Time of Change

That's alright, that's okay! Don't you know you'll live To fight another day? Use a little grease, Make sure you never cease, To keep your wheels turning In the proper way. Все в порядке, ничего страшного! Разве ты не знаешь, что живешь, Чтобы сразиться в другой день? Не помешало бы немного смазки, Чтобы убедиться, что ты не остановишься, Чтобы твои шестеренки крутились как надо. The Cog Is Dead, «Live to Fight Another Day»

      Если бы кто-то, увидев Старскрима в этот момент, сказал, что он упал, то Старскрим непременно пояснил бы этому беспроцессорному, что десептиконские истребители, тем более сикеры, не падают. Они приземляются. Вот только смотреть и комментировать было некому, а Старскрим действительно упал, пропахав землю и сломав пару молодых деревьев.       Шлак. Шлакова планета, шлаков Мегатрон, шлаков собственный слабый корпус, шлаково все. Старскрим был зол. Он был зол на Мегатрона, когда тот, отчаявшись уличить Старскрима в предательстве прямо, просто послал его триаду на самоубийственную миссию, побоялся избавиться своими руками или подослать одного из прихвостней, побоялся реакции сикеров, и решил избавиться руками автоботов. Выкуси, ведро с болтами, они трое выбрались и все его, Старскрима, умом и руководством.       Нет, зол он был сейчас. По возвращении с миссии Старскрим был в ярости. И эта ярость затуманила процессор, лишила осторожности, заставила попытаться избавиться от Мегатрона, не продумав толком план, и вот результат. Тот получил что хотел — доказательства, получил достаточный повод деактивировать Старскрима, что и попытался сделать. Старскрим поступил как любой разумный трансформер в его положении: дал деру. И все же Мегатрон успел его зацепить.       Шлак-шлак-шлак. Проклятая рана в боку оказалась серьезнее, чем он думал, и теперь взрывалась болью при каждом движении. Система настойчиво предупреждала о разрыве крупной магистрали, приведшем к массивной потере топлива, Старскрим раздраженно отбрасывал уведомления. Знает он об этой магистрали. И о потере топлива знает. Сложно не заметить.       Хуже того, он надеялся, немного оторвавшись от Мегатрона и пропав из виду, сделать крюк и полететь совсем в другую сторону, но не рассчитал сил и недооценил ранение. А это значило, что Мегатрон движется в том же направлении, непременно заметит его, и о том, что случится тогда, думать не хотелось.       Старскрим стиснул дентопластины и попытался встать. Не получилось, шлепнулся обратно, раздраженно прогнал воздух через вентсистему и попытался снова. На этот раз удалось — и он, зажимая рану, пошатываясь, повысил чувствительность аудиосенсоров, прислушиваясь, не раздастся ли гул пропеллера, и огляделся. О том, чтобы снова трансформироваться и добраться до тайника с энергоном и инструментами для ремонта, не может быть и речи. О том, чтобы остаться и попытаться дать бой — тоже, если только он не хочет отправиться в Колодец Искр от руки Мегатрона. Старскрим не хотел, ни от руки Мегатрона, ни вообще, так что оставался один вариант: спрятаться. Единственный вопрос — где?       Чахлый и низкорослый лесок. Обрыв, на дне которого журчала вода — можно даже не проверять, и так ясно, что река недостаточно глубокая, чтобы спрятаться в ней. И дурацкие поля. Повсюду. Куда ни глянь — везде как на ладони. Шлак! Если бы только…       Старскрим напрягся. Постройки белковых. Совсем недалеко, но в оптику почему-то сразу не бросились. Что-то очень похожее на самолетный ангар. И, что немаловажно, рядом не видно самих белковых. Конечно, они могут быть и внутри, но… Но Старскрим найдет способ заставить их молчать — тот или иной.       Все, стоять и думать больше нельзя, нужно действовать, потому что скоро Мегатрон будет здесь. Старскрим быстро окинул взглядом место своего приземления: нет, все-таки слишком заметно, с воздуха будет отлично видно. Он убрал манипулятор от раны и немного пометался туда-сюда, оставляя светящиеся сиреневые брызги энергона вокруг, потом снова зажал ее и, не трансформируясь, взлетел. До ангара он добрался одним стремительным рывком, вызвавшим очередную истерику у системы и очередной поток уведомлений о потере энергона. Ничего. Потратить немного на то, чтобы оставить следы, было необходимо. Если уж Мегатрон и должен будет заметить, где он приземлился, то пусть его внимание привлечет именно это место и ничего больше.       Старскрим уже хотел было подцепить двери ангара и даже выпустил когти, но тут он заметил. Человек. Самка. Или как они это называют… неважно. Стояла, застыв от страха и удивления, прижимая ко рту ладонь. Так вот чей, значит, ангар.       — Мне нужно спрятаться, — тихо сказал он и мимоходом отметил, насколько же паршиво сейчас звучал его голос — еще выше обычного, сипло, с шумами. Опомнился и втянул когти. — Я не собираюсь никому вредить, мне просто нужно укрытие.       Полуправда. Вредить он и правда не собирался, но, само собой, не остановится, если потребуется. Белковая, отмерев, кивнула и открыла двери ангара, не глядя ткнув в панель управления:       — Сюда.       Отлично. Одной проблемой меньше — человек попался понятливый и не слишком тупой. Ангар был рассчитан на несколько самолетов, но внутри был лишь один, так что места хватало. Едва оказавшись внутри, Старскрим рухнул на пол, прижавшись к стене. Потом заметил несколько пустых бочек из-под топлива, подобрал одну и подставил под вытекающую из-под пальцев струйку энергона. Белковая закрыла ангар и обернулась.       — Я видела, как ты… — «Только попробуй сказать „упал“». — …прилетел сюда. За тобой кто-то гонится, да?       — Именно. И ты не захочешь с ним встречаться, так что сиди тихо.       Как для органики, она слишком спокойно реагирует на него, заметил Старскрим. Странно. Не самая насущная проблема — самая насущная уже должна была подлетать сюда — но странно. Неважно. Разберется потом, если выберется из этой передряги функционирующим.       Гул пропеллера. Старскрим услышал его раньше — белковая еще какое-то время с любопытством разглядывала его и только потом бросилась к выходу.       — Не высовывайся! — шикнул Старскрим, едва не позволив злости прорваться наружу. Убить человека, если что, легче легкого, но вот незаметность…       — Не буду. Просто хочу посмотреть.       Ну давай, человечек. Тебе понравится зрелище — из дома будешь бояться выйти. Если, конечно, Мегатрон их не найдет — иначе выходить будет не из чего и некому. Старскрим старательно отогнал эти мысли.       Белковая не стала выглядывать из дверного проема — вместо этого смотрела в маленькое окошко в двери, стоя полубоком, чтобы ее было сложнее заметить снаружи. Разумно.       Он услышал, как Мегатрон приземлился. Старскрим не мог его видеть, но слишком хорошо представлял, как тот, остановившись на месте среди брызг энергона, озирается и пытается понять, куда делся его уже бывший заместитель.       Органика сдавленно пискнула. Старскрим не сдержал ухмылку, хотя веселой ситуация совсем не была.       — Он… стоит там же, где ты приземлился, — белковая говорила тихо, почти шепотом, так, что даже Старскриму пришлось напрячься, чтобы разобрать.       — Стоит на месте?       — Пока да.       «Пока»… Только бы сработало. Только бы Мегатрон повел себя именно так, как Старскрим ожидал. Ему самому никогда не пришло бы в голову укрыться у органики — это для слабаков и автоботов. Старскрим очень хотел жить, а для этого можно и побыть слабаком. Даже автоботом можно — временно, само собой, временно.       — Старскрим!!!       Белковая, посерев, сползла на пол. Старскриму стало так страшно, как не было, наверное, никогда в жизни. Нет, не наверное — не было. Даже в этой проклятой засаде. В ней хотя бы был шанс отправиться в деактив быстро — а с Мегатрона станется оторвать ему крылья и конечности, а потом придумать еще что погаже.       Если найдет. Если догадается. Он не должен догадаться. Просто не должен. Скорее всего, он даже не обратил внимания на жалкий ангар. В конце концов, Старскрим и сам не сразу его заметил.       — Старскрим, я знаю, что ты где-то здесь, — Мегатрон говорил громко, раздраженно, но достаточно спокойно. Старскрим слишком часто слышал эти интонации в сторону других и слишком хорошо знал, что за этим обычно следовало, чтобы обмануться ими. — Ты не мог уйти далеко. Хоть раз в жизни не будь трусом и выходи. Выходи, потому что если я найду тебя сам, будет намного хуже!       Органика продолжала сидеть на полу, становясь все бледнее. Она не понимала ни слова, но голос и интонации слышала не хуже него, а свои истинные намерения Мегатрон скрывал так себе. А Старскриму показалось, что голос зазвучал ближе, и он выяснил, что, оказывается, способен испугаться еще сильнее.       — Встань и посмотри, где он, — шепотом велел Старскрим.       Белковая в ответ только в ужасе замотала головой.       — Быстро!       И она встала. С трудом, опираясь на стену, но встала. Выглянула в окно, явно борясь с желанием забиться в самый дальний угол и прикинуться предметом интерьера.       — Там же. Чуть… чуть ближе к нам.       Шлак!       — Куда смотрит?       — Э-э-э… В сторону леса, вроде бы.       — «Вроде бы»?       — Повернулся к нам полубоком. Глаза отсюда не вижу.       Тьфу ты. Точно. Люди с их слабым зрением.       — Старскрим! — На этот раз органика даже осталась на ногах. Быстрый прогресс, однако. — Когда я тебя найду, я буду отрывать от твоих крыльев по маленькому кусочку и смотреть, как долго ты сможешь оставаться в сознании.       Очень долго, и Мегатрон это прекрасно знал. Если так он собирался заставить Старскрима выйти самостоятельно, то добился ровно противоположного эффекта: Старскрим, сдавленно пискнув, скребнул пальцами по полу, подтянул ноги ближе к корпусу и выключил оптику. И решил, что лучше вышибет себе процессор, если до Мегатрона все-таки дойдет, где он. По крайней мере, удастся разозлить его напоследок. Если, конечно, энергона хватит на выстрел.       Он собирался снова спросить белковую, но та заговорила сама.       — Пошел в сторону леса. Остановился… снова пошел… нет, только пару шагов.       Так. Он думает, что Старскрим там. А если решит обыскать весь лес — слишком маленький, чтоб его, лес — и не найдет его… об этом даже думать не хотелось. Старскрим слишком много раз видел, что случалось с теми, кто умудрялся действительно разозлить Мегатрона, и нередко добивал то, что от них оставалось. Когда сам Мегатрон не запрещал это делать.       — Старскрим, лучше выйди сам.       «Не дождешься». Старскрим не собирался доставлять ему такое удовольствие, да и, по ощущениям, не мог.       — Что он говорит?       — В основном угрозы. Где он?       — Там же.       Старскрим снова включил оптику. Интересно, Мегатрон бросит его деактивированный корпус здесь или притащит обратно на базу для демонстрации, что бывает с предателями? А что, подвесит в главном отсеке на стене и пусть все любуются бывшим коммандером и думают, стоит ли выказывать недовольство… Он с трудом отогнал эти мысли.       — Повернулся в нашу сторону, — шепот. Едва уловимый, но в то же время слишком хорошо понятный.       — Не двигайся. Просто. Стой. На месте, — выдавил Старскрим, борясь с все сильнее накатывающей паникой. Если органика резко отскочит, он может заметить движение, и тогда…       Процессор предательски подкинул несколько воспоминаний, которые Старскрим не заархивировал только потому, что хотел помнить, почему стоит быть предельно осторожным. Как жаль, что не сработало.       — Знаешь что? У тебя был шанс умереть быстро.       «ШЛАК!!!» Старскрим прижал свободный манипулятор ко рту и застыл. Нет. Нет-нет-нет-нет-нет, он не мог догадаться, просто не мог…       — У тебя был шанс умереть быстро, и ты его упустил. Потому что куда бы ты ни заполз, ты будешь медленно истекать энергоном, пока не сдохнешь!       Тишина. Органика молчала. Старскрим медленно осознавал сказанное. Он не догадался! Он не догадался, а сейчас просто ждет, что, может быть, Старскрим все же высунется. Ну нет. Даже медленно истечь энергоном лучше, а Старскрим слишком давно был десептиконом, чтобы купиться на ложь вроде «Выйди сам и умрешь быстро».       А потом раздался звук, показавшийся лучшим, что Старскрим слышал за все свое функционирование. Гул пропеллера.       Процессор на радостях выдал целый ворох ошибок, и Старскрим на какое-то время отключился. Когда сознание вернулось, было очень тихо, а белковая успела отойти от входа и теперь растерянно смотрела на него.       — Он…       — Улетел. В ту же сторону, откуда вы оба появились.       Ага. Значит, скорее всего, вернулся на базу. Или пытается перехитрить Старскрима.       — Не выходи пока наружу. Может быть ловушкой. Долго я был… — аналог оффлайна у людей вспомнился не сразу, — без сознания?       — Минут десять. — Белковая перевела взгляд на его крыло. — У вас с ним… один символ.       — Наблюдательно.       — Десептиконский.       — А ты смотришь новости.       И все-таки слишком спокойная реакция для человека, даже знающего, кто такие десептиконы. Особенно знающего, кто они такие. Старскрим помнил, что много людям их власти не рассказывали: просто предупреждали ни в коем случае не подходить ни к какой технике и уж тем более существам с десептиконской инсигнией, потому что те опасны. Логичный ход — держать подробности втайне от народа, пока большинство стычек проходило вдали от их поселений. Наверное, помогало избежать паники.       Рана снова обожгла болью, а система снова выдала предупреждение, напоминая о том, что у него есть темы для размышления куда важнее подозрительно спокойных людишек.       Старскрим опустил взгляд на рану, на почти заполненную энергоном бочку и, застонав, ударился затылком об стену. Шлак. Мегатрон — он скрипнул дентопластинами и оскалился, признавая это — был прав: он истечет энергоном и все на этом. С таким повреждением ему не добраться до тайника даже пешком.       Нужно найти выход. Должен быть выход, всегда должен, он не для того смог сбежать от Мегатрона, чтобы просто позорно уйти в деактив здесь, в ангаре случайного человека, как… как последний автобот.       — Можно что-то с этим сделать? — Старскрим даже не сразу понял, о чем говорит органика. А когда понял — едва не рассмеялся от того, насколько дурацкое у него положение: единственное существо, предлагавшее помощь, было человеком. Еще и видевшим его впервые в жизни. — Ну, запаять там…       — Я сильно сомневаюсь, — выдавил он, пытаясь стабилизировать расплывающееся изображение, — что твоя техника возьмет хоть что-то из моего корпуса.       — А у меня очень хороший сварочный аппарат.       Старскрим снова окинул ангар взглядом, скорее просто чтобы проверить, как работает оптика, и тут ему в процессор пришла идея.       — Тащи, — коротко сказал он.       И подобрал еще одну из бочек. Выпустил когти, срезал дно, разрезал вдоль и повторил еще с двумя. Теперь у него было три листа металла — не самого прочного, но выбирать не приходилось, — которые можно обернуть вокруг магистрали и приварить к ней. Отдирать это потом будет очень неприятно, но по крайней мере остановит потерю энергона.       К тому времени, когда органика вернулась, он уже закончил с оборачиванием листов металла вокруг перебитой магистрали. Повреждения, конечно, ей одной не ограничивались, но с этим можно разобраться позже, когда будут подходящие условия. Сейчас главное — остановить утечку и не отрубиться снова, потому что Старскрим подозревал, что следующий незапланированный оффлайн быстро перейдет в стазис.       Придерживая импровизированную заплатку одним манипулятором, второй он протянул к белковой раскрытой ладонью вверх. Та колебалась.       — Я не стану тебе вредить, — сказал Старскрим, подавив раздражение. — Мне ведь нужна твоя помощь, правильно?       — Я знаю. Просто не каждый день вступаю в контакт с инопланетянами.       И шагнула на ладонь. Старскрим поднес ее к ране и объяснил, что нужно делать — приварить края листов к магистрали, если не со всех сторон, то хотя бы везде, где дотянется.       — А вы… чувствуете боль? — в голосе отчетливо слышалось сомнение.       — Поверь, мне бывало намного больнее, чем сейчас.       И органика, кивнув и опустив защитный экран, принялась за дело. Подавив соблазн выключить оптику, он сжал дентопластины и начал ждать — это тебе не квалифицированная помощь в медблоке с отключенной чувствительностью, но выбирать не приходится, да и про «намного больнее» Старскрим не соврал. Органика работала молча — сначала неуверенно, словно все еще сомневаясь, что не навредит, но потом, похоже, вовсе забыла, что имеет дело с живым существом, а не одной из своих машин. Старскрим не знал, откуда у него взялось такое ощущение, да и не хотел задумываться. Неважно. Главное — это поможет ему выжить, а все остальное значения не имеет.       — Вроде все.       Старскрим и сам это понял — система перестала изводить его уведомлениями об утечке энергона и начала изводить уведомлениями о нехватке. Он снова опустил манипулятор на пол, чтобы белковая могла слезть.       — Думаешь, это поможет?       — Временно — да, — ответил Старскрим после небольшой паузы. После чего добавил: — Спасибо.       Одна из тех вещей, которыми он в себе по праву гордился — умение не считать благодарность унизительной. С него не убудет, а у других прибавится мотивации помогать. Он представил себе выражение фейсплейта Мегатрона, если бы тот услышал, как кто-то из его армии — как второй в его армии — благодарит человека, и настроение немного улучшилось. Он выжил. И придумает, как исправить ситуацию, в которой оказался.       Система в очередной раз сообщила о нехватке энергона.       Старскрим снова посмотрел на бочку, куда натек энергон из раны, и, тоскливо втянув воздух, поднял ее. Еще одно неприятное, но необходимое дело, если хочет добраться до тайника и восполнить нехватку нормально. И он залпом выпил содержимое.       — Не смотри так, — сказал он скривившейся органике просто чтобы отвлечься от еще чувствующегося на глоссе вкуса. — Это все еще топливо. К тому же мне гораздо противнее.       — Верю. Глори, кстати.       — Что?       — Меня так зовут. Ну, Глория Ньюмен, но для всех я просто Глори, не вижу поводов делать исключение сейчас.       Старскрим хмыкнул. Потом ухмыльнулся, не обнажая клыков — не стоит зря пугать человека, который почему-то вызвался помочь.       — Забавно. Твое имя — короткое — звучит почти как перевод одного из наших.       Он не был уверен, заметила ли она уход от необходимости представиться самому, и решил действовать не медля — нужно убедить органику никому о случившемся не рассказывать, потому что если расскажет — это может дойти до автоботов, а кто-то из них непременно узнает по описанию и его, и Мегатрона. А значит, поймут, что Старскрим в бегах. А значит, начнут на него охоту — как-никак, коммандер десептиконов знал слишком много, чтобы упустить шанс его допросить. Старскрим не хотел выдавать им информацию — это означало бы конец десептиконов, но и насчет своей способности молчать под пытками иллюзий не строил.       Убивать ее тоже не стоит — это привлечет внимание. Начнется расследование. Люди поймут, что в этом замешаны трансформеры — сложно не заметить остатки энергона и сбитые деревья, а спалить тут все будет еще подозрительнее.       К тому же Старскрим действительно был благодарен за помощь.       — Послушай, Глори, — шаг первый: обратиться по имени, это, как правило, располагает. И, конечно, сделать это максимально мягким и внушающим доверие голосом — насколько он может быть таким со шлаковыми шумами. — Я очень благодарен тебе за помощь — слов не хватит, чтобы передать, как. Ты спасла мне жизнь. — Скорее ее ангар, но почему бы и не преувеличить. — Из того, что говорит о десептиконах ваше правительство, и того, что ты только что видела, у тебя может сложиться плохое впечатление, но…       Глори засмеялась. Старскрим осекся.       — Извини. Просто не хочу, чтобы ты тратил силы и время. Я знаю, что вы не просто враждуете с автоботами и не просто «можете быть опасны». Вы собираетесь захватить планету.       Вот как. В последнее время они не делали ничего особенного, так что вряд ли правительство людей решило открыть им правду, да и информацию на этот счет он получал не так давно — а значит, человек ему попался действительно необычный. Что ж, по крайней мере, это объясняло такую спокойную реакцию.       — Ладно, — сказал он, быстро справившись с удивлением. — Давай начистоту: что именно ты знаешь и откуда?       Белковая опустилась на пол, скрестив ноги, и сняла с головы защитный экран. Запустила руку в волосы — короткие, с изумрудно-зелеными прядями спереди — и зачесала их назад.       — Знакома с друзьями некоторых автоботов, а они порой слишком громко обсуждают то, что по идее должно быть государственной тайной.       Старскрим фыркнул. Отчасти презрительно, отчасти возмущенно — какая беспечность, притаскивать на базу своих питомцев и не научить их держать язык за зубами.       — И что именно ты почерпнула из подслушанных разговоров?       — Специально я ничего не подслушивала. Так что не очень много. Автоботы — официальные представители Кибертрона на Земле, они сотрудничают с нашими правительствами, делятся некоторыми технологиями и помогают в исследованиях, а взамен им позволяют добывать энергон.       — Это общеизвестный факт, — заметил Старскрим.       — Ладно, тогда не общеизвестный: десептиконы — враги автоботов, но не просто кучка кибертронцев-преступников, к которым «не нужно подходить ни при каких обстоятельствах», а организованная, хоть и маленькая армия. У вас идет гражданская война, хотя сейчас она в той стадии, когда ее сложно назвать таковой. Вы были вынуждены покинуть Кибертрон и теперь оказались на Земле, которую хотите захватить, чтобы получить ресурсы и возможность здесь жить, очевидно, пока не сможете начать ответные действия против властей Кибертрона и не получить в конечном счете контроль над ним. Наше правительство об этом молчит, потому что пока вы по какой-то причине не очень активны.       «По какой-то причине». Причина была Мегатроном, причину волновала только возможность покончить с Оптимусом Праймом, и вместо того, чтобы затаиться, собрать ресурсы и начать нормальные боевые действия, эта шлакова причина лезла в незначительные стычки и тратила на них силы, игнорируя доводы заместителей. Они уже потеряли из-за этого пятерых — слишком много для их общей численности, и одна из этих пятерых была его сикером, что делало потерю еще более ощутимой. И вот теперь Старскрима среди них нет. Он надеялся, что Саундвейв сможет в одиночку сдерживать этого беспроцессорного глючного оплавка, потому что иначе десептиконам конец. А Старскриму останется или сдаться на милость автоботов, или скрываться на этой отсталой планете. Он в отчаянии зашипел вентиляцией.       Органика молчала и с интересом смотрела на него. Старскрим взял себя в руки и спокойно поинтересовался:       — И об этом всем говорят автоботские питом… друзья?       — Автоботские питомцы, — ехидно отметила Глори, не оставив без внимания оговорку, — говорят намного меньше. Просто я восстанавливаю картину из услышанных обрывков. Насколько правильно?       — Достаточно близко к реальности, — кивнул Старскрим, думая, что же все-таки делать с этой органикой. Она была наглой — слишком наглой и, возможно, не очень умной: Старскрим на ее месте притворился бы, что верит в ложь, и пообещал бы не отсвечивать.       — А тот, кто искал тебя… это Мегатрон?       — Откуда такая гипотеза?       — «Мне теперь в каждом сером вертолете Мегатрон мерещится», — процитировала Глори кого-то из своих знакомых. — Серый. Трансформируется в вертолет. Выглядит так, что мне теперь тоже будет мерещиться.       Старскрим рассмеялся. Не стоило, наверное, но сдержаться не смог, да и не то чтобы хотел. Быстро прикинул, стоит ли соврать насчет этого, и решил, что нет.       — В точку, человечек. Дай угадаю: следующий вопрос — что мы с ним не поделили?       — Не-а, — Глори пожала плечами. — Во-первых, ты бы не ответил или сказал бы неправду. Во-вторых, мне все равно.       — Тогда что тебе от меня надо? Да, трансформеру, ищущему укрытие, отказать трудно, но ремонтировать себя я не просил, это твоя инициатива. Чего ты хочешь?       — Отомстить.       Старскрим с интересом посмотрел на человека. Занятно. Ее, похоже, не волнует, что их планету собираются захватывать, зато наглая букашка решила не упускать случая и использовать свалившегося на голову трансформера в своих личных — и на удивление понятных — целях.       — Помогаешь злому инопланетному захватчику ради собственных желаний?       — А мне наплевать на эту планету и ее население. Судя по всему, захватите вы ее еще нескоро — по нашим меркам нескоро — а то, что будет после меня, не имеет никакого значения, — она прервалась и ненадолго задумалась. Старскрим очень старался не ухмыляться слишком уж явно. Злобная букашка, ненавидящая себе подобных. Какая прелесть. — Меня кое-кто очень обидел. Это люди. Отомстить достойно самой мне затруднительно и потом обязательно будут проблемы, а тебе ведь ничего не стоит испортить им жизнь, верно?       Верно-то верно, и даже забавно, но у Старскрима возникла идея получше. Человек. Достаточно смелый — или недостаточно умный — человек, готовый помогать ему ради собственных целей, мелочных и незначительных, но — целей. А Старскрим как никто другой знал, на что некоторые готовы пойти ради них. На все.       Человек может быть полезен. Здесь, на этой планете, которую Старскрим, как ни обидно это признавать, знает хуже ее обитателей, с автоботами и их сотрудничеством с людьми, с этими проклятыми путающимися под ногами EWA — обнаглевшие белковые, которые зашли слишком далеко даже по сравнению с обычными, теперь, когда он совсем один против всех, человек может быть полезен. Маленький, незаметный, достаточно легко поддающийся контролю и явно не испытывающий моральных терзаний из-за помощи врагу своего вида — именно то, что ему нужно.       Старскрим улыбнулся — но только в мыслях. А потом переключился на одну из любимых масок. Ту, в которую вложил все свое природное обаяние и добавил к нему натренированное и хорошо отработанное. Доверие. Нужно добиться доверия — и он, перенастроив вокодер, мягко, вкрадчиво, глубоким и проникновенным голосом начал:       — Верно. Это не то одолжение, которое было бы мне в тягость. Однако…       — Однако?       — Однако у меня есть идея получше. Присоединяйся ко мне. Помогай мне в некоторых вещах — не очень сложных, просто человеку с ними будет проще, — и взамен получишь кое-что получше, чем я, просто портящий жизнь твоим обидчикам. Я поймаю их, и ты… — он сделал небольшую паузу. Достаточную, чтобы заинтриговать сильнее. — Ты сможешь расквитаться с ними сама. Лично. Своими руками. Сделать все что душе угодно и на что хватит фантазии.       Сработало. Она попалась. Старскрим видел это, чувствовал это — органика проглотила приманку, и, если у нее еще и были сомнения, то сломить их будет несложно. Потому что он нашел ниточку, за которую нужно было потянуть.       — Каких именно вещах?       — Все в свое время, человечек, все в свое время. А пока — просто слушай автоботских питомцев. Слушай, что они говорят, запоминай — особенно имена, и пока этого будет достаточно.       — Пока. Что потом?       Упрямая букашка. Не очень удобно, но работать с этим можно. Ладно. Если ее не волнует, что ее планету могут захватить, почему должна волновать перспектива делать и другие сомнительные вещи?.. Старскрим надеялся, что волновать ее это не будет или будет недостаточно сильно, чтобы остановить.       — Разве так важно, что может произойти потом?       — Важно. Я хочу знать, — в голосе проскользнуло что-то смутно знакомое, — что я смогу делать, согласившись помочь тебе. Какие мне откроются возможности.       И тут до Старскрима дошло. Она не сомневалась, стоит ли вредить себе подобным. Она… хотела этого.       Превосходно.       — Возможность оставаться безнаказанной, которой у тебя никогда не будет, если попытаешься действовать сама.       Глори начала улыбаться. Улыбкой, совершенно не вяжущейся с тем, что они обсуждали — открытой и радостной. Предвкушающей.       — Идет. Так что? Будем знакомиться? — она поднялась и протянула руку.       Старскрим порылся в процессоре. Нашел, что люди жмут при знакомстве руки, и усмехнулся. Скрывать свое имя больше не имело смысла — быстро всплывет, а обман даже в такой мелочи не очень способствует доверию. И он осторожно обхватил ладонь двумя пальцами.       — Ну давай знакомиться. Старскрим.       Реакция не заставила себя ждать — Глори моментально отпрыгнула. На удивление шустро для человека. Старскрим успел разжать пальцы, но заметил, что ладонь она все равно слегка ободрала.       Ага. Значит, автоботские питомцы и его упоминали.       — Какая бурная реакция на мою скромную персону. Ну, и что такого ужасного ты подслушала обо мне?       Белковая попятилась еще дальше. Плохо — пугать ее в планы Старскрима не входило. Страх, конечно, порой очень помогает держать кого-то под контролем — Старскрим, в конце концов, знал это по себе, но сам он предпочитал другие методы.       — Ты… ты…       — Я, — подтвердил Старскрим. — В чем проблема?       — Ты второе лицо у десептиконов!       — Это называется «коммандер», но да, есть такое. — Хотя скорее «было». Надо привыкать к неприятным изменениям. — И что дальше? Разве это как-то влияет на то, о чем я тебя просил?       — Н… нет, но…       Старскрим примирительно поднял манипуляторы и улыбнулся — как можно более открыто и дружелюбно. Страх его забавлял, но был совершенно некстати сейчас. Старскриму нужна эта белковая на его стороне — и желательно не шарахающаяся от каждого его движения.       — Я ведь до сих пор не сделал тебе ничего плохого, человечек. И не собирался. Ну же, что друзья автоботов говорили обо мне?       Глори вроде бы немного расслабилась, хотя подходить обратно не спешила.       — Не очень много. Что ты правая рука Мегатрона и что… что можешь быть опаснее его.       Улыбка Старскрима стала шире, но его мыслям это не соответствовало. С кем, Юникрон их поглоти, общались эти белковые? Кто именно из автоботов считает его опаснее Мегатрона? Похоже, его роль самовлюбленного придурка начали раскрывать не только некоторые десептиконы.       Но это не значит, что он так просто от нее откажется.       — Возможно, — сказал он, меняя выражение фейсплейта на самодовольное, а улыбку — на глумливую ухмылку, — они так считают потому, что у меня, в отличие от нашего любимого лидера, как это принято говорить у вас, есть мозги?       Белковая наклонила голову. С любопытством и все еще с опаской.       — Ты так спокойно об этом говоришь у него за спиной.       — Ну, как видишь, у нас возникли… серьезные разногласия, так что едва ли я что-то теряю.       — У тебя ведь есть какой-то план? Более глобальный, чем просто сбежать от него?       — Нет, — это было ложью. План, конечно, был — пока еще не детальный, но сдаваться Старскрим не был намерен. Время делает возможным все, и он мог подождать. Подождать — но не отступить. Он станет лидером десептиконов или умрет, пытаясь — другие варианты его категорически не устраивали. — Пока весь мой план — оправиться от ранения, не попасться ни десептиконам, ни автоботам, выяснить о них все, что только могу. В последнем мне нужна твоя помощь, как я и говорил. И это все. Так мы договорились… Глори?       Пауза. Белковая переступила с ноги на ногу — она явно не хотела упускать свою возможность отомстить даже с учетом открывшейся информации.       — Договорились. Делаю вид, что ничего такого не было, слушаю, что говорят автоботские питомцы, запоминаю, а потом…       — А потом я вернусь сюда. Через какое-то время — ты ведь живешь здесь, правильно?       — Да, — она ненадолго задумалась. — До ближайших соседей три мили, гостей у меня не бывает, так что тебя никто не заметит.       — Вот и славно.       А теперь нужно уходить. Как бы ни хотелось Старскриму хоть немного подзарядиться, оставаться было опасно — Мегатрон все еще может вернуться сюда, и к тому же не один. Да и нехватку энергона нужно восполнить как можно быстрее. До тайника придется добираться пешком, а дорога предстояла долгая.       — Мне пора, человечек. Сиди тихо, не привлекай внимания, увидишь других трансформеров — не высовывайся или прячься. Доверять можно только мне. Все понятно?       — Да.       — Отлично. И, — добавил он после небольшой паузы, — еще раз спасибо за помощь.       Стоило ему подняться, как рана снова отозвалась болью. Вылетело несколько искр, а Старскрима слегка повело в сторону.       Ничего.       Главное — он выжил.       Выжил, чтобы сразиться в другой день.