверь за ним закрылась, и он остался один на один с ноябрьской темнотой, разрезаемой лучами гигантов-фонарей… в грудь как булыжник положили, а в голову залили раскалённое железо. Почему, зачем он вернулся? Ах, ну да… затем, чтобы узнать, что его мать провела семь лет за решёткой, а оставшиеся годы своей никчёмной жизни провела, как и прежде — утопая в море выпивки и развлекаясь со случайными мужчинами, чтобы в один прекрасный день всё перечеркнула искра тлеющей сигареты. И дом, в чьи стены навечно были замурованы слёзы и крики боли и отчаяния маленького Акиры, пал жертвой огня, теперь погребённый под слоем пепла и снега. Как глупо, нелепо! И страшно… всего две недели назад на этой улице развернулся пожар. Всего две недели назад мать Акиры ещё была жива. Хотя… будь она и по сей день жива, что это изменило бы? Сузуки не узнал бы её, если бы случайно увидел где-то на улице. И вряд ли захотел бы ей что-то сказать. О чём с ней говорить? Сказать «спасибо» за изувеченное тело, за реки своих слёз и затянувшееся вокруг худенькой детской шеи кольцо безысходности и страха? — Да сколько можно… — выдохнул Аки, обессиленно прижавшись спиной к остывшей коре росшего у дороги тополя. Он должен выбираться отсюда, и как можно скорее, пока воспоминания, подпитываемые тёмной энергией этого места, не пережали ему горло полностью, лишив возможности дышать. *** В это же время… — Да чтоб тебя! — Таканори шарахнул кулаком по столу, заставив подпрыгнуть проходившего мимо Люцифера. — Прости, старикан, не хотел пугать. В который раз он набирал номер Акиры? В десятый раз? В пятнадцатый? Брат не брал трубку, не отвечал на сообщения. Сами сообщения доходили до адресата, но так и не были прочитаны, ни одно из них… и нет бы предупредить, куда его черти понесли, всего одной строчки было бы достаточно! Неужели родной брат не заслуживает такой мелочи? И сиди теперь, Така, гадай, где этот загадочный странник! Со станции он ушёл в начале шестого, никому не сказал, куда. А это было не вполне похоже на него. Уж кто, а Акира всегда отличался предупредительностью и не любил других заставлять беспокоиться о себе. — Надеюсь, у тебя просто разрядился телефон, гадёныш, и ты зависаешь где-нибудь с Такашимой… о! — Матсумото подскочил на стуле. — Точно, Такашима! А… блин, его телефона у меня нет… — он побарабанил ладонями по столешнице, соображая. — Но есть номер Широямы! Вот и ещё одна лазейка! Слава всем святым, они с Юу обменялись вчера телефонами, когда брюнет привёз им Люцифера. Лихорадочно щёлкая по экрану, Така долистал список контактов до Юу и нажал на вызов. — Да? — удивлённый голос Широямы, когда он увидел номер звонившего. — Эм, привет. Прости, понимаю, что поздно. — Да нет, всё нормально, — по голосу было слышно, что брюнет улыбался. — Надеюсь, ты звонишь не затем, чтобы попросить забрать Люсиля обратно. — Не дождёшься, — фыркнул Таканори. — Вопрос может показаться странным… но я потерял своего братца и не могу ни дозвониться, ни дописаться до него. Они с Такашимой никуда не собирались? — Точно нет, Ко сейчас дома, нянчится с щенком. Давно Сузуки пропал? — Часа четыре как… — Матсумото посмотрел на настенные часы. — Я понимаю, он взрослый мальчик, но это не в его стиле, он всегда предупреждает, если куда-то собирается, он вообще давно должен быть дома, — начал тараторить он, — я опасаюсь, как бы не случилось чего… — Эй, подожди, давай не будем думать в таком ключе, — остановил его Широяма. — Давай вот что. Ты делаешь паузу, переводишь дыхание, а я звоню Койю. — Я буду тебе должен, — вздохнул Така, падая лбом на стол. — Об этом мы уже договорились, с меня — ужин, с тебя — присутствие на нём. Приходи в себя, я тебе перезвоню. — Спасибо, Юу. Матсумото положил телефон на столешницу и непонимающе посмотрел на облизывающегося Люцифера — кот успел проглотить содержимое своей миски. Что-то не давало Таканори спокойно сидеть и ждать звонка Широямы. С Аки точно что-то приключилось, он чувствовал это. Юу набрал номер Койю — долго ответа ждать не пришлось. — Да, Юу? — Привет, дружок. Я к тебе с интересным вопросом. — Ну так не томи, я весь в нетерпении. — Ты случайно не знаешь, где сейчас может быть Сузуки? — Интересно, да, — Такашима выпрямился, переложив спящего Рэмбо со своих коленей на диван. — Случайно не знаю. А почему об этом спрашиваешь ты? — он выделил последнее слово. — Если бы я. Мне позвонил Таканори, говорит, с ног сбился, не знает, куда запропастился Сузуки, он давно не выходил на связь. Нужно опросить всех знакомых. — Однако… — рыжий нахмурился. — Нет, мне он ничего не говорил. Я попробую ему позвонить. — Попробуй, кому-то же он должен ответить. Чем больше звонящих, тем лучше. Акира онемевшими пальцами достал из внутреннего кармана куртки телефон. Проклятие… пятый час на беззвучном режиме, тьма пропущенных от Таки… брат за побег его точно по головушке не погладит. Остаётся догадываться, что Таканори ему скажет, когда Сузуки переступит порог их дома. Дома… господи, до дома нужно добраться, а он стоит тут, посреди улицы, будто парализованный. Перед глазами расстилалась пелена, а в ушах стоял противный звон, как если бы Аки был близок к тому, чтобы вот-вот потерять сознание. Этого-то ему не хватало для полного счастья… Внезапно телефон ожил, экран загорелся, высвечивая знакомый номер. Но не Таки… ему звонил Такашима. — Койю? — севшим голосом проговорил Сузуки, закрывая глаза. — Пока я, да, — голос Койю почему-то не был привычно иронично-спокойным. В нём слышалась тревога. — Куда ты пропал? Твой брат вышел на меня через Юу, ты всех на уши поставил. Такашима не слыл особым знатоком человеческих чувств и эмоций, но что-то подсказывало ему — с Акирой не всё ладно. Он слышал это в надтреснутых нотах усталого голоса Сузуки. — Акира? — вновь позвал его рыжий, и Аки приоткрыл веки. — Ты скажешь что-нибудь? — Прости. Я… — язык не слушался, а звон в ушах усиливался. — Я далеко. И… не знаю, что со мной. — Говори, где находишься, живо, — Койю спрыгнул с дивана и подлетел к шкафу. — Я приеду за тобой.