Радиоактивная

Повествование от лица Эйлин Несмотря на мои последующие потуги поднять настроение Геральту в дороге, он оставался холодным и молчаливым. Видимо, я просто ему надоела, кто бы сомневался. Да и тоже мне нашла чему радоваться, этих болванов-утопцев и пятилетний с кухонным ножом при желании поубивает. Всё же мою душу тешила скорее мысль, что я не сделала ничего как-то плохо или криво, как ожидала. Да и я, честно сказать, пыталась схватиться за любую спасительную соломинку, чтобы вынырнуть из этого дурацкого моря пессимистичных суждений и переживаний. А их, к сожалению, было немало. Этот мир, в котором я непонятно зачем и непонятно почему. Кому можно доверять, кому нельзя? Всё это не давало покоя. Так что я старалась использовать любой повод чтобы отвлечься, пусть даже на какие-то несколько минут. Людям порой ужасно сложно адаптироваться в другой стране — а тут, чёрт подери, совершенно иной мир! Жизнь меня уж точно к такому не готовила. Да и хрен с этим всем, главное, что у меня есть люди, которые готовы обо мне немного позаботиться, и, если бы не они, я бы уже давно ласты склеила — уж не знаю, по своей воле или по воле случая. А ещё страх, что меня просто используют, постоянно проникал в грудную клетку и отказывался её покидать. Вдруг всё это лишь их (хотя, кого я подразумевала под «ими» — сложно сказать) план: втираются мне в доверие, а потом просто превратят в свою личную машину для убийств и будут подчинять своей воле? Это было бы отвратительно. С другой стороны, чего я могла бы ожидать от жестокого средневековья? У нас в это время людей сжигали за красивые глаза и рыжие волосы, так не глупо ли думать, что раз уж здесь иногда попадаются добренькие чародейки и благородные рыцари, то это автоматически делает сей мир сказочным? Хрен там плавал, Эйлин. Нужно всегда быть начеку и, как говорил Геральт, «не хлопать ушами». В общем, когда мы уже подъезжали к дому Лютика, моё состояние вернулось на круги своя. На задворках сознания снова зрели голоса, неприятные воспоминания и прочие мои «любимые» вещи. А ещё я почувствовала лютую усталость, как только слезла с лошади. Хотелось сразу лечь вздремнуть на любой ближайшей лавке, но я всё-таки допёрлась до спальни. Судя по тяжёлым облакам — собирался сильный дождь. Сквозь половицы в комнату проникал запах похлёбки, которую варил Лютик. Есть захотелось ещё больше, чем спать, но я отчётливо уяснила себе за несколько дней пребывания здесь — пока бард сам не позовёт ужинать, на кушанье можно не рассчитывать; порой он соблюдал такую дисциплину, которая, на мой взгляд, совершенно не вязалась с его творческой натурой. Я откинула плащ на близ стоящий стул и обессиленно рухнула на кровать. Уже неимоверно знакомый стук каблуков вблизи моей комнаты — неужели урок по магии на сегодня не отменился? Трисс легонько постучала в дверь. — Заходи, Трисс, — лениво отозвалась я, присаживаясь на краю постели. Чародейка незамедлительно вошла и плотно закрыла за собой дверь. — Ну, как первое задание? Не поранилась? — поинтересовалась колдунья, опустившаяся с обратной стороны кровати. — Всё нормально, не поранилась. Использовала, кстати, приём с этим водяным диском, что мы учили позавчера. — О, ну и как? Получилось? — её зелёные глаза заинтересованно блестели. Из-за гнетущей серости снаружи эта комната казалась мне ещё скучнее, чем в любой другой день. — Ну, утопцев десять остались без голов, — поджав губы ответила я. Переминая ткань рубахи между пальцев, я почти не поднимала взгляд на Трисс. — Молодец! Геральт доволен тобой? — с улыбкой спросила чародейка. Я насмешливо фыркнула, немного закатив глаза. — А он когда-то бывает доволен? — Бывает, просто я думаю, что когда он учит тебя, то всё время вспоминает Цири… а это очень больная тема для всех нас, — глубоко вздохнув и нахмурившись сказала Трисс. М-да, от этих предназначений и Старшей Крови всем один геморрой. Наличие магии привнесло уж слишком много плохого в этот мир. — Боже, да не обязан он меня учить. Мне вообще никто ничем не обя… — Эйлин, тебе нужна помощь, и ты нам не в тягость. Кто знает, как и почему произошла твоя мутация, то, что она очень схожа с ведьмачьей, не даёт никаких гарантий, вдруг это что-то иное. Непонятно, что это за «радиация» в тебе, и как она на что реагирует. Кто знает, чем это всё может обернуться, если ты останешься одна? — чародейка смотрела на меня настолько пронзительно, что избегать её глаз уже было невозможно. Я устало вздохнула. — Я просто всё время чувствую себя какой-то лишней обузой для всех окружающих. — Послушай, если уж ты появилась здесь, значит ты не можешь быть лишней и тем более обузой. Я вижу, что в тебе много укоризны к самой себе, но если ты будешь бороться и докажешь самой себе то, что считаешь нужным, может, тебе станет лучше. Хотя, я не стану лезть в твою голову и пытаться угадывать что-то. Вот тут уж только ты себе помощник, — решительно завершила свою речь Трисс. Может она и права. Ещё посмотрим. — Ладно, я пойду, снова надо отсылать письма в Ковир. Отдыхай. Как только дверь за Трисс захлопнулась, я рухнула лицом в подушку и лежала так, наверное, ещё минут пятнадцать. Мне уже ничего не хочется. Что я ни сделаю, кому-то всё равно будет хреново, даже если сделаю хорошо и безошибочно. Жизнь будто хочет выжать из меня все соки на протяжении этих недель, просто замечательно. Вот мою голову так и не покидает вопрос: какого мать его хрена? Почему я-то? Сидела бы себе в Кьюберге, танцевала на заказ, пересматривала старые мультики и попивала сидр, вот что я сделала не так и где свернула не туда, что жизнь решила наградить меня таким нескончаемым потоком хаоса? Зато не скучно, бля, ага. Сама виновата. Будь ты нормальной дочерью и вообще человеком, всё было бы иначе. Ты явно это заслужила. Тупица. С рыком откинула подушку подальше. Как же мне всё это, сука, надоело! Меня будто разрывает изнутри. Словно что-то беспрерывно разъедает внутренности, а я ничего не могу сделать. «Вот тут уж только ты себе помощник», видать, крайне паршивый помощник… — Ужин готов! — пронзил поток моих неимоверно позитивных мыслей окрик с первого этажа. Слегка пригладив растрепавшиеся волосы, я спустилась в столовую. Повествование от лица автора Вскоре начался дождь. Промозглая сырость снаружи немного проходила сквозь оконные рамы. Трисс осталась в гостях у какой-то своей знакомой почти до поздней ночи, так что отужинали без неё. Геральт был всё также задумчив и постоянно упускал суть разговора между ведьмачкой и бардом. — Хотел вам сказать, что со дня на день в Оксенфурт приедет Присцилла, жить она будет, конечно, не здесь, но приходить будет, полагаю, частенько. Эйлин, думаю вы поладите, она из всех нас ближе тебе по возрасту, — тепло усмехнувшись сказал Лютик. Геральту от её существования было ни жарко, ни холодно, для него это была лишь известная поэтесса и тысячная пассия Лютика, а Эйлин пришлось сделать вид, будто она знать не знает кто это такая. — А кто это? — приподняв брови спросила ведьмачка, копаясь ложкой в своей тарелке. — Музыкантша, талантливая поэтесса и моя любимая женщина. Её волосы чистым золотом ниспадают на плечи, а очи блистают зеленью ярче любой весенней рощи. Она прекрасно завершила своё турне по городам Севера и теперь будет отдыхать месяца полтора-два. Её ещё Цираночкой кличут, — с неповторимым блеском в глазах ответил Лютик, мечтательно запрокидывая голову. Эйлин хмыкнула, улыбаясь уголком губ. — Какое милое прозвище — Цираночка… она тоже играет на лютне и поёт? — Абсолютно верно. — Не терпится уже с ней познакомится. Если ты её любишь, пожалуй, она очень интересная личность, — пытаясь выдавить максимально натуральную усмешку сказала Эйлин. Лютик, чьи мысли были где-то далеко от этой столовой, совершенно не придал значения этому выражению лица девушки, и они продолжали бессмысленный диалог как ни в чём не бывало. А вот Геральт заметил. Он опять вглядывался в её лицо, стараясь не читать того, что так ясно было на нём написано, и против воли своей с ужасом читал на нём то, чего не хотел в ней знать и принимать. «Плевать я хотела на тебя и твою херову поэтессу. Я истощена и ничего не хочу больше слышать» — говорили её влажные уставшие глаза. Ведьмаку ужасно хотелось просто отвести её в комнату и уложить спать, чтобы он, лёжа в кровати, больше не прислушивался к каждому её шагу, каждому ворочанию в одеялах и шумному выдоху. «Какой же я идиот» — заключил про себя Геральт и, бросив сухое «спокойной ночи», ушёл в свою спальню. «Какая же я идиотка» — думала Эйлин, с наигранным воодушевлением выслушивающая финальную богатую на различные эпитеты тираду Лютика, тему которой едва улавливала. Спустя некоторое время они с бардом прибрались и разошлись по своим комнатам. Много позднее, ругаясь под нос на попавшегося непутёвого извозчика, вернулась и Трисс. Закрыв входную дверь на ключ, она также ушла спать, нервно оттряхивая мокрые от дождя волосы. Повествование от лица Эйлин И снова этот дурацкий сумеречный лес, серьёзно? Да сколько можно-то? Знаете что, я просто просижу всё это время на этом чёртовом утёсе, сил моих больше нет. Мёртвая речка так и стояла без движения, как и всё вокруг. Этот хвойный воздух был совершенно фальшивым. — Ну наконец-то, а я уже успела соскучиться, — закатив глаза, сказала я. Вильгефорц тихо опустился на траву рядом со мной. — Я и не сомневался, милая. Вижу, твои дела идут на лад? — с своей фирменной снисходительной усмешкой поинтересовался чародей. Я тихо вздохнула, перебирая ткань штанов между пальцами. — Только вот какое дело самому могущественному магу Континента до моих дел? Что тебе от меня нужно вообще? — в очередной раз попыталась узнать хоть что-нибудь я. — Пока что ничего. Просто не хотел, чтобы в будущем я был для тебя совершенно незнакомым человеком. Думаю, в последнее время ты пережила достаточно страхов и недопониманий, а делать тебе хуже не входит в мои планы, — с более серьёзным выражением произнёс Вильгефорц. Я окинула его непонимающим взглядом. — И зачем мне тебя встречать в будущем? Так и знала, что стану каким-то подопытным кроликом, иначе и быть не могло… — пробормотала я, кривя губами и хмурясь. Мой взор снова был бездвижно устремлён вперед. Чародей еле видно закачал головой, от чего тяжёлые каштановые волосы слегка затрепетали. — Не говори о себе так. Ты буквально мой последний шанс на нормальную жизнь. И если кто-то посмеет причинить тебе вред, я заставлю их умирать в агонии, и даже после смерти они будут мучиться и молить о пощаде, — решительно проговорил он, так же смотря куда-то вперёд. Что-то безумное блеснуло в его лице. А я утратила всякое понимание того, что он говорит. Конечно, скажи это кто-нибудь другой, это было бы даже довольно мило и заботливо, хоть и в такой нездоровой форме. Но если уж это из уст Вильгефорца, то он явно не видит ничего и никого, кроме ему одному ведомых целей. Какой ещё шанс? Я в этом всём скорее всего буду иметь участь какого-то временно ценного предмета, не так ли? — Кхм… сделаю вид что хоть что-то поняла. А где мы вообще находимся-то? Почему я всё время здесь оказываюсь во сне? — спросила я, мельком взглянув на его ровные черты лица. Кого-то он мне сильно напоминал с определённых сторон, только никак не могла вспомнить, актёра что ли… да и какая, впрочем, разница. — Зеркальное измерение. Одна из причин, по которой ты так понадобилась, — спокойно изрёк он, а я лишь недоумённо вздёрнула бровь. — Насколько я знаю, мать несколько раз в пьяном угаре пыталась рассказать тебе об этом, но ты, разумеется, и слушать ничего не хотела. — Она мне чего только не рассказывала, Вильгефорц, давай конкретнее… — У тебя должна была быть сестра-близнец. — А вот тут у меня совсем челюсть отвисла, я уж начала думать, что он шутит, но его стальной тон совсем этого не подразумевал. Я стала припоминать невнятные россказни матери, которые я всегда принимала за чистый бред… — Так вот, она родилась мёртвой. Из-за некоторой аномалии, её дух оказался, скажем так, по ту сторону. Там, точнее тут, мир такой же, как и ваш, только здесь один и тот же день повторяется без конца и нет других людей. Да и вообще существ, если мои наблюдения верны. Она обречена везде следовать за тобой, а уж как на тебя воздействовать — целиком её решение. Но, естественно, она не может контролировать тебя физически, только в ментальном смысле, и то довольно слабо. И, насколько я понимаю, она не может умереть, пока не умрёшь ты. Это вообще очень странное явление, тем более если учесть, что в вашем мире магии нет, поэтому мало что могу утверждать. От этого потока совершенно неожиданной и непонятной информации я легла на холодную траву, устремив взор вверх; беззвёздное небо казалось таким же бесконечным, как и мои вопросы. Вильгефорц смотрел то на меня, то вокруг, с таким выражением лица, будто уже пожалел, что всё это рассказал. Я даже не могла толком сформулировать вопрос, точнее не догадывалась, с чего можно начать. — То есть… а это… ну так у нас же нет магии, как это могло произойти? — наконец выдавила из себя я, снизу-вверх глядя на профиль чародея. — Иногда во вселенной бывают сбои, ты не первая и не последняя, кто столкнулся с этим. По сути, ты можешь научиться управлять этим измерением и использовать его в своих целях. Например, наш общий дружок Гюнтер отлично управляется с такими мирами. — Но он же грёбанный бессмертный демон, а я, бля, пол жизни занималась танцами и пол жизни курила с одноклассниками за гаражами! Великолепно сравнил! — разрываемая всеми этими неясностями воскликнула я. — И где тогда вообще моя сестра? Почему её здесь нет? — Если она не связывается с тобой, значит… не хочет. — А мы где? Я же никогда в горах не была! — я подскочила и стала судорожно оглядываться по сторонам. — Это какое-то место в Альпах, если не ошибаюсь. — А почему именно здесь? А почему нет звёзд, и река не течёт? — Послушай, милая, это уж ты сама разбирайся в тонкостях своего зазеркалья, я использую его лишь как способ с тобой связаться. Откуда мне знать: что, почему и как? — В смысле откуда? Ты же чародей, как ты можешь не знать того, чем пользуешься? — всё еще рьяно бродя кругом и оглядывая каждую сосну, спросила я. — Чародей, а не энциклопедия по всему сущему. Да и сдался мне этот мирок, чтобы изучать его со всех сторон. Мне абсолютно хватает того, что я могу через него контактировать с тобой, — безразлично парировал Вильгефорц, следя за моими дёргаными движениями и сосредоточенным лицом. Моя голова разрывалась от количества вопросов и догадок. — Так, ладно… а мы с тобой, получается, тоже духи, пока находимся тут? Ни черта не понимаю… — обречённо выдохнула я, ощупывая собственные руки и ноги. Вильгефорц подавил смешок, глядя на мои манипуляции. Впрочем, могу понять, что для магов подобная необъяснимая и неестественная чертовщина — лишь обыденность. — Мы, как и всё это измерение, скорее скопированная проекция наших тел и сознания. Эдакий буфер обмена, — объяснил маг, после чего я чуть-чуть пришла в себя, но не прекратила беспокойно ходить взад-вперёд, переворачивая все свои мысленные ресурсы с ног на голову. Откуда он вообще знает, что такое буфер обмена? — То есть это просто копия меня… а если я тут застряну? Ну типа, не проснусь в реальности и буду заключена здесь? — Очень вряд ли, ты — главное звено этого измерения, соответственно оно не может пойти против тебя. Это неотъемлемая часть твоего сознания, как отдел мозга, например. Иногда, ты непроизвольно попадаешь сюда в спящем состоянии, а я использую некоторый транс, чтобы временно здесь оказаться. — То есть когда реальное моё тело просыпается, я исчезаю отсюда? — Правильно. А я с помощью заклинания так же возвращаюсь в своё тело. — То есть то, что Гюнтер заставляет тебя проникать в чужие разумы — ложь? — Ну-ну, почему же сразу ложь. Это скорее была очень тонкая шутка, — ухмыльнулся Вильгефорц, а я в ответ лишь закатила глаза. — Обхохочешься просто. Мне итак есть над чем заморочиться, хватит запутывать меня ещё больше. — Как скажешь, милая, — согласился Вильгефорц с неизменной ухмылкой. Хотя с его саркастичными манерами довольно сложно было понять: действительно он согласился либо же просто продолжает издеваться. Я уже было хотела возмутиться насчёт «милой», но проснулась в своём нормальном теле. Так много вопросов и так мало ответов… в голове то и дело мелькали отрывки его фраз, а мозг всё пытался ухватиться за каждый из них и понять хоть что-нибудь. Но выходило весьма скверно. Странно, что после этих ночных бодрствований я не чувствую себя так, будто не спала всё это время. Да и к течению времени в том измерении у меня очень много вопросов. Как же всё это странно, вот почему я, а не кто-то умнее, смелее, хитрее? Я что, похожа на человека, который вполне нормально может перенести весь этот бред, серьёзно? Хотя, к чему возмущения, вселенной-то явно плевать, на ком отразятся её глюки. Вот и веселись теперь, Эйлин, как хочешь, называется…