***
За всю ночь я так и не сомкнула глаз, переходя в своих размышлениях от ареста родителей к неподдающимся никаким объяснениям метаморфозам в настроении Тёрнера. Я пыталась прокручивать все приятные, хоть и малочисленные моменты с родными. Но в голове всё равно всплывал хриплый крик. Теряя родителей и услышав такие слова от Майкла, единственным, что теперь ещё больше наполняло мой взгляд, душу и сердце была тихая, но медленно надрезавшая своими заточенными остриями боль. Выполнив все утренние процедуры в ванной комнате, я решила не замудряться сегодня в своём внешнем виде, поэтому, нацепив светло-серый оверсайз свитшот с капюшоном, синие скинни джинсы и высокие чёрные конверсы, я забрала волосы в хвост и, договорившись встретиться с Кэнди после занятий, чтобы пойти в кафе и объяснить своё мягко говоря потрёпанное состояние, я схватила рюкзак и покинула комнату. Нацепив наушники и включив идеально подходящую под моё аморфное состояние песню Three Days Grace — I Hate Everything About You, я направилась с помощью навигатора в ближайшую кофейню. Кофе, книги и музыка — ещё одни сильнодействующие наркотики для меня. Зайдя в кофейню Capital One Café, я сразу приметила, что ещё не раз сюда приду. Всё помещение отделано в светлых тонах. Благодаря панорамным окнам, оно пропитано естественным светом. Внутри царила такая атмосфера, которая просто не может оставить равнодушным. Поэтому сверив время и убедившись, что у меня есть ещё час до занятия, я подошла к вывеске за барной стойкой и, ознакомившись с ассортиментом, заказала себе чашечку блэк ай, ибо я сейчас нуждалась в разгоне моей не спавшей серой жидкости в черепной коробке и потрёпанного сердечка. Поняв, что если я выпью эту ударную дозу кофеина на голодный желудок, то о хорошем здоровье и долгом функционировании организма можно забыть, я заказала два круассана с вишнёвой начинкой. Усевшись за столик перед витражным окном, я достала одну из приобретённых ещё перед уездом из Аспена книгу американского писателя Фрэнсиса Скотта Фицджеральда «Вели́кий Гэ́тсби». Полностью погрузившись в любовную историю с детективной и трагической развязкой и отпивая бодрящий напиток, если бы не звонок от рыжеволосой подружки, я бы сильно опоздала на первую пару по философии. Быстро закинув книгу и наушники в портфель и оставив деньги вместе с чаевыми на столе, я побежала в универ, но к самому началу всё равно не успела. Опаздывая на минут 5, я неуверенно постучалась в дверь аудитории и, извиняясь за опоздание, почувствовала на себе прожигающий словно изнутри взгляд. Даже не стоило вести размышления об его обладателе. Послушав и посмеявшись с шутливых нотаций преподавателя, я прошла на своё место рядом с Адель. Мистер Паркер уже отвернулся и продолжил свою тираду про эпистемоло́гию, а как только я приземлилась на своё место, попутно достав и выложив тетрадь и ручку, Адель слегка притянула меня к себе. — Сара, у тебя всё в порядке? — с заметной тревогой поинтересовалась рыжеволосая. — Хоть мы и знакомы пару дней, но сегодня ты до ужаса неважно выглядишь. — По большей части всё хорошо, но вот… — резко опомнившись о том, что Майкл всё прекрасно слышит. — Пойдём сегодня вместе со мной и Кэнди в кафе после занятий, и я всё расскажу. В более неформальной обстановке. Заодно прихвати Стеф. В ответ подруга как-то грустно улыбнулась, и мы вернулись к прослушиванию лекции. Следующей парой у меня было танцевальное искусство, на котором после долгой растяжки, мы отрабатывали парочку балетных движений, из которых я уже умела только одно — À la seconde. Это поза, при которой работающая нога открыта на носок в пол, либо поднята на любую высоту в сторону. Балет — это довольно трудное и требующее большой выдержки мастерство. После занятия все мышцы невыносимо тянет, а спина ноет из-за долго пребывания в идеально прямом состоянии. Но эту боль перекрывает положительный результат в выполнении балетных движений. На следующем занятии у нас будет зачёт по технике выполнения пяти движений. Граничной парой перед перерывом был английский язык. Из-за того, что это была вводная пара и мы знакомились с учителем и программой на год, я слегка задремала, но, слава богу, из царства Морфея меня вырвало уведомление из MySpace. Мои глаза вылезли на лоб, ей богу. Michael Turner: «Когда в следующий раз встречаемся по проекту?»Sarah O`Neill: «В конце семестра.»
Michael Turner: «О`Нил, я сейчас серьёзно. У нас важная тема, и, в отличии от тебя, я не хочу вылететь из универа.»Sarah O`Neill: «Если у тебя кроме биполярного расстройства ещё и амнезия, то так уж и быть, напоминаю, что я вчера тебе ясно и доходчиво объяснила, что распределю обязанности между нами и скину тебе. Дабы меньше контактировать.»
Michael Turner: «Ну уж нет, я на это не согласен. Сегодня встретимся после занятий и обсудим работу.»Sarah O`Neill: «Нет.»
Michael Turner: «Почему это?»Sarah O`Neill: «У меня есть дела поважнее, чем выслушивать твой словесный понос, Тёрнер. Я смогу только на следующей неделе. А пока что, просто нарывай различную информацию по этой теме.»
Michael Turner: «Ну да, рассказать подружкам о наших потрахушках через одежду-это ооооочень важно)) Я сказал, чтобы была после занятий в библиотеке и точка.»Sarah O`Neill: «Тёрнер, не обязательно делиться со мной своими ночными фантазиями с моим участием. Я тебе всё сказала.»
Michael Turner: «Я тебя предупреждал, что за твоё поведение ты заслуживаешь жёсткого наказания? Ты всё ближе и ближе к его исполнению.» Резкий шум оторвал меня от этой словесной битвы. Оказывается пара уже закончилась и все начали уходить. Я вышла на лужайку, где меня уже ждали три мои спутницы. Я с разбегу бухнулась между ними и, испугавшийся за следы от травы на светлой одежде, резко подскочила под звонкий смех подруг. Ради девочек, я надела маску счастливой и весёлой Сары и заметила, что они стали менее встревоженными и озабоченными моим состоянием. Адель рассказала, об одном очень интересном факте с их прошедшей пары. — Тёрнер всё занятие был сам не свой, — начала, нервно оглядываясь, дабы убедиться в его отсутствии по близости, Адель. — То улыбался, то сжимал кулаки до побеления костяшек. Всё с кем-то переписывался, а потом резко кинул телефон на парту. Но он видимо забылся, что находится в аудитории и сразу извинился и объяснился, что проблемы на работе. Все сразу отстали от него, но мне кажется, что что-то тут не так. Я сидела, всячески пытаясь не выдавать бушующих эмоций, и сказав Адель, что очередная подстилка написала, что забеременела и просит коляску от Versace, отвлекала девочек от обсуждения Майкла. И так тошно от него. После перерыва и пары по истории, мы снова встретились с подругами и направились в кафе. Я поняла, что если расскажу им всё, что так терзает меня изнутри, то мне значительно полегчает. После моего пылкого монолога, который не обошёлся без смачных ругательств, ярой жестикуляции и кратковременных слёз, все три девушки сидели в неком ступоре. Первой признаки жизни подала Адель. — Сара, всё будет хорошо, — она накрыла своей ладонью мою. — Майкла не бойся, если что, то кастрируем и усыпим его. А если вдруг тебе нужна будет какая-то помощь. Хоть финансовая, всегда можешь обращаться к нам. И по поводу бизнеса родителей, я помогу тебе не попасться на различные уловки, рассчитанные быть незамеченными для молодых и неопытных. Стефани и Кэнди тоже протянули свои ладони и закачали головами в согласии со словами Моринг. — Что бы я делала без вас, девочки, — уже не сдерживая слёз, прошептала я. — Спасибо вам огромное, что появились в моей жизни. До позднего вечера мы просидели за непринуждённой беседой и пошли в кампус. Крепко обнявшись с двумя третьекурсницами и выслушав наказания не отчаиваться и быть на высоте, мы разошлись по комнатам. Ещё недолго поболтав с кудрявой, я переоделась в пижаму и только поставила телефон на зарядку, как получила уведомление от Майкла. Michael Turner: «Я тебя предупреждал. Жди и бойся своей участи, О`Нил)»Sarah O`Neill: «Ты так всем девушкам угрожаешь?»
Michael Turner: «Ты — единственная и больше всех заслуживающая этого.»Sarah O`Neill: «То есть легкодоступные подстилки — это нормально, а девушка с адекватной реакцией на твоё отвратительное поведение сразу приговорена к экзекуции?! Где твоя логика?»
Michael Turner: «За излишнюю дерзость и непокорность.»Sarah O`Neill: «Просто оставь меня в покое, Тёрнер! Зачем ты всё это делаешь, чёртов садист?»
Michael Turner: «Ты не оставляешь мне выбора, О`Нил. Сладких сновидений)» И тут мне по-настоящему стало не по себе. Что он задумал? С огромным количеством тревожных мыслей в голове, я проворочалась где-то час, перед тем как провалиться в царство сновидений.***
Четверг прошёл на удивление спокойно и главное без единого проявления Тёрнера. Три пары, перерыв, ещё пары, несколько часов за разделением обязанностей по проекту в библиотеке. Всё как обычно. Единственное, что было новым — это знакомство с Бобби Тёрнером, Люком Морингом и Дереком Никсоном. Бобби — 18-летний юноша из Лас-Вегаса и брат главной занозы в заднице Гарварда. Учится на первом курсе научного факультета. Очень смышлёный, любитель созданий флоры и, как мне сказала Адель, похорошевший в два года с её уезда. Каштановые волосы, аккуратно уложенные набок, карие глаза уже без очков, а с контактными линзами, ростом около 175, худощавого телосложения, но с широкими, как у брата плечами. Дерек — парень с самым скептичным лицом, какое я только встречала, но довольно симпатичный. Тоже первокурсник. С факультета права, вроде бы.Взъерошенные светло-коричневые волосы, болотные глаза, массивный нос и невысокий рост — выше меня ну буквально на полголовы. Люк — мой однокурсник. Его внешность легче и кратче всего описать — Леонардо Ди Каприо в молодости. Очень приятный и вежливый молодой человек. Также, я решила распечатать обязанности Майкла по проекту и попросила Бобби ему передать, дабы ещё меньше пересекаться с ним.***
Вот и наступила долгожданная пятница. Сегодня меня ждёт интригующее собеседование с Мисс Жардо, а завтра уже состоится долгожданный кутеж. Я решила разбудить Кэнди, дабы вместе с ней пойти в ближайшую забегаловку и позавтракать перед парами, ибо в нашем холодильнике мышь повесилась. Услышав мычание Кэнди в знак согласия, я подошла к шкафу, дабы подобрать подходящий образ для предстоящего собеседования. После долгих мучений, исходный вариант состоял из чёрной облегающей юбки, белой блузки с воротничком и синей вязаной кофты сверху. Просто и красиво. Волосы просто причесала, оставив прямыми прядями лежать на плечах, а из макияжа всё по стандарту: гель для бровей, бальзам для губ, консилер, хайлайтер. Поторопив подругу, мы пошли в кафе и по пути представляли, что будет на предстоящей вечеринке. Усевшись за столик, мы заказали две кесадильи и два молочных коктейля. Всё также болтая, мы медленно поглощали пищу и успели сфотографироваться. Я поняла, что Кэнди, одна из лучших людей, кого я встречала. И да, она единственная, кто знает про поцелуй с Тёрнером. Адель и Стеф я обошла в рассказе этот момент, ибо мы с Кэнди знаем друг друга, хоть и ненамного, но подольше. После вкусного завтрака, Кэнди отправилась на уголовное право, а я на собеседование. Войдя в актовый зал, я увидела свою преподавательницу с незнакомыми официально одетыми мужчиной и двумя женщинами. — Доброе утро, Сара, — пропела Мисс Жардо, подбегая и подхватывая меня под руку. — Это члены комиссии одной из студий звукозаписи и я предложила им послушать то, как ты поёшь. И ты это покажешь прямо сейчас! Но только не свою песню, а любую другую. — Но, откуда вы знаете? — прошептала ошарашенная я. — Я никому не говорила, что пишу песни… — Девочка моя, я столько лет работаю с различными одарёнными детьми, что сразу их вижу, — она подмигнула мне и подтолкнула к сцене. — Какую песню ты нам исполнишь, Сара О`Нил? — Lea Michele — Run to You. Вы спросите, почему именно эта песня? Во-первых, инструментальная часть исполняется на фортепиано, игрой на котором я довольно хорошо обладаю. Во-вторых, в этой песне очень красивые вокальные переходы, что даёт возможность показать исполнение в разных регистрах. Закончив, я аккуратно положила дрожащие руки на колени и повернула голову на жюри. Они уже стояли в проходе к выходу и что-то очень серьёзно говорили моему преподавателю. — Ну что, Сара О`Нил, готова ли ты услышать ответ о будущем твоей творческой карьеры? — с пугающе серьёзным лицом сказал мисс Жардо, после того как представители звукозаписывающей студии удалились из помещения. Моё сердцебиение участилось, дыхание сбилось, а во рту всё пересохло. Сейчас и здесь решится моя судьба.