***
Мы с с Сэйди сидим на уроке английского, и меня пронизывает мелкая дрожь. С того злополучного бала прошло две недели, а последнюю из них, пока Эштон лежал дома с температурой, я размышляла о своих чувствах и, к сожалению, совершенно точно убедилась, что влюбилась. Я не видела своего парня пять дней, потому что он просил меня не заходить дабы не заразиться, и только сегодня собираюсь навестить его, хотя почти не соскучилась. — Дженни, ты вообще слушаешь? Он задал задание, — подруга шепчет мне на ухо, и я вздрагиваю, выходя из круговорота мыслей. — Не знаю, — пожимаю плечами в ответ. — Мне теперь так некомфортно сидеть на его уроках. Я жду звонка с самой первой минуты. — Что, ситуация настолько безнадёжна? — Сэйди удручённо вздыхает. — Да, — киваю, не задумываясь. — Я нашла его в инстаграме. И с этой брюнеткой они вместе уже три года, — я тихо выдыхаю. — Да даже если бы у него не было девушки, какие у меня вообще шансы? — У тебя? — подруга удивлённо поднимает брови. — Огромные. — Ой, вот только не надо мне льстить, — я мягко усмехаюсь. Вот, кто лучше всего поднимает мою самооценку — Сэйди. Она тут же ласково треплет меня по плечу. На её лице — тоже смесь разных эмоций. — Ох, ладно, мы разберёмся с этим со временем. А что ты собираешься делать с Эштоном? — Я не хочу врать ему о своих чувствах. Никому бы не было приятно. — пожимаю плечами и качаю головой. — Я зайду к нему сегодня после школы… — Мисс Флеминг, мисс Данхилл, почему я не вижу ваших работ на моём столе, раз вы закончили? — строгий голос Люка прерывает наш диалог. Его острые голубые глаза плавно переходят на меня с лица Сэйди, и я тут же краснею, опуская взгляд. — Мы ещё не закончили, мистер Хеммингс, — выдаю неестественно высоким голосом. — Значит заканчивайте молча, — он подчёркивает последнее слово и пытается звучать строго, но на его лице играет улыбка. Я тихо вздыхаю, переводя взгляд в свою пустующую тетрадь. Ненавижу себя за то, что влюбляюсь в человека, в которого совсем не должна влюбляться.***
— Ребята, у меня для вас есть очень хорошая новость! — громко объявляет учительница по химии в конце урока. — Наша школа предоставляет вам возможность побывать на медицинских курсах. Это будет теоретическая и, возможно, даже практическая подготовка к университету. — миссис Милборн загадочно улыбается, оглядывая нас. — С четвёртого по восемнадцатое июля мы отвезём вас в город недалеко от Лондона, в кампус медицинского университета, чтобы вы смогли отдохнуть на природе и получить полезную информацию. Кто хочет поехать — подходите ко мне записываться! Это абсолютно бесплатно, организовано нашей школой! — добавляет она, растягивая губы в улыбку. Возле учительского стола сразу выстраивается очередь из учеников, желающих получить знания, и я, недолго думая, тоже подхожу, чтобы внести своё имя в списки. Наша поездка в Чикаго должна начаться двадцать седьмого июля, так что у меня будет предостаточно времени, чтобы успеть сделать и то, и другое.***
Освободившись от учёбы, направляюсь к дому Эштона и неловко нажимаю кнопку звонка. В дверях меня встречает миссис Ирвин с открытой книгой в руках и в домашнем спортивном костюме. — Здравствуй, Джейн! — она приветливо улыбается мне, пропуская внутрь. — Эштону сегодня гораздо лучше. Он ждёт тебя наверху. Благодарю её с тяжёлым чувством на душе и прохожу к лестнице, сняв верхнюю одежду. Парень сидит на своей кровати в серых трениках и растянутой футболке, листая ленту на телефоне. Когда я захожу, он поднимает на меня взгляд, и его скучающее лицо сразу становится счастливее. Погружаюсь в его тёплые объятия и отвечаю на лёгкий поцелуй. Я скучала по его мягким губам, но сейчас мои мысли заняты немного другим. — Как ты себя чувствуешь? — кладу руки на плечи парня и устало заглядываю в его глаза. — Уже гораздо лучше. — Эштон снимает мои ладони со своих плеч и, взяв их в свои руки, тянет за собой на кровать. — Как в школе? — Всё, как обычно, — немного нервно поправляю волосы и ложусь на спину, но потом снова сажусь, поворачиваясь к парню. Прочитав какие-то смешанные эмоции на моём лице, Эштон хмурится и вопросительно смотрит на меня. — Нам нужно поговорить. — Я внимательно тебя слушаю. — он едва заметно напрягает челюсть. — Мне не хотелось это признавать, но… В последнее время мои чувства перестали быть такими сильными, какими были пару месяцев назад. Я не знаю, в чём дело, но я чувствую какое-то эмоционально опустошение. — я потираю виски и замечаю резкую перемену во взгляде Эштона: слегка напряжённый и спокойный, он становится потерянным и сосредоточенным. — Сейчас мне сложно делиться эмоциями с кем-то, потому что мне не хватает их даже на себя. — закрываю глаза и кладу пальцы на закрытые веки. — Мне кажется, нам стоит расстаться. — открываю глаза, хотя совсем не хочется, и немигающим взглядом смотрю на парня. Сначала он в оцепенении поднимает брови, а затем медленно кивает, облизывая пересохшие губы. — Дженни, ты сейчас серьёзно? — его голос дрожит. — Слишком глупая причина. Придумай что-нибудь более правдоподобное или просто скажи правду. Последнее, кстати, проще. Я медленно моргаю и удивлённо вскидываю брови. Он раскусил меня слишком быстро. — Хорошо, — судорожно пытаюсь придумать причину, но в голову не приходит ничего путного. — Ладно, допустим. У меня появились чувства к другому человеку. Извини, Эштон, — я с сожалением качаю головой. Он сжимает губы в тонкую линию. — Спасибо хотя бы за честность, — его голос звучит грустно. — К кому? — Думаешь, я отвечу так просто? — я нервно усмехаюсь. — Почему нет, — он пожимает плечами. — Я ведь не буду рассказывать никому. — Э-э, — мой взгляд застилает пелена паники. Он ведь не отстанет, пока не узнает. — Луи Томлинсон, может, знаешь его? Он, кажется, в классе на год старше. — называю имя наобум и опускаю взгляд в пол. — Понятно, — Ирвин отвечает холодно, но с некой дрожью, хоть я и чувствую боль в районе его сердца. — Удачи вам. Так неожиданно всё получилось. — Да, точно, — теперь уже мой голос начинает дрожать, а к окончанию следующей фразы и вовсе ломается. — Прости меня пожалуйста, Эш, я правда думаю, что не стоило врать тебе о чувствах… Он лишь качает головой в ответ. Его лицо абсолютно спокойно, но глаза не могут скрыть боль и обиду, которую он сейчас переживает. Прикусывая губу, целую его в последний раз, медленно принимая терпкий вкус сожаления и слёз, которые будут пролиты в скором будущем. Когда я отстраняюсь, Эштон проводит тыльной стороной ладони по моей скуле и встаёт с кровати. — Мне проводить тебя? — тихий голос, который я совсем не узнаю. — Нет, наверное, не стоит. Лучше лечись. — слабо улыбаюсь. — Спасибо тебе за всё. — на этой фразе мой голос становится почти беззвучным. — Я тоже благодарен тебе, — отрешённость сменяет блеск в его глазах, и я спешу уйти, потому что противный ком в горле вот-вот вырвется наружу в виде горячих слёз. Тихо выхожу из этого уютного дома, который уже успел стать для меня родным. Когда я вдыхаю свежий воздух, мне становится немного лучше. К кому бы я ни испытывала чувства, расставание никогда не бывает лёгким. В нашем доме тишина, и в прихожей слышны лишь мои шаги по паркетному полу. Снимаю верхнюю одежду, оставляю ботинки на коврике и уже хочу подниматься к себе, когда вдруг слышу всхлипы на кухне. Несмотря на моральную измотанность и, кажется, уже невозможность чувствовать что-либо, я быстро направляюсь туда в бешеном волнении. Мама сидит за кухонным столом и плачет, вытирая слёзы с щёк сухими ладонями. Моё сердце разбивается на мелкие холодные осколки, когда я вижу эту картину. — Мама, ты плачешь? Что случилось? — мой голос готов сорваться, но я не привыкла показывать слабость, поэтому дышу как можно глубже, пытаясь успокоиться. Мама поднимает на меня усталые глаза, опухшие от слез. Выговорить слова ей удаётся с трудом: — У Майкла рецидив. Я тихо охаю, опускаясь на стул рядом. Теперь и я еле сдерживаюсь, чтобы не упасть на пол и не закричать. Эта страшная новость ощущается как ведро со льдом, которое опрокинули на меня сверху. — Но… Но как? — я нервно одёргиваю рукава водолазки. — Он ведь сейчас на химии… — Врач сказал, что это очень плохой знак. В Чикаго вы теперь едете без нас и за лекарствами. Кроме того, нам нужны деньги. Через месяц у Майкла операция. — её голос тусклый и безжизненный, когда она перечисляет все эти проблемы, а вдоль моего позвоночника проходит холодок. Я киваю в ответ, прокручивая всё в голове, и молча обнимаю её. У мамы нет сил, чтобы обнять меня в ответ, поэтому быстро отстраняюсь и поднимаюсь к себе. Сквозь приоткрытую дверь в комнату брата вижу, что он лежит на кровати, глядя в мансардное окно. Моё сердце сжимается от боли, но я прохожу мимо: в такие моменты ему нужно уединение, а не поддержка. Безжизненно падаю на свою кровать и откладываю телефон в сторону. Сегодняшний день вымотал меня так сильно, что я не могу даже плакать. В моей душе противная чёрная масса, заполняющая всё пространство, и она заставляет меня чувствовать себя отвратительно. Я не могла обманывать Эштона по поводу своих чувств, так же, как и не могла сказать правду, настоящую причину. Это были самые лучшие отношения в моей жизни, и я добровольно ухожу из этой сказки навстречу слезам и разбитому сердцу. Включаю телефон и захожу в галерею. Последняя фотография — Люк и его девушка. Я нашла его в инстаграме, подписалась и сделала скриншот. Фото причиняет мне боль, но я надеюсь, что так смогу избавиться от чувств. Правда, пока не особо помогает. Встаю с кровати и подхожу к окну. Кровавое солнце опускается за горизонт, окрашивая небо в алые и оранжевые цвета. В окне в комнате Эштона не горит свет. Перевожу взгляд на светлую веранду и прищуриваюсь: силуэт, сидящий на диване с гитарой в руках. Мои глаза моментально застилает пелена слёз, и я медленно сползаю по стене на пол, позволяя им скатиться по щекам. Кажется, белая полоса моей жизни подошла к концу.