***
Ни на другой день, ни на следующий Дженни не стало лучше. Но и хуже тоже, что радовало. Мама поила Джен теплым чаем, бульоном и лекарствами. Температура держалась, но хотя бы ушел так напугавший миссис Барнс кашель. Баки выпросил себе пару дней отгулов, клятвенно заверив, что все отработает на ночных сменах. Стив сходил с ума от беспокойства, но его даже на порог не пускали. Баки на цыпочках прокрался в превращенную в лазарет комнату и осторожно опустил на табуретку миску бульона. Джен лежала с закрытыми глазами, укутавшись почти по самый нос. Будить ее не хотелось страшно, но, господи, как же она исхудала. Баки слегка потрепал девушку по плечу. Воспаленные карие глаза распахнулись моментально. Джен смотрела куда-то не сюда и явно не очень хорошо осознавала реальность. −Обед, Дженни. – возвестил Баки, вооружаясь ложкой. – Давай, Вредина, надо поесть. Тебя скоро ветром унесет, как Стиви. Джен слабо улыбнулась. Взгляд стал осмысленнее. Она потянулась было за ложкой, но рука бессильно упала на живот. Баки покачал головой. −Нет, так дело не пойдет. Обольешься, испачкаешься, а я даже переодеть тебя не смогу. Ты же не Стив. Слышишь, Джен? Ты не мальчик. −Не мальчик. – покладисто согласилась Дженни. −Давай так попробуем. Баки зачерпнул бульон, подул на него и поднес ложку к растрескавшимся губам девушки: −Давай, Джен, ложечку за Баки. −Придурок. – ругнулась девушка, но рот открыла и бульон проглотила. Баки развеселился. −Теперь ложечку за миссис Барнс. И за Бекки Барнс. И за Стива. И за Пушистую Милли. Вот так хорошо. Дженни слабо улыбнулась и хихикнула.***
Джен открыла глаза и поморщилась от защекотавшего нос солнечного луча. Голова не болела. Ничего не болело. Лежавшая поверх одеяла рука казалась невесомой и одновременно будто привязанной к телу. −Дженни. Девушка медленно повернула голову. На стуле около кровати сидела Бекки Барнс с марлевой повязкой на лице. −Привет. −Как ты? – спросила Бекки, осторожно касаясь сперва руки Джен, а потом лба. −Кажется, лучше. – с сомнением произнесла Дженни. – Сколько я болела? −Неделю. – сообщила девочка. – Мама сказала, что ночью был кризис. Кризис… Ночь Дженни помнила смутно. Мучила жажда, простыни и рубашка пропитывались потом, голова неожиданно перестала болеть, дышать стало легче. Над всем этим слышался командный голос миссис Барнс и почему-то виделось лицо Баки. −О Боже, я что, валялась у вас целую неделю? – выдохнула Джен. −Ну да. – пожала плечами Бекки. – Мы по очереди над тобой дежурили. Утром Баки, днем я, вечером мама. Даже папа один раз. −О Боже… − застонала девушка, закрывая рукой глаза. – Какой ужас… Я вас, наверно, объела. −Да будет тебе. – сердито мотнула косой Бекки. – Баки тебя уговаривал хоть ложечку бульона съесть – ты отнекивалась. −Про бульон помню. – пробормотала Дженни. – Какой позор. С грохотом открылась входная дверь. Вошедший загремел чем-то еще, ругнулся голосом Баки и заглянул в комнату. Это и впрямь был Бак, румяный с мороза, остро пахнущий улицей, холодной свежестью и машинным маслом. −Утречко, Джен, как себя чувствуешь? −Легче. – улыбнулась девушка. – Спасибо вам всем. Баки взлохматил волосы и широко улыбнулся. −Один момент. Он скрылся за дверью, что-то звякнуло, полилась вода, и Баки нарисовался вновь, умытый и причесанный. Бесцеремонно уселся на кровать в ногах Дженни и потянулся пощупать лоб. Джен оттолкнула горячую широкую ладонь. −Все в порядке, Бак, не надо меня лапать. И с ложечки кормить тоже необязательно. Баки наигранно нахмурился и пожаловался сестре: −А больная она мне нравилась больше. Лежала, молчала и делала, что я скажу. −Фу, Баки! – взвизгнула Бекки, швыряя в брата полотенцем. – Оставь свои шуточки в доках! Вот мама тебе уши оборвет. −Ах ты предательница! – возмутился Баки, наклонился и достал сестру щелчком по носу. Бекс подскочила, поправила маску и с видом оскорбленной королевы выплыла из комнаты. −Ты чудовище, Баки Барнс. – сообщила ему Дженни. −Вообще-то, я чудо. – не согласился тот, ослепительно улыбаясь. Джен прикусила изнутри щеку. В 12 лет сопротивляться этой белозубой томной улыбке было проще, чем в 18. −Скажи вот что. – нерешительно начала Дженни. – Тетя… Баки мигом посерьезнел. От уголков рта пролегли две глубокие складки. −Ее похоронили на третий день. Как окрепнешь, я покажу могилу. Джен закрыла защипавшие глаза и сжала в кулак одеяло. Не помогло. По щекам поползли горячие слезы. Подскочил Баки. −Дженни, солнце, не плачь. Я прошу тебя, не плачь. Опять температура поднимется. −Тети больше нет. – сдавленно прошептала девушка. – Тети больше нет. Баки, наплевав на шпионящую за дверью сестру, опустился на колени перед кроватью, обнял Дженни, приподняв ее над подушкой, и прижался щекой к ее щеке. −Тише, Джен, тише. Не надо плакать. Ты так убьешь себя. Не надо, Дженни. Дженни глотала слезы, захлебываясь спазмами, судорожно мяла в пальцах угол одеяла и отчаянно прижималась к живому теплу друга. Баки что-то неразборчиво шептал, почти касаясь губами то щеки, то виска. Окончательно на все плюнув, Баки перебрался на кровать, устраивая Дженни у себя на руках. Джен мертвой хваткой вцепилась в его рубашку, вжалась лицом в шею и притихла, пригревшись. Баки покачивался из стороны в сторону, укачивая подругу, как ребенка. −Все будет хорошо, Джен. У тебя есть я. У тебя всегда буду я. И Стив. Мы втроем со всем справимся. −Пообещай, что будешь. – всхлипнула Дженни. −Обещаю, Джен. – Баки невесомо коснулся губами ее виска. – Обещаю, что всегда буду с тобой.***
Барнсы отпустили ее только спустя еще неделю. Бекки подозрительно смотрела то на Дженни, то на брата, но ничего не говорила. Миссис Барнс в последний раз измерила температуру, осмотрела горло, глаза и сочла Джен вполне здоровой. Мистер Барнс добродушно улыбнулся и спросил, не нужна ли помощь с квартирными хозяевами. −Это наша квартира. – ответила Дженни. – Родители купили ее, когда эмигрировали из Англии. Так что проблем быть не должно. Проблемой оказалось переступить порог и войти в комнату, где… Джен сжала кулаки и решительно шагнула вперед. В квартире явно наскоро прибрались. Сложили стопками разбросанные вещи, перестелили белье на кровати, задернули занавески. В углу лежал мешочек угля и стояла небольшая канистра, очевидно, с керосином. От пыли засвербило в носу. Дженни сняла с шеи тетин ключ и открыла шкаф. Половину одежды и золотые часы пришлось продать. Остались лишь несколько платьев, приличное, хоть и перелицованное, пальто и фотоальбом. Джен наугад раскрыла его, подняла спланировавшую к ногам газетную вырезку. «Ромео и Джульетта наших дней: Молодые Форсайты пошли против воли семьи» Джен убрала вырезку обратно и захлопнула альбом. Эту историю ей рассказала тетя еще лет в 13. Отец и мать, Джон и Флер Форсайты, приходились друг другу очень-очень дальними родственниками. Как у Шекспира, встретились, полюбили друг друга и сбежали. В Америку. Поддерживали связь только с маминой младшей сестрой Мэг Форсайт. А потом и она переехала к ним, разругавшись с семьей. Такие дела. Девушка спрятала альбом в шкаф, заперла замок и схватилась за ведро с тряпкой. В двери постучали. Ворча, Джен потащилась открывать. На пороге стоял Стив с каким-то свертком подмышкой. −Здравствуй, Дженни, с выздоровлением. −Привет, мелочь. – улыбнулась Джен, отставляя ведро. – С чем пожаловал? −Помочь тебе. – Стив распрямился и кивнул на ведро. −Пыльно. – коротко отозвалась девушка, пропуская друга в комнату. −Ничего. – упрямо мотнул головой Роджерс, вытащил из кармана повязку и потряс свертком. – А это на обед. Мама передала. Знаю, все знаю, − затараторил он. – ты у нас гордая, как королева. Поэтому это не все тебе. Я-то не могу святым духом питаться. Так что это на двоих. У тебя же на кухне сейчас шаром покати. Так что не вредничай. Дженни осталось только уважительно хмыкнуть. Упрямства в мелком тощем Стивене Гранте Роджерсе хватило бы на десятерых. Ослов.***
−Что-то Джен опаздывает. – беспокоился Баки, комкая в руках пустую пачку от сигарет. Стив поморщился. Появившаяся в январе страсть друга к куреву изрядно нервировала. Конечно, Баки никогда не курил при нем и даже одежду старался тщательно проветривать, но еле заметный запах не отставал. Больше настораживало другое. Баки начал курить во время болезни Джен. Наслушался в доках страшилок про испанку и сделался таким дерганным, что без конца хватался за сигареты. −Вдруг что-то случилось? −Да уймись, тупица. – поморщился Стив, которому надоели бестолковые мельтешения. – До сеанса еще полчаса. Все успеем. Баки замер, как вкопанный, проводил взглядом двух девушек в легких плащиках, улыбнулся и подмигнул куда-то в пространство между ними. Девушки порозовели и заулыбались в два раза энергичнее. −Просто Джен ведь редко опаздывает. −Все бывает, и кит икает. – раздалось у них за спиной. Стив подпрыгнул и обернулся. И остолбенел. Перед ними стояла Дженни Форсайт в приталенном бежевом плащике и таких же светлых туфельках. На распущенных завитых волосах красовался сдвинутый набок красный берет. −Мадемуазель, – сориентировался Баки. – позвольте вашу ручку. Джен мрачно продемонстрировала ему не самый приличный жест, никак не вязавшийся ни с плащиком, ни с туфельками, ни, боже упаси, с беретом. −Кажется, эта мадемуазель тебе не по зубам. – фыркнул Стив. – Привет, Дженни. Этот тупица уже извелся. Боится, кино начнут без него. Дженни рассмеялась и взяла Стива под руку. Баки надул губы и поплелся следом. В кино он, правда, отвлекся на симпатичную светленькую девушку, купил ей содовой и вообще оказался потерян для общества. Стив тяжело вздохнул и покосился на невозмутимую Джен. −Слушай, Дженни, если ты из жалости ходишь со мной на танцы и… −Снова здорово. – покачала головой девушка. – Стив, мы ведь это уже не первый год обсуждаем. Ты меня знаешь. Разве меня можно заставить делать что-то против воли? −Нельзя. – со вздохом согласился Стив. – Но ты и Баки… −Что я и Баки? – Дженни так опасно прищурилась, что Стив вжался в кресло. −Мне казалось, вы… −Казалось. – отрубила Джен. – Все, помолчи, мелочь, кино начинается. Стив поискал глазами голову Баки. Отыскал по щегольски уложенной прическе. Друг шептал что-то на ушко девушке и, кажется, тянулся ее поцеловать. Кажется. Слишком много им всем кажется. −Это Люсиль. – представил свою пассию Баки после сеанса. Дженни кивнула и представилась сама: −Дженнифер. А это Стивен. Девушка кивнула, как болванчик, и тут же повисла на руке Баки. −Мы пойдем на танцы? −Конечно, пойдем. – улыбнулся Баки, приобнимая Люсиль за плечи. Дженни негромко хихикнула, но услышал ее только Стив.***
Нет, он честно не искал неприятностей этим вечером. Просто так получилось. Так всегда получается. −Оставьте девушку в покое. – громко произнес Стив. – Она с вами не хочет. Двое парней, пытавшихся увести перепуганную девушку в переулок, замерли и обернулись на голос. Уставились на Стива, переглянулись и начали ржать. −Глядите, какой защитничек нашелся. Да тебя соплей можно перешибить. Стив храбро замахнулся. И получил такой удар, что кубарем покатился по земле. Оттолкнулся, вскакивая, и схлопотал еще раз. Падать снова было нельзя. Нельзя было падать, иначе можно получить ногами по ребрам. −Нет, ну он издевается. – раздалось где-то совсем рядом голосом Баки. −Определенно. – это ответила Дженни. Стив вскинул голову. Баки с ходу нокаутировал того, что повыше и шире в плечах. Джен широко размахнулась и врезала второму по лицу сумочкой. Которой в кино при ней точно не было. Парень схватился за разбитый нос, согнулся. Дженни метко пнула противника в пах, да так сильно, что Стив и Баки одновременно поморщились. Бак за шкирку поставил Роджерса на ноги и потащил прочь из темного переулка. Девицы давно и след простыл. В дансинге поджидала бледная Люсиль. Джен не глядя отдала ей сумочку. Девушка уставилась на перепачканный в крови уголок, потом на Стива с разбитым лицом. Глаза Люсиль потихоньку округлялись. −Извините, мисс. – улыбнулась Дженни. – Но мы трое идем в комплекте. Хотите себе Баки, смиритесь с его друзьями. Люсиль попятилась. Джен ей подмигнула, и та, развернувшись, припустила бегом. Баки ничего этого не видел. Он добыл где-то чистый платок, залил его чем-то алкогольным и теперь протирал Стиву разбитую губу. С наработанными годами ловкостью и сноровкой. Дженни критически осмотрела туфли и дала себе зарок их почистить.