Очень плохие дела

Большую часть дня Бен просматривал с Рей фотографии с мест убийств, но новые детали головоломки не сделали картину более ясной. Бен знал все эти фото. Он так много раз смотрел на них, что все они застыли у него в голове, выжидая, пока не понадобятся ему снова. Ничего нового. Ничего ценного. Убийство Сноука было в точности таким же, как и остальные. Почти. Но что тогда отличалось? Сам Сноук. Он был состоятельным человеком с безупречной репутацией. Как и в остальных случаях, его убийство произошло в знакомом для него месте. Никто не видел, чтобы кто-либо входил в его офис или выходил из него. Фазма и Финн просмотрели все записи с камер безопасности, но ничего не нашли. Для По и ББ-8 пока не было никакой работы, но шеф всё равно отправил их на место для дополнительной проверки. Просто на всякий случай. Когда они ушли, Рей прислонилась к рабочему столу Бена. – Что значит восемь? В кличке ББ-8? Бен поднял голову от фотографий и ухмыльнулся. – Когда По был маленьким, мама подарила ему золотую рыбку. Он назвал её ББ. Рыбка умерла, и мама купила ему другую. Её он назвал ББ-2. Затем был кот, и его звали ББ-3. – Да ты издеваешься. – ББ-5 всё ещё живёт с его матерью. Это лабрадор, – Бен повёл плечами. – Четыре, Шесть и Семь снова были рыбами. Ему с ними совсем не везёт, – Бен бросил взгляд на фотографии, – Я... – он резко закрыл рот. Он подарил По ББ-6 и ББ-7, когда тот рассказал ему эту историю. Двух маленьких бойцовых рыбок в одинаковых аквариумах. Он случайно убил их, когда в последний раз был в квартире По. Бросил пивную бутылку и разбил их аквариумы, когда По попытался выставить его за дверь. Бен вытянулся на стуле и сделал вид, что ничего не говорил, притворился, что не видел, как Рей в упор смотрела на него и ждала продолжения. Когда он не поднял головы, она развернулась и ушла к своему столу. Теперь он слышал с её стороны только щелчки компьютерной мыши. После она резко вздохнула. – Бен, посмотри, – тот поднял голову, и она уставилась на него с холодной усмешкой. – Я знала, что с тем парнем что-то не так. Смотри. Бен встал рядом и наклонился над её плечом, устремив взгляд в экран. Армитаж Хакс был осуждён и после оправдан за убийство. – Эй, Фазма. – Что? – устало отозвалась она. Они с Финном всё ещё не закончили с камерами наблюдения, и Бену было физически больно просто смотреть на них. – Ты же знаешь Хакса, верно? – Фазма закатила глаза и пожала плечами. – Насколько хорошо? – Просто охренеть как. Он наверное мой самый старый друг. – Ты знаешь что-нибудь об убийстве, в котором он был замешан? – выдавил Бен, прислонившись бедром к столу Рей, и скрестил руки на груди. Наверняка она прекрасно видела, насколько сильно он злился. Потому что с её стороны было бы довольно мило, упомяни она об этой маленькой детали перед тем, как они познакомились. – Его признали невиновным, – подчеркнула Фазма. – И суд сделал правильное дело, оправдав его, – она внезапно посмотрела за спину Бена, и её взгляд затвердел. – Но почему бы тебе самому не спросить его об этом? Бен развернулся и ощутил, как что-то шевельнулось в животе. Хакс стоял в дверях, держал руки в карманах и смотрел на Бена с нечитаемым выражением на лице. Линии его рук каким-то образом делали его ещё выше, и Бен отстранился от стола; ему казалось неправильным прислоняться к чему-то, когда Хакс смотрел на него подобным образом. – Мистер Хакс. – Детектив Соло. – Э, спасибо. За то, что пришли, – Бен замолчал, чтобы не заикаться сильнее. – Вы только приехали? – Хакс кивнул, и Бен вышел из-за стола. – Извините. Кто-то должен был отвести вас в переговорную. Следуйте за мной. Он прошёл мимо Фазмы и заметил, как она улыбнулась ему – широко, злобно и понимающе. Он уже ненавидел её за это. Скривившись, он прошёл дальше, но её ухмылка стала только больше. – Бен, мне нужно... – тихо начала Рей, но Бен покачал головой. – Сюда, мистер Хакс. Они вышли из кабинета, и Бен услышал приглушённый голос Фазмы: – Пошли, – хорошо. Рей могла смотреть. Бен на самом деле привёл Хакса в помещение для допросов. Обычно, если ему нужно было взять показания, он делал это за своим рабочим столом. Но из-за его прошлого и логичных подозрений Рей сделать всё здесь было наиболее оптимальным решением. Хакс осмотрел комнату, всё так же держа руки в карманах. Он надолго задержал глаза на зеркале, и Бен заметил, что теперь он смотрел на его лицо в отражении. Тот же холод пробежал по груди. Какого черта это вообще было? – Комната для допросов, детектив Соло? – непринуждённо начал Хакс. – Вы в чём-то подозреваете меня? Бен коротко улыбнулся в зеркале. – Нет, здесь просто тише. Можно услышать собственные мысли. Садитесь. Я могу принести вам что-нибудь? Кофе, содовую, воду? – Мне ничего не нужно. – Вы уверены? Кофе ужасный, но у нас есть вишнёвая кола! Уголки губ Хакса на долю секунды дёрнулись вверх, и Бен понял, что это максимальная улыбка, которую он мог от него получить. – Да. Спасибо. – Чувствуйте себя как дома, – добавил Бен. – И дайте мне знать, если передумаете. Хакс устроился на металлическом стуле, повернулся лицом к зеркалу и сложил перед собой руки. Он выглядел так, будто здесь и находилось его место. Обычно люди садились на край стула, когда Бен приводил их сюда; белое металлическое помещение очень нервировало. Но не Хакса. Он выглядел совершенно невозмутимо, и против воли в голове Бена возникли образы. Как Хакс бы выглядел в камуфляже, в засаде, со снайперской винтовкой в руках – тень, готовая забрать любую жизнь, оказавшуюся на её пути. Бен понял, что Хакса окружала безжалостность, она буквально исходила от него волнами. Ему очень это шло. Бен развернул свой стул, сел, положив локти на спинку, и вперил в него взгляд. – Итак, вам было предъявлено обвинение в убийстве. Хакс рассмеялся. Вышло натянуто и сухо. – А вы времени не теряли, правда, детектив Соло? – Просто спросил, – он повёл плечами. – Фазма сказала, что вы дружите. Я бы доверил ей свою жизнь, но если не проверять все свои источники, начальство начнёт дышать в спину, и вы же знаете, насколько трудно иметь с ними дело, – Бен наклонился чуть вперёд. Он обожал допросы. У него был к ним явный талант. Один на один с загадкой, которую предстояло разгадать. А человек перед ним был очень занимательной загадкой. Бену было трудно прочитать его. Его лицо говорило одно, а глаза – совсем другое. – Расскажите мне о том деле. Хакс вскинул бровь. Бен попытался не ухмыляться. Это точно будет весело. – Я не думаю, что должен говорить об этом без присутствия моего адвоката, детектив. Я надеюсь, вы это понимаете. – Ну, если вам так удобнее, – пожал плечами Бен. – Но мы же просто разговариваем, мистер Хакс. Мне просто интересно. Я могу просто прочитать файлы, но хочу услышать всё от вас, – он упёрся подбородком в руку. – Такие истории всегда интереснее слушать, чем читать. – Вы так считаете? – Только если сам рассказчик представляет что-то интересное. – Вы считаете меня интересным? – Не знаю. Вы пока ничего не рассказали. Хакс откинулся назад и весело фыркнул. Он смотрел на Бена острым взглядом, и когда тот улыбнулся ему – его глаза стали только острее. Затем всё изменилось, и место заняло что-то... Бен не знал, почему в его мыслях возникло слово «зловещее». В Хаксе не было ничего зловещего. Возможно, что-то загадочное. Скрытное и подконтрольное. Он слишком много думал о Рей – ему передались её подозрения. – Это произошло сразу после моего увольнения из армии, – наконец начал Хакс, смотря Бену прямо в глаза. – Я встретил одного джентльмена в баре, и мы ушли оттуда вместе, – Бен неосознанно выпрямился. – Вы... ушли вместе. Хакс вскинул брови. – Да, детектив Соло, – он наклонился вперёд и нарочито медленно произнёс: – Мы ушли вместе. Бен кивнул, понимающе хмыкнул и жестом предложил Хаксу продолжить. – К сожалению, тот джентльмен не был заинтересован в, м, романтической связи, если можно так выразиться, – Хакс замолчал. – Он наставил на меня пистолет, – Бен удивлённо посмотрел на него. – Он был крупным мужчиной, почти таким же широким в плечах как вы, и, думаю, так как я более... легко сложен, он мог подумать, что я могу стать лёгкой добычей для грабежа. По крайней мере я надеюсь, что это всё, чего он от меня хотел. Бен кивнул, сочувствующе улыбнулся. Возможно, внутри у него так же зародилось довольство. Хакс заметил его «широкие плечи». – Но вы бывший рейнджер. Хакс кивнул. – Я обезоружил его, и когда он попытался напасть на меня, я застрелил его. Предполагалось, что это будет несмертельный выстрел, но я задел его бедренную артерию, и он довольно быстро скончался. – Вы выстрелили ему в ногу? – Как я и сказал, предполагалось, что это будет несмертельно. По крайней мере, мои основные намерения были именно такими. Я сам позвонил в полицию. – Это звучит как явный случай самозащиты, – заметил Бен. Хакс кивнул. – Обвинение верило, что, учитывая моё прошлое, мне следовало быть... более сдержанным, – голос Хакса стал холодным на последних словах, и Бен поёрзал на стуле. – Адвокатам никогда не понять, каково это – очутиться на линии огня, – сказал ему Бен. – Когда кто-то наставляет на тебя ствол – это совсем другое. Хакс снова кивнул. – Так же они были... разочарованы моей реакцией на произошедшее. – И какой она была? – Мне было всё равно, – Хакс на мгновение опустил взгляд на свои ногти, и Бен ощутил странный ком в горле. Безразличие? – Но меня только что уволили. Я всё ещё привык убивать. – Вы... убили много человек на службе? – Бен не мог удержаться от этого вопроса, пусть уже и знал ответ. Хакс улыбнулся, обнажив зубы. – Это секретная информация, детектив Соло. Боюсь, я не могу распространяться о том, чем занимался в отряде рейнджеров. – Я понимаю, – ответил Бен. – Можете рассказать о Сноуке? – Мне особо нечего сказать кроме того, что я уже рассказал вам утром. Я нашёл его в семь сорок пять. Я не входил в его офис. Я позвонил вашим людям и ждал у себя, пока они не прибыли. – И вы не можете назвать, кто хотел бы расправиться с ним? Кто-нибудь конкретный? – Я могу предоставить вам список таких людей, если вы хотите. Но в нем будут все, начиная от девяностосемилетней старушки, чью квартиру он купил в четыре раза дешевле её настоящей стоимости, и заканчивая Леей Органой. Бен резко дёрнулся. – Леей Органой? Хакс кивнул, казалось, даже не заметив его замечания. – Да. У сенатора и «Приобретений Первого Ордена» были некие разногласия в течение многих лет. Я не знаю, какие именно, потому что Сноук занимался покупкой зданий, а я – строительством и проектированием новых. Но я считаю, она была несколько не согласна с его довольно жестокой политикой проведения сделок. Многие люди потеряли свои дома из-за мистера Сноука. – И из-за Первого Ордена, – добавил его Бен. – Как я и сказал, – пожал плечами Хакс. – Я не занимался этой частью дел. – И вас это не беспокоит? Что мистер Сноук именно так управлял бизнесом, в котором вы оба были задействованы? – Мне нравится зарабатывать деньги и проектировать здания. Мне всё равно, как Сноук приобретал нашу собственность, если он делал всё, следуя закону. Здесь обычно и появлялась Органа. Она пыталась протолкнуть закон, который закрыл бы некоторые лазейки, которые больше не позволил бы Сноуку приобретать недвижимость так, как он обычно делал это. Бен ухмыльнулся. Просто не смог сдержать себя. – Я спрошу у неё об этом. – Вы знакомы с сенатором? – небрежно спросил Хакс. – Можно и так сказать, – пожал плечами Бен. – Она как бы меня родила. Хакс откинулся на стуле и вскинул подбородок. – Вы сын Леи Органы? – Ага, – кивнул Бен. – Обычно люди не знают об этом из-за фамилий, – Бен пожал плечами. – Я стараюсь не светиться в сводках, если это не связано с полицией, понимаете? Политика мне никогда не нравилась. – Верно, у вас для неё неподходящее лицо. Бен наклонил голову. Слова Хакса были безумно странными. – Извините? – Ваше лицо. Оно слишком открытое. Можно с лёгкостью рассмотреть все ваши эмоции, – Хакс наклонился вперёд. – Держу пари, вы отвратительно играете в покер, – добавил он мрачным голосом. Бен фыркнул. Он был феноменальным игроком в покер. – Ну а вы? Могли бы поставить на себя? – Да. Я могу различить любой блеф. – Я детектив, мистер Хакс. Чтение людей – моя работа. – Уметь различить блеф и блефовать самому – два разных навыка, детектив. Все ваши эмоции отражаются в ваших глазах. Вы как открытая книга. – И как вы поймёте, что не видите то, что я хочу, чтобы вы увидели? – А что вы хотите, чтобы я увидел? Бен понял, что настолько сильно наклонился вперёд, что спинка стула почти коснулась стола, а ножки – оторвались от пола. Он говорил намного ниже, чем нужно было, собственный голос вибрировал в груди. Хакс качнул головой. Закусил губу. Ножки стула громко ударились об пол, когда Бен отстранился; на лице сияло выражение неудержимого удовлетворения. Он хорошо умел читать людей. Но он никак не мог ухватиться за Хакса. Каждый раз, как ему удавалось что-то найти, тот изворачивался, ускользал из его хватки и заставлял сомневаться во всех своих предыдущих суждениях. И всё это время Хакс читал его в ответ. И что же он видел? Он был так же удовлетворён? Заинтригован? До безумия увлечён? Хакс ухмыльнулся шире, после его улыбка стала острой и понимающей. У Бена скрутило в животе, и внезапно щеки опалило теплом, бешено забилось сердце. Хакс был... очень привлекательным, когда так улыбался. В нём была определённая опасность, особая мощность, которая напомнила Бену о том, что он был убийцей. Чертовым безжалостным убийцей, если можно было так судить. Бену приходилось убивать людей во время выполнения службы. Возможно, он делал это даже чаще, чем офицеры в таком же звании. Но ему бы никогда не удалось говорить об этом с таким же спокойствием и хладнокровием, с каким это делал Хакс. – Где вы были вчера в десять вечера, мистер Хакс? Тот вскинул бровь. – В своей квартире. – Кто-нибудь может это подтвердить? – Возможно, записи с камер наблюдения в моем доме. Но. Я живу один. – А у вас нет друзей... или партнёра, который мог бы подтвердить ваше местонахождение? – Нет, детектив Соло. Боюсь, что нет. Но я могу предоставить вам записи с камер. – Мы позаботимся об этом, – ответил Бен, махнув рукой. – Вы уверены, что вам не нужен мой адвокат, детектив Соло? – Вы чувствуете себя некомфортно? – Нет. – Хорошо. Можете сказать, имя Дерек Чавез говорит вам о чём-нибудь? Хакс на мгновение задумался, после покачал головой. – Нет. Ни малейшего понятия. – Эрика Престон? – Хакс вновь покачал головой. Бен проработал с ним имя каждой жертвы. Когда они проверили всех, Бен точно во всем убедился. Хакс не узнал ни одного из них. Записи с камер в его доме подтвердят его алиби, в этом можно было не сомневаться. И Рей наконец перестанет подозревать его. – Думаю, мы закончили, мистер Хакс, – наконец произнёс Бен, позволив себе искренне улыбнуться. И, возможно, это было и немного грустно. С Хаксом было весело. Он был испытанием. Он заставил Бена думать. И он был разочарован, что этот допрос закончился. Хакс улыбнулся в ответ. – Нужно ли мне ждать от вас ответа в будущем, детектив Соло? Бен покачал головой, поднялся и развернул стул. – Мы оба знаем, что вы не Генерал, мистер Хакс, – Бен замер и ухмыльнулся. – В данный момент мы должны сосредоточиться на знакомых всех жертв. По статистике, убитые чаще уже знают нападавшего. Но Генерал не вписывается в рамки статистического анализа. Говоря только между нами, у нас здесь настоящий психопат. Хакс нахмурился: – Это очень относительно. Бен кивнул. Хакс встал, и они оба направились к двери. – Мы найдём его, – твердо произнёс Бен. – Я вам верю, детектив Соло. Вы знаете, я очень восхищаюсь вашей работой. Стремление, в котором больше всего морали – стремление к справедливости. – Спасибо. – Я серьёзно. Без таких офицеров, как вы, общество обязательно погрязнет в безграничном хаосе. Я когда-то и сам подумывал о карьере в правоохранительных органах. Но предложение Сноука было слишком привлекательным, чтобы от него отказываться, – Хакс улыбнулся. – Возможно, в будущем, когда я устану быть по-настоящему богатым, я подумаю о смене профессии. – Э, да, – пробормотал Бен, рассматривая Хакса, и пытался понять, хотел ли тот оскорбить его зарплату или просто хвастался собственным домом. Хакс ухмыльнулся. – Но я имел в виду не это. – Имели в виду когда? – Когда спрашивал, стоит ли мне ждать от вас ответа. Детектив. Бен замер, положив ладонь на ручку двери. – О чем вы? – Я подозреваемый? – Нет– – Прекрасно. Тогда я прошу вас присоединиться ко мне за ужином в следующую пятницу, и у вас не должно быть никаких профессиональных причин для отказа. Сердце Бена будто забилось в горле, ударило дважды, так громко, что, он был уверен, Хакс точно это услышал. – Я. Э. Я не думаю– – Или у вас есть возражения личного характера? – Хакс вскинул брови и слегка наклонился вперёд. – Или я всё неправильно понял... – Хакс прочистил горло, на его щеках проступила краска, и Бен не удержался от ухмылки. Возможно, Хакс был прав. Возможно, он и был открытой книгой. Но он не мог ничего с этим сделать. Когда Хакс краснел, его веснушки проступали сильнее. – Во сколько? Хакс закрыл рот, невысказанное извинение исчезло с губ, и они медленно растянулись в кошачью улыбку, из-за которой сердце Бена вновь гулко ударилось о ребра. – Во сколько вам будет удобно? – Восемь вечера – стандарт, не так ли? – Тогда в восемь, – в этот раз Хакс передавал ему визитку. Бен заметил внизу написанные от руки цифры. – Мой личный номер, – объяснил Хакс. Но Бен не видел, как тот писал его. Хакс наклонился и начал почти заговорческим тоном: – Мы можем обсудить детали позже. Я полагаю, сейчас за нами наблюдает как минимум Фазма, и зная её... – Бен застонал и закатил глаза. – Именно, – закончил Хакс. Бен открыл дверь. – До свидания, детектив Соло, – спокойно произнёс Хакс, пройдя мимо. – Можно просто Бен! – крикнул тот в ответ, не в силах сдержаться. Хакс не остановился и не развернулся, просто поднял руку в знак подтверждения и повернул за угол, к лестничному проёму. Бен несколько секунд смотрел на то место, откуда тот только что исчез, вертя его дорогую белую визитку в руках. На него кто-то смотрел, он чувствовал покалывание на затылке. Когда он развернулся, то увидел, как Фазма, Финн, Рей и По стояли в дверях комнаты наблюдения. Все они скрестили руки на груди, на их лицах не было никаких эмоций. Но не у По. Он сунул руки в карманы и так пристально смотрел себе под ноги, что у Бена что-то заныло в груди. Он откашлялся, сунул визитку в карман и направился обратно к своему столу, чтобы опять зарыться в фотографии с мест убийств. * Фазма сдалась первой. Она рыкнула, в последний раз взглянув на записи с камер, и поднялась на ноги. – Не могу больше смотреть на это дерьмо. Пойдём выпьем, Финн. Тот потёр глаза и покачал головой. – Иди вперёд. Я закончу последние несколько часов, чтобы не смотреть их завтра. – Не сиди допоздна, – пробормотала она. – Я не хочу, чтобы ты тоже спал за столом, – она бросила взгляд на Бена; тот предпочёл его проигнорировать. – Это у нас работа Бена, – добавила она напоследок. Финн кивнул, не отводя взгляд от экрана. – До завтра, Фазма. Следующим ушёл По. ББ-8 ничего не нашла в офисе Сноука, в его доме тоже. Бен не был удивлён. Вряд ли там было что-то, что могла учуять собака. ББ-8 была на четырёх предыдущих местах убийства, но только один раз они нашли полотенце с какими-то подозрительными пятнами, которые потом отправили на анализ. Но ничего из этого не подходило Сноуку. Так что По пришлось просматривать фото вместе с Рей и Беном. Они всё равно работали почти над всеми сценами вместе, пока их способность находиться рядом не разбилась об два аквариума и пивные бутылки. По встал, потянулся, и Бен буквально почувствовал на себе его взгляд. – Не сиди допоздна, – повторил он за Фазмой, – Бен, – добавил он в конце мрачным голосом. – Хорошо, – ответил тот, вскинув голову. По бросил взгляд на Рей, заглянул ей за плечо и посмотрел на Бена. Тот всё понял. – Я всё, – внезапно произнёс Финн, подняв голову из-за стола. – Пойдём, – По кивнул, и они ушли вместе. ББ шла рядом с По. Бен отказывался признавать, почему его это так раздражало. Рей зевнула. – Ты не обязана здесь оставаться, – сказал ей Бен. В его голове всплыл взгляд По. Она давила на себя, не хотела уходить раньше Бена. Это было похвально, правда, но наивно. Никто никогда не оставался на работе дольше Бена. – Я в порядке, – ответила Рей обманчиво живым голосом. Слишком живым для человека, который провёл неизвестно сколько времени, рассматривая фотографии с мест убийств. Причём довольно жестоких. – Рей, сегодня твой первый день. Иди домой. Тебе нужно отдохнуть. – А ты тоже уйдёшь? Бен покачал головой и махнул рукой, не сводя взгляда с папки на столе. – Уже скоро– – Нет. – Извини? – Я отказываюсь. Я не уйду, пока ты не уйдёшь. Бен поднял голову. Рей смотрела на него, упрямо нахмурив брови. – Это не тебе решать, малышка, – хмыкнул Бен. С небольшой тревогой он понял, что говорил как свой отец. – Я здесь старший офицер. Иди домой. – А кто скажет тебе идти? – поджала губы Рей. – Никто, – пробормотал Бен. Легче было сказать так, чем признаться, что раньше это делал По. Рей скрестила руки на груди. – Если ты заснёшь здесь, я больше не повезу тебя домой, чтобы ты сходил в душ. – Такого больше не будет, хорошо? – усмехнулся Бен. – Я дождусь звонка, а потом уйду. – Хорошо. – Ты слишком настойчивая для новичка. – Мы же команда, верно? – начала Рей. – Не только ты будешь виноват, если упустишь что-то, просто потому что не выспался, – она встала из-за своего стола. – Кроме того, ты не сможешь прикрыть меня, если не сможешь стоять на ногах, – весело добавила она. – Увидимся утром, – улыбнулся Бен. Она шутливо отсалютовала ему, схватила свою сумку и вышла из офиса. Бен остался один. Хорошо. Так было намного лучше. Его мысли стали намного чище, когда вокруг не было столько шума. Даже когда никто не разговаривал, на Бена всё равно давило присутствие остальных. Он слышал их дыхание, как они перебирали бумаги, ёрзали на стульях. Ему требовалось лишь поднять голову, и он буквально мог услышать их мысли – нужно было только прислушаться. В такие моменты он почти с тоской думал о фляжке в ящике стола. Было намного проще игнорировать глухой грохот их близости, когда тепло в животе сглаживало все острые углы в его голове. Финн очень много смотрел на По, когда думал, что тот не видит. По никогда не смотрел, но всё знал. Фазма наблюдала за всеми как ястреб. Она приходила и уходила самой первой – работоспособность была её самой сильной стороной. И она заставляла всех остальных работать точно так же. Как только взгляд Финна задерживался на По слишком долго, или когда Бен начинал дёргать ногой, думая, как бы незаметно немного отхлебнуть из фляжки, она делала что-нибудь, чтобы перевести их внимание: заставляла Бена и Финна поменяться местами, или тащила Бена за выпечкой, или отправляла Финна купить всем содовой, или совершала любое другое хитрое и, казалось бы, дружелюбное тактическое решение, которое не давало им тормозить и запороть всё их дело. Бен знал каждый раз, когда По смотрел на него. Он каждый раз чувствовал его взгляд на себе и изо всех сил старался не смотреть в ответ, не облизывать губы, не подмигивать – не делать ничего из того, что он делал раньше, чтобы показать, что он тоже думал о нём. Когда его не было рядом, было легче. Было легче притвориться, что он не чувствовал себя так, будто По просто отошёл, чтобы прикрепить новые фото на стену, пока Бен слишком долго смотрел на старые. Было легче притвориться, что они не провели почти два года, сбегая в хранилище для улик, когда в голове Бена становилось слишком шумно, и перед глазами вставала красная пелена. Было легче притвориться, что он не делал это для того, чтобы отвлечь его, пусть они оба и, честно говоря, все остальные, знали, что это не было правдой. Ему нужно было выпить. Едва он потянулся к ящику, зазвонил телефон. По какой-то причине он испытал странное облегчение. – Бенджамин. – Привет, мам, – пробормотал Бен, откинувшись на стуле, и провёл ладонью по лицу. – У тебя усталый голос. – Просто я ненавижу это дело. – Ты всё ещё на работе? – её голос стал немного выше от беспокойства и раздражения. Она определённо злилась, что Люк не заставил его уйти. – Я ушёл минуту назад, – соврал Бен. – Скоро буду дома. – Хорошо. Что ты хотел узнать, что это даже не могло подождать до утра? Конечно, я люблю говорить с тобой – пусть ты и редко звонишь – но ты редко бываешь настолько настойчивым. – Я не думал, что ты будешь весь день занята. – Я работаю на благо общества. Так что случилось? – Мама. Ты знаешь человека по фамилии Сноук? На том конце стало тихо. – Мы пересекались, – с подозрением ответила Лея. – А что? – Он убил его, – вздохнул Бен. – Генерал. Его партнёр по бизнесу нашёл его сегодня в его офисе. – О, господи, – выдавила Лея и замолчала. Бен продолжил. – Твоё имя упомянули, когда я опрашивал его партнёра. А– – Армитажа Хакса. – Да. Ты его знаешь? – Да. Почему он сказал обо мне? – Мы пытались сузить круг людей, которые хотели бы причинить ему вред. Лея горько усмехнулась. – И мистер Хакс упомянул меня? Бенджамин, не говори ерунды. – Нет, мам. Конечно, всё не так. Я просто надеялся, что ты сможешь что-то про него рассказать. Я копал под него весь день. Никаких близких друзей или семьи. Хакс единственный, кто смог рассказать о нем больше двух слов. И он единственный из жертв, у кого нет никаких приводов – это, кстати, только между нами, – запоздало добавил он. – Я не могу его прочитать. У него в доме даже нет фотографий. Ни одной. А единственные фотографии в его офисе – с охотничьими трофеями. Со всякими мёртвыми львами и прочим. Лея громко цыкнула, и Бен пришлось отвести телефон от уха. Он знал, как на неё могли подействовать «мёртвые львы». – Бен. Если Сноук не был официально замешан ни в одном преступлении, это значит только, что его адвокаты были слишком проворными, чтобы кто-то смог их поймать. – Мистер Хакс сказал, он делал всё в рамках закона. – Тогда мистер Хакс или помогал ему, или был слишком наивен. Моя стопка файлов о том, в чем был замешан Сноук, может быть выше тебя. В основном это мошенничество и запугивание, но есть несколько дел – конечно, это больше напоминает теории заговора – от которых бы у тебя волосы встали дыбом. – Какие именно дела? – Когда он был моложе, люди, которые вставали у него на пути, просто исчезали. И это только вершина айсберга. У меня есть все основания полагать, что он полностью контролировал моего предшественника. А также он финансировал клеветническую кампанию Джонсона против меня. Этот человек много лет пытался подорвать мой авторитет, и он только удвоил усилия, когда я представила Закон о Паутине. – Что он значит? – Если говорить коротко – он бы закрыл все лазейки, с помощью которых Сноук мог зарабатывать так много. Когда он пройдёт, Первый Орден ожидает только крах. – Да, Хакс упоминал что-то подобное. – Это был настоящий бой, но, я думаю, у нас наконец всё получилось, – она на мгновение замолчала. – Мне почти грустно, что я не смогу увидеть выражение его лица, когда закон пройдёт дальше. Он... был угрозой, Бен. И, только между нами, – она понизила голос, – всем будет без него лучше. – Что ты сказала? – резко выдохнул Бен, услышав в голове другой голос, в точности повторивший его слова. – Я знаю, знаю, о мёртвых не говорят плохо, но– – Нет, мам. Ты гений. Черт. Спасибо. Мне пора. – Что? Бен, я– Он отключился и начал заново пролистывать файлы. Сердце гулко забилось в груди. Он нашёл нужные документы на столе Фазмы. Беседа с бывшей женой третьего убитого. Нам всем будет лучше без него. * – Иисусе, Бен. Тот хмыкнул в ответ, не отрываясь от монитора своего компьютера. – Ты просидел здесь всю ночь? – спросила Фазма. – Ну, конечно, просидел. Практически за ней по пятам в офис вошёл По, и Фазма замолчала, бросив на него взгляд. – Бен, – тот не ответил. Он только отдалённо осознавал, что тот пришёл, и смог полностью узнать его, только когда По отвернул от него экран компьютера. – Бен. – Что? – огрызнулся тот, заставив себя поднять голову. – Ты вообще спал? – Со мной всё порядке, – отмахнулся Бен. Он кивнул в сторону чашки с кофе. По взял её в руки и понюхал содержимое. Бен наконец перестал пытаться вернуть монитор в прежнее состояние. – Доволен? – Просто проверяю, – пожал плечами По. – Могло быть что-то похуже. – Я работаю. – Этого я и боялся. – Это больше не твоя обязанность, – отрезал Бен, не в силах остановить себя. Фазма присвистнула с другого конца офиса. По изменился в лице. – Да. Да, ты прав. По отошёл от него. – Не хочешь посмотреть, что я нашёл? – Бен вновь не смог сдержаться. Фазма с По уставились на него, на их лицах против воли промелькнула надежда. – Ты что-то нашёл? – тихо спросила Фазма. – Он не просто серийный убийца, – ухмыльнулся Бен. – Он грёбаный вигилант. – Что? – выдохнула Фазма, не успев продолжить, потому что в офис вошли Рей и Финн. Они над чем-то смеялись и совсем не выглядели как люди, которые только-только познакомились. Бен попытался не скривиться. Неизбежная солнечная энергетика Финна уже начала действовать на него. Он был долбанной радугой с полицейским значком, и не существовало никаких объяснений, почему детектив по расследованию убийств был насколько очаровательным. – О, ты рано! – подразнила его Рей. После оглядела с ног до головы. – Или... нет, – пробормотал Финн. Рей поменялась в лице. – Он вилигант, – произнёс Бен, не дав ей хоть что-то сказать. – Он не убивает ради веселья. У него есть цель. Они все удивлённо уставились на него, и Бен поднял большую папку с документами, над которыми работал всю ночь. – Он убивает преступников. Вот его отличительная черта. Мы думали, что он выбирает их случайно, выбирает тех, кого точно не будут искать, или тех, в ком копы будут мало заинтересованы: дилеров, воров, проституток– – Но Сноук чист, – прервала его Рей. – У него нет приводов. – Точно. Но вот, как я понял. Сноуку никогда не предъявляли официальных обвинений, но, черт, он был замешан абсолютно во всём, начиная от мошенничества и заканчивая убийством. Он плохой человек, – он сунул Фазме в руки всю неофициальную информацию, какую только смог найти о Сноуке: кучу статей, посты с фэйсбука и треды с реддита. – Так что я начал проверять остальных жертв. Первый убитый: Дерек Чавез. Официальные обвинение – хранение и распространение. Отсидел десять лет и вышел по УДО. Неофициально же – по крайней мере три смерти от передозировки были связаны с ним. Токсикологический анализ показал, что там было намешано очень странное дерьмо, но никто так и не признался, что дилером был Чавез. Вторая убитая: Эрика Престон. Восемь лет назад была осуждена за проституцию, больше приводов не было. Но четыре года назад её пятилетняя дочь умерла, потому что на неё упал телевизор. Копы подумали, что это был обычный несчастный случай, но год назад в службу уголовного преследования поступило обвинение на Престон в жестоком обращении с детьми, а у Оливии Престон нашли несколько травм, которые никак не могли остаться от упавшего телевизора. Её родственники думают, что она убила дочь и придумала историю про телевизор, чтобы скрыть это. – Но если... – начал Финн, но Бен ещё не закончил. – Третий убитый подозревался в изнасиловании. Четвёртый убитый – обвинялся в растлении малолетних. Пятая украла накопления своей бабушки, и та потеряла дом и умерла в больнице, проведя год на улицах. Шестой. С ним было сложно, но, думаю, он сбил человека насмерть и скрылся с места. Это было в двух штатах от нас. И теперь Сноук, – Бен замолчал и победно ухмыльнулся, у него гулко билось сердце и тряслись руки. Конечно, это могло быть просто из-за переизбытка кофе. – Все были рады, что эти люди умерли. Он просто избавляется от мусора. – Вот черт, – выдохнула Фазма. По смотрел на Бена со знакомым трепетом. Будто он совсем не был удивлён, что Бен удивил его. Финн и Рей переглянулись, у них обоих было мрачное выражение на лицах. Бен понял, что был слишком взволнован, у него блестели глаза и он улыбался как маньяк. – Хорошая работа, Бенджамин. А теперь отправляйся домой. Они все одновременно развернулись. Люк стоял в дверях, перекинув через руку собственное пальто. До этого момента его никто не замечал. – Я в норме, – запротестовал Бен, но Люк прервал его. У него был твёрдый и раздражающе ясный голос: – Отдай все файлы остальным. И иди домой. Отоспись. Ты заслужил. – Так, хорошо. Я займусь Сноуком. Финн, у тебя пятая и шестой, Рей, на тебе третий и четвёртый, и, По, у тебя первый и вторая, – голос Фазмы был громким и командующим. – Давайте выясним, сколько дерьма они все скрывали, – прежде, чем Бен смог хоть что-то сделать, они разобрали все его наработки за свои собственные столы. А ведь он провёл всю ночь, разбирая их. Фазма посмотрел на него и пробормотала: – Я присмотрю за новенькой. Иди домой. Начни выходные пораньше. Они практически вытолкнули его в коридор. Он поймал такси до дома и всю дорогу кипел от ярости, потому что эти неблагодарные придурки украли у него всё. Это был его прорыв. Это над своей работой он провёл всю ночь, и теперь они рушили всё, разбрасывая его файлы и его интервью по поводу его дела. Это было его дело. Остальные были всего лишь шумом. Тёплыми телами, лежащими на его пути. Когда он оказался дома, у него тряслись руки. И в этот раз это точно не было из-за волнения или кофеина. Он откупорил бутылку скотча и вышел на балкон, держа её в одной руке и стакан – в другой. Было ещё рано. Он уставился вниз, на бесконечный поток людей, идущих на работу. Они размахивали своими портфелями, стучали каблуками по асфальту. Он тяжело сел и плеснул скотч в стакан. Внизу молодая женщина тащила за собой ребёнка, но мальчик плакал, а она игнорировала его, лишь каждые несколько секунд сильно дёргая за руку. На другой стороне улицы, между двумя зданиями, болтался мужчина средних лет в тёмной пальто. Он расфокусировано оглядывал улицу. Бен наблюдал, как к нему подошёл другой мужчина, они перекинулись парой слов, пожали друг другу руки и расстались. Бен попытался определить, какие именно наркотики они передали друг другу, но было слишком далеко, и он не видел их лиц. Он отхлебнул из стакана и услышал, как кто-то внизу начал говорить по телефону, после внезапно начал кричать, что сделку обязательно нужно закончить, и если всё прогорит, то это будет вина звонящего, а его собеседник с радостью уволит его. Он слышал их всех, видел их всех. Они заползали ему под кожу и оставались там, впиваясь своими костлявыми ногами и острыми когтями в его плоть, хватались за него и не собирались отпускать. Так много шума. Он мог зайти обратно, попытаться поспать, но этого было бы недостаточно. Он знал, как утопить их всех. Но сидеть дома в одиночестве в середине дня точно не смогло бы это сделать. Бен больше не мог позвонить По. Проще было игнорировать это жужжание в голове и под кожей, когда По говорил с ним, смотрел на него, черт, стонал для него или даже кричал на него. Или плакал из-за него. Он крепко зажмурился и попытался вспомнить, когда у всех этих вещей появилась связь, когда ему стало всё равно, какую именно реакцию он получал от По, если она вообще была. Когда ему стало всё равно, смеялся По или кричал. Прикасался ли он к нему, чтобы сделать ему приятно, или чтобы не чувствовать себя отвратительно. Город кричал на него, и он больше ничего не мог с этим сделать. Бен забыл про стакан. И вместо него поднёс к губам бутылку.