Love Is Blind

За окнами падает мокрый снег. Мансардное стекло уже покрыто множеством капель, которые искажают вид кудрявых облаков. Посмотрев на время, нехотя встаю с заправленной кровати и снова подхожу к своему столу, на котором стоит небольшая коробка. Это мой рождественский подарок для Эштона. С тихим вздохом поднимаю крышку с аккуратной ленточкой. Я всегда волнуюсь по поводу того, что дарю. Первое, что лежит в яркой коробке — толстовка. Кислотно-салатовая, невероятно мягкая и перевязанная веревочкой. А что если он не будет её носить, потому что у него уже есть тысяча подобных? Мотнув головой, чтобы отогнать негативные мысли, просматриваю остальное содержимое: несколько упаковок его любимой жвачки, молочный шоколад, открытка и большой комикс, лежащий прямо сверху, который, к слову, стоил дороже многих моих книг, и на который Эштон смотрел так, будто тот сделан из золота. Взволнованно выдыхаю, закрывая коробку, а потом накидываю тёплую толстовку поверх своей домашней футболки. Мы с Эштоном договорились встретиться утром в канун Рождества, чтобы обменяться подарками. Отмечать этот праздник мы будем семьями, и, возможно, только на каникулах встретимся с Сэйди и Зейном, которые, кстати, благодаря мне, теперь постоянно общаются. Получив сообщение от Эштона о том, что он выходит, я спускаюсь вниз по лестнице с цветной коробкой в руках и надеваю зимнюю куртку. — Мам, я встречусь с Эштоном возле дома. Вернусь через десять минут! — кричу я в сторону кухни и получаю в ответ лишь согласное мычание. Закатив глаза, выхожу на улицу, громко хлопнув дверью. — Привет, — Эштон заключает меня в объятия. — Как дела? — Всё в порядке, — выдаю неловкую улыбку. — А твои как? — Вроде тоже. — парень усмехается. — Ну что, с Рождеством? — он с улыбкой протягивает мне коробку слегка дрожащими руками. Чёрт, ему-то что волноваться? Мне однозначно понравится буквально всё! — Ох, да… Спасибо. — беру подарок, освобождая одну руку, и протягиваю свою коробку, которая, конечно же, начинает падать. Я уже готова умереть от стыда, увидев, что на дороге лежит мокрый и грязный снег, который однозначно испачкает все, что можно, но Эштон, быстро наклонившись, ловит её и облегченно выдыхает. — Чёрт, прости… Прости, пожалуйста, — прикусываю нижнюю губу и слегка краснею. — Мне так неловко. — Да, ничего страшного, бывает, — Эштон слабо улыбается, поправляя волосы ладонью. — Вообще, ты можешь открыть её позже, потому что это не главный подарок, — он вдруг прочищает горло и смущенно краснеет. Я смотрю на него, нахмурив брови. Эштон облизывает губы, поднимает на меня свои глаза, от которых я не могу отвести взгляд, вновь поправляет русые кудри на голове. — Джейн, ты… Ты будешь моей девушкой? На моем лице моментально загорается улыбка, а сердце начинает делать кувырки, чередуя их с бешеным биением. — Конечно, да! — мой голос звенит, как стеклянный бокал, по которому ударили деревянной палочкой. Эштон быстро выхватывает из моих рук коробку, ставит её поверх своей и, держа всю эту конструкцию в одной руке, кладёт другую мне на скулу, приближаясь до невозможности близко. Его глаза сверкают, как цветные кристаллики, окрашенные в тёмно-зелёный, ореховый и медовый. Он быстро опускает взгляд на мои губы, а затем вновь смотрит мне в глаза. — Можно? — его голос гораздо более низкий, чем обычно. Я не отвечаю, лишь снова растягиваю губы в улыбке, и Эштон, не дожидаясь ответа, целует меня. Чувство, которое я ощущаю во время этого поцелуя, похоже на тёплую карамель — оно такое же приятное, тянущееся и согревающее. Его мягкие губы уносят мой разум куда-то далеко от этого серого города и улиц, этих шумящих двигателями машин, от надоедающих проблем. Мы слегка замедляемся, застывая на секунду, и отстраняемся. Я моментально отвожу взгляд вниз из-за возникшего ощущения неловкости, но чувствую на себе взгляд парня, и поднимаю глаза наверх. Его рука неожиданно для меня переместилась на мою талию и сейчас покоится там. Молча разглядываю карие точки и счастливый блеск в его зелёных глазах, получая улыбку в ответ. — Ты такая красивая. — ямочки на щеках Эштона ещё больше, чем обычно, а его улыбка, кажется, готова осветить весь мир. — Может, посмотрим подарки? А то мы, кажется, отвлеклись… — он усмехается, и я в ответ. — Конечно, — оглядываюсь вокруг в поисках плоской поверхности, чтобы поставить коробку, которую я только что взяла из рук парня. — Если ты не против, то можем зайти на мою веранду, — он указывает большим пальцем себе за спину, осознав, что я ищу. — Там будет удобнее. — я соглашаюсь, и мы проходим к деревянному фасаду сквозь ворота. Сажусь на длинную скамью, ставлю коробку на стол и в предвкушении поднимаю крышку. Первое, что я вижу под ней, это набор из помад нескольких оттенков, возле которого я каждый раз замедлялась в магазинах косметики, грустно смотря вслед этим прекрасным цветам и её цене. Я перевожу восхищенный взгляд на парня и, все ещё не веря своим глазам, открываю упаковку. Всё выглядит шикарно: блестящая упаковка, матовый блеск помад сквозь стеклянные пузырьки и сладкий, почти приторный запах. — Э-эштон, — протягиваю я с умилением. — Это так круто… Боже, спасибо, ты просто чудо! — поворачиваюсь к нему с самой широкой улыбкой, на которую способна. Недолгие пару секунд промедления, и я быстро целую его в губы, вспомнив, что у меня на это теперь есть все полномочия. Эштон мягко отвечает на этот недолгий поцелуй, и я вновь оказываюсь в раю на несколько секунд. После упаковки с помадами меня ждёт ещё большее удивление. В коробке лежит две пластинки с альбомами моих любимых исполнителей, и я теперь держу их дрожащими руками, рассматривая качественные фотографии на обложках. — Откуда ты узнал, что у меня есть проигрыватель и что я хотела именно эти альбомы? — я готова расплакаться. — Ну, ты как-то раз говорила про проигрыватель, — парень проводит ладонью по затылку. — А пластинки… Это, честно говоря, было наугад, но мне пришлось поговорить с твоим братом, чтобы не купить те, которые у тебя уже есть. — Эштон начинает смеяться, а я просто хлопаю глазами, глядя на него, но тоже готова прыснуть от смеха. — Спасибо, — я смотрю на него с самой искренней улыбкой и слезами на глазах. Остальная составляющая подарка — милые вещицы: шоколад, жвачки «love is», раскиданные по всей коробке, новогодние леденцы-трости, блокнот с листами в клетку и текстовыделители. Что ещё нужно для счастья шестнадцатилетней девушке, правда? Приходит очередь Эштона открывать мой подарок. Сняв крышку, он достаёт комикс в яркой обложке и, кажется, не верит своим глазам, потому что в его взгляде я вижу искреннее счастье и удивление. — Теперь моя очередь спрашивать, — он усмехается, аккуратно открывая книжку и перелистывая плотные страницы. — Как ты, чёрт возьми, узнала, что именно этого комикса мне не хватало для полной коллекции? — он восхищенно смотрит на меня, а я лишь загадочно улыбаюсь в ответ. Но уже спустя пару секунд я не выдерживаю его взгляд и сдаюсь, начиная смеяться. — Видел бы ты, как смотрел на него тогда, в магазине. — видимо, представив эту картину, Эштон начинает хохотать в ответ. Отложив комикс в сторону, он достаёт толстовку и развязывает верёвку. Бережно проводит по ткани пальцами, и я вижу, что ему уже не терпится её примерить. — Дженни, это мой любимый цвет, — он выдаёт нервный смешок. — Расскажи, пожалуйста, где тебя учили читать чужие мысли? И разве ты не знаешь, что это неприлично? — он начинает смеяться, вызывая у меня недоумение. — Мало ли, что я там думаю… — Я наоборот боялась, что тебе не понравится. — слегка склоняю голову набок, чтобы посмотреть в глаза Эштона и увидеть там искреннюю радость. — Мне очень нравится, милая. *** Я спускаюсь по ступенькам веранды, держа Эштона за руку. В другой руке — его подарок, а сам парень рассказывает мне что-то о том баскетбольном матче, на который он ходил позавчера. Уже возле ворот я разворачиваюсь, чтобы вновь поцеловать Эштона и пойти к дому, как вдруг из входной двери, запахивая пальто на груди, выходит симпатичная женщина. Она щурится пару секунд, а потом видит нас и выдаёт приветливую улыбку. — Здравствуй, милая! Эш, ты вообще собираешься помогать мне с уборкой, или весь день будешь торчать на улице? — если первая фраза звучит очень дружелюбно, то потом её голос становится жёстче, а на лбу собирается сеть морщин недовольства. Эштон с улыбкой закатывает глаза, глядя на меня и не выпуская мою руку, а потом поворачивается к матери: — Я уже иду, мам! — Вдруг он неожиданно тянет меня за собой, подходя ближе к дому. — Кстати, познакомься, это Джейн… — он поворачивается ко мне, как бы спрашивая, может ли сказать больше, и я лишь киваю в ответ, слабо улыбаясь. — Мы встречаемся. — он гордо улыбается, вновь оборачиваясь на меня и сжимая мою ладонь крепче. Миссис Ирвин высоко поднимает брови, но быстро заменяет удивление широкой улыбкой. — Чудесно! Я очень за вас рада, — она продолжает улыбаться. На её губах приятная красная помада, у неё светлые волосы по плечи и довольно молодое лицо. Бордовое пальто скрывает фигуру, но я практически уверена, что эта женщина поддерживает своё тело в хорошей форме. — Джейн, приходи к нам завтра ближе к вечеру, я испеку яблочный пирог, отметишь Рождество во второй раз в нашей компании. — она радушно улыбается. — Мы будем рады тебя видеть. — Спасибо за приглашение, — поднимаю брови в приятном удивлении, — Я постараюсь прийти. — улыбаюсь ей в ответ. Она кивает ещё несколько раз и уходит в дом все с той же улыбкой, закрывая за собой дверь. — Вот ты и познакомилась с моей мамой, — Эштон ухмыляется. — Это было проще, чем я думал. Завтра будет отец. — он слегка мрачнеет. — Заранее извиняюсь за него, он иногда говорит очень странные вещи. — он задумчиво потирает затылок. — Ладно, мне правда пора идти. — Напряжённое выражение его лица смягчается, когда он опускает взгляд на меня. Его ладонь вновь оказывается на моей талии, а губы — на моих губах. Этот более резкий и уверенный поцелуй вызывает у меня ассоциации с океаном: порывистый, до боли красивый, вызывающий самые приятные воспоминания. Единственное различие: океан вызывает приятные воспоминания, а этот поцелуй — тянущее чувство внизу живота и желание никогда не останавливаться. Но наше дыхание, к сожалению, заканчивается, и мы вынуждены отстраниться. — Пока, — поцелуй явно не прошёл бесследно, потому что голос парня стал значительно более низким и звенящим. — Я напишу тебе ещё, а пока наслаждайся праздником! — Он целует меня в макушку, прижимает к своей груди на несколько мгновений, а потом выпускает из объятий. Я отхожу к своим воротам, улыбаясь машу ему ладонью. *** Впервые за долгое время каждый член нашей семьи в хорошем настроении. Мы громко переговариваемся, сидя за праздничным столом, в бокалах родителей налито вино, в наших с Майклом — кола. Папа не переставая шутит, заставляя маму заливисто смеяться, и я, глядя на эту идиллию, не могу поверить в происходящее. И одновременно представляю себя и Эштона в их возрасте, но сразу же отгоняю эти мысли — почему, если парень предложил мне встречаться, мы обязательно должны пожениться? Остаток вечера проходит хорошо: мы идём гулять в центр города, где наконец-то падает красивый снег; улицы переливаются в снежинках, свете гирлянд и фонарей. В Лондоне много людей даже поздним вечером в Рождество, такой семейный праздник, который, по обыкновению, отмечается дома за большим столом. К сожалению, наша большая семья осталась в Америке, поэтому сейчас мы стоим возле Букингемского дворца и звоним им по ФейсТайму, радостно приветствуя всех, кто появляется на экране, размытом пикселями. Нам по-настоящему хорошо. Мы все смеёмся, Майкл почти не хромает и улыбается шире нас всех вместе взятых, где-то далеко, на другом материке, есть любящие нас люди, а в доме напротив моего живет чудесный кудрявый шатен с зелёными глазами и ямочками на щеках, который сегодня предложил мне встречаться самым романтичным способом в моей жизни. Улыбаюсь ещё шире, чем когда-либо, и устремляю взгляд на улицы Лондона: в вечернее время он выглядит ещё красивее. Кажется, я начинаю влюбляться в свою жизнь и в город, в котором мне предстоит провести её ближайшую часть.