***
Баки завалился к нему домой в первом часу ночи, растрепанный, воняющий алкоголем, как бочка из-под рома, и какой-то пришибленный. −Привет, Стив-ви… Пр-рости, что позд-но. Стив молча посторонился, мысленно радуясь, что мама сегодня в ночную. Баки, шатаясь, ввалился в тесную прихожую, доковылял до комнаты и рухнул поперек кровати Стива. Роджерс покачал головой. Впрочем, разлеживаться Барнс не собирался. Перевернулся на спину, неуклюже оперся о локти и все-таки сел. −Где ты так набрался, горе? – поинтересовался Стив, вытаскивая из шкафа чистое полотенце. Плечи Баки дрогнули. Рука как-то сама собой зашарила по воротнику рубашки, словно другу не хватало воздуха. Неверный свет лампы упал на крепкую смуглую шею, и Стив рассмотрел на ней темное пятно. И следы красной помады на светлой ткани. −Так. – Роджерс упер руки в бока. – Спрашивать не хочу, где ты шлялся и чем занимался. Ступай в душ. Баки сгорбился и глянул исподлобья какими-то потухшими больными глазами. −Да не было ничего. – хрипло и почти трезво проговорил он. – Я не… Не смог я. Стив прикусил губу и уставился на друга почти с ужасом. Баки, конечно, любил делиться с ним некоторыми аспектами своих любовных побед. Но вот признаваться в поражениях не любил. Тем более поражениях такого… кхм, рода. −Все не так было. – упрямо бубнил Барнс. – И запах, и ощущения. Не то… Не та… Не Джен… −Джен? – ахнул Стив, роняя полотенце. Баки подскочил, словно от удара током. Глаза забегали по комнате. −Черт, Стиви… Я не хотел. Правда, не хотел. Никто не должен знать. Особенно она. −Так. – повторил Стив, сжимая пальцами переносицу. – Вот что, Бак. Ты сейчас точно не в себе. Топай в душ и спи. А утром поговорим на свежую голову. Если ты, конечно, захочешь говорить. Баки передернул плечами и кое-как поднялся. Покусал нижнюю губу, словно хотел что-то сказать, но не решался, махнул рукой и поплелся в сторону ванной. Расстегнул на ходу рубашку, бросил ее на стул, оставшись в майке, потянулся к ремню брюк. Стив покачал головой. Манера Баки раздеваться на ходу и бросать вещи, где попало, его раздражала. Вода шумела совсем недолго. Баки притащился обратно, небрежно отряхивая мокрые волосы. Забрался под одеяло на кровати Стива и грустно улыбнулся. −Какая же я сволочь, мелкий. Как ты меня вообще терпишь? −Спи, тупица. – от горечи в голосе друга делалось совсем тоскливо. – Утром будет легче. Утром Баки морщился от каждого движения головы, залпом пил горький эрзац-кофе и тяжко вздыхал. −Выкладывай давай. – не выдержал Стив. – От твоих вздохов уже сквозняк. Баки скупо улыбнулся уголками рта. Глаза при этом остались такими же льдисто-серыми и пустыми. −Да чего тут выкладывать. Помнишь, Джен в том году инфлюэнцой болела? Роджерс утвердительно кивнул. Забудешь такое. −Я когда сидел с ней, мне так страшно было. Она же никогда ничем серьезнее насморка не болела. А тут так тяжело и так… В общем, я сидел с ней и молился, чтобы она выжила. Я ведь… Я не смогу без нее и без тебя. Она у меня на руках плакала, когда про тетю узнала… Я тогда, наверно, понял, что это всегда во мне было. Я просто не понимал, что это. Думал, дружба такая… А оно вон как вышло. Баки поднял глаза от скатерти. −Мне мало ее дружбы. Я быть с ней хочу. Всегда, как обещал. Такой я хреновый друг. Он вновь поник, занавесившись челкой. Стив постучал пальцами по боку опустевшей чашки. −Слушай, Бак. Я в таких делах, конечно, не лучший советчик, но… Мне кажется, тебе надо с Дженни поговорить. −Станет она меня слушать. – буркнул Баки. −Плохо же ты ее знаешь. – возмутился Роджерс. – Когда это Дженни нас не слушала? Да она все твои шутки дурацкие слушает. Послушает и это. Потому что она заслуживает правды. Баки бросил быстрый взгляд в сторону Стива, пожевал губу и вздохнул. −Неприглядная какая-то правда. −Ну уж какая есть. – фыркнул Стив. – Наберись смелости и поговори. Даже если Дженни не ответит тебе взаимностью, она не отшатнется. −Хотелось бы. – Барнс улыбнулся, и в этот раз даже не слишком вымученно.***
Джен разложила по ящикам все сметы за неделю, с хрустом потянулась и погасила лампу. Рабочий день подошел к концу. За окнами конторы смеркалось. Домой предстояло идти по темным бруклинским переулкам. Девушка плотнее запахнулась в кофту, сжала рукой ремень сумки и выскользнула на улицу. В желтом конусе света от фонаря курила знакомая плечистая фигура. −Привет, Джен. −Привет, Бак. – удивилась девушка. – Ты же сегодня в ночную, разве нет? Баки растоптал окурок и пробормотал что-то вроде «махнулся не глядя». −Пошли уже. Ночь на дворе. Джен хмыкнула, взяла друга под руку и сама удивилась, когда тот вздрогнул. −Баки, ты чего? Не холодно же. −Ничего, устал просто. – Баки улыбнулся и прибавил шагу. – Давай живее, Вредина. Хочется домой, под одеяло. −Я бы и сама дошла. – пробормотала Дженни. Рука Барнса казалась обжигающе горячей даже сквозь рубашку и пиджак. −Нет. – лаконично отрубил Баки. – Не дошла бы. Джен привычно закатила глаза. Баки, как обычно, повел ее длинным путем через освещенные улицы. Шляться по темным дворам он не любил. Слишком велик риск нарваться на неприятные приключения. Дженни крепко держала под руку, иногда при ходьбе прижимаясь грудью к его предплечью. Теплая упругая мягкость волновала, бросало в жар. Не добавляли спокойствия и быстрые косые взгляды Джен. На пороге своей квартиры Дженни уперла руки в бока. −Джеймс Бьюкенен Барнс. Что случилось? −Ну ты еще громче крикни. – проворчал Баки, радуясь, что света здесь отродясь не было. – А то не все соседи в курсе. −Соседям плевать. – отрезала Джен, на ощупь возясь с замком. – Заходи. Баки шагнул внутрь, словно приговоренный на эшафот. Джен аккуратно сняла туфли, расправила и повесила на плечики кофту, тряхнула завитыми короткими волосами. Баки посторонился, пропуская ее на кухню. Уселся на табурет в углу и приготовился к казни. −Я люблю тебя, Джен. Девушка замерла над заварочным чайником. Отставила его в сторону и медленно обернулась. Тусклая лампа давала совсем мало света. Баки не видел выражения лица, глаз. −Ты ведь сейчас не шутишь? Голос Джен прозвучал скорее утвердительно. −Не шучу. – отрывисто кивнул Баки. – Я люблю тебя, Дженнифер Кристал Форсайт. Повисла такая тишина, что ее можно было резать ножом. Джен по-прежнему стояла в тени и не двигалась с места. Баки задохнулся от поднявшейся внутри волны ледяного ужаса. Господи, что он натворил?.. Своими руками взял и все сломал. Он поднялся, шарахнулся было к двери. Его поймали на полпути. Тонкие сильные руки вцепились в локоть, развернули, и Дженни изо всех сил вжалась ему в грудь. Темно-русая макушка оказалась у самых губ Баки. Пряный запах волос щекотал нос. Одна ладонь Джен лежала прямо напротив сердца, явно ощущая его сумасшедший ритм, вторая судорожно сжимала полу распахнутого пиджака. −Не надо, Бак, не уходи. Я просто… Я растерялась. Я тоже люблю тебя, бестолочь. −Джен… − выдохнул Баки, как-то разом обмякая и обхватывая ее за плечи. Худенькое тело в его объятьях дрогнуло, но Дженни не отстранилась. Только выдохнула, обжигая шею, и подняла голову. Баки мигом утонул в теплой карей глубине ее глаз. −Дженни… − прошептал он. – Родная моя… Можно?.. Джен мелко закивала и зажмурилась. −Открой глаза, Дженни, не бойся. Я… Я ничего… Длинные густые ресницы дрогнули. Баки медленно, чтобы, упаси боже, не напугать, наклонился и легко коснулся сомкнутых губ Дженни. Осмелел, прижимаясь крепче, дурея от мягкости, сладости. Джен крепче сжала в кулаке его пиджак и ответила. Робко, неумело, но от этого волна жара прокатилась от губ по горлу и до самого живота. Баки попытался мягко отодвинуть девушку, прежде чем она почувствует лишнее. Дженни упрямо вцепилась в него и улыбнулась в поцелуй: −Стесняешься, Барнс? −Бесстыдница. – отгавкнулся Баки и снова приник к ее губам. Оторваться получилось не скоро. Джен хватала ртом воздух, как рыба. Баки облизнулся и проговорил: −Я должен уйти, Джен. Пока не натворил ничего. Дженни улыбнулась и положила руку ему на щеку. Провела тонким пальчиком по линии челюсти, погладила ямочку на подбородке, обошла вниманием припухшие губы и расправила складочку между бровей. −Ты очень красивый, Баки. Ты просто невероятно красивый. −Тебя Стив покусал. Барнс повернул голову, прижимаясь губами к узкой ладошке. Шаловливо провел языком по длинной прямой линии жизни. Его собственная больше походила на пунктир. Если бы он еще верил в такую ерунду. Дженни свободной рукой слегка толкнула Баки в плечо. −Либо ты уйдешь сейчас, либо я никуда тебя не отпущу. И будь, что будет. Баки попятился в прихожую, наскоро обулся. Джен подпирала плечом косяк. −А поцелуй на прощание? − улыбнулся Барнс. Дженни смешно нахмурилась и сложила губы бантиком. −Только держите свои руки при себе, мистер Барнс. −Клянусь, мисс Форсайт. Баки честно заложил руки за спину и даже сцепил их в замок. Джен шагнула ближе, Баки наклонился к ее губам. Джен улыбалась, слегка прихватывала его зубами за нижнюю губу. Барнс сам не понял, как обхватил девушку за талию, приподнял. Опомнился только, когда Джен тихонько ойкнула. −Поставь, где взял. – рассмеялась она. Баки напоследок крепко поцеловал ее и отпустил. Вывалился за дверь и бегом бросился по ступенькам. Вслед ему несся звонкий серебристый смех.***
Шел дождь. Он шел уже третий день. Стив стоял над утопающим в розах гробом и не мог, не имел сил плакать. Небо делало это за него. Даже небо оплакивало Сару Роджерс, а ее родной сын не мог. Розы пахли удушливо сладко, маслянисто. Их охапками несли Баки и Дженни. Наверно во всех окрестных цветочных лавках не осталось ни одного лепестка. Мама так любила розы. Они одеялом укрывали ее последний приют. Белые, алые, розовые, почти черные. Стив зачерпнул вязкой мокрой земли и уронил ее на этот цветастый ковер. Прощаться с мамой пришел весь госпиталь – врачи, сестры, выздоравливающие больные. Собрались соседи. Рядом стояла семья Барнсов в полном составе. Тетя Софи то и дело проводила по глазам платком. Бекки мертвой хваткой цеплялась за руку матери. Мистер Барнс мял шляпу и держал огромный зонт. Самого Стива удерживала за руку Дженни. Его ледяные пальцы ни в какую не хотели согреваться в ее теплой ладони. Баки держал над ними тремя зонт и сжимал челюсти так, что выступали желваки. Над кладбищем висела страшная давящая тишина.***
Стива трясло так, что зуб на зуб не попадал. Баки беспокойно маячил рядом с чашкой горячего чая в одной руке и склянкой лекарства в другой. Дженни махнула на него и зашипела: −Дай сюда чашку и кровати сдвинь. – и уже другим голосом произнесла. – Ну же, Стиви, давай, хоть пару глотков. −Не хочу. – прохрипел Стив, отталкивая ее руку. – Не хочу. −Тогда один. Всего один, Стив, ради меня. Зубы лязгнули о край кружки. Стив глотнул чая, сморщился и отвернулся. Тошнило даже от такой малости. −Не могу. Убери. Тошнит. Дженни отдала кружку Баки, поправила сбившееся одеяло, в которое завернулся сидевший на кровати Роджерс, и осторожно толкнула его. Стив безвольно завалился на бок. Дженни улеглась рядом, обнимая друга одной рукой. −Давай, Стиви, подвинься немного. Сама Джен отползла на придвинутую кровать и кивнула Баки на освободившееся место с другой стороны от Роджерса. Баки с готовностью улегся рядом, тоже обнимая Стива. Роджерс тихо то ли вздохнул, то ли всхлипнул. Просочившийся в кости могильный холод отступал, спасовав перед колючим одеялом и объятьями друзей. −Мы с тобой, Стиви, − прошептал ему на ухо Баки. – до самого конца. −Поспи, Стив. – выдохнула Дженни. – Хоть немного. Мы будем рядом. Стив молча выпростал из-под одеяла ладонь и опустил ее поверх переплетенных на нем рук Баки и Дженни. Поерзал и развернулся лицом к Баки. Джен прижалась со спины. Стало совсем тепло и очень-очень спокойно. Боль не ушла совсем, лишь притупилась, разделенная на троих. −Что бы я делал без вас? – даже голос почти не дрожал. −Не знаю, мелкий. – шепнул в ответ Баки. −И слава богу, что не знаешь. – поддержала Дженни. – Потому что мы есть друг у друга. И всегда будем. За окном ударила молния, на мгновение залив комнату мертвенно-белым светом. Стив вздрогнул. Баки и Дженни не шелохнулись, только крепче сплели объятья, укрывая друга от страшного злого мира. Среди ночи Джен открыла глаза и подняла голову. Ей почудилось дуновение холодного ветра у щеки. По стене метнулась какая-то тень. Девушка вытянула руку из-под ладони Баки и сложила пальцы рожками. Тень смазалась и пропала. Дженни улыбнулась и вновь уснула.