Time of Change

I've seen them come, I've seen them go. Times will never change: It's the same old song, The same old song. Я видел, как они приходят, Я видел, как они уходят. Времена никогда не изменятся: Это все та же старая песня, Все та же старая песня. Pain, «Same Old Song»

      Что-то не так.       Эта мысль не оставляла Саундвейва с тех пор, как он оказался внутри, и игнорировать ее становилось все труднее. Игнорировать он, конечно, мог: Саундвейв поначалу и задвинул мысль куда-то на задворки процессора, занявшись более насущными проблемами. Они победили, они действительно выиграли это сражение и смогли выбить автоботов с их собственной базы — маленькой, отдаленной, но все же полной столь нужных ресурсов и, возможно, полезных данных. Конечно, оставаться здесь с каждым мгновением все опаснее. Конечно, автоботы вернутся и дадут ответный бой. Им нужно забрать все, что может быть полезным, и уходить как можно скорее. И все же…       Что-то было не так.       Саундвейв замер у терминала, который взламывал, воспользовавшись тем, что система в очередной раз подвисла и отказалась реагировать даже на вмешательство оптокабеля. Прислушался к окружающим его эмоциям: на редкость единым — радость, азарт, удовлетворенность. Вроде бы ничего лишнего. Ничего постороннего. Но что-то, неуловимое, как сказала бы органика — призрачное что-то…       Страх. Страх и отчаяние — совсем мимолетные, едва заметные, но отчетливо различимые на фоне общего триумфа.       Вот что было не так. Вот что было неправильно.       — Что тут у тебя?       Он обернулся, потом посторонился, показывая Старскриму зависший терминал. Помедлив долю секунды, сказал:       — Наблюдение: посторонние эмоции. Предположение: кто-то присутствует на базе.       — Автоботы? — его окатило волной тревоги, моментально перебившей призрачный отголосок тех эмоций; Саундвейв поморщился бы, если бы фейсплейт все еще его слушался. Он видел, как Старскрим напрягся. Словно подобрался: его вечная паранойя после становления лидером десептиконов не только не исчезла, но, похоже, лишь усилилась.       Саундвейв пожал плечами.       — Кто-то один. Угроза: незначительная.       Старскрим бросил взгляд на отвисший терминал.       — Я здесь и без тебя справлюсь, наверное. Проверь, если считаешь важным. — Если кто и может найти неизвестного трансформера, то только сам Саундвейв, и это Старскрим знал отлично. — Возьми с собой кого-нибудь в качестве охраны, — посоветовал он.       — Отрицательно.       Пожав плечами — «Как знаешь, не вчера активировался» — Старскрим шагнул к терминалу. Саундвейв отцепил от него оптокабель и направился в глубь базы.       Он… надеялся, что это автобот. Не успевший отступить вместе с остальными, совсем молодой, недавно активированный прямо здесь, на этой планете, а потому — напуганный до дрожи, прячущийся где-то на базе в надежде, что скоро придет помощь. Саундвейв надеялся, что это автобот, потому что не хотел даже думать о том, кем из своих мог быть этот трансформер.       Пусть это будет автобот. В том, что Праймусу есть до них хоть какое-то дело, он уже давно не верил, поэтому сам не знал, кого или что просил об этом.       Пусть это будет автобот. Шоквейву как раз не хватает подопытных.       Саундвейв петлял по незнакомым коридорам, прислушиваясь к эмоциям, стараясь обнаружить источник, и чем четче их ощущал — тем меньше было надежды, что это просто автобот. Страх, отчаяние, желание, чтобы что-то прекратилось, чувство вины — всполохи, едва ощутимые отголоски эмоций заставляли думать о худшем. Думать о том, с чем никогда не хотелось сталкиваться — и приходилось, раз за разом.       А потом он нашел ее.       Нашел в одном из помещений, больше всего похожем на тюремную камеру — ей и бывшим, скорее всего — и на долю секунды застыл на месте, пытаясь совладать с собственными эмоциями. Нашел то, с чем никогда не хотел бы сталкиваться — и, конечно, столкнулся снова.       Сансторм дернулась в удерживавших ее захватах, когда услышала шаги — и слепо повернулась в его сторону. Оптики у нее больше не было. Саундвейв почувствовал очередной приступ ужаса — слишком знакомого страха боли.       — Все в порядке. Не бойся, — выдавил он, чувствуя, что голос слушается его еще меньше обычного. Отчаянно желая отключить себя настоящего и слишком хорошо зная, что именно он здесь и нужен.       — Саундвейв, — не вопрос. Вздох облегчения — и страх сменился искренней радостью.       Он протянул оптокабель и отключил захваты — а потом снял ставший таким легким без крыльев корпус и осторожно опустил на пол. Сансторм как-то нашла его манипулятор и вцепилась в него — но хватка была совсем слабой, а пальцы — непривычно холодными. Пальцы на том ее манипуляторе, который остался относительно целым.       — Саундвейв, я… я пыталась молчать… но…       Но под пытками ломаются практически все.       — Тише. Все в порядке. Потерпи немного.       Он активировал комлинк, нашел частоту Аутбёрста — и помедлил, зная, что медлить нельзя. Посмотрел на Сансторм, на то, что осталось от Сансторм: лишенный большей части брони изувеченный корпус, подергивающиеся в судорогах сервоприводы, искрящие микросхемы, искаженный от боли фейсплейт с черными провалами на месте прежде золотых окуляров. И все же произнес, презирая себя за свою беспомощность и за эту секундную слабость:       — Приказ: срочно явиться по передаваемым координатам.       — Уже еду, — отозвался Аутбёрст слишком весело и беспечно. — Что мне там лечить-то хоть?       Саундвейв снова окинул ее взглядом. Не зная, что ответить, и зная, что предупредить о таком надо.       — Саундвейв? Прием? — голос у Аутбёрста стал напряженным. Тревожным.       — Повреждения: крайне многочисленные, — наконец отозвался Саундвейв. После, поколебавшись еще мгновение, все же добавил: — Стиффмот.       Имени автоботского пыточника оказалось более чем достаточно. Аутбёрст даже не выругался — просто отключился. Молча. А его страх Саундвейв почувствовал раньше, чем услышал рев мотора.       — Саундвейв, я пыталась… — снова начала было Сансторм, но вокодер, едва ли не единственное, что Стиффмот не тронул, казалось, подвел ее.       У Саундвейва в процессоре промелькнуло ее воспоминание. Стиффмот, с веселой и беззаботной улыбкой спрашивающий, с какого крыла ему начать, словно интересовался ее мнением в какой-то незначительной мелочи. Саундвейв подавил желание сжать свободный манипулятор в кулак.       — Потерпи немного. Аутбёрст скоро приедет.       Аутбёрст, по себе знающий, что это. Аутбёрст, благодаря автоботскому медику сумевший вырваться из этого кошмара. Вырваться прежде, чем стало слишком поздно — а Саундвейв надеялся, вопреки фиксируемому оптикой изображению надеялся, что не стало слишком поздно и сейчас.       Аутбёрст влетел в помещение, трансформируясь на ходу; он свалился на колени рядом с Сансторм и включил сканер даже раньше, чем оба его колеса с щелчком встали на место.       — Сколько раз говорил не перемещать пациента в таких случаях, — шикнул он в сторону Саундвейва, но Саундвейв чувствовал, как за этим прячется с трудом подавляемая паника.       Он не стал говорить, что снял Сансторм для того, чтобы двухколесный мог без труда до нее дотянуться. И еще потому, что просто не мог оставить ее на пыточной платформе.       — Они… п-позвали медика, — снова подала голос Сансторм. — Сказали, что он должен следить, чтобы я не… не… раньше времени.       Аутбёрст дернулся.       Медик у автоботов был не один. Но Саундвейв точно знал, про какого она — про того самого. Про того самого, не могущего никак помочь, если только сам не хочет оказаться на пыточной платформе — потому что и так уже под подозрением. Аутбёрст каким-то образом тоже понял это — без всякой телепатии.       Сканер высветил результаты на голографическом экране, и Саундвейв узнал их в то же мгновение, что и Аутбёрст. По его страху, переходящему в отчаяние. Аутбёрст поднял на него взгляд и медленно покачал головой. Он ничего не сможет сделать. Это не вылечить — на такое не просто нет ресурсов. Такое не вылечили бы даже автоботы.       И у Саундвейва, готовившегося к таким новостям, все равно что-то оборвалось в Искре.       Сансторм. Их Сансторм, активировавшаяся уже на «Немезиде» во время их бесконечно долгого перелета в поисках подходящей планеты, Сансторм, появившаяся на свет и взрослевшая среди десептиконов, впитывая их идеи и взгляды с первых дней функционирования, верная им всей Искрой. Сансторм, так никогда уже и не узнающая ничего, кроме войны.       Старая как мир песня. Когда уходят те, кто меньше всего этого заслуживал.       Старая песня, которую он больше никогда не хотел слышать.       Аутбёрст смотрел на него. Ожидая указаний, ожидая, что Саундвейв решит за него, что делать, — и Саундвейв должен был.       «Отключи сенсорную чувствительность. Везде, где можешь».       Лучше не чувствовать ничего, чем чувствовать боль. Аутбёрст принялся за дело, а Сансторм снова подала голос, снова сжала слабеющие пальцы:       — Саундвейв, я пыталась… пыталась молчать. Стерла все координаты, как только… попала к ним… Я пыталась… — голос оборвался стоном боли. Аутбёрст тихо ругнулся.       — Ты молодец, — сказал Саундвейв, не кривя Искрой. Не все решались стирать координаты собственной базы, едва попав в плен — а потом становилось слишком поздно их стирать. — Можешь не говорить. Просто вспомни, — попросил он, ненавидя себя за эту просьбу.       И она вспомнила. Вспомнила часы и дни в манипуляторах Стиффмота. Вспомнила, как, обнажая в довольной ухмылке бритвенно-острые дентопластины, тот по крупицам вытягивал из нее информацию, как для него это, похоже, было занимательной игрой, распалявшей азарт и интерес — и ничем больше. Даже не работой, которую необходимо было выполнить. Саундвейв с трудом подавил захлестывающую его ненависть. Не сейчас. Сейчас его способности нужны Сансторм.       Их Сансторм, воплощавшей в себе все, за что они боролись. Их Сансторм, ставшей — как сказали бы люди — ребенком всех десептиконов. Сансторм, прожившей такую ничтожно короткую жизнь.       Саундвейв сосредоточился на ее воспоминаниях, ища подходящее. Ища достаточно счастливое, чтобы… Чтобы.       И нашел: первый полет, первый полноценный и настоящий полет в атмосфере этой далекой от Кибертрона органической планеты. Пронзительную синеву, клочья облаков, бьющий по обшивке обжигающе-приятный ветер, потоки воздуха, скользящие под крылья, опьяняющее чувство свободы… и солнце. Слепящее яркое солнце, здешняя маленькая звезда, золотящая своими лучами и без того золотой корпус.       Он осторожно погрузил ее в это воспоминание.       Чувствуя, как отступает ее боль. Чувствуя, как ее сознание заполняет покой. Чувствуя, как она отдается этим воспоминаниям, как падает в них, позабыв про изувеченный корпус, как начинает теплиться надежда, что теперь она спасена, что они еще все исправят, что ее приведут в порядок…       Саундвейв снял со спины винтовку очень тихо.       Направил в грудь, на сияние Искры из-под отсутствующей уже брони — золотой Искры. Конечно. Какой еще.       В последний раз прислушался к эмоциям — спокойствию. Умиротворению. Облегчению.       И выстрелил.       Сам проваливаясь следом в вязкую темноту.       Он не знал, как скоро пришел в онлайн, и не хотел проверять и перенастраивать датчик времени — но Аутбёрст уже успел как-то отодвинуть его подальше от остывающего корпуса, не жалея непредназначенных для таких нагрузок сервоприводов. Он молчал — только обвел Саундвейва лучом сканера, убедиться, что все в порядке. В порядке Саундвейв, вопреки показаниям сканера, не был.       Аутбёрст так же молча вытащил паровой стимулятор, включил его. Манипулятор у него мелко подрагивал. Не свой, другой, тот, который взяли на замену, пока не закончится развитие клона. Тот, на месте которого был изувеченный Стиффмотом. Испаренный энергон с убойной дозой присадок вырвался у Аутбёрста изо рта, раздражая обонятельные рецепторы, но Саундвейв не стал даже отодвигаться. Не было сил.       — Знаешь, — едва слышно сказал Аутбёрст после того, как световой датчик на стимуляторе загорелся в шестой долгий раз, и шестое облачко пара заклубилось над тем, что больше не было Сансторм, — когда она пропала, я так надеялся, что она не попалась им. Что ее просто сбили, а мы не смогли найти, — и замолк.       Не знал, что еще сказать, почувствовал Саундвейв. И так же тихо ответил:       — Вольно.       Аутбёрст благодарно кивнул, убрал стимулятор, поднялся и направился было к выходу. Потом обернулся:       — Позвать кого-нибудь, чтобы… — и дернул головой в сторону безжизненного так непривычно серого корпуса.       Забрать ее.       — Отрицательно.       Он трансформировался и скрылся в коридоре слишком быстро — Саундвейву даже показалось, что мотор зарычал прежде, чем закончилась трансформация.       Саундвейв посмотрел на Сансторм. Поднял ее — теперь уже совсем холодную и такую неправильно легкую.       Старая песня. Он видел это слишком много раз.       Только легче не становилось.