Неприкаянные

16 ноября, 11:50. Койю сидел в своём кабинете, бездумно глядя в окно. Отсюда, с десятого этажа башни телерадиовещания, открывался чудесный вид на город, но молодой человек будто и не замечал ничего. Всё слилось в одно большое серое пятно с редкими огоньками светофоров и вывесок, стоящий на столе кофе давно остыл, а в голове воцарилась пустота. С того момента, как Онари-сан поведала Койю о внезапном визите его матери, прошло менее суток. За ночь в голове ничего не устаканилось, не стало яснее, что делать дальше. Казалось бы, он давно определился со своим отношением к этой женщине, можно было бы выкинуть воспоминания о вчерашнем разговоре из памяти. Он искренне хотел этого, но не мог. Такашима ещё никому не рассказал об этом. Ни Юу, ни Акире. Ками, он даже на работе толком сосредоточиться не может! А сегодня ему предстоит созвониться с директором ведущей токийской радиостанции, очередные правки в плане по организации радиомоста между Йокогамой и Токио требовали утверждения. Да провались оно всё… Койю шумно и долго выдохнул, отвернулся от окна и закрыл лицо ладонями. Пора прекратить таращиться в окно и заставить себя поработать. — Койю? — дверь в кабинет приоткрылась, из-за неё выглянул Изаму-сан. — Можно? — А… — Такашима растерянно тряхнул головой и выпрямился. — Конечно. — Что с тобой, сынок? — мужчина прищурился и зашёл в кабинет полностью. — Хм, ничего? — молодой человек улыбнулся. — С этим планом непочатый край работы, стараюсь привести его в божеский вид. — С этим-то ты справишься, — Изаму сел на стул напротив. — А вот круги под твоими глазами уже чернее ночи. Опять не высыпаешься? — Это моё перманентное состояние, — Койю тоскливо глянул в кружку с холодным кофе. — Остыл. — Кажется, я просил тебя определиться с датами отпуска. Было это почти месяц назад. И где оно? — Даичи нахмурился. — Забыл, — Такашима простодушно развёл руками. — Видишь? Вот-вот, я о том и говорю, — мужчина погрозил ему пальцем. — Когда у нас радиомост с Токио? — Через полтора месяца. Сегодня созвон с ними по всем правкам в плане проведения программы. — Полтора месяца, чудесно. Сколько тебе нужно времени, чтобы довести план до ума? — Дня три-четыре, не более. — Я даю тебе неделю. А потом отправляю тебя в отпуск на две недели, ты меня вынуждаешь. — Но, Изаму-сан… — Никаких «но», Койю! — Даичи редко бывал настолько строг. — Посмотри на себя — худой, как скелет, не спишь по ночам. Ты едва вступил в новую должность, требующей много работы и сил, а тебя уже по частям собирать надо. Под твоим началом теперь целый отдел — ну так делегируй часть своих задач подчинённым. Не мне учить тебя, как это делать. Такашима открыл было рот, чтобы возразить, но откинулся на спинку стула, понимая, что ему нечем крыть. Изаму-сан прав — он смертельно устал. За последний месяц его жизнь перевернулась с ног на голову, и не только работа и новая должность были тому причиной. Он неопределённо посмотрел на шефа и пожал плечами. — Я не лезу в твою жизнь, Койю, но, что бы у тебя ни стряслось, это явно нужно уладить и разделить на время работу и быт. Иначе надолго Вас не хватит, юноша. Койю вздохнул. — Хорошо. Спасибо. — Когда созвон с Токио? — Даичи поднялся с места и забрал кружку с кофе со стола Такашимы. — Эм… — рыжий поднял взгляд на настенные часы над дверью. — Почти полдень… в три часа. — Поболтаешь с ними — и уходишь домой. Ты услышал меня? — Да, Изаму-сан, — проворчал Койю. — Не шипи. Я принесу тебе свежий кофе. — Э, что? — взвился рыжий, подскочив с места. — Нет уж, на это я ещё способен! — Ну, хоть оживился, — мужчина покачал головой. — Идём, разомнёшься, съездим на первый этаж, там открыли новую кофейню. Лифт с тихим гудением вёз мужчин на первый этаж, и Койю бессознательно водил подушечкой пальца по грани визитки, лежащей в кармане его джинсов. Он так и не удосужился вытащить её, когда вернулся от Онари-сан. Первым его порывом, едва он покинул детский дом, было выкинуть чёртову визитку в мусорное ведро, но что-то остановило Такашиму. Он проклинал себя за это, всего одно небрежное движение — и он избавится от червя сомнения, путающего мысли. Сколько раз Койю слышал этот вопрос… сколько раз его спрашивали Юу, Акира — даже Изаму-сан, который, безусловно, был в курсе прошлого Такашимы, хоть никогда и не поднимал эту тему по собственной инициативе. Что он сказал бы своей матери, случись ему однажды встретить её? И вот она, возможность. Один звонок — и всё разрешится. Или станет хуже? Он ведь столько лет прожил без матери, без отца. В его понимании мать — не та, кто родила, а та, кто воспитала. Единственной женщиной, которую рыжий считал своей истинной матерью, была Онари-сан. Он никогда не называл её мамой, никогда открыто не говорил о своей привязанности, но знал, что Онари-сан чувствует это. И тут объявляется эта, чтоб её, Кисида Ханако, говорит, что может доказать, что Койю — её сын. Выходит, что бы Такашима ни говорил о том, что ему плевать, на самом деле всё совсем не так? — Похоже, кому-то понадобится двойной эспрессо, — услышал он насмешливый голос Изаму-сана. — Койю, ты с нами? — Физически — да, — рыжий моргнул — он и не заметил, как они зашли в кофейню. — Двойной эспрессо, хорошая идея. *** 18:17. Акира закрутил последнюю гайку на диске колеса и похлопал ладонью по капоту красной Тойоты. — Готово, сидят, как влитые, — он поправил перчатки. — Спасибо, мастер Сузуки! Аки махнул клиенту на прощание и направился в ангар, устало выдохнув. Его простуда почти сошла на нет, но мелкие неприятные последствия в виде быстрой утомляемости до сих пор одолевали. Акира посмотрел на наручные часы — до окончания рабочего дня оставалось около сорока минут. Таканори настоял, чтобы смены брата длились не дольше восьми часов, пока он не вполне твёрдо держится на ногах, и Сузуки счёл его просьбу разумной. Однако сейчас его больше беспокоила не работа. А то, что Койю пропал с радаров после их позавчерашней поездки за город. Ни одного звонка, ни одного сообщения. Можно допустить, что Такашима также завален работой, всё-таки его повысили в должности, он теперь не последний человек в «ЙокогамаFM». Но что-то держало Акиру в напряжении, иногда даже мешая сосредоточиться на своих задачах. Ну, и… не произошло ничего такого, правда? Да, они дали волю чувствам, но это был только поцелуй, причём, довольно скромный. Не посчитал ли рыжий упрямец, что совершил ошибку, пригласив Сузуки? И не просчитался ли Акира, сделав столь смелый шаг? «У меня крыша поехала, — усмехнулся Аки вслух. — Прошла пара дней, а я себе мозги пудрю». — Ржёшь? Хорошо, — в ангар зашёл Така, уткнувшись в папку с бумагами. — На, вот. Таканори поставил на верстак картонный стаканчик с горячим чаем. — Решил поправить мне настрой? — хмыкнул Акира и взял чай. — Спасибо. — Угу… — Матсумото перелистнул страницы. — О, господь… — Что такое? — В итоговом отчёте за месяц опять не сходятся данные по заказам и приходу товаров. Не, к чёрту, возьму домой эту хрень, — Така захлопнул папку и постучал ей о верстак. — Бесит. — Сильно не сходится? — В том-то и дело, что не сильно. Но где-то ошибка на две-три позиции, и её надо найти. Как чувствуешь себя? — Моя фея-крёстная принесла мне целебное зелье, — Акира насмешливо вскинул бровь, — всё в ажуре. Значит, домой вместе едем? — Да. У меня за неделю переработок на два дополнительных выходных набралось, завтра буду бездельничать. — Ничего себе, — Сузуки с наигранным ужасом округлил глаза, подошёл к брату и положил ладонь на его лоб, — Така, а ты не заболел? Матсумото посмотрел на него волком и возмущённо рыкнул. — Собирайся, шутник хренов, — Таканори ткнул его кулаком в живот. — Я за рулём. — Как скажете, босс, — Акира отсалютовал ему и в три крупных глотка выпил чай. По дороге домой братья молчали, что было не вполне типичным для них. Вечно выступающий заводилой Сузуки наблюдал за проплывающим за стеклом городом, а Така счёл нужным пока не отвлекать его. Таканори и сам неимоверно устал, но не настолько, чтобы не понимать, что не одна лишь работа стала причиной рассеянности Акиры. Иначе чего братец атакует телефон чуть ли не раз в полчаса? Схватит, посмотрит на экран, раздражённо нахмурится и отложит бедный телефон обратно. Типичное поведение человека, ждущего весточки от кого-то. Така догадывался, кто стоит за всем этим, но решил обойтись без уточняющих вопросов. Секретов между ними нет и никогда не было, если Аки захочет поделиться — он сделает это. Стало быть, пока что ситуация не настолько критическая. Сузуки же понимал, что дольше ему не выдержать. Скрипнув зубами, он выудил телефон из кармана куртки, когда Така остановился на светофоре. Всего один вопрос он может задать или нет? Руки же не отвалятся, правда? И небо не рухнет. Така скосил глаза в сторону брата, заметив, как тот опять копошится в телефоне. «Если это из-за тебя, Такашима… если ты сделаешь ему плохо, я тебе глотку перегрызу», — с бессильной печалью подумал Матсумото, с удивлением осознав, что он и впрямь не злится. Он переживал за Акиру, который, кажется, впервые за очень долгое время всерьёз увлёкся кем-то. Мотнув головой, Така пообещал себе быть начеку в случае чего и мягко снял машину с тормоза — для них зажёгся зелёный свет. «Привет. Как твои дела?», — Сузуки отправил короткое сообщение. Он был готов ко всему. Что Койю может ответить через два часа. На следующее утро. Или не ответить вовсе. В зависимости от того, что он решил относительно их дальнейшего общения после вечера у ручья. «Привет. Не очень.» Акира перечитал ответное сообщение трижды. Для человека, который не заинтересован в продолжении общения, Койю ответил слишком быстро. И не важно, что ответ содержал всего три слова. Сузуки по себе знал, что за банальной краткостью может скрываться лавина подавленных эмоций и невысказанных слов. Аки сжал губы, пальцы запорхали по сенсорной клавиатуре. «Помощь нужна? Приехать?» «Приезжай.» Сузуки убрал телефон в карман куртки и посмотрел на Таканори. — Что? — Матсумото завёл машину во двор их дома и заглушил двигатель. — Садись ужинать без меня, — Акира распахнул дверцу. — Куда ты? — брат недоумённо захлопал глазами. — Мы только приехали! — Дело есть. Я постараюсь вернуться как можно скорее. Прости, — бросил Акира напоследок. — Знаю я твои дела… — неслышно проговорил Таканори и вышел из машины, чтобы уступить ему водительское место. Сузуки сел за руль и выехал на проезжую часть. Матсумото проводил удаляющуюся машину взглядом, пока она не скрылась за поворотом. Така предпочёл пропустить мимо ушей это «вернусь как можно скорее». Он догадывался, что в данном случае подобное обещание может оказаться весьма относительным. Таканори зашёл в дом, включил в прихожей свет и потрепал вальяжно вышедшего к нему сонного Люцифера. — Привет, старикан, — молодой человек приглашающе махнул рукой. — Пойдём на кухню, что ли. Хоть ты составишь компанию за ужином. Акира остановился на парковке у многоэтажного дома, выбрался из салона и, не глядя, поставил машину на сигнализацию. Он подошёл к двери подъезда и, помявшись с минуту в попытках вспомнить номер квартиры Койю, наконец-то ткнул в нужную кнопку. Такашима не стал уточнять, кто к нему пожаловал, он снял трубку и сразу разблокировал магнитный замок. Сузуки почти не удивился гостеприимно распахнутой входной двери, когда поднялся на этаж, где обитал Такашима. В прихожей его поджидал радостно виляющий хвостом Рэмбо, и Акира, оставив кеды у стены, наклонился, чтобы погладить щенка. — И ты не боишься, что твой хвостатый друг убежит? — он выпрямился, закрыл дверь и снял куртку. — Хвостатый друг пережил сильный стресс за пределами нашей норы, дальше порога он и носа не высунет, — последовал ответ из глубины квартиры. — Проходи. Акира зашёл в просторный зал и первым делом внимательно оглядел сидящего на подоконнике Койю. Тот казался спокойным, немного уставшим разве что. Но Сузуки успел запомнить, насколько обманчивой может быть внешность Такашимы. — Что ж, я здесь, — Акира остановился у дивана. — Что случилось? От тебя не было вестей два дня. Надеюсь, это не из-за… — Нет, — перебил Такашима. — Я же не изнеженная девица. — Да, на девицу ты не похож, — Сузуки медленно подошёл к рыжему и присел на подоконник напротив него. — Рассказывай. — Никогда не умел начинать издалека, — Койю перевёл на него взгляд. — Она нашла меня. Вопрос «кто?» застыл на языке. Акире понадобилось меньше секунды, чтобы понять, о ком говорит Такашима. Ибо с таким пренебрежением и неприязнью он всегда говорил только об одном человеке. Других он не считал нужным удостаивать вниманием. — Ага… — Аки по примеру Койю сел полностью и закинул ноги на подоконник, соприкоснувшись с ним коленями. — Как? — Вкратце — её замучила совесть, и она обратилась в полицию. Там ей дали адрес приюта, в котором я вырос, она приехала к Онари-сан. — Дай угадаю — Онари-сан послала её куда подальше. — В своей изысканной манере, — кивнул Койю, перебирая пальцами по бедру. — Онари-сан сказала ей, что может максимум передать мне, что она приходила. А что будет дальше — решать мне. — Согласен, изысканно, — Сузуки в который раз мысленно восхитился воспитательницей. — Как она после встречи с этой мадам? — Очень зла. — Предсказуемо. — Правда? Почему? — Такашима чуть подался вперёд, положив локти на колени. — Мне всегда казалось, что Онари-сан в принципе не умеет злиться. — Злость необязательно показывать, чтобы она стала очевидной, — Акира уставился на свои изъеденные шрамами руки. — Она выстрадала тебя. Как и меня. Как и каждого, кто оказывался в стенах нашего приюта. А потом приходит какая-то мымра и просит отдать ей её деточку, вот так, с нихрена. Я прожил в приюте всего полгода, — он провёл кончиками пальцев по одному из рубцов. — Но ты намного ближе ей. Ты очень ей дорог. Поэтому она зла. — Поразительно… — тихо проговорил Койю после недолгого молчания. — Ты почти точь-в-точь повторил её слова. Ты уверен, что ты не настолько близок ей? — он улыбнулся. — Я просто постарался понять, что она чувствует. Или что почувствовала бы моя мама, приди к ней моя биологическая матушка с аналогичным заявлением. Ну а ты? — Сузуки посмотрел на пестреющий вечерними огнями город. — Есть план? — Самое поганое то, что я не смогу оставить всё вот так, — рыжий закрыл глаза и с досадой нахмурился. — Я не спал всю ночь. Думал, что делать. И за день мало что изменилось. — Выходит, ты хочешь встретиться с ней? — Думаешь, не нужно? — Ты уже всё решил, Койю, моё мнение вряд ли что-то изменит, — Акира пожал плечами. — Но, наверно… будь я на твоём месте, я бы поступил так же. — О, мне стало намного легче, — с беззлобной иронией хохотнул рыжий. — Смейся-смейся, — Аки протянул вперёд ногу и несильно пнул его. — Ты знаешь, где её искать? — Она оставила это, — Такашима подцепил лежащую рядом с ним визитку и передал её Сузуки. — Там указан номер её телефона и адрес офиса. Я пробил его — это местное агентство недвижимости. Она занимает пост начальника отдела по работе с клиентами. — Поедешь туда? — Ни за что. Встреча будет происходить на моих условиях. Я позвоню ей завтра утром. Акира прищурился и коснулся пальцами запястья Койю. Пульс рыжего — частый, лихорадочный, рука — горячая. — Ты волнуешься, — Сузуки посмотрел ему прямо в глаза. — Чёрт возьми, Акира, — вымученно выдохнул Такашима, — а ты чего ожидал? Что я должен прыгать от счастья? — Нет, — Аки отпустил его руку. — Тебе нужно время, чтобы быть готовым ко встрече с ней. — Ты собираешься уйти? — в голосе рыжего мелькнуло отчаяние. — Ну, я… я не знаю, чем ещё могу помочь, — признался Сузуки. — А ты хочешь созвониться с ней завтра утром, ждать осталось недолго. Ты должен отдохнуть. — Головой я это понимаю, но… чем больше я думаю об этом, тем сильнее хочется провалиться куда-нибудь. И я не могу заставить себя прекратить. — Опять собираешься не спать всю ночь? — Вообще, неплохая идея, — Такашима откинул голову назад. — Отвратительная, — поправил Акира. — Но, если хочешь, я могу задержаться. — Хочу, — рыжий приподнял уголки губ в чуть заметной улыбке и выпрямился. — Я тебя выдернул из дома, наверно. — Почти. Я написал тебе на подъезде к нашей обители зла. — Голоден? — Честно — да, — Сузуки потянулся и потёр живот. — С обеда ничего не ел. — Из меня кулинар не очень, предлагаю заказать что-нибудь, я угощаю. — Как тут устоишь. Они спрыгнули с подоконника и перешли на кухню, где Койю включил свет и взял лежащий на холодильнике телефон. Пока рыжий копался в меню ресторана и выбирал для них ужин, Акира мысленно прикинул, какое сегодня число. «Вот же дрянь… до заезда остаются сутки. А Койю собрался устраивать разборки с матерью. Если его уже сейчас штормит, то что будет завтра?» — Когда у тебя следующий заезд? — кинул пробный камень Сузуки, садясь за стол. — О… — нахмурился Койю. — Уже завтра, что ли? — Это ты мне скажи. — Да. Да, завтра. Вот чёрт… время летит. — А сможешь? — Ты сомневаешься? — Такашима оторвался от экрана телефона и посмотрел на Аки. — Ну, после встречи с матерью… не слишком ли много впечатлений за один день? — Наоборот. Уверен, я захочу выпустить пар. Арена — самое подходящее место. Лучше там, чем на ком-то. Скажи, а… — Койю оборвал себя на полуслове и помрачнел. — Ладно, ничего. — Интересный ты, — улыбнулся Акира. — Договаривай уж, заинтриговал. — Тупой вопрос, наверно, но… — рыжий замялся. — Нет, это правда тупо. — Тем занятнее. Что ты хотел спросить? — Чисто теоретически, твой брат мог посещать соревнования на арене? Ни единый мускул не дрогнул на лице Акиры. Он склонил голову набок, с любопытством глянув на Койю, отчего последний почувствовал себя ещё более неловко. — Чисто теоретически — возможно. А на практике — не знаю, он мне ни о чём таком не рассказывал. А что? — В мой самый первый заезд со мной приехал Юу. Ему показалось, что он видел Таканори на трибунах. — Забавно, — хохотнул Сузуки, подперев щеку кулаком. — Не припомню за ним страсти к гонкам. Или же я чего-то о нём не знаю, — теперь он открыто смеялся. — Сам-то Широяма что сказал? — Р-р-р-р, — зарычал Такашима, закатывая глаза. — Ничего конкретного, в том-то и оно. Что видел парня, по уши замотанного в шмотки, и ему померещилось, что это Таканори, когда мы приехали на ваше СТО в первый раз. — Хм. Допустим, это и правда был Така, в чём лично я сомневаюсь. И, собственно, что с того, если это он? Ну, приехал и приехал, — Акира с отстранённым видом пожал плечами. Койю проклинал себя за излишне длинный язык. Акиру можно понять, если смотреть на ситуацию с его стороны — и правда, что с того? Но со стороны рыжего всё выглядело иначе. Он понял, что зря поднял эту тему. Потому что несколько дней размышлений насчёт всего, что связано с гонками и Рейтой, не дали ему ничего, кроме жуткой головной боли. Особенно, когда он на жалкий миг допустил мысль о том, что Рейта и Акира — один и тот же человек. Ну зачем, зачем он спросил о Таканори? Нигде нет никаких гарантий, что Юу впрямь увидел Матсумото в тот вечер. Нет гарантий, что Така может что-то знать о Рейте. Какой же бред, господи… «Да чем вообще забита моя голова?», — Койю был готов приложиться лбом о дверцу холодильника. — Если хочешь, можешь сам спросить его, — невозмутимо продолжил Аки и взял с блюда яблоко. — Да нет… нет. Забудь, — Такашима вымученно улыбнулся. — Я всё гадаю, явится ли завтра мистер Неуловимый. — Ты про Рейту? — Про кого ж ещё. В прошлый раз он не соизволил приехать. — Я помню, ты рассказывал, — кивнул Сузуки и откусил кусок от яблока. — Как думаешь, какие причины у него могут быть, чтобы скрывать своё лицо? — рыжий оформил заказ и положил телефон экраном вниз. — И… себя в целом? — А у него ты не спрашивал? — Спрашивал. Молчит. — Откуда же тогда мне знать? — усмехнулся Акира с набитым ртом. — А ты попробуй предположить, — Койю отодвинул от него блюдо с фруктами. — Прекрати таскать яблоки, скоро нормальная еда приедет. — Предположить, говоришь? — Сузуки возвёл глаза к потолку и театрально вздохнул. — С чисто житейской точки зрения, если человек скрывается, значит, он не хочет быть узнанным. Ну или этот твой Рейта — законченный уголовник, за которым охотится вся полиция Йокогамы. Или жене отступные при разводе не заплатил и скрывается от ответственности. — Да иди ты, я же серьёзно, — рассмеялся рыжий. — И я серьёзно. Тогда возвращаемся к первому варианту — он приезжает на арену исключительно ради своих интересов, и толпа фанатья ему ни к чему. — Фанатья у него хватает даже несмотря на то, что никто не знает, как он выглядит. — Всё-то тебе не то. — Ладно, всё равно достоверно ничего не известно. Телефон Акиры коротко звякнул, и молодой человек посмотрел на экран. Така прислал сообщение, прямо как почуял, что разговор вёлся и о нём. «У тебя всё нормально? Ночевать-то приедешь?» Аки фыркнул, на что Койю заинтересованно покосился на него. «Всё нормально, Така. Ключи у меня есть», — Сузуки набрал и отправил ответ. «Ясно, голубки, веселитесь», — ну просто само ехидство. — Така волнуется, — пояснил Акира, возвращая телефон на стол. — Надеюсь, я не помешал никаким вашим планам, — озадаченно протянул Такашима. — Какие могут быть планы после смены? Поесть — и в постель. Ну а пока мы ждём наш ужин, — Сузуки положил подбородок на сцепленные ладони и исподлобья глянул на рыжего, — расскажешь, как дела на работе? Койю стало намного спокойнее с того момента, когда Акира перешагнул порог его квартиры. Оставаться одному было не самым умным решением, но ему совсем не хотелось нагружать кого-то своими проблемами. Однако стоило Такашиме увидеть скромное «как твои дела?» от Аки, он понял, что обманывать себя ни к чему. Всё в очередной раз скатится к бессонной ночи и полному нервному истощению. Рядом с Сузуки приходило понимание, что все эти жертвы ничего не стоят. И груз метаний становится не таким уж тяжёлым, если поделить его на двоих. Койю будто ждал, когда Акира скажет «хочешь, я приеду?». Он вслушивался в звук голоса Сузуки, тянулся к нему, словно он был пресловутым светом в окне для путника, бредущего дорогой без разбора в тёмной ночи. — Койю, ты не уснул? — насмешливо и несколько смущённо спросил Аки, заметив, как Такашима рассматривает его лицо. — Нет. Я тебя слушаю. Именно сейчас Койю не хотел думать о том, что будет завтра, и Сузуки понимал это. Он понимал, почему рыжий ничего не рассказал сразу после встречи с Онари-сан. Он ведь и сам был таким же — держи всё в себе, не жалуйся, терпи… Така и Матсумото-сан слишком хорошо знали его, чтобы позволить Акире замкнуться в себе. А теперь Сузуки понимал, что настал его черёд протянуть руку тому, чья безмолвная просьба о помощи читалась в усталых карих глазах. — Можно спросить? — Аки подцепил палочками лапшу из бульона. Они встретили курьера и перебазировались в гостиную, где расположились у котацу. — Спрашивай, — Такашима положил на свою тарелку несколько суши. — Ты жил в приюте до самого выпуска, неужели тебя не пытались усыновить? — Не пытались? — рыжий хмыкнул. — Пытались, ещё как. Раз шесть. Или… семь. Не помню точно, — он покачал головой. — И что было не так в приёмных семьях? Тебя обижали? — Меня сложно обидеть. Всё было так, до скрежета зубовного идеально. Все семьи, подающие заявки на усыновление, проходят строгую проверку у Онари-сан. — Но? — выжидающе протянул Акира. — Но вся беда в том, что мне это было не нужно. В мои неполные на тот момент одиннадцать лет Онари-сан сделала последнюю попытку отдать меня в семью, но я сбежал от них. — И… каково это было? — Страшно? — Койю будто спрашивал сам себя. — Да, наверно… но я не чувствовал родства с этими людьми. Я не мог заставить себя думать, что вскоре привыкну к ним. И я решил вернуться в приют. — Как тебе удалось сбежать? — Глубокой ночью через дверцу для собаки. Я был настолько тощим, что это не составило особого труда, — рыжий со смехом опустил взгляд. — До приюта было не так-то далеко, но для десятилетнего ребёнка и пара километров по ночной темени… сам понимаешь. — Я и представить не могу, что ты чувствовал… — А что я мог чувствовать? Страх. И лило тогда, как из ведра. Добрался до приюта, ворота закрыты — пришлось перелезать. Перелез — грохнулся от души, лодыжку вывернул. Утром Онари-сан сказала мне, что разрешит другим усыновить меня, только если я сам захочу. А продолжение тебе известно. Акира забыл про свой рамен, молча глядя на Такашиму. — Всё нормально, честно, — поспешил заверить Койю, заметив, как помрачнел Сузуки. — Если уж совсем откровенно, у меня и нет жутких воспоминаний из детства. Выходка матери не в счёт, я этого не помню, — попробовал пошутить он, но на лице Аки не появилось и намёка на улыбку. — Ну… — неловко кашлянул он. — А ты многое помнишь? — Я помню всё. Взгляд Койю скользнул по тыльным сторонам обожжённых ладоней Акиры. Всего три слова, но Такашима догадывался, что за ними скрывается. Боль, полыхающая ярым пламенем. И ужас, запертый в груди маленького мальчика. — Ты можешь не отвечать, но… что ты почувствовал, когда узнал, что её больше нет? — Раз уж мы начали нашу весёлую беседу, — безрадостная улыбка на секунду тронула губы Сузуки. — Помнишь, я рассказывал о мужчине, который забрал меня и передал полиции? — Помню. — Его зовут Маэда-сан. В тот вечер, когда я пришёл к дому матери, он увидел меня и пригласил к себе. Он сказал, что у таких историй не может быть хорошего конца. Что ему жаль мою мать, потому что для неё всё могло сложиться иначе, сделай она верный выбор в жизни. — Что-то есть в его словах, — согласно кивнул Койю, ощутив, как сдавило горло. — Многое зависит от выбора, который мы делаем. — Он рассказывал, как она жила все те годы, что я рос в своей настоящей семье, а я понимал, что меня даже не удивляет то, что я слышу. Тогда я не чувствовал ничего, кроме пустоты. — А сейчас? — Такашима задержал дыхание. — Сожаление. Мне… жаль её. — После всего, что она с тобой делала? — Мне жаль её не как мою мать. А как человека, чью жизнь загубил выбор в пользу бутылки. — Я… — рыжий выдохнул и палочками пододвинул к себе кусочек рыбы. — Я не хотел тебя расстраивать. Прости. Акира переставил свою коробочку с лапшой на сторону Койю и пересел ближе к нему. — Ты не расстроил меня. И ты спросил бы об этом рано или поздно. Так что, раз у тебя появилась возможность заглянуть в глаза своей матери, воспользуйся ей. Что-то подсказывает мне, что она дико боится встречи с тобой. — Возможно. — Не возможно, а точно. Прекрати издеваться над бедной рыбой и поешь, наконец, — Сузуки несильно толкнул Койю плечом. — У тебя завтра важный день, тебе нужны силы. — Ага, — Такашима сосредоточился на тепле, исходящем от тела Акиры. — Этот день ещё не начался, а я уже хочу, чтобы он поскорее закончился. — Именно так всё и будет. — Слушай… если я не нарушаю твоих планов, можешь остаться у меня. Я отвезу тебя утром на станцию. — Я тоже на машине, — Аки похлопал по карману джинсов, где лежали ключи от Тойоты. — Останусь, если тебе будет спокойнее. Они знали, что этим вечером между ними не будет ничего, кроме неспешных, тихих разговоров и, может, лёгкой болезненности из-за скрываемых долгие годы воспоминаний. Есть вещи, которые могли понять только они, даже не произнося ни слова. Койю не хотел оставаться один, и Акира понимал это. — Расскажешь потом, как прошла ваша встреча? — Конечно.