Очень плохие дела

По смеялся. Слышать это было очень приятно. Бен не помнил, когда в последний раз его голос был настолько радостным. Он прислонился головой к двери, на минуту прислушавшись, и забыл о том, что уже постучал. Когда По открыл ему, выражение его лица мгновенно сменилось с счастливого и солнечного на непроглядную тьму. Интересно. Бен почти оглянулся, чтобы понять, что его так расстроило, но потом понял, что По сейчас видел перед собой только одного человека – самого Бена. А, ну точно. – Бен, – ему удалось сделать так, чтобы его имя зазвучало как болезнь, будто он рассказывал кому-то ужасные новости или говорил о чем-то безумно неудачном. Бен нахмурился. – Привет. П-привет. – Ты. Что ты здесь делаешь? Бен вошёл в квартиру и захлопнул за собой дверь. По... вроде бы... впустил его. Он не пытался его остановить, но и не давал пройти дальше, будто не позволял ему сделать больше нескольких шагов внутрь. Бену было всё равно. По был достаточно близко, чтобы Бен услышал запах его шампуня и парфюма, которым он всегда пользовался, когда они выбирались куда-нибудь на ужин. До этого момента он не осознавал, как сильно скучал по его запаху. Он широко ухмыльнулся и в открытую наклонился ближе, чтобы вдохнуть. – Ты вкусно пахнешь. По удивлённо уставился на него, после сразу сощурился, осознав сказанное. Он потёр ладонью щеку и покачал головой. – Бен. Что ты здесь делаешь? – Хотел тебя увидеть. – Мы виделись утром. – Нет, – резко ответил Бен. Он обхватил По за пояс, притянул ближе к себе. По всегда был таким сильным, и Бен почти забыл, каким маленьким он казался в его руках, пока не увидел собственные ладони на его животе. Смутно он почувствовал, как По схватил его за запястья, как отклонился назад и отвернулся, когда Бен наклонился к его уху. – Я хотел увидеть тебя, – он не понимал, что По пытался отодвинуться от него. Он попытался его поцеловать, и тот резко схватил его за подбородок и оттолкнул от себя. – Черт возьми, Бен, – прошипел По странно низким голосом. – Я думал, мы уже прошли это. Бен ухмыльнулся, сместил вес и развернул По, чтобы теперь прижать его к двери, как ему очень нравилось делать раньше. Когда они. До всего. Ему так это нравилось. Но Бен не понимал, почему По продолжал отворачиваться от него. – Мы больше не вместе, – пробормотал Бен. – Но это не значит, что мы не можем быть вместе. Я– По положил обе руки ему на грудь и резко оттолкнул. Бен сдвинулся с места, только потому что услышал позади себя какой-то звук. А затем – голос. – Эй, кто там бы– Бен обернулся и увидел, что на него смотрел Финн. Его карие глаза были удивлённо распахнуты, как у оленя в свете автомобильных фар. Его синяя рубашка была застёгнута лишь наполовину. Вокруг был мягкий свет; По приглушил освещение, и вокруг играл тихий, но плохой джаз. Раньше По тоже включал ему джаз. – Бен, – тихо начал тот. – Какого хера он тут делает? – Бен смял ткань на плече По в кулаке и толкнул его обратно к двери так сильно, что, казалось, стены затряслись. Финн сделал шаг вперёд, сжал ладони в кулаки и прищурился. – Отпусти– – Не надо, – По поднял руку. Финн замер. Обычно так замирали люди, готовые к схватке. Бен оскалился. Только попробуй, про себя подумал он. – Отпусти меня, – он опустил взгляд и обнаружил, что всё ещё сжимал рубашку По. – Бен. Отпусти меня, – его голос стал очень тихим и сдержанным. – Бенни. Бен тяжело сглотнул и подчинился. Как только он убрал с него руку, По отошёл от двери и оказался рядом с Финном. Бен попытался не думать, что он всеми силами старался оказаться подальше от него. – Ты в– – Я в порядке. Подождёшь меня в гостиной? – Тебе не нужно– – Финн. Все нормально. Хорошо? Я смогу с ним справиться. – Он пьян– – Нет, не пьян. – Иди, – сказал ему По. Финн несколько секунд пристально посмотрел на Бена в ответ, после чего развернулся и исчез в гостиной. В животе Бена затянулся узел, когда По вновь повернулся к нему. – Тебе нужно уйти. Прямо сейчас. Я вызову такси. – Что он здесь делает? – Это не твоё грёбаное дело, Бен. – Нет, моё, если он– – Убирайся из моей квартиры. – Я просто хотел поговорить– – Тогда взял бы телефон и позвонил. Ты не можешь просто заявиться сюда и ждать, что я брошу всё и... Ты что, обгорел? Бен виновато уставился в пол. – Я заснул на балконе. По вздохнул и потёр глаза кончиками пальцев. Узел в животе Бена только затянулся туже. – Бен. – Серьёзно, По? Финн? – Да, Финн, – прошипел По. – Мне он нравится. Он... хороший. И добрый. Бен фыркнул и так сильно закатил глаза, что у него закружилась голова. – Добрый? Ты правда серьёзно, По? – Бен снова схватил его и притянул к себе, начав мрачным голосом: – Я знаю тебя. Я знаю, что тебе нужно, и добрый это не... – По уставился ему в грудь. Он больше не отталкивал его, не прижимался ближе. Просто смотрел и абсолютно не двигался, будто Бена не было здесь. Будто сейчас он не говорил с ним. Будто Бен больше не оказывал на него никакого эффекта. Тот внезапно понял, что у него начало жечь глаза. Узел из живота теперь застрял в горле. Он стал таким большим, что стало очень больно дышать. Бен не сдвинулся, и По всё так же молчал. Должно быть, прошло всего несколько секунд. Но для Бена они казались вечностью. Он заметил, что По починил стену, которую он пробил в прошлый раз, когда был здесь. Теперь было почти не понять, что там когда-то была дыра. Прежде, чем он смог вывалить на По все свои мысли, он обхватил его сильные плечи и уткнулся носом в место за его ухом; его волосы защекотали его щеку. Он услышал запах шампуня и парфюма. Почувствовал всё его твёрдое тело и то, каким маленьким он казался в руках Бена, слишком маленьким. – Прости меня. Он осознал, что сказал это вслух, только когда за ним захлопнулась дверь. Он очень долго держал ладонь на ручке, пытаясь успокоить гул сердца внутри и сделать так, чтобы глаза перестало жечь. По смеялся, когда шёл открывать дверь. Бен забыл, как тот выглядел, когда был счастлив. Ему бы хотелось, чтобы он никогда этого не видел. И никогда не запоминал. * По разбудил его следующим утром. Было очень рано. Когда Бен открыл дверь, то не поверил, что По правда стоял перед ним. Не после всего того, что– По долго и молча смотрел на него, и Бен видел, как злость полыхала в его глазах. У Бена сжалось в груди. – Ну, так кто будет говорить первым? – спросил его По. – Хорошо, сначала ты говори, а потом я... – он умолк, потому что Бен опустил взгляд в пол. Эта попытка смягчить ситуацию послала вспышку болезненной ностальгии сквозь всё его тело. По сказал именно эти слова, когда они разговаривали после того, как Бен впервые его поцеловал. После того, как Бен сбежал с пылающими щеками, а По поймал его за запястье, и Бен знал, что он собирался извиниться, сказать Бену, что ничего не выйдет. Но потом По улыбнулся. Заговорил с ним. Разрушил всё напряжение своей улыбкой. По прошёл в квартиру, не посмотрев на него, и Бен застыл, не закрыв и уставившись ему в спину. По взял в руки пустую бутылку из-под скотча. – Что ты... – пробормотал Бен, но ком в горле не позволил ему продолжить. Он захлопнул дверь, и По развернулся к нему. Тёмные волосы упали ему на глаза, и Бена пронзила вспышка боли, когда он вспомнил, каким мягкими они были, когда касались его щеки. Было даже забавно, как сильно он скучал по этому чувству. И как недостаточно ценил, когда мог его ощутить. – Нам не нужно было отправлять тебя домой вчера, – тихо начал По. – Что? Что ты имеешь в виду– – Я должен был догадаться. – По, не нужно, – скривился Бен. – Я– – Сядь. – Что? – Сядь. Вот сюда, – По скрестил руки на груди и уселся на его диван. Бен долго смотрел на него, после чего подошёл к креслу. – Я. Мне правда жаль. Я не должен был. Я просто хотел. По вскинул подбородок. Бен тяжело сглотнул. – Я не. Я не очень хорошо всё помню, – слова царапали горло как разбитое стекло, и он хотел, чтобы ему не приходилось произносить их. Но он должен был. – Я в порядке. – Я не. Сделал тебе. Больно? – Нет. Бен вновь тяжело сглотнул и опустил взгляд на свои руки. – Я. Ударился рукой, и я. Не совсем помню. Как именно. По перевёл взгляд с его лица на его поцарапанный синий кулак. – Должно быть, ты сделал это после того, как ушёл. Бен кивнул и ощутил, как несколько узлов у него внутри ослабли. Он ударил По лишь однажды. И это было ужасно. Он вёл себя ужасно. Они ссорились, говорили о его проблемах с алкоголем, о том, как он работал допоздна, о том, как забывал поесть и заменял все приёмы пищи кофе. Тогда Бен успел допить уже восьмое пиво, после чего отшвырнул от себя бутылку и разбил те аквариумы. Тогда для По всё изменилось. Бен увидел это в его лице, в его взгляде, в том, как напряглись его плечи. Тогда он сказал Бену убираться из его квартиры, потому что он не хотел смотреть, как Бен губит себя. Бен сказал, что никуда не уйдёт, после чего они кричали, Бен ударил стену кулаком, а По схватил его и попытался выставить за дверь, и он правда не хотел бить его, даже не хотел думать об этом, но это случилось. Он ударил его так сильно, что, когда он протрезвел, ему казалось, что он сломал руку. По проходил с синяком две недели. По уложил его на лопатки, и всё произошло так быстро, что у Бена закружилась голова, и ему пришлось перевернуться на бок и выблевать всё пиво на ковёр под ним. Тогда он и понял. Что он всё разрушил. Бен разбил себе костяшки. Он молча уставился на синяки на кулаке. Воспоминания завертелись в голове, слишком яркие, слишком настоящие. Рей была права. Это была полностью его вина. Не доверять себе было так странно. Полгода назад он точно знал, что никогда бы не смог причинить физический вред своему близкому человеку. Полгода назад, если бы По кто-то сказал, что Бен сможет ударить его, тот бы только рассмеялся; сама эта идея казалось возмутительной. Бен не знал, что случилось. Не знал, в какой момент всё поменялось. Шок По не был самой худшей частью. Самым худшим было то, что остальные совсем не удивились. Они смотрели на Бена как на подонка и знали абсолютно всё. Даже Люк. Даже Лея. – Ты мне веришь? – тихо спросил По. Бен снова посмотрел на разбитые костяшки. После, очень неуверенно, кивнул. – Что случилось, Бен? Мы отправили тебя домой, чтобы ты отдохнул, а не топился в бутылке скотча. – Было слишком шумно. – Это город, Бенни. Он всегда громкий. Почти все люди громкие. – Нет. Ты не понимаешь. Кажется, будто я слышу их всех одновременно. И их так чертовски много. По покачал головой, его блестящие тёмные волосы упали на оливковый лоб. – Я думал, тебе будет лучше, если ты побудешь один. – Раньше так и было. – Может, тебе нужно пожить со своей матерью. Мы ведь уже обсуждали это. – Я не буду жить со своей матерью, По. Прекрати это. – Но в пригороде намного спокойнее, плюс ездить туда и обратно будет не так уж и плохо, – возразил По. – Всего на несколько недель. – Нет. – Тогда, может, тебе нужно поговорить с кем-нибудь, – голос По был твёрдым и решительным. – Ты не справляешься. Ты просто, – По поёжился. Бен сжался в кресле, и По вздохнул. – Иди сходи в душ. Я... пока здесь уберусь. Что-то подпрыгнуло у Бена в животе. Убраться. Он открыл рот, чтобы сказать По не трогать бренди, потому что бутылка была дорогой, и он хранил её для особых случаев, но остановил себя. – Можешь забрать бренди себе, – сказал он вместо этого. – Он. Очень дорогой. Я не хотел пить его просто так. Душ немного прояснил мысли, когда он выключил воду, у него всё ещё болела голова. Он выскоблил вкус старого скотча изо рта, расчесал влажные волосы и вышел из ванной в одних джинсах. Как раз вовремя. По как раз выливал бутылку водки в раковину на кухне. Бен вздрогнул, потому что вспомнил, что спрятал её под кроватью, а потом понял, что это было хорошо. Что По был здесь. Ведь если он жил один и прятал водку под кроватью, то, возможно, Люк и Лея совсем не преувеличивали, говоря о его проблемах. По улыбнулся и выбросил все бутылку в мусорное ведро под раковиной. – Тебе лучше? – его голос был через чур радостным, но это заставило Бена улыбнуться. По был слишком счастлив, что ему удалось вычистить его запасы алкоголя. – Неа. У меня голова болит. – Это хорошо. – Придурок. – Ты заслужил. Ты испортил моё свидание. – Вот и хорошо. – Я не трахался уже полгода, и это твоя вина. Придурок. – Вот и хорошо, – вновь повторил Бен. Его голос звучал более жизнерадостно, чем должен был. – Можем блюсти целибат вместе, – он упал на диван и закинул ноги на журнальный столик. По фыркнул и сел рядом, после чего включил телевизор. – То есть вы с Финном не– – Нет. У нас было несколько свиданий. Мы пили кофе и всякое. Вчера было наше первое настоящее... свидание. Наверное. – Прости, что всё запорол. – Ты ничего не портил. – Нет, портил. – Он хороший парень, Бен. – Я хороший парень. – Ну, – пробормотал По про себя. Бен пихнул его локтем. Было хорошо. Действительно хорошо. Бена внезапно пронзило осознание, как чертовски нормально всё это было, и как странно, что он больше этого не имел. Он неосознанно расслабился, наклонился и, как делал много раз до этого, включил на Нетфликсе какой-то второсортный фильм ужасов. В такие моменты По всегда был рядом, расслабленный и непринуждённый. – Как всё было. Вчера? – наконец спросил Бен. Между их плечами оставалось около десяти сантиметров, и ему безумно хотелось сократить это расстояние. – Почти как всегда. Ты определённо попал в цель с вилигантом. Когда мы начали копать, то сразу нашли кучу дерьма на каждого из них. Решили сфокусироваться на жертвах, а не на Генерале. Фазма сказала, что соберёт для тебя всё вместе. – Хорошо, – кивнул Бен. – Ты его найдёшь. – Я знаю. – Рей сразу активизировалась, когда ты ушёл. Она молодец, Бен. Правда. Даже лучше меня. – Ерунда. – Я серьёзно. Дай ей шанс. Бен только хмыкнул и, наконец, прижался к плечу По своим. Оно было твёрдым и тёплым, и, черт, он пах так хорошо, почему он всегда пах настолько хорошо? По застыл, и Бен ощутил, как он думал, ощутил, как он пытался довериться логике или чувствам, после чего он, очень сознательно, не стал отодвигаться. Они продолжили смотреть фильм. По заказал китайскую еду, потому что она всегда помогала Бену, когда у него было похмелье. – Это правда было очень отстойно видеть Финна в твоей квартире, – произнёс Бен, когда почти доел свой ло мейн. – То есть ты думаешь, мне понравилось смотреть, как ты набросился на кошелёк Хакса во время допроса? – Я не набрасывался– – Нет. Ты набросился. Бен уставился на него. Он не думал о Хаксе с того самого случая. Но он подумал о нем сейчас, и что-то шевельнулось у него внутри. Это было странно, потому что он не хотел думать ни о ком другом кроме По. – Что-то не так? – Просто. Задумался, – покачал головой Бен. – О чем? Бен повёл плечами. – Спасибо. Что ты сегодня здесь. По долго посмотрел на него. – Ты же знаешь, что мне тоже из-за этого плохо. – Тогда почему, По? – выпалил Бен. – Если ты не хочешь, и я тоже не хочу, то, черт, почему? – Ты ударил меня, Бенни, – поджал губы По. – После такого нет пути назад. Просто есть вещи, о которых ты не можешь. Забыть, – Бен посмотрел на него в ответ. Между ними повисла болезненная тишина. – Мы не подходим друг другу– – Ты слишком хорошо мне подходишь– – Ты хочешь, чтобы я сказал это? Ты не подходишь мне. Понимаешь? Бен опустил вилку, и она с громким стуком ударилась о тарелку. – Тогда почему ты здесь? – Потому что я забочусь о тебе, – начал По. – Ты пять лет был моим напарником перед тем, как мы начали встречаться, и я просто ненавижу видеть тебя в таком состоянии, – он пожал плечами. – У тебя ещё много попыток. Да, ты истратил все шансы на «парня», но у меня ещё есть несколько для друга. Бен доел оставшийся ло мейн, чтобы не говорить ничего в ответ. И чтобы По не видел, как на него подействовали его слова, какими горько-сладкими они были. Он проглотил всё за раз и чуть не закашлялся. – Ты слишком хороший для меня, ты знаешь? – Знаю. – И слишком хороший для Финна тоже. – Да что за хрень, Бен? – рассмеялся По. – Все обожают Финна. Он милый и классный, что у тебя за проблема с ним? – Ты. – О, – По уставился в свою тарелку с жареным рисом. Бен включил ещё один плохой фильм ужасов. Потом ещё один. В середине третьего, когда По лежал на диване, положив голову ему на плечо, а еда и экседрин смогли справиться с похмельем, Бен начал: – Ну. Уже полгода. – Ага, – По продолжал смотреть в экран. – Ты тоже? – Ага, – Бен надолго затих, смотря на то, как зомби с огромным количеством зубов полз к женщине, попавшей в медвежий капкан. – Ты хочешь? – Это плохая идея. – Я знаю. Но ты хочешь? – Да. На секунду Бену показалось, что он не расслышал, пусть от его ответа по позвоночнику поползло тепло. Но потом По сел, зарылся пальцами в его волосы, поцеловал его и утянул на себя, и Бен подумал, как сильно он хотел этого, как долго, и сколько ночей он не спал и думал, что ему нужно было лишь– – Это последний раз. И больше ничего не будет, – выдохнул По ему в губы, и Бен кивнул. – Это ничего не изменит. – Да. Да, знаю. – Ты просто. Просто. – Я знаю. Бен слишком крепко держал его. Слишком сильно целовал. Он пытался запомнить каждый звук, каждую напряжённую мышцу, каждую дрожь и понял, что в этот раз мыслил достаточно ясно, чтобы сделать это. Он выбросил всё из своей головы, не хотел упустить ни одну деталь, потому что знал, что кроме простых слов, которые никто пока не произнёс, он получит только это. Это было прощание. * По ушёл в половине девятого. Он улыбался и был милым, но его карие глаза были такими задумчивыми, что у Бена заболело в груди. Он закрыл за ним дверь и впервые с самого утра подумал о теперь уже пустом баре. А потом он подумал о том, как методично По выливал содержимое каждой бутылки, и о том, с какой надеждой и даже немного гордостью он смотрел на него. Он не будет пить какое-то время. И он не будет позволять себе думать о том, что, возможно, если он будет трезвым и у По с Финном ничего не получится, то По захочет– Нет. Он не будет позволять себе думать. Вместо этого он взял телефон и вытащил визитку Хакса из своих грязных штанов. Вместо этого он набрал его номер и позвонил. * Эта ночь была длиннее, чем он ожидал. Он свернулся рядом с унитазом, его вырвало уже четыре раза, и, черт, в его дверь опять кто-то стучал. Но в этот раз это был не По. Он знал это, прежде чем поднялся на ноги. По всегда стучался одинаково: сначала короткие два раза костяшками двух первых пальцев, после – один раз тыльной стороной ладони. Он встал на шатких коленях, прополоскал рот и сумел дойти до двери, завернувшись в одеяло из спальни. В его квартире было так холодно, пусть он и выключил кондиционер около двух часов назад. Он открыл дверь и прищурился. – Какого хера? – пробормотал он. Финн скрестил руки на груди, после чего выпрямился; пытался собраться с духом, готовясь к разговору. Ну, хотя бы Бен немного его пугал. – Нам нужно поговорить. – Я не думаю, что нужно. Пока, – Бен начал закрывать дверь, но Финн сунул в проем ногу, затем толкнул её обратно и прошёл внутрь. У Бена не было сил, чтобы остановить его. – Иисусе. Ну и чего ты хочешь? – Нам нужно поговорить! – снова произнёс Финн, его голос был таким же высоким, как и его задранный подбородок. Ему очень хорошо удался взгляд свысока. – Уходи! – Бен драматично всхлипнул в кулак и протянул последний слог в четыре раза сильнее, чем было нужно. Ревнивый недо-парень По был последней вещью на планете, которая нужна была ему в данный момент. Бен и сам постоянно ревновал По – и ему совсем не нужно было, чтобы ещё и Финн постоянно отстаивал на него свои права. Боже, зачем По вообще ему всё рассказал– – Мне нравится По, – почти визгливо начал Финн, – очень сильно нравится. И. Мы собираемся. Быть вместе. А тебе просто нужно научиться жить с этим, потому что он хороший человек и заслуживает быть счастливым, и. Я собираюсь попытаться осчастливить его. У Бена было слишком сильное похмелье для всего этого. Хотя похмелье ли? Это было неверное слово. – И ты не можешь. Бен. Ты не можешь просто вламываться к нему, и ты не можешь душить меня на чертовом месте преступления– Бен хмыкнул, но всё же ответил: – Прости. Это правда было немного херово. – Немного?! Бен пожал плечами. Финн вздохнул. – Так ты собираешься сказать что-то или просто будешь стоять и... – он не успел закончить, потому что Бен резко развернулся и убежал в ванную, чтобы его опять вырвало. – Уходи! – крикнул он между сухими позывами. – Оставь меня, блять, в покое. Через несколько минут Финн появился в дверях, держа в руках пустую бутылку из-под водки. – Ты трезвый? Бен уткнулся головой в ладони, сильнее зарылся в одеяло и застонал: – Почему ты всё ещё здесь? Финн развернулся и полез в карман за мобильником. Бен подумал, что тот наконец-то собирается уйти, но после услышал, как Финн начал суетиться в кухне, делая непонятно что. Через несколько секунд дверь в ванную снова открылась, и Финн присел перед ним, держа в руках стакан воды. Бен уставился на него. Но взял воду. Ему удалось сделать несколько глотков, прежде чем его снова начало тошнить. Когда он склонился над унитазом, Финн стащил с его плеч одеяло и наклонился, чтобы подержать его волосы. Бен попытался оттолкнуть его, но он был таким чертовски нежным. – Я тебя ненавижу. Уйди, – пробормотал Бен. Финн рассмеялся. – И почему это? – Потому что я ревнивый мудак. – Ну, по крайней мере, ты это осознаешь. Бен ещё раз отпил из стакана, и Финн снова попытался отобрать у него одеяло. – Прекрати. Мне холодно– – У тебя лихорадка. Прими холодный душ. Тебе станет лучше. – Я уже начинаю, блять, уставать от людей, которые говорят мне принять душ. Финн покачал головой. – Кто... – О. Так что он ничего не знал. – Не важно. А ты уйдёшь из моего дома, если я схожу в душ? Финн улыбнулся и кивнул. – Класс, – пробормотал Бен и попытался встать на ноги. Финн вышел из ванной. Он был прав. Душ немного прочистил голову Бена, и без слоя пота на коже он чувствовал себя больше человеком. Однако, когда Бен вышел из душа, Финн всё ещё был здесь. И, на самом деле, в его квартире было слишком много людей. По сидел на диване и ел попкорн. – Что за херня. По молча взял в руки жёлтую бутылку минералки. Финн сидел рядом, обняв его за плечи. Бен взял у него бутылку. – Ты должен был мне написать. – Я в порядке. У меня просто простуда. Или грипп. Или какая-нибудь другая хрень. По фыркнул. – У тебя детоксикация, – он наконец отвернулся от телевизора. – Я не думал, что все настолько плохо, Бен. Тот уставился на него и сделал глоток минералки. – Это не настолько плохо. И у меня не– – Тошнота, рвота, потливость, тремор, – пробормотал По. – У тебя тряслись руки, когда ты в тот день уходил из участка, но я думал, это было из-за кофеина. – Ну, сейчас я в норме. Вы можете идти. – Это тупой фильм, – произнёс Финн. – Да пошёл ты, это классика! – отозвался По. Дверь в квартиру Бена снова открылась. – Да что за херня. – Выбирай выражения, – произнесла Лея, войдя в гостиную. – Тебе нужно послушать, что он говорит в участке, – весело добавил Люк, закрыв дверь за ними обоими. Бен зарычал и сбежал в спальню. Он упал лицом в кровать и застонал в подушку. Лея пошла за ним и положила руку ему на спину. – Мама. Заставь их всех уйти. Почему вы все не можете уйти? – Мамы никуда не уходят, Бенджамин, и ты это знаешь. Сядь. Бен сел и увидел таблетку на её ладони. – Что это? – Валиум. Выпей, он поможет. Бен проглотил таблетку. – Я не хочу, чтобы вы все тут были. – Как грубо. Но мы есть. И мы всегда есть у тебя, Бен. Пойдём. По сказал, что мы смотрим плохие фильмы ужасов. Но я совсем не понимаю, почему вам, мальчикам, это так нравится. Они ведь ужасны. Бен пожал плечами. – Это. Как бы в этом и суть. Я не знаю. Мне просто нравится. – Я тобой горжусь, Бенджамин. – Боже, мам. Не начинай. – Я тебя родила. И я не приемлю никаких «не начинай». – Вы все ведёте себя, будто это что-то серьёзное, но это нет. Как бы. Это ерунда. Всё в порядке. Просто не нужно. Лея фыркнула. – Ты весь в отца. – Не надо. – Тебя рвало, потому что ты не пил, Бен. Это серьёзно, – она смахнула с плеча прядь волос. – Прекрати это отрицать. – Я не отрицаю. Правда, – проворчал он. Лея улыбнулась ему. – Пойдём. Пойдём вместе смотреть плохие фильмы, – она встала с кровати и пошла обратно в гостиную, но вместо того, чтобы сесть на диван, она начала убираться в его кухне. Бен её не остановил. Она бы не стала его слушать, даже если бы он попытался. Бен взял с собой одеяло и свернулся на диване. То, что По и Финн были вместе, беспокоило его не так сильно, как он ожидал. Нет, конечно, это беспокоило. Это было отстойно. Лучше бы его рука была на плече По. Но, размышлял Бен, вспоминая, как Финн принёс ему воду, убрал с него одеяло, черт, даже держал его волосы, пока он блевал, существовали и худшие парни. А Финн таким не был. Финн был хорошим парнем. * Они остались, пока его рвало. Они буквально заталкивали яичницу и минералку ему в горло. Они убрались в его квартире непонятно зачем. Люк должен был быть в участке; Финн тоже, вместе с Фазмой. Он догадался, что у него, должно быть, был выходной. А у них с По всё ещё были выходные в один день, болезненно вспомнил Бен. Было плохо. Потому что такой убийца как Генерал оставался на свободе, а половина полиции сейчас находилась в его квартире и смотрела, как он блюёт в мусорное ведро и пьёт минералку. Но у него не было сил, чтобы сказать им что-то против. Хотя, если честно, без него у них бы и не получилось совершить какой-то огромный прорыв. Это было дело Бена. Когда они ушли, тремор прекратился. Валиум помог. Успокоил его. Он покурил травы. Она была старой и слишком быстро сгорела. Бен никогда не курил и пил одновременно. Он мрачно вспомнил, что прошло несколько недель с того раза, как он курил в последний раз. Он был слишком занят, напиваясь. Он заснул в джинсах, всё ещё держа в руках косяк, и очень и очень долгое время не просыпался.