Сила в Пути

— Я себя не стесняюсь, — хмуро заметил Бен, брезгливо смахивая со своего плеча тонкую ручонку. — Про тебя речи и не шло, — она легко хлопнула его по руке, хихикнув. Соло потянул руку к шее, собираясь потереть болевшее место прокола. Тая мгновенно перехватила его руку и опустила, затараторив: — Не-не-не, не трогай, не дай Бог сейчас повредишь, потом еще хуже будет. — Что это? — недовольно спросил он, освобождая руку от цепких пальцев. — Чип слежения и контроля. Ставится прямо в нерв, поэтому было так больно. И дает слабые разряды тока, которые могут как парализовать, так и вырубить полностью, в зависимости от прихоти хозяина. Плюс невозможно покинуть территорию, он тут же вырубает и посылает сигнал о нарушении границ. А еще ставить его просто, ну, относительно, а вот вытаскивать… — Тая передернула плечом, скривившись. — У тебя такой уже стоял? — поинтересовался Бен, удивленный такой информированностью. — Ага. Необычайно короткий ответ для болтушки. Тема явно была неприятной. Тая повернулась к стене и начала неспешно расстегивать пиджак. Бен не стал настаивать. Самое нужное он уже узнал. Он облокотился о стену спиной и осмотрел помещение. Оно выглядело почти так же, как стандартная душевая для штурмовиков, только намного меньше и полностью пустая. Гладкую поверхность украшали только трубы, вентили, распылители и небольшие полочки, каждого в количестве двух штук. Зеркало было одно и совсем небольшое. На двери напротив лежало что-то бирюзовое, напоминающее полотенце. Болела шея. Сильнее, чем нога. Бен чувствовал себя усталым. Снова. Снова его срыв не прошел бесследно, хоть и не так критически, как в прошлый раз. На руках, он видел, зрели синяки. И дыхание подвело. Он долго, почти вечность, не мог вдохнуть. А потом едва не потерял сознание от боли, ярости и попыток надышаться. Тело не желало ему помогать и это, черт возьми, ужасно раздражало. Его взгляд коснулся Таи, уже снимающей свитер и оставаясь в тоненькой майке. — Что ты делаешь? — возмутился он. Она замерла, уставившись на него. — А это выглядит неоднозначно? — с сомнением ответила она через паузу. Теперь уже Бен уставился на неё. Выглядело всё очень даже однозначно. — Ты и правда собираешься здесь раздеваться? — Я не мылась уже четыре дня! Бен решил не играть в игру «кто дольше не мылся» и одарил её скривившимся в презрении лицом. — А ты не будешь? — паузы в доли секунды не хватило бы для ответа. — Если ты сейчас скажешь: «Нет», — я вырублю тебя к херам, поверь, это сейчас легко сделать, и вымою тебя сама. А, поверь мне, ты НЕ ХОЧЕШЬ, чтобы я мыла тебя сама. Вот даже не давай мне поводов, ибо вдруг я решу… Бен вскинул руку, чтобы заткнуть это мерзейшее создание, не контролировавшее свой словесный понос. Тая бодро отскочила от него, но не замолчала. — Ну что ты кипятишься, я просто говорю тебе, что лучше делай все сам и не заставляй меня заменять тебе мамочку, ты ведь уже взрослый мальчик, — воровка шаловливо и криво улыбалась, словно злость собеседника только забавляла, а не пугала. — Кстати хошь фокус? — не дожидаясь ответа, она вытащила из кармана штанов мешочек и захохотала. — Хоп-ля! Бен замер. Потом, не веря, проверил пояс. Когда она?.. Неужели, когда облокотилась плечом? Он уже успел забыть про существование этого несчастного мешочка с дешёвыми камнями, агрессивно подаренными птицей. Чертова воровка! Как она посмела стащить ЕГО вещь?! — Ты не очень внимательный, — сказала она, ликуя и подкидывая мешочек в воздухе. Бен взревел, собираясь сначала отобрать своё, а потом как минимум покалечить девчонку, дабы преподать ей урок, но, почти сразу после рывка в её сторону, поперхнулся воздухом и на мгновение потерял контроль над телом. Он бы упал, если бы не руки, удержавшие его на ногах. Хоть и сбившийся с волны злобы, он по инерции воспользовался невыгодной для соперницы ситуацией и попытался перехватить её. Тая умела выворачиваться. Единицы умудрялись увернуться от его смертельного замаха, тем более дважды. — Ты только дыши, хорошо? — она присела поодаль и вела себя так, словно перед ней было дикое раненое животное, нуждающееся в её помощи. Он не нуждался! — Ровно дыши, не злись, успокойся… — Заткнись! Используй свой рот для чего-нибудь более полезного! — ядовито выплюнул он, не задумываясь делая почти все наоборот. Еще бы какую-то дрянь он не слушал! — Не ну отсосать не могу, ты же не хочешь раздеваться, — пожала она плечами. Обыденность её тона и полное отсутствие шутливого окраса вкупе со сказанным ввели его на мгновение в ступор. Она это серьезно? Или это шутка такая? Этой крошечной заминки оказалось достаточно, чтобы агрессия спала. Тая заметила, что ее новый товарищ обладал способностью мгновенно воспламенять своё седалище и так же быстро его тушить. Он был крайне нестабилен и очень восприимчив, возможно, из-за своего болезненного состояния, не сулящего ничего хорошего и явно бившего в голову. Его болезнь была непростой и прогрессировала, особенно сейчас, когда организм, даже такой крепкий и здоровый, был ослаблен переломом и просто тяжелыми условиями жизни. — Не падай, держись, — приободряющим тоном посоветовала она, заметив, как Бен постепенно оседает, не замечая этого. Тот встрепенулся, отвлекшись от борьбы с самим собой. — Можно тебе помочь? — спросила она, потянув руки к нему и заранее зная, что тот откажется. — Нет, — подтвердил страдалец её догадку и сделал пару шагов назад, находя опору в стене. Благо, что помещение было не очень большим. Тая подошла ближе, до тех пор, пока его взгляд не посуровел до критической точки, после которой он вновь рассвирепеет. Однажды поняв, где у человека точка кипения, она уже не переходила её без нужной на той причины. — И все-таки помыться надо, — Тая сохраняла размеренный тон. — Станет легче. Бен одаривал её тяжелым взглядом. Он понял, что воровка знает, в каком он состоянии и пользуется этим. Умело и искусно. Сейчас он стоял на ногах скорее из собственного упорства и желания не растратить остатки грозности, дабы эта мелкая шавка приставала как можно меньше. Он не понимал, почему она вообще лезет к нему из-за каких-то мелочей, видя, что он едва справляется с задачей спокойно дышать. — И почему ты не хочешь помыться, а? — продолжила она гнуть свою линию. — Я этого не говорил, — уклончиво ответил он, рвано выдохнув. — Но ты подумал! — Нет. — Тогда почему? — Что почему? — Эй! Это моя прерогатива отвечать вопросом на вопрос! Ну так почему? — Что почему? Тая возмущенно вытянулась, пытаясь придумать что-нибудь эдакое. — Ты надо мной издеваешься! — полуобидчиво воскликнула она, не найдя остроумного ответа. — Это только твоя прерогатива, — фыркнул Бен. — О, да ты умеешь язвить, — засияла Тая, сменив тему. — Тебе уже стало легче? Прислушавшись к себе, Соло обнаружил, что она права. Отвлекшись на перепалку с ней, он перестал думать о душащем дыхании, дав ему возможность выровняться, а себе насытиться кислородом. Когда он вновь посмотрел на воровку, та уже снимала майку, оставаясь в одних штанах. Соло поспешно отвел взгляд в сторону, возмущенно смутившись. — Ой, да ладно тебе, мне стесняться нечего, — порадовала она его, заметив его смущение. — И вообще ты говорил, что не стесняешься. И на, лови. Она бросила в его сторону мешочек. Рефлекс сработал шустрее мысли. Отвести взгляд так же быстро он уже не успел, и потому заметил длинный косой шрам через всю грудь и два поменьше. — Себя не стесняюсь, — парировал он, чувствуя себя пристыженно. Он не должен был этого увидеть. — Ну, значит, не стесняйся, давай уже приступай к делу, сколько уже можно оттягивать неизбежное, и так тратим нашу жизнь впустую на такие бессмысленные вещи, как словесные перепалки. Ну или в чем тогда дело? Тая активно освобождала нижнюю часть тела от одежды, совершенно не комплексуя по поводу того, что она совершенно голая перед совершенно незнакомым мужчиной. — Тебя ничего не смущает? — неуверенно спросил он. — А что-то должно? — задорно спросила она в ответ, направившись к душу. — Я, например… — Пф-ф-ф, знал бы ты, перед какими существами мне приходилось изголяться. Ты по сравнению с ними девственная и невинная булка. «Знала б ты…», — усмехнулся Бен про себя, а вслух сказал другое: — Изголяться? — Ага. Еще как, — она плавно съехала с темы и повысила голос, перекрикивая появившийся шум воды. — Почему ты еще одетый? Или мне включить злую мамочку и раздеть тебя? Мне бы не хотелось, а то ты и так меня люто ненавидишь. Глядя на мешочек в руке, он чувствовал себя ужасно стесненным тем фактом, что перед ним (точнее позади) щеголяла совершенно голая девушка, заставлявшая его раздеться. Никогда в жизни он не оказывался один на один в душе с девчонкой без комплексов, пару раз успевшей пошло пошутить в его сторону. К такому его не готовил ни Люк, ни, тем более, Сноук. И уж если он и хотел увидеть голую девушку, то уж точно не Таю! Та, впрочем, в жизни бы не повела себя столь бесцеремонно и раскрепощенно. — А говорил, что себя не стесняешься, врунишка, ха-ха! — поддел его задорный голос. Бен еле сдержался, чтобы не повернуться и зло посмотреть. Тая была права хотя бы насчет того, что он просто оттягивает время. Его рано или поздно заставят это сделать, и сопротивление выглядело совершенно бессмысленно. Бен понимал, что ведет себя глупо, словно дитя, оказавшееся в совершенно незнакомом месте. Раньше он не сомневался и всегда знал, что делать. Он и сейчас, впрочем, знал, ЧТО делать, с точностью до шага. Но не мог себя заставить не сомневаться в выбранном пути. Это проклятье преследовало его с далекого детства, ослабленное на время собственной ненавистью, идеей построить лучший мир и Сноуком, ловко использовавшим первые два качества, но вернувшееся, когда все это исчезло, оставив после себя гнетущую пустоту. Его раскалывало на две части там, где колоться, казалось, было нечему. Влезшая в поле зрения мокрая Тая помешала ему закончить свои мысли презрением к самому себе. Отвратительная девчонка! — Стесня-яешься, — дразнила она его, пытаясь дотянуться мокрыми руками до лица. Ему было достаточно просто поднять голову вверх, чтобы не видеть голого тела и лишить возможности потыкать его в лицо. Тая была на удивление мелкой, ростом, кажется, ниже сантиметров на тридцать пять, даже больше. И с ужасно тонкими кистями. На одном из которых виднелся назревающий синяк. Бен понял, что это его рук дело. Теперь понятно, почему на корабле она замолчала и перестала доставать. Тая, заметив его интерес к пострадавшей от него же руке, решила попробовать сыграть на этом: — И не стыдно тебе за то, что покалечил несчастную девушку? — и театрально-драматично замельтешила кистью перед задранным вверх носом. — Могу добавить симметрии, — процедил сквозь зубы Соло, зловеще приподнимая руку. Нет, ему не было стыдно. Она сама довела его, и винить здесь она может только себя. — Ишь какой… Садист. Немытый! — хмыкнула воровка, отходя в сторону включенного душа, если вдруг её поддёвка подействует слишком эффективно. — Меньше смотри, — отрезал он, вешая свой «амулет» с камнями на шею. — Вот всем хорошо то барахло, которое у меня в волосах, кроме того, что мыть потом голову стремно, неудобно, и вообще! Я хочу твою помыть, ха! Только нежелание вновь смотреть на голое тело позволило ему сдержаться и не прожечь её злым взглядом. Тая перескочила с темы, словно надеялась, что он станет потакать её желаниям. Он не стал даже отвечать, итак поговорил с ней больше, чем хотел. Разговоры с таким существом просто утомляли. И злили. Пахнуло влажностью от включенного душа. Бен посмотрел на свой, смиряясь с судьбой. Будь у него Сила, до этого бы не дошло. Будь у него Сила… Он был бы уже с Рей. Он рывком стянул с себя порванную и окровавленную тунику. Присохшая кровь неприятно царапнула шею. Мысли, настойчиво терзавшие голову, подавлялись. Бен не хотел думать. Ему нужно было просто сделать то, что нужно. Мысли только сбивали его, выводили из равновесия, и без того зыбкого, замедляли. «Не думай, просто не думай. Делай. Смирись». Он последний раз оглядел отжившую своё одежду. Свою он не скоро сможет теперь завести. Приметив опрятно сложенную кучку Таиной одежды, кинул её в ту сторону. Туда же полетело и остальное. Включил душ. Вода, сначала холодная, обожгла порезы на шее, заставив зажмуриться и затаить дыхание. Зашумела вытяжка. Бен посмотрел в сторону мерно гудящего вентилятора, слишком маленького, чтобы справляться с таким количеством влаги. Этот звук напомнил ему… «Нет, не думай. Хватит». Кровь отмокала постепенно, смываясь розовыми потоками вниз. На полочке, прибитой к стене, был необходимый минимум для мытья. Он не стал этим пренебрегать. Горячая вода позволила ему за долгое время согреться и забыть о внутреннем холоде хотя бы на время. Игнорировал боль от царапин, от чипа, зудящего на загривке, от ноги, тягуче ноющей в глубине. И пошленькие комментарии Таи. Ему было совершенно неинтересно знать, что она о нем думает, он знал о себе много больше. Она была настойчива: начала с невинного «А тебе и правда есть, чего стесняться», разбавила это «Тебе не горячо? Ничего сварить не боишься?», « Что, снова в глухой игнор, да?», «Обиделся, да?» и завершила это обидчивым «Ну и хуй с тобой, Пушок. Буквально». Когда это бестолковое создание, наконец, замолчало, он смог спокойно домыться, не пытаясь старательно её игнорировать. Высокая влажность, как он заметил, не шла ему сейчас на пользу. Дышать становилось сложнее. С ним явно было что-то не так. И единственное, на что он мог надеяться, это на свой собственный организм, который оправится и справится с проблемой сам, без помощи. Тот же только и делал, что убеждал его в обратном. С каждым разом все убедительнее. Никому нельзя было верить, даже себе. «Никому…» Когда Соло выключил душ, то в пелене горячего тумана увидел, что Тая уже стоит в бирюзовом халате, по совместительству оказавшимся и полотенцем, судя по всему. Она, облокотившись на дверной косяк, скептически его осматривала. Или обиженно, по её лицу было сложно понять. — Побрейся, — буркнула недовольно она, когда он двинулся в её сторону. — Зачем? — хмуро спросил он, останавливаясь. — За колбасой. Брейся. Бен с прищуром на нее посмотрел. Тая была почти что строга и недовольна. Но непонятно, почему так упорствовала. Только из-за того, что ей не нравится? Его не волновало чужое мнение. — Зачем? — Что бы иметь торговый вид, — увидев на лице собеседника недопонимание, добавила. — Тебя за лицо купили. Следи лучше за ним сам. Ну и мне не нравится. Он фыркнул, решив не потакать чужим хотелкам. — Или я сделаю это сама. Я могу. Нет, правда, ты сейчас такой хиленький, что даже Я могу. — Ой ли? — Хочешь проверить? А? Я же выиграю, ты не смотри, что я на глисту космическую похожа, я еще как могу налупить по твоей жопе! Ты потом еще жалеть будешь, что сразу не послушался. Тая нарывалась, причем специально. Она дерзила, постепенно подходя к терявшему самообладание Бену, который в душе явно уже свернул ей шею. Он нервничал так сильно, что у него задергалось веко. Воровка подходила ближе, делая вид, что ей совсем не страшно. Хотя пары его рывков ранее было вполне достаточно, чтобы понять, что физически у неё против него шансов нет. Даже если он едва держится на ногах. Она, впрочем, брала совсем не этим. Соло выжидал, пока она подойдет на расстояние вытянутой руки. До ужаса хотелось покончить с этим фарсом побыстрее, но он не поймает её, если она будет далеко. Как затаившийся в засаде хищник, он сдерживался, чтобы ударить наверняка. Напряжение, кажется, витало повсюду. Он ожидал, что она увернется от его руки, более того, знал, куда именно. Вторая была готова встретить её с приветливым приёмом. Чего он не ожидал, так это того, что она поскользнется на мокром гладком полу, и полетит ногами вперед на пол, попутно умудрившись ударить его в больную голень. Секундная вспышка острой боли, ослепившая и дезориентировавшая, подогнувшееся колено — и он сам лежит рядом с ней, морщась от добавившееся боли в локте и затылке и очередной невозможности вдохнуть из-за отбитой спины. «Ненавижу!» — Ну вот видишь, ты проиграл! Ох-х… — возликовала Тая, потирая ушибленное бедро и плечо. — Так что делай, что говорят, а то я еще сверху, не знаю, сяду на тебя, чтоб ты понял, кто тут главный. Спорит он еще, ага, со старшими… — морщась, она глянула на него, и тут же подскочила, поняв, что тот не может дышать. — Что, опять? Ты уже достал! В этом Бен с ней был полностью солидарен. Его самого это достало. Хотя бы потому, что этому не было объяснения. Ладно бы еще ребра были сломаны и проткнули легкое, но ведь нет! Не были! По крайней мере, ему так казалось. Он смог вдохнуть скорее из вредности, увидев над собой лицо мелкой поганки, и то только для того, чтобы ухватить её за шиворот. Неудачно, правда, реакция ее не подвела. — И с этим ты тоже достал! — Тая хлопнула его по руке, да так сильно, что она с гулким шлепком упала на живот. — И вообще иди брейся, смерть не оправдание! — Я не… — договорить он не сумел из-за сдавившего горло воздуха. «Умер!» — закончил он про себя. — Да-да, не умер, зато полностью обезврежен и я могу теперь с тобой делать все, что захочу. Поэтому… — она бодро поднялась, схватила с ближайшей полочки бритву с бутыльком и, нависнув над ним, протянула ему это с лицом, означавшим: «Либо ты сам, либо я». Бен смотрел на протянутую ему бритву и не двигался. Думал, привычно игнорируя боль в теле, следя только за дыханием. Он проиграл, снова. Жалкая попытка оттянуть неизбежное, кончившаяся провалом, как бы он ни старался сопротивляться. Ничто не довлело больше над ним, даже Сила, но освобождения он почему-то не чувствовал. Все равно оставались те, кто указывал ему, что делать. Тая словно насмехалась над ним, давая выбор там, где исход все равно будет одним и тем же. Даже собственное тело предало его, лишая возможности выбрать свой путь и вынуждая лишь плыть по течению. Он знал, что нужно было сделать. Но не хотел подчиняться. — Ты как-то долго выбираешь между «да» и «нет», тебе так не кажется? — поддела его Тая, уже устав держать руку. — И не надоело тебе? — Зачем тогда ждешь? — тихо, но зло фыркнул он. — Проверяю, идиот ты или не очень, — она едва сдержалась, чтобы не засмеяться. — И как успехи? — ему было совершенно не до смеха. — Ну, вот, жду результатов. Он не знал, что на это сказать. Если попробует вырываться, то наверняка потеряет сознание, он чувствовал, что выдохся, что он сам себе враг. Бен почти скучал по тем временам, когда его не волновал вопрос того, стоит ли подчиняться или нет, имеет ли это значение. Теперь это волновало слишком сильно. А результат один. «Не думай. Просто делай». Печально выдохнув, Бен приподнялся и протянул руку за этой несчастной бритвой. — Или не очень, — задорно констатировала Тая, подсовывая вместо бритвы свою руку и подталкивая подняться. Ему потребовалось некоторое время для того, чтобы осознать, что сейчас произошло. Воровка вела себя… Абсурдно. Издевается над ним, а теперь помощь предлагает? По каким законам она живет? Он с сомнением воспользовался этой помощью, вставая и бросая на неё косой взгляд. Взамен получил бритву и тюбик с… Гелем для душа? Этой насмешки он уже не понял, но выяснять не стал. Под неусыпным предводительством подошел к единственному зеркалу, а когда Тая отвернулась, вернул на место гель для душа. — Держи, эксгибиционист, — она кинула в него полотенцем-халатом, посмеиваясь. — Я, конечно, все понимаю, но меру знать тоже надо, а то ж я так и застесняюсь. Бен хмыкнул, накидывая бирюзовое нечто на плечи. А потом исполнил по его мнению наказание за собственный проигрыш, слушая за спиной шлепки босых ног из стороны в сторону и причитания: «Долго, как долго, ну что ты все тянешь и тянешь яйца за кота, ну хватит меня мучать, ну что я тебе такого сделала, ты, мерзкое, отвратительное…» — Пойдет? — резко развернулся он, обрывая её поток слов. Кто еще кого мучает! — ДА! — завопила она. — А теперь пошли уже, я задолбалась, — и тыкнула его в голый живот, тут же отскочив на всякий случай. Намек он понял и надел халат нормально. Тая возвела руки к небу, мол, свершилось. — Я говорил, — не удержался он от шпильки. — Да-да, дамы вперед, — она открыла дверь, выпуская его наружу. Бен остановился уже назло. Как ни странно, это сработало. — Ладно, ладно, мучитель, только давай быстрее! — и выпорхнула в коридор, как будто там её ждали не тягости рабства, а задорные приключения.