Неприкаянные

22:07. Юу и Таканори неспешно брели по уснувшему проспекту, изредка пересекаясь с такими же, как они, любителями поздних прогулок. Оба прибыли в недавно открывшийся бар на своих двоих, и только сейчас постигли всю целесообразность такого решения. После весьма сытного и плотного ужина пройтись лишним точно не будет. Одиннадцатый час, на улице — тишина и безветрие. Идеально. Лениво вытащив из кармана звякнувший телефон и бегло прочитав содержимое входящего сообщения, Матсумото убрал агрегат обратно. — Явился, — фыркнул он вполголоса себе под нос. — Что? — спросил Юу. — Братец пожаловал домой. Говорит, Люцифера покормил. — Как он, кстати? — Кто? Акира или Люцифер? — Про обоих рассказывай, раз такое дело, — улыбнулся Широяма. — Люсиль не сильно тоскует? — Ну, я пока не вполне понимаю, как выражается тоска в его исполнении, — смущённо произнёс Така. — От еды он не отказывается, ест хорошо, спит много. Производит впечатление физического воплощения лени. — Значит, всё нормально. А твой брат? Как он… после вчерашнего? — Утром мне показалось, что оклемался. — Что с ним случилось? — брюнет осёкся. — Эм… не моё дело, пожалуй. — Призраки прошлого завели его слишком далеко, если можно так выразиться, — Таканори вздохнул. — День-два — и он окончательно придёт в норму. Бывает. — Понимаю. Юу догадывался, о каких призраках шла речь. Они и его лучшего друга одолевали время от времени. Нечасто, но метко. С последствиями в виде головной боли и подавленности, растягивающейся на несколько дней. Лишние расспросы тут будут ни к чему. Да и Така догадывался, что Широяма действительно понял то, о чём его собеседник умолчал. Что Такашима, что Аки… одного поля ягоды. — Главное — вовремя оказаться рядом, — пространно добавил Юу, глядя в темноту впереди. — Что я и делаю, — невесело усмехнулся Таканори. — Каждый день. — Да… и всё же есть вещи, которые ни ты, ни я до конца понять не сможем. — Я стараюсь об этом не думать. — Отсутствие всесильности в таких ситуациях раздражает, правда? — Широяма улыбнулся уголками губ. — Словами не выразить, как, — Така внимательно посмотрел на задумавшегося Юу. — Накопилось? — Без этого никак. У них свой груз, мы делим его с ними. Но, — брюнет беззаботно вскочил на бордюр, ловко балансируя на нём, — я не жалею. — Забавно, но да, — наконец-то улыбка Матсумото стало открытой. — Иногда Аки бесит меня, просто невероятно, до кровавых соплей. Но потом я думаю… пусть хоть на ушах стоит и бесит меня дальше, лишь бы смеялся. И не уходил в себя. — Именно. Така инстинктивно потёр замёрзшие ладони — перчатки он благополучно забыл в спешке дома. Или не в спешке дело, и он попросту переволновался? Ну, как бы то ни было, окоченевшие пальцы, которые он уже почти перестал чувствовать, ему точно спасибо не скажут. — И правильно, зачем нужны перчатки? — хмыкнул Юу и спрыгнул с бордюра, остановившись перед Матсумото. — Давай сюда. Не дожидаясь ответа, Широяма под изумлённый взор Таки взял его руки в свои и поднял на уровень груди, согревая. Это случилось так быстро и легко, оба не успели осознать, что стоят вплотную друг к другу, их разделяли лишь скреплённые ладони. Таканори смотрел в непроницаемо-чёрные глаза Юу, не в состоянии отвести взгляд. Да что же это? Его словно парализовало, только стремительно заколотившееся сердце напоминало Таке о том, что он жив. Однако и весь вид брюнета кричал о том, что он и сам не верит в то, что делает. И всё-таки никто не отстранился, не отнял рук, не попросил прекратить. — Э… да, — хрипло произнёс Матсумото, и его скулы залила краска. — Так теплее. «Ничего умнее сказать не мог, тупица», — казнил он себя, не видя, что Широяме не лучше. А ещё Юу точно заметил, что он стоит красный, как стоп-сигнал, и не знает, куда себя деть от жуткого смущения. Что делать-то? Что сказать? Порыв Юу весьма благороден, безусловно… может, и об этом ему сообщить? Ну, тогда он окончательно решит, что Матсумото не в ладах с головой. — Что-то я совсем идиотом становлюсь, — Широяма с усмешкой опустил голову, будто не веря в то, что творит. — Знакомо… — Башку бы у кого проверить. Есть знакомый хороший мозгоправ? — А тебе оно правда нужно? — Така невольно перешёл на шёпот. — Хотя… если найдёшь такого, поделись контактами. — Договорились. Приятно знать, что я не одинок. Юу подошёл к Таканори вплотную и, наклонившись, невесомо коснулся его губ своими. И замер. «Да твою же…», — сердце Матсумото ухнуло в пятки, выдох застрял в лёгких, он пошатнулся от накатившего головокружения. Кто бы мог подумать, что этому прямолинейному, местами даже напористо-бестактному брюнету присуща такая робость. Он не решался продолжить поцелуй, давая Таке возможность привыкнуть к себе. Юу продолжал держать руки Таканори в своих, чуть поглаживая тыльную сторону его ладоней большими пальцами. Когда Матсумото уже начало казаться, что ещё немного, и он грохнется в обморок прямо здесь, посреди улицы, Широяма отстранился, заглянув в его затуманенные глаза. — Прости, — Юу отступил на полшага, но рук не отнял. — Зря я, да? — Ну… — Така восстанавливал дыхание. — Я подумаю, подавать на тебя в суд или нет. — Выглядишь бледным. Не хочешь присесть? — М-м… нет, порядок. С мужиками давно не целовался, знаешь ли. — Ками, Матсумото, — брюнет закатил глаза и рассмеялся. — Да, тебе явно лучше. Но если серьёзно? — Если серьёзно, — Така тряхнул головой, — то я смущён и растерян. — Тут мы похожи. — И что делать? — Для начала, — Широяма снял свои перчатки и передал Матсумото, — ты наденешь их. — А потом? — Таканори принял перчатки и послушно надел. — Потом… — Юу огляделся по сторонам, будто ища кого-то, кто подсказал бы ему ответ, и развёл руками. — Я бы не хотел делать вид, что ничего не случилось. — Наверно… — Така спокойнее и уже без страха посмотрел в его глаза. — Поживём — увидим? — Да. *** 23:51. Таканори как можно бесшумнее открыл входную дверь и на цыпочках в прихожую. Так… визуальное исследование обстановки показывало, что в доме темно. Неужто Акира занырнул в постель сразу, как вернулся? Ну, тем и лучше. Не будет лишних вопросов. Но не тут-то было, Матсумото рано расслабился. Едва стоило ему аккуратно водрузить куртку на вешалку-треногу, как в коридоре вспыхнул свет, заставив Таку рефлекторно зажмуриться — с непривычки резануло глаза. — Вот так номер! — заржал Сузуки, глядя, как брат пока безуспешно пытается разлепить веки. — И этот человек зачитывал мне лекции о поздних прогулках? — Этот человек сейчас из тебя кебаб сделает, — рявкнул Така, подбираясь ближе к нему. — Стоп, а это ещё что? — продолжал веселиться Акира, цапнув беспомощного Таканори за запястье. — Что-то не припомню я у тебя таких перчаток. Да ты целиком в одну такую спрятаться можешь! — И что, блин? Изыди! — огрызнулся Матсумото, высвободив руку и досадуя на себя — перчатки-то он и забыл вернуть Юу. — С Широямы снял? — Он сам отдал! — выпалил Таканори и тут же мысленно врезал себе по лицу. — Заколебал! — Ясно, — Сузуки отошёл на безопасное расстояние. — Специально ли ты спёр у него варежки или нет, но у тебя однозначно есть повод встретиться с ним снова. — Ну всё, холера, — зашипел готовый к бою Така, — беги. — Да почему?! — Акира со смехом рванул от разъярённого брата в гостиную. — Я всё это предсказывал, я предвидел это! — А себя завёрнутым в узел ты предвидел? — Ну стоп, стоп, Така, — просмеявшись, Аки остановился и примирительно поднял руки. — Я же серьёзно. — С чего ты взял, что… — Матсумото запнулся и потерянно воззрился на Сузуки. Ну да, действительно. С чего Акира взял? Таканори вернулся на закате суток — раз. Вернулся не один, а с перчатками не со своей руки — два. Его возвращение больше напоминало попытку провернуть операцию «Бесшумное проникновение на объект», он опасался быть пойманным с поличным — три. Наконец, его реакция на отнюдь непрозрачные намёки Акиры говорила ярче слов — четыре. Плохо дело. Любые попытки отбрехаться будут выглядеть по меньшей мере жалко и неубедительно. Несмотря на отсутствие кровного родства, у братьев было немало общих черт, и одной из них значилось абсолютное неумение врать. Ну, что поделать… с другой-то стороны, это же Аки. Брат, а не случайный человек со стороны. — Я в заднице, — признал своё полное поражение Таканори, плюхнувшись на стул у окна. — Повторю вопрос — почему? — Сузуки с противным скрипом протащил по полу второй стул, чтобы сесть напротив. — Не знаю, — Така запустил обе пятерни в волосы и взлохматил их. — Тебя смущает, что он тоже парень? — Ну… Матсумото недолго думал над вопросом. Нет, то, что они оба парни, его как раз не смущало. — Если бы тебя это смущало, ты бы уже сказал «да», — фыркнул Аки, для которого и молчание стало ответом. — Что тебе мешает расслабиться и получать удовольствие? — Во-первых, ты лучше меня знаешь, что у меня давно никого не было, я женат на работе. Во-вторых… чёрт, Аки! — Таканори резко выпрямился. — Он и так подозревал меня… — В чём? — перебил его Сузуки и устало подпёр висок кулаком. — Ну в чём он тебя подозревал, Така? В том, в чём у него нет ни единого прямого доказательства? Ты ещё скажи, что Широяма специально ищет сближения с тобой, лишь бы подобраться к великому и ужасному Рейте. — А вот об этом я не думал, спасибо за наводку. — О, боги… заканчивай ерундой страдать. Широяма не шпион, а ты не жертва. Не ломай комедию, а займись своей личной жизнью. И вообще, — Акира встал, — вали в душ, нам рано вставать. — Успеется, — внезапно Матсумото оживился, — а как прошло ваше свидание с Такашимой? — Свадьба завтра. Придёшь? — Да иди ты, — прыснул Таканори, пихнув Сузуки в спину. — Мне нечем подкормить твоё злорадство, дорогой брат. Как ты мог заметить, шмоток с плеча или с других частей тела Такашимы на мне нет. — Отстань. Я пошёл в душ. Акира, посмеиваясь над рычащим Такой, отправился в свою спальню. Пожалуй, стоит умолчать о том, что свои обожаемые перчатки без пальцев он оставил у Такашимы. Так что… уж кто бы говорил про очередной повод увидеться. Пусть всё случилось и не нарочно. Перчатки — как краеугольный камень отношений, что у одного брата, что у второго… мистика какая-то. Свидание? Ну, нет. Их с Койю прогулку и недолгий совместный вечер с чашкой кофе точно свиданием не назовёшь. Аки было необходимо увидеться с ним, чтобы прекратить метаться и убедиться, что Такашима не сердится на него за то вчерашнее отрывисто-нелепое недоразумение. Хотя… по сути, сердиться на Сузуки и не за что. Несмотря на то, что первая часть их встречи прошла довольно тяжко, будучи насыщенной не самыми радостными разговорами, Акира чувствовал, что ему стало легче. Он как будто… перезагрузился, если так можно выразиться о человеке. Что-то обновилось в нём, в его голове, а поселившийся в груди камень развеялся пылью. Значит, он всё сделал правильно. «Перчатки ты мне специально оставил?», — а вот и Такашима. Не замедлил прислать фотографию лежащих на его колене перчаток Акиры. «Обойдёшься. Я без них, как без рук. Когда можно их забрать?» «Могу завтра привезти их тебе, но раньше вечера я с работы не вырвусь.» «Как и я. Ориентировочно освобожусь часов в семь-восемь. Можешь приехать на станцию, подышишь дивным ароматом бензиновых и масляных испарений.» «Прям СПА-курорт. Ладно, к семи буду. Спокойной ночи, Акира.» Акира… да. Имя было приятнее его душе, чем холодно-официальное «Сузуки». «Приятных снов, Койю.», — значит, он будет отвечать тем же. *** 8 ноября, 19:03. Акира сидел прямо на верстаке, скрестив по-турецки ноги, и с достоинством буддийского монаха потягивал кофе, любезно принесённый братом. Уж в чём, а во внимании и заботе Аки сейчас нуждался, как никогда. Он без перерыва отработал почти восемь часов, от перенапряжения у него отваливались руки, ноги и спина. Голова ещё держалась, но вопрос — надолго ли её хватит. Чувствовал он себя не очень хорошо, но предпочёл списать всё на усталость. Вспомнить бы, когда он в последний раз брал отпуск? О, господь, кажется, это было вообще в прошлой жизни. Три года назад? Четыре? Однако… И Така ему не раз говорил о вреде беспрерывной работы на износ, но Аки лишь отмахивался и отвечал, что всё нормально, он полон сил и готов трудиться дальше. Зная упрямство брата, которое явно родилось вперёд него, Матсумото осуждающе качал головой и ворчал, что Сузуки себя доведёт до физического и нервного истощения, и это будет совсем не круто. А Акира молча пожимал плечами — дескать, дальше виднее будет, сейчас-то что мусолить. Он застегнул молнию на куртке и потёр себя по плечам — знобит… хотя ветер сегодня не бушевал, температура не хулиганила, оставаясь в приемлемых рамках. Ну, погода — не погода, а его рабочий день уже закончен, он сидит, пьёт кофе и ждёт Такашиму со своими перчатками, как они условились вчера. — Аки, ты какой-то не такой, — озадаченно протянул неслышно подошедший Таканори. — Как-то бледно выглядишь. — Надо же, — усмехнулся Сузуки, — а ты постой восемь часов под углом девяносто градусов без единой крошки в рту. Будешь так же выглядеть, и вообще… — его речь прервалась сухим, рваным кашлем, и Акире пришлось спешно отставить чашку на верстак, пока он не пролил кофе на себя. — Да ну? — саркастично ответил Така, но взгляд выдавал его встревоженность. — Дай сюда лоб. — Така… — Молчать! — Матсумото протянул руку и положил ладонь на лоб брата. — Ты температуришь. Не сильно, но что-то есть. Пошёл вон отсюда, я тебе закажу такси, ты едешь домой и в ближайшие дни работать не выходишь. — Подожди, пожалуйста, — взмолился Акира. — Я тут жду… — Кого? Его? — Таканори обернулся на звук работающего мотора — на платформу около ангара заехала знакомая Мицубиси. — Его, — Сузуки с несвойственной ему неуклюжестью спрыгнул с верстака и ухватился за столешницу, чтобы удержать равновесие. — Потрясающе. Тебя и ноги не держат. Койю выплыл из салона и закрыл водительскую дверцу. Не успел он подойти к братьям и поздороваться, Таканори взял ситуацию в оборот. — Такашима, привет. Тебе сейчас куда-нибудь надо? — обратился он к рыжему под его недоумённый взгляд. — Ну-у… — растерялся Койю под таким напором. — Сюда и домой. А что? — У меня к тебе просьба, если тебя не напряжёт. Видишь вот этого? — Така отступил в сторону, открывая взору Такашимы стоящего у верстака Акиру. — Вижу. Твой брат. — Я очень тебя прошу, транспортируй его до нашего дома. Он сегодня больным выперся на работу, к вечеру его развезло окончательно. — Така, это лишнее, — возмутился Сузуки, но вышло не слишком убедительно. — Закажем такси, как и хотели. — Без проблем, — Койю внимательно осмотрел обречённо вздохнувшего Аки. — Но для начала — держи свою пропажу, — он подошёл ближе и передал Акире перчатки, на что брови Матсумото взлетели едва ли не до волос. — Поехали, я тебя отвезу, и не спорь. — Да погодите вы оба, — устало отмахнулся Сузуки, — мне нужно переодеться. Не поеду же я так, — он подцепил пальцем лямку рабочего комбинезона. — Я жду тебя в машине, — распорядился рыжий. — Матсумото, — он кивнул Таканори на прощание. — Пока! — попрощался Така и пошёл следом за удалившимся в подсобку Акирой. Он захлопнул дверь и передал брату его футболку, висевшую на крючке вешалки. — Это тебе так моё злорадство нечем подкормить? — ехидно заулыбался он. — Откуда у Такашимы твои перчатки, развратник? Он ещё и крюк после работы делает, чтоб вернуть их тебе! — Оставил перчатки у него, — простодушно пояснил Сузуки. — А что ты хотел услышать? Что он их себе наколдовал? — Ну-ну. — Не знаю, что ты себе надумал, но ты заблуждаешься. — Езжай уже домой, конспиратор хренов. Напиши, как доберёшься, лечись. Завтра, — Така погрозил ему пальцем, — не выходишь. — Да понял я, понял. — Меня раньше десяти не жди. Завал по накладным. Акира уселся на переднее пассажирское сиденье Мицубиси и пристегнул ремень. Койю бегло оглянул его и завёл машину. — И зачем ты больным выходишь работать? — рыжий на секунду скосил глаза в его сторону. — Утром всё было нормально, — Сузуки потёр двумя пальцами зудящие глаза. — Не боишься со мной в одной машине находиться? — С чего бы мне тебя бояться? — Вдруг я заразный? Таке следовало бы сначала думать, а потом говорить. — Ты не рад моей компании? — улыбнулся Койю. — Зараза к заразе не липнет. — Поразительная самоуверенность… — новый приступ кашля нагло оборвал Акиру. — Беда, — укоризненно покачал головой Такашима. — Есть чем лечиться? — Если бы я помнил, когда в последний раз болел. Я даже не помню, чем нужно лечиться. Названия лекарств там… — Ясно. По пути аптека есть. Заедем туда, возьму тебе что-нибудь. — Койю, это не обязательно. Мы и без того напрягли тебя больше, чем нужно. — Чем вы меня напрягли? — Я поговорю с Таканори о необходимости проявления тактичности. — Он беспокоится о тебе. Выглядишь ты, прямо скажем, паршиво. Даже если бы Таканори не сдал тебя, я бы всё понял и так. — Да, с тобой бы тоже провести беседу о чувстве такта и дипломатии. — В моём-то возрасте? Не поможет, слишком поздно, — Койю завёл машину на небольшую парковку. — Аптека. Сиди, я сейчас вернусь. — Похоже, сегодня все решили лишить меня права голоса, — заворчал Аки, сложив руки на груди. — А ты не в том состоянии, чтобы за что-то голосовать, — рыжий умилительно захлопал ресницами и заглушил мотор. Он вернулся довольно быстро, прижимая к груди бумажный пакет, полный, очевидно, необходимых медикаментов. — У нас есть пять минут, чтобы добраться до твоего дома. — Что страшного случится, если мы не уложимся? — сонно поинтересовался Сузуки. — Я могу забыть, что тут и для чего, — Койю поставил пакет на заднее сиденье. — И вся консультация той милой женщины в белом халате — псу под хвост. — Страшное дело. Действительно, лучше поторопиться. Прибыв на место, молодые люди покинули машину и зашли в пока тёмную прихожую дома братьев. Акира щёлкнул выключателем, свет зажёгся, и на пожаловавших заинтересованно уставилась пара выразительных кошачьих глаз. — Люцифер! — Такашима перехватил пакет с лекарствами одной рукой и присел, чтобы погладить огромного кота. — Как живёшь, старик? — Как сыр в масле, — Сузуки снял куртку и кроссовки, зажмурившись. — Вот чёрт… Такашима обернулся и подошёл к нему. — Наверно, не зря я градусник взял, — он тронул Акиру за плечо. — Тебе нужно лечь. Где твоя комната? — Второй этаж. Они вместе поднялись по лестнице, и Сузуки указал на первую в коридоре дверь. — Так, — повертевшись и отыскав выключатель, Такашима зажёг свет, — я на кухню. Пороюсь в пакете, разберусь, что к чему. А ты — ложись. Аки что-то фыркнул под нос, нечто вроде «раскомандовался, блин», заставив рыжего улыбнуться. Акира даже тут не хотел сдаваться и признавать свою беспомощность. И в чём-то Койю мог его понять. Такашима спустился на кухню, переложил содержимое пакета на обеденный стол и принялся изучать коробочки с таблетками. Что там фармацевт говорила? Это жаропонижающее, это порошок от всего и сразу, это капли в нос, это витамины, градусник… ага. Вроде, жаропонижающее не стоит давать, если температура ниже тридцати восьми. Надо разобраться, какая у Аки температура. Дьявол, да пульт радиоведущего с миллионом кнопочек — и тот легче освоить. Может, для начала заварить Акире чай? Он любит кофе, но не повредит ли бодрящий напиток человеку в его положении? Нет, всё-таки чай. — Кофе я тебе давать не рискну, будешь пить чай, — осторожно ступая с дымящейся чашкой, Койю дошёл до кровати, на которой уже честно разлёгся переодевшийся Сузуки. — Держи, — он протянул ему градусник. Запищавший через три минуты термометр показал противную температуру в тридцать семь и шесть. — Ну, хотя бы не жар, — констатировал рыжий. — Значит, чай и порошок. — Какой ещё порошок? — приоткрыл один глаз Акира. — Противопростудный. Как ты себя чувствуешь? — Развалиной. — Пойдёт. Тебе не жарко? Не морозит? — Кажется, нет. — Отлично. Продолжай лежать, я опять на кухню. Шаги Такашимы на лестнице стихли, и Сузуки закрыл глаза. Он до сих пор не верил, что Койю, который поил его чаем и сейчас суетился на кухне, и Койю, которого он встретил месяц назад — один человек. Такашима… заботился о нём. Он выглядел уставшим после работы, в его планы едва ли входило задерживаться на станции после того, как он передал Аки перчатки. Но, несмотря на то, что Сузуки чувствовал себя весьма неловко, он был рад, что Койю рядом. *** 22:13. Матсумото завёл Тойоту в гараж и теперь шёл к дому, вертя на пальце кольцо с ключами. Так-так, и почему же на первом этаже горит свет? Окно спальни Акиры было тёмным, выходит, есть два варианта. Первый — Аки спит у себя, попросту забыв выключить свет на кухне. Второй — Аки нихрена не спит, проигнорировав просьбу брата отдыхать, и зависает на кухне. Первый вариант не критичен, за второй Сузуки влетит. На всякий случай, Така старался не шуметь, ныряя за входную дверь. Потрепав традиционно встретившего его в коридоре Люцифера по голове, молодой человек зашёл на кухню. — О… Такашима? — Угадал, — Койю поднялся из-за стола. — Раз ты вернулся, я могу передать вахту тебе. — Конечно. А где, собственно, мой брат? — Спит. Жара нет, но ему не очень хорошо, — рыжий нахмурился. — Он выпил порошок от простуды. Туда, — он указал на подвесной шкафчик, — я положил всё, что взял в аптеке. — Я твой должник, — Таканори облегчённо вздохнул. — Сколько ты потратил? — Не скажу, — Койю с улыбкой развёл руками. — Соберёшься лечить его — прочитай все инструкции к лекарствам, и будем в расчёте. — Хорошо. Спасибо, Такашима, правда. И… извини, я напряг тебя. — Ты волновался за него, я в состоянии понять это, — Такашима вытащил из кармана джинсов ключи от машины. — Я поеду, пока меня щенок не хватился. — Да. Спасибо ещё раз. *** 9 ноября, 06:37. Акира проснулся с ощущением, что он не человек, а картофельное пюре — такой же размятый. Состояние отвратительное, голова хоть и не болит, но противно гудит, слабость во всём теле. Боги всемилостивые, который час? Дотянувшись до своего телефона, Сузуки включил подсветку. Ого… скоро семь утра? Вот это он поспал. Больше восьми часов! По идее, он должен был выспаться, чего с ним не случалось уже давно, но Аки не мог сказать, что чувствует себя отдохнувшим. И угораздило же его разболеться! Не вовремя… вот совсем не вовремя! Завтра — десятое. День заезда, а он дома с соплями валяется! Акира с досады ударил кулаком по матрасу и чуть не заскулил. Если к завтрашнему дню его состояние не улучшится, об арене можно забыть. Простуда ведь не может пройти за сутки, да? Сколько уходит на выздоровление? Неделя, полторы? А Така — тот и вовсе устроит ему ад на земле, если Сузуки заикнётся о своём участии, и к гадалке не ходи. Дело дрянь. Решение этой проблемы пока не представлялось очевидным, но можно хотя бы заняться другой. Акире жутко хотелось пить, и для этого нужно спуститься на кухню. Така точно уже проснулся и собирается на станцию. Сузуки непривычно медленно спустился по лестнице, держась за перила. Ноги плохо держали, слабость проявила себя во всей красе, стоило ему подняться с кровати. — Доброе утро, — поздоровался он севшим голосом. — О, красавец расписной, привет, — отбрил его Матсумото, но сочувственно нахмурился. — Как ты? — Терпимо. Но хочется принять горизонтальное положение, — Акира налил в кружку воды из графина. — Я уже забыл, каково это. — Ты заболел от усталости, Аки. — От усталости? — хрипло засмеялся Сузуки. — Така, разве такое бывает? Люди простывают от переохлаждения или из-за заразы. — Бывает, да. А бывает, что ты пашешь, как ишак, организм изнашивается, устаёт, и у него не остаётся сил на борьбу с болезнью. И мы получаем вот это, — Таканори провёл рукой сверху вниз, намекая на всего Акиру. — Понятно, — Аки сел за стол и положил голову на сложенные перед собой руки. — Чай сделаешь? — Сделаю. — Во сколько ты вернулся вчера? — Как и думал, в десять, плюс-минус пять минут. Такашима передал мне дежурство, — хохотнул Матсумото, включая чайник. — Какое дежурство? — непонятливо уставился на него Акира. — А, ну да. Ты вряд ли знал. Такашима сидел здесь до моего приезда. Наверно, решил присмотреть за тобой, пока меня нет, — хитрые искорки блеснули в глазах брата. — Так и сказал — передаю вахту тебе. — Ну… ну да… я не знал, — опешил Сузуки, забыв про слабость. — Я отключился сразу, как выпил тот гадостный порошок. Около девяти часов было, или сколько там. — Моё злорадство сыто прихрюкивает, — съехидничал Така и насыпал чайные листья во френч-пресс. — Ну, знаешь ли. — Знаю. Есть хочешь? — Не-а. Аппетита нет. — Это нормально. Отпивайся чаем и старайся побольше лежать. Я тебе заварю ещё тот порошок. — Не-е-ет… — заскулил Акира, утыкаясь лбом в предплечье. — Да-а-а. Зря Такашима старался, что ли? Давай, окупай его старания, — Таканори поставил перед ним френч-пресс с заваривающимся чаем и две чашки, в одной из которых плескался порошок от простуды. — И ещё, — он выпрямился, упёршись ладонями в столешницу. — Завтра, если я правильно подсчитал, у тебя должны быть эти твои гонялки. Надеюсь, ты понимаешь, что ты можешь о них забыть, пока болеешь? — Ты смотри, каков, — Сузуки вытянул руку и переложил голову на неё. — Поразительная наблюдательность. — Аки, я серьёзно. Я не хочу, чтобы тебе стало хуже. Ещё два-три дня тебя будет плющить, нагрузки навредят тебе. Выздоровеешь — хоть загоняйся. — Хорошо, хорошо, — с неприкрытой досадой отозвался Акира. — Завтра сижу дома. — Спасибо, — Така ущипнул его за бок, прекрасно зная, что он боится щекотки. — Я полетел. Надеюсь, вырвусь пораньше. — Ага, удачи. Аки закрыл за братом дверь, положил корм в миску притопавшему на кухню Люциферу и устало присел на разделочный стол. Голова и руки отчаянно требовали работы, он совсем отвык бездельничать. Но в чём-то Таканори прав… он физически не способен стоять дольше двух-трёх минут, что говорить о большем? А Такашима? Неужели он и правда добровольно задержался у них, дожидаясь, пока приедет Така? Таке ведь незачем врать. Это значит, что Койю беспокоился о Сузуки? Переместившись обратно в свою спальню, Акира взял телефон. «Спасибо, что приглядел за мной. Но тебе следует знать, что мне адски неловко.» Он не рассчитывал на скорый ответ — время раннее, Такашима мог спокойно досматривать сны. Не факт, что его рабочий день начинается так же рано, как у братьев. Однако… «Лишнее. Я сам так захотел. Тебе не стало хуже?» Ага… не спит. «Нет, я дрых всю ночь, как убитый. Ты уже на ногах?» «На них. С Рэмбо даже при желании не получится выспаться.» «Ты сегодня выходной?» «Если бы. В час встреча с генеральным директором одной из столичных радиостанций, тет-а-тет в переговорной. Чувствую себя, как перед экзаменом.» «Не дрейфь, всё пройдёт отлично. Этот мужик точно не устоит перед твоим жгучим обаянием.» «О которое валуны ломать, разве что. Надеюсь, ты прав.» «Потом обязательно отметим твой триумф, не сомневайся.» «Только когда ты выздоровеешь, обязательное условие.» «О, господь, Така номер два…» «Не вредничай. Тебе нужно что-нибудь, пока у меня есть свободное время?» «Вчера ты меня обеспечил всем, чем можно. К самообслуживанию я тоже способен, не боись.» «Как скажешь. Пиши, если Таканори не будет рядом.» Акира потерянно воззрился на экран своего телефона, не понимая, чем он заслужил такую заботу? Каким сильным бы ни было его удивление, он признавал, что ему приятно внимание Койю, хоть это и заставляло чувствовать себя, как не в своей тарелке. Ведь он привык к самостоятельности, а обременять собой кого-то для него — один из бичей. «Я запомню, но буду надеяться, что наша следующая встреча пройдёт при более радостных обстоятельствах.» «Хорошо. Поправляйся.»