Рассказы безумного волшебника

Мэджику дела до тайн нет. Если что-то скрывается, значит, на то есть причины. Не всякий монстр с незнакомцем самым сокровенным готов поделиться, а о человеке, чья душа скрыта ещё и под щитом плоти, и говорить не стоит. Но пока и в тех, и в других течёт жизнь, меж ними разницы не так уж и много. У людей только магии нет, а без неё жить несподручно. Давным-давно слыхал он, что и люди могли колдовать не хуже монстров, но что сподвигло их от магии отказаться — ему неведомо. Что уж там, сами великие чародеи, чьи имена и лица каждый монстр по новым законам Подземелья должен вспоминать со страхом и ненавистью, для него большая тайна. И не особо нужно ему свет проливать на неё. И так любой знает, что плоть и магия — вещи едва ли совместимые. Это единственный закон природы, который Мэджику не противен, потому что нет такого заклинания, нет такой души, которая смогла бы его нарушить и остаться живой и целой. Те семеро, которые каким-то чудом колдовством смогли овладеть, потом прожили не то чтобы долго и счастливо. Магия, пытаясь вырваться, уничтожает то, что её сдерживает. Если магия идёт от любви, то она почти не вредит. А если от страха, ужаса, а то и ненависти… А магия Барьера-то целиком и полностью на них основана! И сколько злобы надо было вложить в создание такой клетки — представить страшно. Как и то, какая жуть настигла тех, кто его и поставил. Возможно, даже лучше, что люди о магии и не вспоминают. Без надобности она им. У людей другое — у людей Решимость. Способность менять судьбу, а в какую сторону — только им ведомо. А магия — другая. Она подстраивается и сосуществует с судьбой в гармонии, безропотно принимая дары её. Даже сейчас монстры зависимы от людей. Только от них зависит, примет ли мир Поверхности монстров или нет. Но Мэджику хотелось бы надеяться на лучшее. Решимость ведь изменчивая очень, а магия — постоянна. И не сойтись им вовек в одном теле. Возможно, так даже лучше. Но даже если и так... то души могут найти друг к другу подход. Если захотят, конечно.