***
Проснувшись от на удивление приятно звучащей мелодии будильника, я сходила в душ и, перекусив фирменными черничными панкейками от Кэнди с кленовым сиропом и чашечкой растворимого кофе с молоком, надела чёрную не облегающую водолазку, синие скинни джинсы, подпоясанные чёрным кожаным ремнём и в оттенок ему конверсы. Волосы заделала в неряшливую кучку, дабы не мучаться на парах, беспрестанно заправляя выбившиеся пряди за ухо. Прихватив с собой небольшой кожаный рюкзачок с парой тетрадок, пеналом, формой и нотной тетрадью, я договорилась встретиться с Кэнди на перерыве у главного входа и, подключив беспроводные наушники, включила одновременно спокойную и бодрящую меня песню Cinema Bizarre — Blasphemy. Я шла, витая в своих мыслях о непредсказуемом будущем и напевая мелодию, и совсем не заметила несущийся на меня байк. Единственное, что я успела ощутить, было сильное сжатие моей правой руки и падение на что-то относительно мягкое. Открыв глаза и вынув один наушник, я была неописуемо удивлена. Я лежала на груди того самого богатенького родительского сынка, вымученно улыбающегося. Я резко подскочила и на автомате протянула ему руку в помощь. Он принял этот жест, но поднимаясь резко дёрнул меня, сократив между нами расстояние до опасно близкого. От моего испуганного непонимающего взгляда и раскрасневшихся щёк, его губы растянулись в самодовольной улыбке. Звонко прищёлкнув языком, он медленно провёл подушечкой большого пальца по моей скуле. Я замерла, ожидая дальнейших действий, но он лишь подул на палец и, выпрямив спину с глухим хрустом, убрал руки в карманы джинс. — Слушай, я, конечно, понимаю, что устоять перед спасением от такого героя, как я ты не в силах, — резко подал свой бархатистый с хрипотцой голос брюнет. — Но давай лучше по-другому будем сближаться. Как тебя зовут, милашка? — Зовут меня Сара, и я крайне благодарна тебе за то, что спас меня, — с невинно детской улыбкой пропела я и, приблизившись к его уху, прошептала, обжигая своим дыханием. — Но иди к чёрту, самовлюблённый придурок. — Вау, да ты, как я посмотрю, с огоньком, но вот только не советую тебе обжигать меня, — с прожигающим взглядом и, на удивление, серьёзным лицом, прошипел Тёрнер. — Потом сама будешь скулить, чтобы оказаться со мной. Или подо мной. Не выдержав такого хамства, в следующую секунду моя ладонь оставила звонкую пощёчину на щеке юноши. Руку неистово жгло, а на его лице остался красный след от ладони. Я, увидев свирепый, стреляющий во все стороны искрами, взгляд Майкла, хоть и устремлённый в другую сторону, поняла, что из этой ситуации есть лишь один выход без летального исхода. Медленно попятившись назад и отойдя на порядочное расстояние, дабы он не схватил меня, я, резко развернувшись, побежала в кампус. Первой парой была акробатика. Переодевшись в удобную эластичную форму, я пошла разминаться и, заодно, познакомилась с однокурсницами. Все они оказались приятными девушками из различных точек земного шара. Всё занятие мы изучали напольную акробатику — основу циркового искусства. Она состоит из выполнения различных фигур с помощью прыжков и элементов деформации. Это было, довольно трудно, но завораживающе и увлекательно. С побаливающими мышцами и поалевшим лицом я направилась в душ, а дальше на пару по философии. Оказывается, она совмещена с третьекурсниками. У этой новости две противоположные стороны медали. Приятная сторона — я села рядом с рыжеволосой подружкой. Пугающая — ровно позади меня сел Майкл. Я буквально слышала его тяжёлое дыхание и негодование. Но самое «лучшее», что только могло произойти, было под конец занятия, когда преподаватель начал разделять нас на пары для проекта на семестр. — Итак, следующая пара у нас Адель Моринг и Оливия Хоран, — переглянувшись с Адель, я была в замешательстве. С кем меня поставят в пару, если я последняя на нашем ряду? — А вы, Сара О`Нил, получается выпадаете в пару с Майклом Тёрнером, — тут моё сердце пропустило удар. — Ваша тема — специфика понимания личности в различных типах культур. Мистер Паркер продолжил распределять студентов на пары, а я так и сидела, прожигая растерянным взглядом вымышленную точку впереди себя, как вдруг почувствовала обжигающее дыхание возле уха. — Ну что, коллега, когда встретимся и подискуссируем? Нам много о чём нужно, конечно, но, надеюсь время и для философии найдётся, - резко скрипнув зубами, он придвинулся впритык к моему уху, касаясь хрящика влажными губами. - Ты ввязалась в опасную игру, О`Нил, из которой тебе не выйти победителем. Я, переборов свой страх, развернула своё лицо к нему, встречаясь взглядом с его горящими дьявольскими изумрудами и практически ударяясь носами. По обонятельным рецепторам сразу ударил запах ментоловых сигарет вперемешку с пряными нотками одеколона. — Ну во-первых, Тёрнер, — прошептала я, находясь в паре миллиметров от его лица. — Единственное, о чём мы с тобой можем и будем вести разговор и, вообще контактировать, есть и будет проект по философии. Во-вторых, я свободна завтра после занятий, поэтому встретимся в библиотеке. А в-третьих, мы ещё посмотрим. Пока что я лидирую в нашей баталии. Тут преподаватель разрешил всем идти на долгожданный перерыв, я, схватив Адель за руку, удалилась из аудитории, дабы избежать очередной схватки с неподражаемой сатаной. Во время перемены, мы с девочками встретились у главного входа и прошли на лужайку. Расположившись по-удобнее под большим дубом и достав ланчбоксы, мы проболтали весь час о нудных преподавателях и грядущем концерте The Weeknd. В кинотеатре мы заняли самые удобные места в середине и, на удивление, зал был забит практически полностью. Весь сеанс, сопровождаемый горькими слезами и нашими с Кэнди перешёптываниями, пролетел так быстро. Экскурсия в музее была настолько завораживающей и познавательной, что мы с подругой не заметили пролетевшие четыре часа. Выйдя из здания музея, мы бурно обсуждали экспонаты. Но блондинка вдруг замолчала, сильно вцепилась в мою руку и очень испуганно смотрела в параллельную сторону. Я, проследив за её взглядом, увидела довольно большую компанию байкеров в шлемах, которая без капли стеснения рассматривала нас. Как мы это поняли? Ну, когда человек пятнадцать были повёрнуты по направлению к нам и, периодически показывая жестами на нас, о чём то разговаривали, всё предельно ясно. — Эй, красотки, не хотите с нами прокатиться в царство похоти, — грубым и противным подобно расстроенной скрипке, голосом сказал один из амбалов, медленно подходя к нам. — Не стесняйтесь. Поверьте, мы вас обеспечим только приятными ощущениями, если, конечно, не будете проказничать, — он положил руку на моё бедро и, сняв шлем, начал похотливо оглядывать меня, дыша смрадным перегаром. Я резко стряхнула его руку и инстинктивно закрыла подругу спиной. — Проваливай, — прорычала я, прожигая его отвратительную рожу своим взглядом. — Мы вам не девушки лёгкого поведения, чтобы ваши попытки помацать или затащить нас в койку увенчались успехом. А если нужна удовлетворительница потребности, то я уверена, бездомная за поворотом тебе безоговорочно доставит удовольствие. Компания байкеров залилась смехом, а этот остолоп пока я отвлеклась на, шепчущую мне что-то Кэнди, схватил меня за горло, медленно сдавливая. — Я тебя сейчас прямо здесь вые… — но ему не дал договорить парень в косухе, белой футболке, подчёркивающей прекрасное телосложение, чёрных рваных джинсах. Из-под растянутого ворота выглядывали знакомые очертания татуировки, но все попытки вспомнить, откуда я помню их, не увенчались успехом. — Бурый, убери свои руки от неё! Ты теперь каждую девушку, которая тебе не даст душить будешь? — он подошёл и, резко дёрнув за плечо Бурого, подтолкнул его в торону компании. Мужчина, на последок окинув нас ядовитым взглядом, плюнул мне в ноги. — Валите домой и больше не гуляйте в такое позднее время, а то родители по попке отшлёпают, малютки, — легонько щёлкнув меня по носу, он вернулся к друзьям, и они, забравшись на своих железных коней, громко взревев моторами, удалились в кромешную темноту. Я легонько, потянув кудрявую подругу за руку, дабы та вышла из испуганного ступора, пошла с ней быстрым темпом в сторону кампуса. Всю дорогу я думала об этой банде, а Кэнди едва слышно бубнила, что это некие Чёрные Драконы — нелегальная и опасная банда, владеющая целой сетью казино, пабов и баров. Из их членов всем известными являются лишь трое: Аарон Хилл — главарь банды, Вишня — правая рука Аарона, владелец самого крупного казино, и Бурый — главный и самый отбитый «телохранитель». Остальные члены группировки не разглашаются. Придя в комнату, я налила Кэнди чай с мелиссой, дабы успокоить её разыгравшиеся нервишки. Разглядывая полную луну, залившую своим светом мой рабочий стол, я долго рылась на задворках своей памяти. Где же я видела эту татуировку?***
На улице была прекрасная погода, которая, на удивление, соответствовала моему утреннему настроению. Поэтому я решила сегодня выглядеть более женственно. В гардеробе мой выбор пал на коричневую футболку с V-образным вырезом, молочную облегающую юбку и такого же цвета кардиган крупной вязки. Тёмно-коричневые туфли на бретельках идеально дополнили получившийся образ. Волосы я предпочла оставить распущенными, лишь подзавив на концах. До универа я коротала свой путь с подругами. Кэнди всю дорогу рассказывала про вчерашнюю стычку и то, как я постояла за нас обеих, после чего я выслушивала нравоучения Адель, что нельзя себя так вести с этими людьми, что они могли меня просто напросто убить. Первой парой у меня была история музыки. Спустя пол пары мне пришло оповещение в MySpace о новой заявке в друзья. Я, мягко говоря, была до чёртиков удивлена, но заявку приняла. И спустя минуты две приходит сообщение от зеленоглазого дьявола. Michael Turner: «Приветик, крошка. Не забыла о нашей встрече? Хотя, глупый вопрос. Как о таком можно забыть.»Sarah O`Neill: «Здравствуй. Конечно не забыла, ведь философия один из важнейших предметов в этом семестре и я думаю только о ней.»
Michael Turner: «Язвочка. У тебя сколько ещё пар?»Sarah O`Neill: «Считая эту — три.»
Michael Turner: «Ну, я тебя поздравляю. У меня после трёх пар ещё тренировка по футболу. Придёшь на стадион и подождёшь там.»Sarah O`Neill: «Давай ты не будешь мне указывать, хорошо? Я взрослая девочка и не нуждаюсь в неадекватном папочке.»
Michael Turner: «О`Нил, у тебя есть выбор: либо ты добровольно приходишь и прижимаешь свою упругую пятую точку к сидению на трибунах, либо злой папочка приходит за тобой и уносит тебя на плече туда. А благодаря твоей юбочке в такой позе будет открываться довольно интересный вид. Решай сама.»Sarah O`Neill: «Иди к чёрту, Тёрнер!»
Разозлившись от столь наглого поведения, я громко положила телефон на стол, чем вызвала заинтересованные взгляды всей аудитории. После извинений и кратковременных объяснений, конечно, выдуманных, я отсидела до конца эту пару, изнывая от скрипучего голоса преподавателя, который уже раз пять рассказал одно и то же событие. Следующим занятием было пение. В начале пары мы распределяли, кто какую песню будет исполнять на публичном выступлении через две недели. Мне выпала честь исполнить композицию британской певицы Jessie Ware — Say You Love Me. Дальше мы по одному подходили к преподавателю и вместе с ней пропевали композиции. Миссис Жардо сказала, что ей нравятся мои вокальные данные и пригласила на собеседование в пятницу. Тему обсуждения она оставила под завесой тайны. Следующей парой была литература, на которой мы изучали модернистский роман ирландского писателя Джеймса Джойса «Улисс». Это сложное произведение, повествующее об одном дне дублинского обывателя еврейского происхождения Леопольда Блума. Этот роман, который признаётся вершиной литературы модернизма, несмотря на свою сюжетную простоту, вмещает в себя огромное количество исторических, философских, литературных и культурных аллюзий. К счастью, эта книга относится к списку уже прочитанных мной, поэтому мне было довольно легко дискуссировать на её тему. Когда пара закончилась я, как и вчера, пошла на лужайку к девочкам. Они рассказывали о прошедших парах и том, какие игры готовят для предстоящей вечеринки. Обмениваясь с Адель ягодами, я договорилась сходить вместе к ней на маникюр к её мастеру. Объяснив девочкам, что мне нужно задержаться в школе, и попрощавшись, я медленно побрела в сторону библиотеки, как вдруг мне на плечо легла тяжёлая мужская рука. — Я, как понимаю, ты предпочла второй вариант, — и опять эта самоуверенная улыбка. — Что ж, добро пожаловать на Тёрнер Экспресс. Я ничего не успела понять, как он резко подхватил меня и закинул на плечо. Ударившись лбом об его спину и растерев саднящее место, я начала одной рукой колотить его со всей силы по лопаткам, а другой придерживала беспрестанно поднимающуюся вверх юбку. Резкий шлепок по ягодице заставил меня взвизгнуть, а щёки побагровели с неимоверной скоростью. — Хватит меня колотить, — прорычал Майкл, подкинув меня на плече. — Во-первых, это тебе не поможет. Во-вторых, ты сама виновата. Я тебя предупреждал? Предупреждал. Вот и заткнись и виси спокойно. Иначе, получишь добавку. — Отпусти меня, я хочу сама идти! — уже рычать начала я. — Не хочу, чтобы твои стероидные друзья приняли меня за очередную твою подстилку, Тёрнер! Тут он резко остановился. Весь воздух из лёгких словно выбили сильным ударом. Мы находились в коридоре между раздевалками, через которые можно было выйти на стадион. Майкл резко поставил меня на пол и прижал к стене, возвышаясь надо мной. Не зря у нас разница в росте чуть меньше двадцати сантиметров. — Слушай и запоминай, О`Нил, — прошипел он, дабы не быть услышанным нежелательными ушами. — Своих, как ты выразилась подстилок, я таскаю не сюда, а в свою постель, откуда после бурной ночи они летят к чертям. А тебя я нёс через людное место, в такое же людное место. Или ты думаешь, что я до такой степени кретин, что могу отыметь тебя прямо здесь?! Никто и никогда не позволял такого поведения со мной, Сара, какое позволяешь себе ты! — Тёрнер, я себя так веду с тобой, потому что ты самоуверенный придурок, который считает, что всё должно быть как он сказал. Что всё, что он хочет, будет его. Будет повиноваться его воле. Но знаешь, я не собираюсь быть твоим сабмиссивом, чёртов доми… Я не смогла закончить свою пылкую речь, так как Майкл резко сократил расстояние между нашими лицами и впился в мои губы требовательным, жадным поцелуем. Он заключил свои руки в замок вокруг моей талии, углубляя поцелуй и запуская свой горячий язык в мой рот, в то время как я испуганно прижала обе руки к его груди, намереваясь оттолкнуть. Но не сделала этого. Внизу живота начинал разгораться настоящий пожар. Россыпь мурашек не переставала бегать от кончиков пальцев до макушки. Цитрусовый привкус его губ пьянил не хуже мартини. Где-то далеко остаток здравого сознания шептал, что пора бы его оттолкнуть и послать куда подальше. Ведь мы знакомы всего ничего. Но я продолжала наслаждаться тем, как он едва ощутимо прикусывал нижнюю губу, тем, как он глубоко вдыхал, когда я проводила кончиком языка по его верхней десне, словно дразня. Оторвавшись от саднящих губ, Майкл спустился дорожкой влажных поцелуев к нежной коже шеи. Вдруг, я почувствовала жгущую боль, из-за которой резко оттолкнула юношу от себя. Ну как, оттолкнула, пихнула в широкие плечи, от чего он лишь слегка пошатнулся, но пришёл в чувства. — Переборщил, — улыбнувшись и отстранившись от моей шеи, прошептал Тёрнер и с новой силой впился в мои губы. Я уже еле стояла на ногах от тугого узла внизу живота. Но всему хорошему рано или поздно приходит конец. Резко раздавшийся звонок телефона Майкла, заставил нас резко отстраниться друг от друга. Ему позвонил Стив, и пока они разговаривали, чтобы Тёрнер «побыстрее тащился на тренировку», я тихо проскользнула в женскую раздевалку, дабы охладиться. Умывшись ледяной водой, я увидела багровый засос, находящийся на шее. Он был средних размеров и из-за светлого оттенка кожи и одежды довольно сильно выделялся. Но, слава богу, я взяла с собой хотя бы пудру, которой получилось, хоть и не особо сильно, но замазать отметину от Тёрнера. Я прошла на трибуны, следя взглядом за шумной игрой на поле, и заняла место, и достав наушники и включив вдохновляющую песню 5 Seconds Of Summer — Ghost Of You, я достала нотную тетрадь, дабы закончить задание по сольфеджио. Когда мне нравится мелодия, я могу её слушать на повторе сутками напролёт, но самое худшее, что даже в общественном месте, если я погружаюсь в работу с музыкой, то я начинаю хоть и не громко, но подпевать. Доделав задание, я потянулась за своим портфелем, которого не оказалось на месте. Резко повернув голову и взвизгнув от неожиданности, перед собой я увидела со странной для него искренней улыбкой Тёрнера с моей сумкой в руках. — Давно ты так сидишь? — отобрав свой портфель у нарушителя уединения, спросила я, нервно заправляя выбившиеся пряди за уши. — Минут пять. Ты красиво поёшь, малышка, — подмигнув мне, он, оттолкнувшись от скрипнувшей спинки сидения, поднялся с места и пошёл вперёд, не дожидаясь меня. Я не стала его догонять и, придя в библиотеку, поняла, что он пошёл куда-то в другое место. Заняла стол и, взяв нужные книги, начала составлять план презентации. Спустя два часа Тёрнер так и не объявился. Я, доделав план, сфотографировала его и отправила Майклу через MySpace. Когда я вышла из библиотеки, на улице начинался небольшой дождик. Я, обняв себя за плечи, пошла домой, любуясь ярким закатом. — Сара, — окликнул меня уже почти у кампуса сзади до боли знакомый бархатистый голос. — Прости, у меня просто появились некоторые дела. Хороший план, одобряю. Слушай, мне нужно… — Я не нуждалась в твоём одобрении, Майкл! — перебив юношу, я сказала на повышенном тоне. — Ты мог меня хотя бы предупредить! А не просто смыться! Ах, ну да, прости, я совсем забыла. Это же твой образ жизни — сваливать в нужный момент! — Сара, закрой рот, — я опешила от того, с какой серьёзностью и грозностью он сказал это. — Во-первых, хватит вести себя как маленький истеричный ребёнок. А во-вторых… — Это моя машина! — прокричала я, увидев как на эвакуатор загружали мой кабриолет. Подбежав к мужчине в рабочем комбинезоне с сигаретой в зубах, я нервно дёрнула его за руку. — Что здесь, чёрт возьми происходит? Окинув меня презрительным взглядом, работник спецслужбы хмыкнул и, затушив сигарету о подошву грязных ботинок, сел в автомобиль. Единственное, о чём мужчина решил оповестить меня было то, что теперь это государственная собственность, но слава богу, разрешил забрать свои вещи из неё. — Сара, — осторожно положив руку мне на плечо, взволнованно сказал Тёрнер, о присутствии которого я уже совершенно забыла, тихо давясь слезами. — Это я и пытался тебе сказать. Твои родители были бизнес партнёрами моих долгое время. Но последние два года они начали заниматься кое-чем противозаконным, ибо официального заработка им было недостаточно. Мой отец, узнав всё это, прервал все связи с ними. Стой, О`Нил, ты вообще хоть что-нибудь знала о работе твоих опекунов? — Майкл, я росла практически одна, не считая дворецкого и няни, — смахнув крупные слёзы, постепенно смешивающиеся с пудрой, и грустно улыбнувшись, хрипящим от переживаний голосом сказала я. — Для них всегда была важна только работа, к которой меня не подпускали, да я и сама не к такому стремилась. Что уж говорить, я даже не знаю как сообщить им о том, что я учусь не на бизнесе или юридическом факультете, а на факультете искусств. Мне кажется, они меня просто убьют. Дабы не позорила наш род. — Ну, теперь можешь об этом не париться, — увидев мой вопросительный взгляд, Тёрнер, заключив меня в крепкие объятия, продолжил. — Полиция узнала о их тайном заработке и теперь их ждёт тюремное заключение в срок от четырёх до восьми лет. Мне очень жаль, Сара.