I don't believe in luck, I don't believe in much Leave it all to trust or start to give it up
Fenne Lily, «Car Park»
Повествование от лица Эйлин Бросив усталый взгляд в окно, я заметила, как сгустились ярко-синие тучи. Сероватый, невпопад пестреющий огоньками рекламных вывесок и светофоров город погрузился в полумрак. Пожалуй, скоро начнется гроза. Не заметила, как близко был вечер. Как и тренировка, которую мы с Хоакином запланировали на сегодня. Упираясь о кухонную тумбу и вглядываясь в темнеющее небо, я и позабыла о Геральте на минутку. Да, он был слишком тихим для своих габаритов. До дня смерти отца оставалось буквально пара дней. То была ужасная осень, ещё более тусклая, чем эта. Тогда атомная станция Керенграда не выдержала и лишила жизни и дома сотни людей. Моего отца, что работал там, использовали и выбросили, не сказав перед тем ни нам, ни ему ни слова правды. Авария была не трагичной случайностью — это был провалившийся эксперимент. Используют и выбросят, как только дашь им на то возможность. Это всё, что я тогда усвоила. «Они» могли быть кем-угодно. — О чём-то плохом думаешь? — поинтересовался ведьмак. Неужто ведьмачье чутьё способно распознать апатию? — Да нет, всё нормально. — Я опустила взгляд на руки, которыми перебирала ткань кофты. — Стоит поубирать из зала вещи, чтоб Хоакин ничего не заметил. — Кто? — переспросил Геральт. — Мой партнёр по танцам, лучший друг. Хоакин, — уже чётче произнесла я его имя. — Он будет здесь? — Да, нам надо доработать один номер, а то время уже поджимает. Это будет недолго. Но тебе стоит тихо посидеть в моей комнате. А то я пока что не придумала, кто ты и как тут оказался, — говорила я, поворачиваясь к нему спиной. Надо было что-то приготовить, мой выбор пал на спагетти. Морочить себе голову сложными блюдами мне хотелось крайне редко. За готовкой я периодически замечала удивленные взгляды ведьмака, который всё никак не мог привыкнуть к прелестям современной бытовухи. — Пока мы только придумывали хореографию то могли и по три часа сидеть, сейчас осталось все повторить и «подчистить» некоторые моменты, в целом номер готов. И по внешнему виду решим, наверное, будет как обычно: в черных костюмах и с яркой косметикой, — уже скорее себе, нежели собеседнику, пробубнила я. — Косметика? На мужика? — ведьмак насмешливо приподнял левую бровь. Я закатила глаза. — Господи, блин, да! — я весьма театрально всплеснула руками. Ох уж это нетолерантное средневековье… — Здесь абсолютно нормально краситься кому-угодно и когда-угодно, Геральт. И то, представь себе, не значит, что он после выступления бежит сосать члены. Я резким движением засунула спагетти в кипящую воду. — Ладно. Сама понимаешь, от непривычки, — индифферентно отозвался Геральт. — Ничего, еще как привыкнешь, толерантность — полезная штука. Будь её в твоем мире хоть на грамм больше, всем бы жилось в разы легче, тебе особенно, — обернулась я к нему. Ведьмак вопросительно выгнул бровь. — Ну, знаешь, тебя то терпеть не могут, то благодарят и на коленях ползают. И все из-за того, кем ты являешься. Никакого взаимопонимания, не так ли? — Пожалуй, ты права. Откуда ты столько всего знаешь? Мне казалось, танцовщицам не особо важно обладать такой эрудицией… Я прекратила помешивать содержимое кастрюли. И вот обязательно ему надо было оказаться таким кретином? — Может, у людей, что тебя ненавидят, есть причины получше? Может, дело не в том, что ты мутант? — я резко развернулась, поясница и левая рука были в опасной близости с горящей синими огоньками конфоркой. Он лишь приподнял подбородок. — Ты не знаешь меня ни капли, и никогда не узнаешь. Такие «людишки» типа меня для тебя мусор, я вижу. Как равных ты воспринимаешь лишь идеальных чародеек и других ведьмаков, не так ли? Вам же одним живется тяжело. Я же всего лишь тупая танцовщица, — чувствуя, как к горлу предательски подступает ком, выпалила я. Не знаю, что было у него на уме или хотя бы во взгляде, да и знать не хочу. Плевать. Через пару дней его заберут обратно, он как ни в чём не бывало будет наслаждаться обществом каких-нибудь эльфиек или Лютика и даже о существовании моем забудет. Вот и прекрасно, скатертью дорожка, как говорится. Я, тряхнув головой, обернулась обратно к плите, нахмурившись и стараясь сконцентрироваться на приготовлении. Плевать, плевать, плевать. — Я бы не советовал впредь разговаривать со мной в таком тоне. От сей реплики я нервно рассмеялась, снова медленно поворачиваясь к нему лицом. Дорожки пара из кипящей в кастрюле воды неспешно уходили в потолок. Ты мне тут советы собрался раздавать, дружище? — И что ты мне сделаешь? Убьешь? Да ради Бога, приступай хоть сейчас! — я в приглашающем жесте махнула рукой. — Интересно будет посмотреть, что ты тут без меня будешь делать. Я была намного ближе к смерти, чем тебе кажется, — процедила я это каким-то почти приказным шепотом. От вида этих вертикальных зрачков хотелось поёжиться, но я упрямо держалась. Они были направлены на мою левую руку — видимо, он уже успел заметить шрам. Я чувствовала ужасную усталость каждой клеточкой тела. Мало того, что уже несколько месяцев цены на лекарства, необходимые моей маме, росли в геометрической прогрессии, из-за чего приходилось когтями хвататься за любой заказ и предложение, так ещё и этот индивид на голову свалился. Мне уже не страшно, мне просто банально не хочется в ответ на помощь получать оскорбления. Я значит, не выгнала его, приютила, можно сказать, а он плюёт мне в душу своим высокомерием, просто замечательно… — Я не хотел задеть тебя, — сказал он, не спуская с меня глаз. — Отлично, — еле слышно бросила я. Тем временем спагетти уже сварились. Я было наложила уже две порции, но ведьмака и след простыл. Лишь закатила на это глаза. Ну и пусть делает что хочет, мне-то что. Может быть, то мне стоило бы обзавестись высокомерием — в этой вселенной он никто, не имеющий ничего. Кроме двух мечей, которые ничего не стоили бы под прицелом пистолета. Даже при его навыках — металлолом. Я кое-как доела в одиночестве, не редко елозя вилкой по тарелке, производя режущий слух скрипящий звук. Он приводил в чувство. Тревожные мысли сменяли одну за другой, но никак не заканчивались. А ещё непонятный и необъяснимый стыд пред чем-то — вот что разъедало кислотой мои легкие на протяжении долгого времени. Наверное, потому что из-за своей работы, которую я выбрала вопреки желаниям мамы, теперь я каждый день буду трястись аки осиновый лист на ветру, ибо заработок нестабильный, а от него напрямую зависит её здоровье. Она — это всё, что у меня осталось. И даже её с трудом могла уберечь. Через минут сорок придет Хоакин. Нужно собраться и подготовить все. А главное — закончить разговор с Геральтом. На этих семидесяти квадратных метрах он от меня далеко не убежит. Не люблю бросать конфликты на самотёк, даже такие незначительные. Я небрежно поставила пустую тарелку в раковину, а сама направилась в свою комнату. Предсказуемо — он был уже там, книги рассматривал. Он с интересом листал «Портрет Дориана Грея», видать, думал — стоит прочесть или нет. Ему не представляло труда делать вид, что меня тут нет. Я никак не могла понять, что может твориться в его мыслях; он будто отгородил меня двухметровым каменным забором, не давая даже мельком взглянуть через него, угадать хоть что-то. — Геральт? — неуверенно позвала я. Вышеупомянутый лишь отнял взгляд от текста. — Слушай, я в отвратном настроении, вот и всё. Нервная, по многим причинам. Просто забудь об этом, — сказав это, я рухнула на кровать. — Это не просто настроение. Я чувствую, что тебя что-то гложет, — захлопнул книгу и положил обратно на полку. Мой слегка недоумевающий взгляд скользнул по его рукам и спине. По линии чёткой тени, что тянулась до самых его пят. То же мне, психолог хренов, нет ему никакого дела до того, что «меня гложет». — Но ты не готова мне довериться. Я фыркнула, усмехнувшись. Он на меня смотрел, пока я уставилась в потолок. — А ты мне будто бы доверяешь? Не смеши меня, пожалуйста. — Ну, если бы не доверял, прирезал бы во сне. — Я почти подавилась собственной слюной, в его голосе совершенно не наблюдалось сарказма. — Спасибо за откровенность, конечно… но с чего тебе мне доверять? Не глупо ли? — я заинтересованно повернула голову в его сторону, заглянула в глаза. Ничего невозможно рассмотреть, трудно, несмотря на то, что они практически светились в этом полумраке комнаты. — Ты помогла мне. В чужом месте лучше сначала обзавестись союзниками и информацией, а не резать всех подряд, — произнёс он мудрейшие слова. Грозовые тучи уплыли куда-то к горизонту. — А вдруг я злая колдунья, переместившая бедного ведьмака в настоящее седьмое пекло? — На это он слегка прищурился, а я тихо посмеялась, снова устремляя взор в потолок. А было бы забавно, порой эта планета и впрямь напоминает пекло. Я бы пошутила о глобальном потеплении, но он ещё не в курсе. Он сдержал улыбку, аки какой-то стеснительный мальчишка. На стенах отражались тени желтоватого света заходящего солнца. — Так, ты ведь сложил все вещи в тот шкафчик у стены? — Да. Если специально не полезет — не увидит, — он прошел мимо окон, изучающе всматриваясь в проезжающие машины, с этой высоты они казались жуками, а люди и вовсе точечками. Остановился и сложил руки на подоконнике. — Интересно, как машины работают? — я перевернулась на живот, бросая вопрос ему в спину. — Они очень странно выглядят, — сказал он, склонив голову к плечу. — Нелепый какой-то механизм. И как же они двигаются без лошадей? — Я и сама не очень-то понимаю. Это слишком сложный механизм, а мне слишком неинтересна инженерия. Был бы здесь мой отец, он бы мог часами рассказывать об одних только моторах, но… — я не договорила. Наверное, его смерть была одной из причин, почему я ненавидела точные науки. Хоакин должен был вот-вот прийти. Но я ужасно не хотела вставать с кровати, лучи так ласково ударялись о стены и потолок, а приятная истома совсем не желала отпускать из мягкого плена одеяла…