Love Is Blind

Переступаю порог дома, распахнув входную дверь цвета крепкого кофе. Меня, по-моему, совершенно никто не замечает, и потому, сняв высокие зимние ботинки, я бесшумно иду к лестнице на второй этаж. Прохожу мимо приоткрытой двери в комнату Майкла — он играет в приставку. Стучусь в косяк ради приличия, но сразу захожу и сажусь на кресло-качалку рядом с братом. Он без слов протягивает мне второй джойстик и начинает игру заново. Улыбаюсь внутри себя — я обожаю нашу с Майклом телепатию. На столике рядом стоит тарелка с попкорном, и я бесцеремонно хватаю горсть, закидывая её себе в рот. Спустя пятнадцать минут наша игра уже идёт вовсю, мы смеёмся и соревнуемся так, будто это вопрос жизни и смерти: постоянно вздрагиваем от неожиданных поворотов в тоннелях игры, по-доброму кричим друг на друга, словно это поможет нам управлять кораблями на экране, и оказываемся в реальности лишь тогда, когда Майкл болезненно морщится, наклонившись слишком сильно и потревожив больную мышцу в спине. Несмотря на то, что мы близнецы, внешне мы совсем не похожи. По крайней мере, сейчас — в детстве мы были как две капли воды: волнистые каштановые волосы, глаза цвета ярких изумрудных камней, пухлые губы и жизнерадостные улыбки. Всё изменилось, когда нам было по одиннадцать лет — у Майкла просто заболела спина. Сначала мама ругала его за то, что он слишком много сидит за компьютером, потом брат начал плохо спать, похудел на несколько килограммов и постоянно морщился от боли. Конечно, мама забеспокоилась и начала ходить с ним ко всевозможным врачам, и это был мучительный месяц для всех нас. Вряд ли я понимала весь масштаб проблемы, но когда от очередного врача мама вернулась с опухшими от слёз глазами, а на лице Майкла читались страх и непонимание, пришло осознание того, что всё очень серьезно. Моему брату поставили диагноз спустя месяц — остеосаркома. Это один из самых агрессивных видов рака, он быстро прогрессирует и действительно сложен в лечении. Мама была в отчаянии, папа пытался успокоить Майкла и свою жену, ну а я... Я с того момента была предоставлена самой себе. Безусловно, родители не забывали о моём существовании, но брату уделялось значительно больше внимания: начиная от вечно занятой машины, потому что «брата нужно отвезти на обследование, ты ведь всё сама понимаешь», и заканчивая этими бесчисленными переездами — как будто бестактных врачей и в Лондоне не встретишь. Я и не думала винить Майкла, но вот отношения с родителями у меня сильно испортились, хотя процесс их ухудшения никто не успел заметить — только сейчас, когда появились ссоры и холодность, стало ясно, что этот результат красноречивее всего остального. Уже после первых курсов химиотерапии от кудрявой шевелюры Майкла не осталось и следа. Сначала он расстраивался по этому поводу, но с возрастом понял, что здоровье важнее, чем внешний вид. С тех пор я видела на его голове короткие каштановые кудряшки только три раза, и от этого становилось невероятно грустно. Сейчас мой брат слегка похож на призрака — абсолютно голый череп, сверкающие зелёные глаза, которые выглядят ещё ярче на фоне безволосой головы, и острые скулы, появившиеся из-за потери веса. — Очень больно? — я обеспокоенно хмурю брови и слегка склоняю голову, чтобы увидеть гримасу на лице брата. — Нет, всё в порядке. Бывало и хуже, — он потирает спину и распрямляется. Я же только качаю головой в ответ и накручиваю прядь волос на палец. Чувствую: до мурашек хочется сказать что-то такое, отчего он сможет расслабиться хотя бы на время, но нужных слов у меня попросту нет — как нет хороших новостей от докторов. — Я уверена, что всё будет хорошо, как бы банально ни звучала эта фраза, — наконец выдаю, нервно усмехаюсь и провожу ладонью по лицу. — Ты вылечишься, выйдешь в ремиссию, и этот ужасный период твоей жизни останется простым воспоминанием, которое лучше не доставать со дна глубокого ящика. Однажды этот день наступит, я обещаю тебе, — поднимаю грустный взгляд на брата. Его зелёные глаза выглядят улыбающимися, но если приглядеться получше, видно, что он закопал себя куда-то глубоко, в яму сомнений и страха, и достать себя же оттуда ему будет невероятно сложно. — Спасибо, Дженни. — он подходит ближе, чтобы обнять меня за плечи. — Давать обещания онкобольным — хреновая тема, но спасибо за искреннюю веру. Я тоже стараюсь верить. Не всегда получается, но просто необходимо, чтобы эта вера была.

***

Снова утро, снова музыка в наушниках, снова кофе в термосе. Мы почти подъехали к школе, и меня уже начинает мутить от волнения. Чёрт, я ведь даже вряд ли встречусь с Сэйди перед первым уроком! Медленно выдыхаю и надеюсь на то, что на естественные науки — а именно, химию, которая стоит первым уроком, — со мной будут ходить адекватные люди. Вхожу в класс со звонком. Кабинет выглядит именно так, как присуще только кабинетам химии: очень просторный, возле учительского стола находится длинный и широкий стол, в конце кабинета — дверь, ведущая в огромную лаборантскую с кучей химикатов и растворов. На стенах висит множество таблиц, листов с техникой безопасности и портреты великих химиков. В помещении стоит отчётливый запах спиртовки и морозного воздуха — окна, видимо, были открыты всю ночь, либо же наша учительница по химии — дементор. Поёживаюсь и прохожу к третьей парте второго ряда — она пока что свободна, и я решаю сидеть одна, если ко мне, конечно, никто не подсядет. Выкладываю периодическую систему и таблицу растворимости из рюкзака, а за ними достаю тетради — одна чистая, а другая с моими конспектами, которые я вела в старой школе во время подготовки к экзаменам. На меня оборачиваются две девушки, сидящие на местах впереди. — Привет, — нерешительно машет рукой одна из них, блондинка с ангельскими голубыми глазами. — Ты, наверное, Джейн? — Да, — поднимаю на неё удивленный взгляд. — Хеммингс уже всё сказал нам, — она усмехается, поясняя, и я слабо киваю, не решаясь спросить её имя — как-то слишком уж стервозно она выглядит с этой приторной улыбкой. — Точно, извини. Я Моника, — она протягивает ладонь, и я неловко пожимаю её, переводя взгляд на её соседку по парте. У неё чёрные волосы, скрученные в пучок на затылке, очень тёмные глаза и густые брови. Она выглядит так, будто слегка не в настроении, поэтому тоже ничего не спрашиваю, лишь молча смотрю. — Я Кендалл. Приятно познакомиться, — бурчит в ответ на мой быстрый взгляд девушка и отворачивается к своей парте, чтобы достать учебники из сумки. Моника сокрушенно смотрит вслед этому действию и поворачивается ко мне с сожалеющим видом, словно оправдываясь за подругу. — К нам редко приходят посреди учебного года, — она тоже начинает готовиться к уроку, параллельно продолжая диалог. — Нам пришлось переехать, ну и, соответственно, в школу мне ходить куда-то нужно. Эта оказалась ближе всего к новому дому, — говорю я и подпираю голову ладонью, — Сложно тут учиться? — задаю вопрос, который волнует меня с того самого момента, как я узнала о новом месте учёбы. — Ну, знаешь… Я бы не сказала. Главное — не пропускать уроки и слушать объяснения учителей… — девушка неожиданно замолкает и щурится, глядя в сторону входной двери, — Привет, Эштон! — она тут же теряет интерес ко мне, натягивает свою фирменную приторную улыбку и слегка машет рукой кому-то, кто, видимо, только вошёл в класс. Через несколько секунд кудрявый парень подходит к нам и останавливается возле моей парты. Сначала он хмурит брови, окидывая меня взглядом, а потом едва заметно пожимает плечами. — У тебя тут свободно? Можно я сяду? — он улыбается, и, увидев эту улыбку, я не знаю, как вообще можно отказать. — Да, конечно, — улыбаюсь ему в ответ и слегка двигаю свои учебники в сторону. Увидев, что парень даже не ответил на её приветствие, Моника отворачивается от нашей парты, и дружелюбие в её глазах сменяется раздражением. Так вот какие разносторонние личности тут, оказывается, учатся. — Я тебя раньше не видел, ты только поступила? — парень поворачивается ко мне, бросив на парту одну лишь тоненькую тетрадь. — Ох, прости, — он нервно поправляет рукава чёрной толстовки, — Я Эштон, — и вновь эта улыбка. — А тебя как зовут? — Дженни. — слабо улыбаюсь ему в ответ. — Да, нам пришлось переехать, а мне, следовательно, перевестись в новую школу. — Понятно, — парень слегка хмурит брови, заинтересованно кивая. Возможно, он хочет продолжить расспросы, но в класс заходит учительница — женщина низкого роста, с короткой чёрной стрижкой. — Доброе утро, класс, — она подходит к учительскому столу, открывая свой журнал. — Поприветствуйте новую ученицу вашей группы, — женщина быстро переводит взгляд на какие-то бумажки на столе, видимо, чтобы проверить, как меня вообще зовут. — Джейн Флеминг, — тут она уже смотрит на меня, изображая на лице улыбку. Я неловко улыбаюсь в ответ и окидываю взглядом одноклассников. Все они безразлично смотрят кто куда: парни — в окна и телефоны, некоторые девушки — прямо на меня с поддельным интересом. — Меня зовут миссис Милборн. Я веду у твоего класса химию, как ты уже наверняка знаешь. — Красивая фамилия, — слышу низкий шёпот Эштона под ухом и выдаю улыбку. — Спасибо, — на моих щеках появляется лёгкий румянец, но миссис Милборн тут же сбивает весь настрой, диктуя тему урока.

***

Звенит звонок с довольно сложной, но до безумия интересной химии, и Эштон почти мгновенно, с исключительно смущенным видом, предлагает проводить меня до дома после уроков. Не могу сдержать улыбку, но приходится его огорчить: в ближайшие дни меня будет забирать гипер-тревожная мама, которая беспокоится, что я совершенно точно заблужусь, если попробую вернуться домой самостоятельно. — Что же, предложение всё еще будет актуально через неделю, — парень выглядит слегка разочарованным, но не собирается сдаваться. — Сообщишь, когда я смогу воплотить в жизнь мои планы, — теперь мы оба неловко улыбаемся. — О, и, может, тогда дашь мне свой номер? Или, хотя бы, инстаграм? Диктую парню свой номер телефона и, бросив последнее «ещё увидимся», выхожу из класса. Следующим уроком — английский язык и, по совместительству, встреча с новым классным руководителем. Но для начала я должна найти Сэйди. Долго искать не приходится: девушка выходит из кабинета напротив, сосредоточенно вычитывая что-то в толстой тетради. Хлопаю её по плечу — совсем легонько, но она всё равно подпрыгивает от неожиданности. — Боже! Дженни, привет! Я рада тебя видеть, но так и до сердечного приступа недалеко, — она поправляет очки на переносице, улыбается и быстро обнимает меня. — Кажется, я не говорила тебе, но у нас очень короткие перемены, — вдруг говорит она, посмотрев на часы. — А ещё наши учителя не любят, когда мы опаздываем, так что пойдём. Толпы учеников в коридоре едва не разделяют нас с девушкой, но я держу в поле зрения её слегка растрепанные чёрные волосы. Захожу в кабинет вслед за Сэйди. Мой новый класс выглядит довольно красиво — белые парты, светло-сиреневая краска на стенах, уже содранная возле плинтусов, большие окна и много цветов. Увидев такое количество зелени на подоконниках, я уже начинаю думать, что мои опасения оправдались, и мой новый классный руководитель — занудный старик, который работает в школе дольше, чем себя помнит, потому и выращивает здесь цветочки от скуки, но тут мой взгляд падает на человека, сидящего за учительским столом. В этот же момент моя нижняя челюсть со стуком ударяется об пол. Конечно, я пытаюсь не показывать удивление своим внешним видом, но, как только мы с Сэйди садимся за парту, я поворачиваюсь к ней с округлёнными глазами — Это… Наш классный руководитель? — кажется, мой голос звучит выше, чем обычно, потому что девушка начинает смеяться. — Да, это наш учитель литературы. Мистер Хеммингс, — отвечает она с иронической улыбкой. Вновь устремляю взгляд на мужчину. Он расслабленно сидит на кресле, отвернувшись от стола, и что-то печатает на своём смартфоне, а на его губах играет ухмылка. Кудрявые светлые волосы обрамляют лицо с правильными чертами, на его ногах — остроносые туфли Челси. Слегка зависаю, глядя на эту идеальную, на первый взгляд, картинку, но вовремя успеваю отвести взгляд — Нравится? — голос Сэйди вырывает меня из оцепенения. — Что? — глупым взглядом смотрю на её смеющееся лицо. — Хеммингс. Нравится? — Ещё чего! Он даже не заметил, что я вошла в кабинет. — недоумевающее выражение моего лица сменяется на удивленное. — Да ну, я ведь по взгляду вижу. По-моему, он нравится всей женской части школы, и наверняка половине мужской. — тут уже наступает моя очередь смеяться, но я качаю головой. — Сэйди, я вижу его в первый раз, и ему чёрт знает сколько лет... — Я не чёрт, но знаю, что ему двадцать шесть. — Допустим, — со смехом роняю лицо в ладони. — А ещё у него наверняка есть девушка, поэтому забудем. Тем более, я уже успела познакомиться с милым мальчиком на химии, — играю бровями, глядя на подругу. — С кем же? В этот момент Эштон — очень своевременно — заходит в класс вместе с каким-то парнем с чёрными, как смоль, волосами. Киваю в сторону двери, смотрю на реакцию Сэйди и тихо говорю: — Эштон. Увидев двух парней, которые, почему-то, теперь направляются к нам, Сэйди резко выдыхает и медленно поворачивает голову ко мне. На её лице смесь стольких эмоций, что я совершенно не понимаю, что не так. — Только не говори, что он местный бабник. Или, того хуже, каой-нибудь маньяк... — хмурю брови и стараюсь вывести всё в шутку, пока подруга становится всё бледнее. — Дженни, — она выдавливает из себя смешок. — Ничего криминального. Просто… — она прочищает горло и продолжает уже шёпотом, — Мне нравится Зейн. — Зейн — это…? — Чш-ш-ш! — подруга быстро затыкает меня, изображая на лице милую улыбку, а я наконец начинаю догадываться, что происходит. — Снова привет, — Эштон подходит к парте прямо перед нами и вопросительно смотрит, — Здесь свободно? — Вроде бы, — приветливо улыбаюсь, открывая рюкзак, чтобы подготовиться к уроку. Парень, который пришёл с Эштоном, проводит широкой ладонью по аккуратно уложенной чёлке и едва глядит на меня. Решаю заговорить первой, чтобы проверить свою теорию, но сначала поворачиваюсь к Сэйди — она сидит, уставившись в телефон, с бледным, как бумага, лицом. Тихо хмыкаю и вновь обращаю взгляд к парте впереди. — А… Эм-м, как тебя зовут? — неловко спрашиваю у парня, который вновь проводит пальцами сквозь свои лакированные волосы и поправляет пиджак на плечах. Услышав мой голос, он оборачивается, и, кажется, лишь в этот момент впервые замечает меня, потому что удивленно вскидывает брови. — Я Зейн, — читаю легкую насмешку в его взгляде. — А тебя я, кажется, до этого не видел. — Да, я здесь первый день. Я Джейн. — еле сдерживаю улыбку, когда слышу, как его зовут, и пытаюсь не косить глаза на подругу, которая, к слову, в этот момент приобретает какой-то зеленоватый цвет лица и бесцельно листает экран телефона из стороны в сторону. Парень кивает и, моментально потеряв интерес, отворачивается к другу. — Мисс Флеминг? — вдруг слышу свою фамилию из другого конца класса и слегка вздрагиваю. Внутри что-то слабо переворачивается, когда борачиваюсь и вижу, что меня зовёт наш учитель. Даже тут, в середине класса, меня пронизывает насквозь ледяной цвет его глаз, отчего руки начинают странно подрагивать. Заметив, что я его услышала, Хеммингс просит меня подойти к нему. — Не знаю, как так получилось, но я не заметил, что ты вошла в класс, извини, — учитель устало потирает переносицу и поднимает на меня взгляд. — Я мистер Хеммингс, но, думаю, об этом ты уже знаешь. Люк Хеммингс. Я не думаю, что у тебя возникнут проблемы с учениками, мой класс считается одним из самых дружелюбных в школе. Но, если что, ты можешь подойти ко мне в любой момент, с буквально любой проблемой. Даже если она не касается школы, серьёзно, я постараюсь помочь, — он выглядит довольно бледным, не постесняюсь использовать наречие “нездорово”, но натягивает приветливую улыбку, а его глаза действительно излучают добро. — В общем, как-то так. Что там ещё говорят приличные классные руководители своим новым ученицам? Ты свободна сегодня вечером? — этим вопросом мужчина вгоняет меня в ступор. Даже когда он начинает смеяться, я по-прежнему не могу пошевелиться и лишь слабо улыбаюсь, потому что его широкая улыбка, идеальнее которой я в жизни не видела, затуманивает рассудок. Через пару секунд понимаю, что мне всё же нужно как-то отреагировать, поэтому тоже начинаю смеяться. — Ладно, шутки шутками, но, — он вдруг сканирует глазами моё тело с головы до ног, и я буквально чувствую себя раздетой. — Впрочем, — на этой загадочной ноте он вновь смотрит в мои глаза. Его взгляд — усталый, но будто стреляет синими молниями. Признаться, он выглядит слегка сумасшедшим. — Можешь идти. Я думаю, всё будет в порядке и ты быстро освоишься, — он посылает мне очередную улыбку и отворачивается к ноутбуку. Я быстро возвращаюсь к своей парте и опускаюсь на стул рядом с Сэйди. — Он странный. Но, кажется, скучно с ним не будет. — Ты права, — подруга отвлекается от книги и смотрит на меня. — Самое лучшее, пожалуй, описание.

***

Мама открывает входную дверь дома, пропуская меня вперёд. Быстро скинув с себя одежду, ухожу в направлении своей комнаты. — Джейн, ты пообедала в школе? — Да, мам, — опять. Она ведь просто создаёт видимость волнения за свою дочь. «Ты пообедала? Как дела в школе? С кем ты идёшь гулять?» — она задаёт вопрос и даже не слышит мой ответ на него, вновь погрузившись в свои мысли. Тихо вздыхаю, опять не услышав ничего в ответ, и поднимаюсь наверх. У меня в планах сделать домашнюю работу и попытаться отдохнуть после первого учебного дня. Кладу на широкий подоконник мягкий плед, выкладываю из рюкзака тетради, учебники и ручки; спускаюсь на кухню, чтобы заварить себе крепкий зелёный чай. В конце концов получается устроиться удобно, подложив подушку под спину. На моих коленях — толстая тетрадь по алгебре, и я начинаю сосредоточенно решать уравнения по новой теме. Спустя пятнадцать минут усердной работы меня прерывает звук уведомления на телефоне, и я нехотя беру его в руки. На экране высвечивается сообщение от Эштона, чей номер я благополучно записала сегодня уже после урока математики. Эштон: Мы, случайно, не соседи? Потому что я, кажется, вижу тебя в окне дома напротив ;)