***
— Джейн, спасибо, — мама мягко улыбается мне, разглядывая уходовые средства в коробке, которую я ей подарила. — Мне правда нужны были подобные принадлежности для лица, а я никак не находила времени их купить. — улыбаюсь ей в ответ и вновь перевожу взгляд на коробку, стоящую передо мной. Родители подарили мне гору сладостей, духи и билеты на самолёт в Чикаго. Последнему подарку я, конечно же, была рада больше всего: уже мечтаю встретиться со старыми друзьями, погулять по моему любимому парку, увидеться с тётей. Единственное, что огорчает меня — эта поездка состоится лишь в конце июля, потому что родители смогли взять отпуск только на тот период. — Чем займёмся сегодня? — папа прерывает мои размышления. — Я давно хотела сходить на каток… — загадочно начинаю я, и папа сразу же радостно хлопает в ладоши. — Точно! Каток! Мы ни разу не были на катке в Лондоне! — он улыбается, хватая телефон, чтобы забронировать билеты. — Ребята, выходим из дома в пять вечера, одевайтесь теплее! — уставившись в экран, он выходит из гостиной, направляясь в спальню. Судя по лицу мамы, она не очень рада этой идее, но в конце концов она тоже натягивает улыбку и уходит вслед за отцом.***
Ровно в пять часов мы садимся в машину. Я надела самые тёплые вещи из всех, что у меня были, и мне всё равно кажется, что я мёрзну. Лондонский каток встречает нас яркими гирляндами и длинной очередью. Мы дружно и облегчённо выдыхаем, когда папа проводит нас вокруг этой линии и подходит к кассе, возле которой стоит лишь три человека — люди, которые догадались купить электронные билеты. Нам выдают коньки в прокате, и уже через пятнадцать минут я стою на льду, вдыхая морозный воздух, который приятно колет нос. Снежинки падают на мою шерстяную шапку, а я счастливо улыбаюсь, оглядывая людей вокруг себя. С правой стороны ко мне подъезжает Майкл. Я вижу, что ему сложновато ехать, но он точно получает от этого удовольствие. — Давай наперегонки до той ёлки? — он смеётся, показывая рукой на дерево, стоящее в двух ста метрах от нас. — Давай, — ухмыляюсь в ответ. — И спорим, что я выиграю? Сначала Майкл открывает рот, чтобы поспорить, но потом понимает, что я очевидно права, и просто смеётся в ответ. — Ладно, ладно, уговорила! — Он поднимает руки вверх. — Тогда… Просто поехали? Я подаюсь вперёд, как бы отталкиваясь и начинаю скользить по гладкому льду. В динамиках включается одна из моих любимых песен, и я радостно улыбаюсь, поворачиваясь к родителям. Вечер проходит весело. Мы покупаем пончики с сахарной пудрой, Майкл постоянно падает, а мы ловим его, все люди вокруг улыбаются нам в ответ, падающий снег придаёт вечеру праздничную атмосферу в сочетании с яркими огоньками и новогодними песнями. Мы возвращаемся домой счастливыми, мои щёки покраснели и я до безумия устала, но Эштон буквально выходит меня встречать, и я не могу отказать. Он целует меня так, как никто и никогда, мы стоим под ночным небом, снег осыпает мои ресницы и брови, видимо, только для того, чтобы Эш со смехом провёл по ним пальцами, очищая их. Парень вновь целует меня в губы, плавно перемещая поцелуи на шею, и весь мир вокруг будто останавливается. Я чувствую внутри себя лишь тепло, похожее на аромат булочек с корицей и горячий глинтвейн с вишнёвым соком, тону в глубине глаз Эштона и чувствую себя самым счастливым человеком на этой планете.***
— Мы не виделись неделю, а ощущение, что целый месяц, — присаживаюсь к Сэйди за столик в шумной кофейне. — Что нового, спрашиваю я расстёгивая молнию на куртке, и достаю кошелёк из рюкзака, чтобы оплатить напиток. — И тебе привет. Мы гуляли с Зейном. — она пытается сдержать улыбку, но у неё это выходит плохо. Я лишь победно улыбаюсь в ответ на это и смотрю на наручные часы. — У нас есть ещё пятнадцать минут до прихода мальчиков, рассказывай быстрее! — поднимаю оживлённый взгляд на подругу, которая моментально смущается. — Ну, вообще, ничего такого не было… — Она накручивает прядь тёмных волос на палец. — Мы просто погуляли, поговорили, он купил нам горячий шоколад. Потом проводил до дома, — Сэйди пожимает плечами. — Мы постоянно переписываемся, но мне кажется, он не воспринимает меня как девушку. — она хмурится и отводит взгляд куда-то в сторону. — Я не думаю, что тебе стоит сейчас так беспокоиться по этому поводу, — вешаю куртку на спинку стула. — Я тоже думала, что Эштон считает меня подругой, а получилось вот так, — загадочно играю бровями и смеюсь, а Сэйди пихает меня в плечо, лишь усмехаясь. — Эштон относился к тебе совсем по-другому. — Да ладно тебе, вы общаетесь только три недели от силы, — заглядываю ей в глаза. — Не делай поспешных выводов. Посмотрим, что будет дальше. Может, этот Зейн вообще недостоин тебя, — подмигиваю подруге и облокачиваюсь на спинку. — Мне он кажется каким-то… Мутным? — Давай лучше просто возьмём кофе. — Сэйди в ответ лишь вздыхает и встаёт из-за столика. Через пятнадцать минут стеклянная дверь вновь открывается, и в кафе со смехом заходят Эштон и Зейн. Видя улыбку своего парня, не могу не улыбнуться тоже, помахав им рукой. Продолжая улыбаться они подходят к нашему столику. Эштон останавливается возле меня, наклоняясь и быстро целуя в губы. Зейн наигранно закрывает глаза ладонью, а Сэйди хихикает, но я вижу, что она рада в конце концов видеть нас вместе. Отвечаю на поцелуй сквозь улыбку, а затем отодвигаю соседний стул, чтобы парень сел. — Мы возьмём кофе и придём. — Эш оставляет все вещи на стуле и манит друга пальцем, отходя к стойке бариста. — Чёрт, вы такие милые! — Сэйди устремляет на меня счастливый взгляд, как только парни отходят. Победно улыбаюсь ей в ответ. — Спасибо, я знаю. — играю бровями и смеюсь, чем вызываю смех у подруги. Следующий час мы проводим за разговорами. В основном это обсуждение школы: до конца каникул остаётся три дня. Я замечаю, что Зейн постоянно смотрит на Сэйди, и в этом взгляде читается какое-то уважение вперемешку с восхищением. Эти двое выглядят так, словно вышли из какой-то сказки: парень с идеально уложенными чёрными волосами, острыми скулами и улыбкой «Колгейт», и девушка с синими, как васильки, глазами, обворожительными ямочками и волнами тёмно-каштановых волос. Сплошная эстетика. — Кстати, Хеммингс сказал мне кое-что, так скажем, по секрету, — загадочно начинает Зейн, и все взгляды тут же устремляются на него. — Эй, эй, если что, вам я тоже ничего не говорил! — Разве мы когда-нибудь выдавали тебя? — Эштон хмурит брови. — В апреле у нас в школе будет бал, — начинает парень, делая глоток холодного кофе. — Типа, посвящённый весне, или что-то такое. Они собираются основательно подготовиться к нему. У нас должно было быть подобное мероприятие в декабре, но его отменили из-за каких-то неполадок. — Зейн пожимает плечами, оглядывая нас. — Вот чёрт, теперь, когда я вам это рассказал, эта новость больше не кажется такой уж и удивительной! — Да ладно, это всё равно круто! — усмехаюсь я. — У меня ни разу не было ничего подобного… Бал. — задумчиво хмурю брови. — Наверное, будет здорово. — И ты хочешь сказать, что ни разу не танцевала медленный танец? — Сэйди устремляет на меня удивлённый взгляд, поднимая брови. — Ну-у… Вообще-то, да, ни разу. — прикусываю губу и пожимаю плечами. Эш кладёт свою ладонь на мою и сжимает, улыбаясь мне: — Теперь точно потанцуешь. — он смотрит на меня, а я моментально забываю, как дышать, потому что тону в глубине его глаз, и всё, что мне остаётся делать — молча смотреть в ответ с умилением. — Ой, а вот это вот давайте после, — Зейн опять саркастически хмыкает, устремляя на нас свой насмешливый взгляд. Мы вновь смеёмся, я беру пластиковый стакан со столика и делаю ещё один глоток. Спустя два часа разговоров Сэйди звонит мама, и нам приходится разойтись. Зейн учтиво предлагает брюнетке проводить её до дома, и она, конечно, соглашается. Парень накидывает чёрное пальто, я застёгиваю молнию на куртке, мы выходим из кофейни. Попрощавшись, мы расходимся в разные стороны: я с Эштоном, Сэйди — с Зейном. Смотрю вслед этой парочке и задумчиво хмурю брови. — Малышка, уже хочешь поменять меня на Зейна? — Эштон со смехом вырывает меня из своих мыслей, обхватывая ладонями за талию и прижимая к себе. — Не стоит, он тот ещё эгоист. — Именно из-за этого я и беспокоюсь. — вздыхаю и поворачиваюсь лицом к парню. — Боюсь, как бы он не разбил сердце влюблённой по уши Сэйди.***
Мы стоим напротив входной двери в дом Эштона, и я истерически смеюсь, уткнувшись лицом в его широкую грудь. Мы должны зайти внутрь, познакомиться с мистером и миссис Ирвин и хорошо провести вечер, но я безумно стесняюсь, потому что мне ни разу не приходилось знакомиться с родителями своего молодого человека. Ну, начать стоит с того, что я никогда не встречалась с кем-то дольше трёх месяцев. — Ну же, Дженни, — Эштон тоже пытается сдержать смех. — Нам надо идти. — он успокаивающе гладит меня по волосам и спине. — Всё будет в порядке. Папа уехал куда-то по делам, а моя мама — прекрасный человек. Я уверен, ты ей понравишься. Спустя несколько минут уговоров мы всё же заходим внутрь. Нас встречает вкусный запах выпечки, шум чайника с кухни, порыв тёплого воздуха и широкая улыбка Мари Ирвин. — Джейн, — она забирает куртку из моих рук и вешает её возле высокого зеркала. — Спасибо, что приняла приглашение. — она улыбается мне снова, и кладёт руку на плечо сына, ласково глядя на нас обоих. — Проходите на кухню. Я буду через пять минут. Эштон обнимает меня за талию и ведёт в сторону кухни. Я успокаиваюсь, и наконец по-настоящему чувствую себя в безопасности. Сажусь на высокую табуретку рядом с парнем, и он нежно целует меня в губы. Отвечаю ему и чувствую его улыбку сквозь поцелуй. Миссис Ирвин появляется на кухне через три минуты с тарелкой свежеиспечённого печенья с шоколадной крошкой. — Я не хочу, чтобы вам было неловко, — поставив тарелку на стол, она легко разливает в кружки крепкий зелёный чай. На ней простое ярко-жёлтое платье, она невысокая, — едва достаёт Эштону до плеча, — и у неё действительно красивая фигура. — Поэтому я уйду через пять минут, но перед этим… Ты мне очень интересна, как человек, Джейн. Я бы хотела узнать тебя получше. — и дружелюбно, но слегка взволнованно улыбается, присаживаясь напротив. — Не беспокойтесь, всё в порядке. — от моего волнения не осталось и следа. — Я с удовольствием поговорю с вами. Следующие полчаса мы ведём очень душевную беседу, в течение которой я получаю огромное количество поддержки как от миссис Ирвин, так и от самого Эштона. Не помню, чтобы я хоть раз также говорила со своей мамой: она сильно изменилась после того, как Майкла впервые диагностировали, и сейчас она тратит на него оставшиеся нервные клетки. Да, безусловно, мой отец — мастер подобных разговоров, но в последнее время он отдаляется всё сильнее, и мне остаётся лишь гадать, почему. Когда в другой комнате начинает звонить телефон, миссис Ирвин быстро обнимает меня за плечи и удаляется в комнату с жизнерадостной улыбкой, оставляя нас с парнем вдвоём, и желая нам хорошо провести время. — Буду рада снова видеть тебя у нас! — я слышу её быстрые шаги по лестнице и приглушённое «Алло?» в трубку телефона. — Пойдём на веранду? — Эштон спрыгивает на пол, протягивая мне руку. На этой подогреваемой веранде я провожу практически каждый последующий вечер до конца зимних каникул. Мягкий диван, батареи, жёлтый свет уютных лампочек, и тепло любимого человека — мне больше ничего не нужно для того, чтобы быть счастливой. Мы с Эштоном узнаём друг о друге кучу новой информации, я смотрю на его счастливую улыбку на протяжении всего времени и думаю о том, как же мне повезло. — У меня есть кое-что для тебя, — это был один из последних декабрьских вечеров, мы снова сидели на тёплой веранде с Эштоном, за панорамными окнами падал пушистый снег, выстраивая высокие воздушные сугробы. Парень встал с дивана и направился в сторону двери, пальцем показав мне ждать. Спустя две минуты он вновь показался из-за стеклянной двери, с интригующей улыбкой держа за спиной гитару. Увидев в его руках этот музыкальный инструмент, я радостно подпрыгнула на кресле. Эштон сел рядом со мной и поудобнее расположил гитару в руках. — Что тебе сыграть? — он повернулся ко мне, смотря в глаза и был весел — Что-нибудь красивое, — я усмехнулась, представляя, какой же, наверное, чертовски красивый его голос во время пения. — I found a love, — Эштон начал мелодично тянуть, ожидая моей реакции. Его голос звучал бархатисто, глубоко — словно терпкий мёд. — For me. Darling, just dive right in, follow my lead… Я лишь закрыла рот ладонью от радости, глядя на него счастливыми, щенячьими глазами и качая головой в такт. Когда Эштон закончил петь песню, я обвила руками его шею и прижалась к широкой груди. — Отныне я влюблена в твой голос, — тихо сказала я, подняв на него преданный взгляд, чем вызвала у парня счастливую улыбку. — Я влюблён в каждую мелочь, что есть в тебе. — ещё тише ответил он мне, вновь погружая нас в медленный, тёплый, похожий на плавленую карамель, поцелуй. Гитара оказалась отставленной в сторону, а руки Эштона — на моей талии. Я запуталась пальцами в его кудрявых волосах, не прерывая поцелуя, а потом прижалась своим лбом к его. Пронзительный взгляд, который говорил больше, чем любые слова. Мы изучали глубину глаз друг друга в течение нескольких минут, и я была почти уверена, что ещё немного, и я утону совсем, но мне удалось удержаться на плаву.