Oh Dear...

Черт побери! Это его первые мысли, когда он понимает, что не только её дурацкое трио питомцев сумело обмануть его и найти выход из ловушки, но и она сама освободилась. А между тем, Бартон не перестанет жаловаться, и единственное утешение состоит в том, что через несколько часов все это не будет иметь значения, потому что все люди исчезнут. В том числе и сам Бартон: он достаточно глуп если думает, что будет исключением. Он на 93% по-прежнему человек.   И пока Бартон и Касаавианы разрывают друг друга на части, он хочет достать Доктора из того места, в котором они ее спрятали, и затем все объяснить.   Это был весь план, за исключением того, что она, как обычно, сбежала — и он не может понять, как.   Но это всего лишь небольшая проблема. Она не в 21-м веке — она в начале 19-го. В ее распоряжении очень мало технологий, и нет ТАРДИС.   Так что, возможно, ему лучше посетить ее?   Он бросает Бартона и затем направляется в 1834 год.   Какая-то часть его хочет продолжать носить смокинг, чтобы иметь возможность напоминать о тех часах, когда она доверяла ему, но он нехотя решает не делать этого. Если он хочет подойти близко к Доктору, чтобы поймать ее, то ему придется смешаться с толпой.   Конечно, как только он поймает её, ему больше не придется беспокоиться о маскировке, и он, наконец, получит шанс воспользоваться элиминатором сжатия ткани. Прошло слишком много времени с тех пор, как он был так зол.   Я скучал по этому. Вот что он думает, стреляя ЭСТ в толпу в Аделаидской галерее. Крики — это музыка для его ушей… он должен был нанять оркестр, чтобы они сопровождали его всегда. Ужасная резня. Конечно, в последний раз, когда он убивал, он был слишком зол, чтобы действительно наслаждаться этим. На этот раз он явно хвастался перед единственным человеком в комнате, который действительно имеет значение для него. Он даже удосужился нарядиться по этому случаю. Сначала она была слишком занята, пытаясь защитить последнего человека, чтобы ему могло понравится это. Но все происходящее лишь вопрос времени. Еще немного и она начнет действовать героически. Через некоторое время она выходит на середину комнаты. — Отпусти их, — говорит она, — и получишь меня. — Я все равно получу тебя, — говорит он. В выражении ее лица все еще есть немного дерзости, это означает, что он сможет немного повеселиться, прежде чем они приступят к делу. После того, как он убивает еще несколько людей, она начинает казаться раздраженной. — Что тебе нужно? — спрашивает она. Как будто она еще не знает ответа. Он почти говорит: «Ты, мне нужна ты» Но сейчас не время: сейчас самое то для спектакля. Он показывает на ЭСТ в своей руке и на толпу вокруг них. — На колени, или они все умрут, — говорит он. Это дешевый прием. Он снова угрожает людям, но это всегда срабатывает: она медленно опускается на колени. Мастер надеется, что она сможет увидеть в его глазах то, как он доволен. Он изо всех сил пытается сам увидеть в этом удовольствие, но не может полностью избавиться от дискомфорта, когда вспоминает ее сообщения, которые она ему писала, о вещах, которые она слышала и видела от мужчин в этой регенерации. То, что он приказывает ей сделать… ну, это технически безопасно, но он все еще чувствует странную боль от этого. Но это не мешает ему наслаждаться зрелищем ее поражения, как и не мешает ему приказать ей произнести его имя. — Мастер. Ему нравится, когда она зовет его по имени. Он просит ее повторить это еще раз. — Мастер. Он никогда не любит свое имя больше, чем в те моменты, когда его произносит Доктор. Она устала от этой игры, да и он, честно говоря, тоже. Он опускается на колени и присоединяется к ней на полу. Он позволяет себе немного больше насмешек, немного больше взглядов, немного больше их прежних взаимодействий. Но она спрашивает его о Касаавинах, а он не ожидал услышать этот вопрос. — Ты им доверяешь? Он не знает, почему этот вопрос так волнует. — Не совсем, — тихо признается он. Он не помнит, когда в последний раз кому-то доверял. Он не доверяет даже себе. Он не уверен, чего хочет прямо сейчас. Она рядом, прямо здесь, ей некуда идти, и он держит в заложниках целую комнату, полную людей. Есть план, о котором стоит беспокоиться, но сейчас они в прошлом, и у него есть корабль, который может путешествовать во времени. Если бы они захотели, то могли бы сидеть на этом самом месте в течение следующих 186 лет, и у него все еще было бы достаточно времени, чтобы уничтожить Землю. Он хочет поцеловать ее, а также убить, и если его желания не подводят итог их отношениям, то слова совершенно бесполезны. Его предыдущая попытка восстановить их разорванную связь была прервана актом самосаботажа, а потом то, что он узнал о Галлифрее, о лжи, обо всем — заставило его пойти другим путем. Мисси пыталась присоединиться к Доктору, она пыталась позволить Доктору протащить ее через пропасть между ними… но теперь это было невозможно. Сейчас единственным способом для нахождения на одной стороне является присоединение Доктора к нему. Говорить ей рискованно, но разве это когда-нибудь останавливало его раньше? Кроме того, это откровение может быть тем, чего ему не хватало для получения власти, чтобы, когда он предложил ей, она приняла бы его сторону. Рука об руку, совсем как раньше. Так что, он может начать с новостей из дома— Только вот появляется девушка, которую он не замечает, потому что какая-то частичка его разума настаивала на том, что она очень важна для потока времени. И в этот момент происходит то, чего меньше всего ожидал Мастер. Несмотря на всю резню, которую он устроил здесь, Доктор все равно выходит на линию огня, чтобы защитить его. Она, наверное, даже не понимает, что делает, думает он. Это инстинктивно: ни один из них не может полностью посвятить себя убийству другого. Они всегда будут немного сдерживаться, к счастью или к сожалению. Она снова убегает, но он знает, что это ненадолго. Она не уйдет далеко без ТАРДИС. По иронии судьбы эта встреча произошла на технической выставке. Из них двоих ему, скорее всего, больше нравятся такие вещи, потому что Доктор, сама не осознавая, ненавидит, когда ее домашние животные делают новые технические открытия. Она может позволить человечеству прогрессировать, но как только люди перестанут быть обезьянами, которые в восторге от ее маленьких трюков, и начнут быть чем-то большим, они перестанут нуждаться в ней. А она не сможет принять это. Даже без Касаавиан Дэниел Бартон превратил бы человечество во что-то великолепное. Его технологические достижения должны были привести их к звездам за пределами галактики. Благодаря нему болезни Земли больше не будут представлять угрозы, войны станут бессмысленными, а их биология будет усилена всеми синтетическими материалами, которые только смогут изобрести эти маленькие умы. И Доктору бы это очень не понравилось. Он даже не уверен, что она действительно понимает, что эти вмешательства делают с ее любимым видом. Каждый бит технологии Доктор саботирует за то, что она «слишком опасна», каждую новую парадигму она останавливает за то, что та «слишком бесчеловечна», каждый момент инопланетного контакта она перехватывает из-за того, что «ещё слишком рано». В эти моменты она отбрасывает прогресс человечества на столетия назад. Этот мир нуждается в хаосе. Ему нужна резня. И это две вещи, которые он очень хорошо выполняет. Нравится им это или нет.