Это жизнь.

      Мало того, что сейчас на носу была проверка, от которой половина больницы сошла с ума, так ещё и Арси никак не реагирует. Оптимус Прайм всеми силами пытался найти способ поговорить с ней наедине, однако Арси всеми силами его попытки игнорировала. Она ставила пациентов и их палаты в первую очередь, а он никак этого понять не мог. Каждый раз, за рабочим смену Прайм зажимал Арси в стену, та упиралась руками ему в грудь и возмущенно смотрела в его голубые глаза. Ей это не нравилось. Нет, конечно же Оптимус Прайм интересный и очень симпатичный, но когда он поёт под окнами, или мешает работе, то выводит из себя. — Ну, Арсюшечка, — из последних сил удержать девушку, просил Оптимус.       Было очередное рабочие утро, и автобот только заметив Арси сразу же вжал её в стену, пока регестраторша отвернулась и отошла. Боясь быть увиденной, девушка закусила губы и всей силой уперлась в грудь архивариуса, фыркая. «Арсюшечка» девушке неоднократно понравилось, но она не хотела, чтобы её заметили коллеги, или же пациенты. Поэтому девушка уперлась со всей силой в грудь синеволосого и мягко оттолкнула от себя.       Она заметила то, как Прайм поник, и намеревалась было что-то предпринять, как вместо этого убежала. Ей не хотелось лишних взглядов, и ей же не хотелось обижать Оптимуса, ведь он так старается, так пытается извиниться. И конечно же она хотела, но не могла. На носу столько работы.

***

      К великому огорчению Арси, её рабочий день вообще никак не шёл. И если она ещё хоть как-то пыталась его исправить, то Прайм полностью игнорировал рабочий день, и предпочтительно отворачивался от коллег и игнорил их точно так же, как и пациентов, которые приходили к нему за своей историей болезни. И все же были глубоко недовольны повидением архивариуса. Тому было все равно, и он игнорировал всех, кроме Арси, но та его не замечала.       И зная это он поникал ещё сильнее прежднего. Мрачнел и кусал губы, чувствуя боль. Эта жизнь всегда была не слишком великодушной к нему, и он всегда получал разочарованние вместо ожидаемого. Так и сейчас. Сейчас для Арси были важны пациенты, а не его чувства и зная это, он ещё сильнее сутулился, кусал губы, и злобно смотрел на свое рабочее место. Как бы ему хотелось, чтобы здесь появилась синеволосая девушка. — Ну и что ты вытворяешь? — этот голос раздался из-за его спины.       Оптимус намеревался проигнорировать голос и его обладателя, продолжая рвать листы с записями. Арси, что стояла за его спиной только качала головой и не уходила. Она прекрасно понимала Прайма, и жалела, что именно так все и случилось. Она не хотела, но пациенты, с которыми похоже сегодня не клеялось и вся эта возня с инспектором, давила на неё больше чем на Эйрахнид, или Старскрима. — Я занят, — фыркнул Оптимус, по-прежнему не удосужовшись повернуться. — Хэй...       Сильные и одновременно нежные руки резко, но довольно аккуратно повернули архивариуса к себе, а его губы уже успешно накрыли другие. Оптимус намеревался было оттолкнуть обладателя этих губ, и заявить, что он занят, как вовремя опомнился и углубил поцелуй, жадно почти, что голодно. Арси с трудом дыша пыталась ответить и одновременно что-то предпринять, дабы устоять. Конечно же ей это было далеко не в первой, и она не забыла о пациентах, однако к великому разочарованию она не могла спокойно работать, чувствуя, что Прайм в архивах устраивает анархию, а до прибытия инспектора осталось два дня... Продолжение следует...