У каждого свои демоны

Придирчиво изучая собственное отражение в зеркале, Вилма в очередной раз провела расческой по идеально уложенным волосам. И зачем все эти приготовления? Ира на утро даже не вспомнит о произошедшем. И уж тем более не упрекнет в неудачном макияже или прическе. Нервная улыбка, и блондинка снимает с пальцев немногочисленные кольца, полностью лишая себя защиты. Пора… В приятной полутьме соседней комнаты, освещенной лишь тусклым светом уличного фонаря и полной луны, шпионом прокравшийся сквозь прорезь темных штор, спала девушка. Словно загнанный зверек, прячущийся от разрывающих сознание кошмаров, Игнатенко забилась в самый угол постели, попутно собрав с ее поверхности покрывало и кутаясь в него, будто в кокон. Изредка, от особенно ярких видений, брюнетка вскрикивала, неуклюже выгибая спину и грозя переломить ее надвое, но быстро затихала и вновь сворачивалась под тяжелой тканью. В очередной раз поправив прическу, Генрих тяжело опустилась на край постели, скидывая домашние тапочки и аккуратно отставляя их в сторону. Пальцы ложатся на полы белоснежного махрового халата, на миг обнажая бедра и колени, но позже лишь еще туже затягивая пояс. Может, еще есть шанс обойтись без этого? Возможно, Игнатенко сможет вобрать в себя силы блондинки и без столь пикантного процесса? Ведь первая близость с такой желанной и вдруг ставшей доступной женщиной не должна быть такой! Сумев успокоить саму себя, Генрих решительно переползла к центру кровати и, не скидывая покрывало с забившейся в угол девушки, сгребла ее в объятия. Ирина напряглась, вдруг струной вытянувшись в сильных руках Вилмы, попыталась вырваться, неосознанно колотя пятками по ногам обнимающей ее девушки, но через несколько минут болезненной борьбы вдруг расслабилась, освободив лицо от покрывала и затуманенным взглядом находя глаза блондинки. - Вилма… Движение уголков губ, слабо напоминающих улыбку, и Ирина сбрасывает часть укрывающей ее ткани, разворачиваясь лицом и теснее прижимаясь в Вилме. Скрывая собственное удивление, Генрих ласково гладит брюнетку по спине, уже ощущая, как ускоряется ритм собственного сердца, а горячая волна прорывается сквозь ребра, постепенно окутывая ведьму. Как она смогла узнать ее? В таком состоянии разум ослаблен, поддерживая только самые необходимые процессы на уровне инстинктов. А Игнатенко вдруг узнала собственную соперницу по Школе Экстрасенсов? Впрочем, как сказал Гецати, к утру она не сможет до конца вспомнить проведенный поздним вечером ритуал, не то что ночь. Да и сама Генрих сделает все, чтобы стереть из памяти прижимающейся к ней девушки эти прикосновения. Тем временем ведьма, прикрыв веки и погрузившись в собственные видения, окончательно скинула с себя покрывало и часть еще влажной после водных процедур в лесу одежды, оставшись только в брюках и нижнем белье. Ирина явно рассчитывала произвести впечатление на своего наставника, с особой тщательностью выбирая наряд, кружевной вуалью окутывающий округлости девушки. Вилма неохотно отвела взгляд, ощущая, как питающий Иру поток энергии начал смешиваться с собственным нарастающим возбуждением, перемещаясь в сторону живота. Еще не время. Ведь есть шанс все закончить и без… Теснее вжимая в себя уже расслабленное тело брюнетки, Генрих скользит ладонями по спине и бедрам ведьмы, стараясь каждым прикосновением передать ей как можно больше света. Сосредоточившись, буквально наяву видит, как огромное, осьминогоподобное существо внутри девушки сжимается, втискивается между ребер носителя, прячась от наполняющей организм переливающейся энергии. Разноцветные бусинки облепляли сущность, складываясь в тонкие цепочки, пленяя ее и загоняя в дальний угол грудины. Обрадованная, Генрих не сразу заметила, как одна из цепочек порвалась, ослабив сверкающие путы. Существо, собрав последние силы, рвануло вниз, теперь уверенно кружа в животе ведьмы. - Твою ж… Светящиеся кристаллики, словно лишившись постоянной работы, рассеянно блуждали по ребрам и мышцам рук брюнетки, небольшая их группа отделилась от остальных, скользя по шее девушки и проникая в ее сознание. И разум, и чувства теперь под контролем, беспрерывно подпитываясь от щедро передаваемого Вилмой потока энергии, туда эта сущность больше не сунется. Но вот… Проматывая в голове все возможные картинки дальнейшей жизни ведьмы под действием необузданного демона, постоянно требующего от нее сексуальной подпитки, Генрих лишь обреченно вздохнула, вглядываясь в ставшее хмурым лицо Ирины. Других способов избавить лежащую в ее объятиях девушку от сущности уже не оставалось. Постоянно сдерживаемое желание овладеть телом ведьмы еще с момента их знакомства прорывается наружу, руша тщательно возводимые Вилмой барьеры и стены. Эту девушку невозможно не желать, не хотеть дотронуться, прижаться… Одним движением блондинка расстегивает крошечные крючки белья Ирины, вытягивая из плотно прижатых к друг-другу тел узкую полоску черного кружева. Вздрогнув от прикосновения махровой ткани к груди, Игнатенко находит вырез халата Вилмы, стягивая его с плечей девушки и открывая себе доступ к ее телу. Белоснежный пояс предательски натягивается под резковатыми движениями брюнетки, развязываясь и давая одежде окончательно соскользнуть с тела Вилмы. Сама Генрих готова была поклясться, что заметила победную улыбку Ирины, вновь вжавшейся в обнаженное тело блондинки и хаотично обследовавшей ладонями отвоеванную у одежды территорию. Часть мерцающего потока, до сих пор подпитывающего ведьму отстранилась, смешиваясь с алыми волнами желания, медленно перетекающего в сторону тесно переплетенных ног девушек. На несколько секунд отстраняясь от призывно раскинувшейся ведьмы и краем взгляда цепляясь за ее затвердевшие соски, Генрих освобождает крошечную пуговицу из петли, расстегивая молнию и спуская вниз по бедрам брюки Игнатенко. Брюнетка помогает закончить ей кажущийся утомительно-долгим процесс раздевания, стягивая увлажнившееся белье к коленям и, извиваясь словно змейка, сминает его на щиколотках. Генрих присоединяется, ступней прижимая ткань к кровати и освобождая будущую любовницу от скрученной в жгут одежды. Не давая той опомниться наваливается сверху, смешивая их общие движения бедер и приподнимаясь на согнутых локтях. Сердце ведьмы выдавало невероятные кульбиты, разгоряченное обволакивающей его светлой, но еще не до конца принятой организмом энергией. Губы Вилмы коротко касаются шеи брюнетки, ловя дрожащий, зашкаливающий ритм пульса. Мерцающая в полутьме испарина покрыла лоб и щеки Игнатенко, веки дрожали от мелькающих образов. Длинные пальцы очерчивают лицо брюнетки, задерживаясь на мочке уха и нажимая подушечками на висок. - Иришка, девочка моя… Ведьма вздрагивает, вдруг распахивая глаза и вполне осознанным взглядом изучая нависшую над ней соперницу, вдруг улыбается. - Даша… Пульс постепенно возвращается в норму, брюнетка расслабленно запрокидывает голову, словно подставляя шею под желанные ласки, чуть выгибается в спине, соединяя в чувственном касании кончики их грудей, щекоча кожу о затвердевшие соски Вилмы. Еще глубже заталкиваемая в брюшину гуляющим по телам девушек желанием сущность соскальзывает ниже, вынуждая брюнетку тесно сжать бедра и тихо ойкнуть. - Тшшшшш… Вилма чувствует, как одновременно напряглись все мышцы девушки в ее объятиях, еще недавно открыто принимающей ее ласки. - Тише, кукусик… Мы справимся… Раскрытая ладонь накрывает аккуратную полоску темнеющих волос, надавливая пальцами на сомкнутые бедра ведьмы. Демон внутри борется, фиксируя окаменевшие мышцы и пресекая дальнейшие ласки. - Ира, помоги мне… Зависнув над лицом Игнатенко, сейчас не выражающим никаких эмоций, Вилма невесомо целует пересохшие губы, увлажняя кончиком языка. Брюнетка лишь приоткрывает их, не отвечая на ласку и теперь затянутым дымкой взглядом буравя потолок. - Ирина… Девочка моя… Вилма углубляет поцелуй, находя замерший язык ведьмы, кружа вокруг него и вовлекая в чувственную игру. Неожиданно ощущая невесомое посасывание и растущее возбуждение между кружащими в поцелуе губами, Генрих уверенно проскальзывает ладонью между еще сведенных бедер ведьмы, прижимаясь к припухшим губкам и ныряя кончиком указательного пальца между ними. Ирина наполняет поцелуй легких вздохом накрывающего удовольствия, неожиданно для обеих девушек приподнимая и раскрывая для дальнейших ласк бедра. Сущность возмущенно дергает за связки и мышцы, пытаясь привести ноги в прежнее положение, но тело брюнетки уже не слушается, полностью отдавшись во власть длинных пальцев любовницы, умело скользящим по дрожащим от возбуждения стеночкам и находя на них самые чувственные точки. Не желая сдаваться, демон меняет форму, перекрывая доступ к подступающему наслаждению, заполнив и без того узкое пространство внутри. - Ай… Вздрагивая от боли, причиненной одним только пальцем блондинки, казалось, до невероятных размеров растягивающим все внутри, Игнатенко продолжает сама насаживаться на ласкающую ее руку, трется о раскрытую ладонь блондинки при каждом новом проникновении. Помогая спалить несдающегося демона, Вилма меняет положение тел, теперь лаская кончиком языка затвердевшую горошину клитора ведьмы, рождая этим касанием все новые потоки алого света. Бедра Ирины легко сжимаются теперь не от воздействия притихшей сущности, а лишь желая удержать в себе скользящие пальцы, уже переставшие причинять боль и чувственно ласкающие внутренние стеночки, собирая и растирая проступающую влагу. - Даша… Игнатенко коротко дергает тазом, особенно глубоко впуская в себя пальцы, и без сил оседает на постель. Блондинка замирает над ведьмой, наблюдая, как собственное желание, разливаясь по коже брюнетки неровными зигзагами, опутывает низ живота и бедра лежащей девушки, сжимая до размера лесного ореха усмиренную сущность и заталкивая ее в плен позвонков. Этот демон теперь всегда будет с ней, внутри… Конечно, со временем она приручит его, заставит помогать ей. Но сейчас он был явно лишним. И пусть он запомнит все произошедшее в этой спальне, рассказать об этом никому он уже не сможет. Замечая сквозь щелку неплотно задвинутых штор лучи успевшего подняться над горизонтом солнца, Вилма, чуть нахмурившись, задумчиво вырисовывает в воздухе витиеватые знаки, уничтожая в сознании Ирины все события прошлой ночи.