Очень плохие дела

Стук, стук, стук. Бен разлепил веки и уставился на дверь, перед глазами плыло. – Бен! Бен, открой! – кричала Фазма. Бен закрыл глаза. Когда он открыл их снова, он услышал за дверью голоса По и Финна. – Открывай, Бен! Я знаю, что ты там! Бен снова закрыл глаза. Дверь качалась, но он знал, что это было не из-за стука. – Бенджамин. Бенджамин, пожалуйста. Хотя бы дай мне знать, что ты жив! Бен! Бен! – Уходи, – кое-как выдавил из себя Бен, чтобы дать Лее понять, что он не умер. Наступила тишина. Он остался один. Лёг на пол, поджал под себя колени и прижал бутылку с виски к груди. В ней почти ничего не осталось. Пустая бутылка из-под скотча, которую принёс Хан, валялась у ног. Бен нашёл виски в сейфе в стене, где хранил свой паспорт и запасной пистолет. По не додумался проверить и там. Бен снова приложился к бутылке и отпихнул от себя телефон. Всё равно он уже давно выключился. Наступила тишина. Кто-то вновь постучал. Бен не обратил внимания. Сколько сейчас было времени? Бен снова разлепил веки и бросил взгляд на дверь. Почему кто-то там не хотел уходить? Почему он не хотел оставлять Бена в покое? И кто это вообще был? К нему заходили уже абсолютно все. Снова послышался стук, после глухой звук, будто что-то сломалось, и Бен распахнул глаза – как раз вовремя – чтобы увидеть, как кто-то вынес дверь и выломал замок. Хакс уставился на выломанную дверь острым холодным взглядом. – Ха-а-акс! – протянул Бен. – Ты. Пошёл ты. Ты. Блять. Ты, – он наконец вспомнил их последний разговор. Хакс посмотрела на него, сунул руки в карманы. После перевёл взгляд на бутылку виски, и Бен притянул её ближе к себе. – Ты сломал дверь, – пробормотал он. – Ты. Такой сильный. Реально. Это так секси, – Бен сонно моргнул. – Мне теперь лучше. Хакс молча развернулся и исчез в ванной. Бен закатил глаза, закрыл их и отхлебнул ещё. Когда он снова открыл глаза, Хакс смотрел на него. Скрестив руки на груди. Бен попытался убрать волосы с лица и захихикал. – Блять, ты такой злой. Злой Хакс. Хакс. Боже. Ты. Пошёл нахер. Ты сбежал. Бля, – он тяжело и удручённо вздохнул и поднёс бутылку к губам. Хакс вырвал её из рук Бена и начал выливать содержимое в кухонную раковину. – Нет! – выдавил Бен, упал на живот и потянулся к бутылке. – Блять, отдай назад. Отдай назад, отдай её назад. Хакс не сказал ни слова. Только дёрнул ногой, и Бен понял, что тянул его за штанину. Ему определённо нужно было встать. Хакс поставил пустую бутылку на стол. Бену удалось наконец подняться на ноги. – Ты ублюдок, – закричал он, после чего Хакс отставил бутылку дальше, чтобы Бен не смог её достать. Хакс молча отошёл от него, вернулся в ванную. – Эй! Эй, вернись. Мудак, вернись обратно... – комната перед глазами Бена закачалась. Затем снова послышался стук. Когда он успел сесть опять? Хакс вышел из ванной, подошёл к нему и схватил за футболку. Бен не успел увернуться, и Хакс потащил его из кухни. Он практически тащил Бена, из-за чего тому лишь оставалось помогать себе коленями. Черт, Хакс был таким сильным. – Отпусти– Хакс выпустил футболку, взял Бена за волосы на затылке, а другой рукой надавил на его губы. Бен попытался вырваться, но Хакс протолкнул пальцы ему в рот, царапнул горло, и весь виски, который был у него в желудке, полез наружу. Хакс отдёрнул руку и сунул лицо Бена в унитаз, позволив ему опустошить желудок. – Съеби от меня... – яростно выдохнул Бен, пытаясь отдышаться. Хакс снова толкнул пальцы ему в рот, и Бену пришлось замолчать, потому что его снова начало рвать. Когда он во второй раз поднял голову от унитаза, в голове стало значительнее чище. Такое развитие событий мало радовало Бена. С чистой головой он осознавал всю ту херню, которая продолжала копиться и копиться у него внутри. Он больше не мог её игнорировать. Бен попытался бороться, попытался оттолкнуть Хакса от себя, но ему даже не удалось схватить его, потому что Хакс поставил его на ноги, снова вцепился в его футболку и оттолкнул от унитаза. Бен споткнулся, схватился за занавеску душа, вырвав её с корнем, и Хакс, будто этого и ждав, толкнул его в грудь. После он взял Бена за волосы и опустил его голову вниз. Бен открыл рот, чтобы закричать, но вместо этого захлебнулся ледяной водой. Ванна была полной. У него перехватило дыхание, он задохнулся, перестал дышать, после чего Хакс вытащил его, чтобы дать ему отдышаться, затем снова сунул его голову под воду. Бен продолжил вырываться, потому что Хакс точно собирался его убить. За что? Просто за что? Хакс проделал это ещё три раза, после чего окончательно отпустил. Бен вздрогнул, откашлялся, сделал несколько вдохов. Хакс просто свирепо смотрел на него, пока Бен, наконец, не затих. Бен начал дрожать и посмотрел на Хакса. У него стучали зубы. Хакс был по-настоящему зол. И бледен. – Фазма позвонила мне. В панике. Никто не слыхал от тебя ничего целых три дня. – Ты ушёл, – выдавил Бен. – Ты был мне нужен. И всё равно оставил одного. – Ты преувеличиваешь, – поджал губы Хакс. – Пошёл ты. – Так вот что ты собираешься делать, да? Как только что-то идёт не так. Тогда вперёд. Иди и найди ещё скотча, чтобы напиться до потери сознания. – Раньше работало, – огрызнулся Бен. – Ты просто идиот. – А ты грубый ублюдок, Хакс. – Ты что, только что это понял или просто забыл? – огрызнулся Хакс. Бен покачал головой и обхватил себя за плечи. Было холодно. Было так холодно. – Зачем ты это сделал? – Бен. – Знаешь, тебе не нужно было говорить это в ответ. Я просто хотел, чтобы ты знал. Тебе не нужно было, было, ну. Черт, Хакс. Зачем ты это сделал? Лицо Хакса побелело ещё сильнее. – Ты пьян. – Ответь мне. – Я знаю, что ты хочешь от меня услышать, Бен! – взорвался Хакс, и Бен понял, что первый раз видел, как Хакс терял свой драгоценный самоконтроль. А ведь он был у него всегда, абсолютно в любой ситуации, будто он постоянно держал целый мир своей железной хваткой. – Блять, даже спасибо было бы лучше того, что ты сделал. Мудак. Бен попытался вылезти из ванной. Хакс толкнул его обратно. – Сидеть. – Я не твой грёбаный пес, – выплюнул Бен. – И ты не можешь заставить меня сидеть, – тем не менее, он остался на месте. Черт, ему правда было очень холодно. Он чувствовал что впервые за три дня перед глазами ничего не качалось. – Ты не можешь заставить меня сделать хоть что-то, – проворчал Бен в конце. Хакс бросил на него злой взгляд и так сильно закусил губу, что Бену показалось, что сейчас у него пойдёт кровь. – Да, конечно же. Ты лучше будешь делать что, черт возьми, угодно и совсем не думать о своём здоровье, безопасности или спокойствии людей, которые тебя окружают. – Осторожнее, Хакс, – протянул Бен. – Иначе я начну думать, что ты заботишься обо мне. Хакс яростно фыркнул. – Конечно... – начал он, после замер и с ужасом уставился на Бена. Шок заполнил всё его лицо. Бен поднял голову, чтобы лучше рассмотреть, как вся краска схлынула с его лица и как он крепко сжал губы и прищурил глаза. – Ты же и так всё знал, – тихо произнес Бен. Он вздохнул и поёжился, обхватил себя за плечи крепче и подтянул колени к груди. – Ты ведь всегда знаешь, о чем я думаю. – Я, – Хакс тяжело сглотнул. Скрестил руку на груди и уставился на точку за головой Бена. После повернулся к нему спиной. – Прости, – наконец выдохнул он. Бен отбросил влажные волосы с лица и промолчал. Ему казалось, что так было бы лучше. Молчание было долгим и тяжёлым. – Можно мне уже вылезти? – наконец спросил Бен. Хакс кивнул, не поворачиваясь, и Бен вылез, стянул мокрую одежду и бросил её на пол. После лёг рядом с ванной и вздрогнул, потому что голова снова начала кружиться и ему нужно было подождать, чтобы это ощущение прошло. – Сядь, – тихо произнёс Хакс, вытащив из шкафа рядом полотенце. Бен сел, уткнулся лицом в ладони. Хакс вытер его влажные плечи. Затем, очень нерешительно и осторожно, убрал прядь волос с щеки Бена и заправил ему за ухо. – Пойдём. И Бен пошёл за ним. * Бен спрятал лицо в ладонях, попытавшись спрятаться от солнечного света, льющегося через лобовое стекло. – Куда мы едем? – ещё раз спросил он. – На стрельбище, – наконец ответил Хакс. Бен застонал и ниже опустился на сидении. – Ты просто чудовище. – И ты это заслужил. Бен застонал снова, потому что Хакс был прав. Но всё же. На улице было слишком ярко. У Бена болела голова. Черт, она просто раскалывалась. Хакс припарковал свою нелепо дорогую машину (Бен даже не удосужился рассмотреть, какую именно в этот раз. Что-то красное и очень похожее на кризис среднего возраста) и открыл дверь со стороны Бена. – Ну да ладно, Хакс, – взмолился Бен. – Может, мы просто пойдём пить молочные коктейли или типа того? – Выходи из машины, Бен. Быстро. Ты сам это с собой сделал. И теперь разбирайся с последствиями. – Но почему именно стрельбище? – Тебе дадут наушники. – Да чтоб тебя, – Бен вышел из машины. Наушники не помогли. Зато стрельба – очень даже. Бен даже не удивился. Хакс каким-то образом всегда знал, в чём именно он нуждался. И пока его карьера летела в трубу, а он ничего не мог с этим сделать, тяжесть пистолета в руке была именно той тяжёлой, опьяняющей силой, которую ему нужно было почувствовать. Бен опустошил обойму намного быстрее, чем следовало, при этом почти не попав в цель. И тем не менее. Всё ещё было довольно впечатляюще. Он оглянулся на Хакса, чтобы похвастаться, и ощутил, как весь воздух будто вышибли из лёгких. Хакс был. Ну, он был Хаксом. Идеальная форма. Идеальное тело в идеальной позе, идеальные волосы, убранные назад с идеального лица. Бен никогда ещё не видел человека, который выглядел бы так невероятно идеально с пистолетом в руках. Хакс тоже опустошил обойму, и Бен был готов признать; ему было совсем не стыдно. Он был возбуждён даже сильнее, чем в тот раз, когда впервые увидел Хакса в джинсах. Черт, этот мужчина был шедевром во плоти и. Снайпером. Бывшим снайпером. В каком-то смысле это было неожиданно. Хакс не был крупным и так изящно выглядел в своих идеально сшитых костюмах, что Бен иногда забывал, что он был чертовски страшным. Что он знал, как обращаться с оружием. Что был достаточно сильным, чтобы выломать дверь, а после поднять Бена на ноги, запихнуть его в ванну и удерживать под водой. Хакс выстрелил в цель, и Бен удивлённо посмотрел на маленькую дыру в самом центре бумажной мишени. Хакс осмотрел её, удовлетворенно кивнул и развернулся к Бену. Когда его взгляд упал на мишень Бена, тот ощутил, как жар пополз по груди. – Да пошёл ты, окей. У меня похмелье, – пробормотал он, сдвинув наушники с одного уха. – И не все здесь бывшие снайперы, – про себя добавил он. Бен сбросил цель, перезарядил пистолет и снова прицелился. Он застыл, когда Хакс встал позади него, положил подбородок ему на плечо и приподнял его локоть. В наушниках Бен ничего не слышал, но Хаксу не нужно было ничего говорить. Он осторожно поправил запястье Бена, и тот ощутил странную вспышку нежности и раздражения – потому что он был довольно неплохим стрелком, учитывая все обстоятельства, и точно не нуждался в помощи, но из-за осторожного направления Хакса в груди разлилось тепло. Бен нажал на курок. К тому моменту, как он опустил пистолет, мишень выглядела намного аккуратнее. Он развернулся и ухмыльнулся Хаксу, и тот улыбнулся в ответ. После они вернулись к своим мишеням. Стрельба правда оказывала терапевтический эффект. Особенно когда Бен начал представлять лицо Энтони Бэлла в самом центре мишени. Тогда она стала чертовски терапевтической. Хакс двигался намного медленнее Бена. Когда у него кончились патроны, он развернулся и прислонился к перегородке, просто наслаждаясь видом. Хакс пробыл с ним всю ночь. Бен проспал всё это время, но всё же. Хакс был рядом. Он был рядом, когда Бен проснулся после полудня, разбитый и неуверенный в том, произошла ли та сцена в ванной на самом деле или нет. Хакс был рядом, когда Бен осторожно вышел из душа, смыв с кожи трёхдневный пот и остатки алкоголя. Хакс посадил его греться рядом с батареей и пожарил ему яичницу, вот ублюдок. Он заставил его съесть всю порцию, наблюдая за ним со скрещёнными на груди руками, после чего Бен отдал ему пустую тарелку и сел, уронив голову на стол. Хакс был самой грубой сиделкой, какая была у Бена за всю его жизнь. Стыд прокатился по нему, когда он наконец включил телефон. Волна пропущенных звонков и сообщений действительно сбивала с толку – Бен никогда не задумывался о том, чтобы по-настоящему залечь на дно, но только потому что никто из них ему бы никогда не позволил. Он послал каждому одинаковое сообщение – Я в норме. Мне жаль. Я с Хаксом. – после выключил телефон. Он облажался. Облажался по-крупному. Хакс выстрелил в последний раз, и Бен ощутил, как несмелая улыбка тронула губы, когда Хакс развернулся к нему. Если вся его жизнь распадалась на куски, у него всё ещё было это. У него всё ещё был Хакс. * Когда Бен вернулся в квартиру, его ждал Хан. Он бездельничал, сидя на диване, половина холодильника Бена была разложена на его журнальном столике. – Мистер Соло, – приподнял бровь Хакс. – Привет, сынок! – протянул Хан. – Арми-что-то-там, да? Черт, как там тебя зовут? – Армитаж, – сухо ответил Хакс. – Но просто «Хакс» тоже подойдёт. – Что ты здесь делаешь? – спросил Бен. – Пришёл повидаться, – многозначительно ответил Хан. – Что с твоей дверью? Кто угодно может просто войти. – Хакс её выломал, – Бен закатил глаза и попытался не подать виду, что осознание, что Хакс буквально выломал его дверь, оставшись при этом без единого синяка и даже не вспотев, заставляло Бена захотеть встать перед ним на колени и вылизать его блестящие туфли. Что-то подсказывало ему, что Хаксу это бы точно понравилось. – Он сломал дверь? – недоверчиво переспросил Хан, глянув мимо Бена на спину Хакса, который варил себе кофе. Хакс повёл плечами. – У меня не было ключа. Пришлось искать другой путь, чтобы войти, – ответил он, не поворачиваясь. Хан тупо моргнул, глядя на него, после чего повернулся к Бену. – Ну. Так, – тихо начал он. – У тебя есть. Та вещь. О которой я тебя просил? – Ага, – Бен ещё раз закатил глаза, пошёл в спальню и подобрал с пола рядом со шкафом флешку, которая упала туда, когда, три дня назад, уже изрядно накидавшись, Бен вытащил всё из карманов. Когда он вышел из спальни, Хакс и Хан молча смотрели друг на друга с разных концов гостиной; Хакс держал в руках кружку с кофе, прислонившись бедром к барной стойке, а Хан поставил локти на колени и улыбался кривой ухмылкой – самой кривой – а, значит, самой опасной. – Хватит вести себя как придурки, – громко начал Бен. – У меня слишком болит голова для всей этой херни. – И кто в этом виноват? – спросил его Хакс. – Ага-ага, я знаю, я. Вот твоя тупая флешка, пап. Теперь ты уйдёшь? – И ты не хочешь, чтобы я остался на кофе? – Хан бросил взгляд на Хакса. – Как-нибудь в другой раз, – огрызнулся Бен. – Не важно. Спасибо, сынок, – пожал плечами Хан, после сунул флешку в карман. – Теперь я твой должник. – Ты уже знаешь, что должен, – пробормотал Бен себе под нос. – Сочтёмся, когда я это получу. – За кого ты меня принимаешь, сынок? Ты же меня знаешь. – Ага. Именно. Увидимся, папа. – Увидимся, Бенни, – Хан замер и отсалютовал ему. – Хакс, – протянул он последние буквы, будто от его имени остался неприятный привкус во рту. Когда за ним закрылась дверь (или типа того), Хакс спросил: – Откуда у тебя эта флешка, Бен? – Взял у мамы, – отмахнулся Бен. – Твой отец платит тебе за флешку, которую ты взял у своей матери? – Он не... – резко начал Бен, полностью развернулись к Хаксу. – Что ты... – но Хакс только смотрел на него, и Бен горько недоверчиво рассмеялся. – Как ты узнал? – Я был не уверен. Ты просто подтвердил. Ну так откуда она у тебя? Бен переступил с ноги на ногу. – Со сцены с Гуавианцами. Папа. Бывает. Вляпывается во что-нибудь. Иногда. То есть, сейчас нет, но. В прошлом было. И он. В общем, я помогал ему кое в чём. – Как именно помогал? Черт, какое это вообще имело значение? Он ведь уже рассказал Хаксу, как подложил тот волос. Дела с Ханом не шли ни в какое сравнение с этим. – Делал так, чтобы доказательства исчезли. – Бен. – Ничего такого. Просто. Делал так, чтобы отец не попадал в неприятности. А если он хорошо платил, то и его друзья. Хакс покачал головой, недоверчиво сузил глаза. – Ты уже делал это раньше? – Нет. Не часто. Может. Три или четыре раза. Но я сказал ему, что больше не буду этим заниматься. Хакс снова покачал головой, будто не зная, что сказать. – Они как-то смогут это выяснить? – наконец спросил он. – Те агенты из отдела внутренних расследований. – Нет. Никогда. Всем плевать на эту флешку. Она с дела Гувианцев, а не Генерала, так что мы её ещё не взламывали. И такие мелочи, как эта, постоянно теряются. – Хорошо. В этот раз я тебе поверю, – Хакс замер, внимательно посмотрел на Бена. – Но. Бен. Ты же знаешь. Если тебе нужны деньги– – Нет. – Я знаю. Я просто. Просто говорю– – Нет. – Хорошо. – Ничего мне не нужно. Пофигу. Папа всегда меня учил, если ты собираешься нарушить закон, никогда не делай этого бесплатно. Особенно для семьи. И особенно для него. Хакс кивнул. – Никогда больше? – Никогда больше. – Хорошо. Бен вздохнул и упал на диван. У Хакса зазвонил телефон. Он взял трубку, и Бен заметил, как он сразу изменился в лице, как его взгляд сменился с лёгкого неодобрения, направленного на Бена... на непреодолимое презрение. Бен выпрямился. Взгляд Хакса заострился и потемнел. Ожесточился. Но он попытался скрыть это, попытался сохранить ровное выражение лица, так что Бен заметил это только по уголкам его глаз и морщине между бровями. – Помедленнее, Фазма. Да. Что? Я. Конечно. Спасибо за звонок. Пока. – Что– – Включи телевизор, – резко выдохнул Хакс, сунув телефон в карман. – Что случилось? – Седьмой канал. Бен озадаченно переключил на местные новости. Шла реклама. Хакс нетерпеливо расхаживал рядом. Когда на экране наконец появилась заставка новостей, он опустился на диван рядом с Беном, наклонившись вперёд. – С возвращением на Новости Седьмого Канала. С вами Лорен Грилинг. Если вы только присоединились к нам, напоминаю, что мы собираемся выйти на связь с местным шефом полиции, Люком Скайуокером. Сегодня шеф Скайуокер созвал экстренную пресс-конференцию, так как этим утром сообщили об очередной атаке серийного убийцы, которого местная полиция окрестила «Генералом». Если вы следите за событиями, то знаете, что данных по делу крайней мало, однако от анонимных источников мы получили информацию о том, вчера Генерал совершил три отдельные атаки в радиусе восьми миль, что, в общей сложности, говорит нам о ошеломляющем числе погибших, а именно о девятнадцати жертвах– – Вот дерьмо, – выдохнул Бен. – Включая местного политика Блэйка Джонсона. Джонсон был найден мёртвым в своём доме на прошлой неделе, поставив в тупик местные власти, потому что до сих пор остаётся не ясным, как у Генерала появился доступ в его дом. Департамент полиции до сих пор не выявил личности последних трех жертв, а также не указал причину их трагичной смерти. Бен фыркнул себе под нос. Если их убил Генерал, то смерть его жертв вряд ли была трагичной. Хакс развернулся и посмотрел на него, но Бен был слишком поглощён происходящим на экране, чтобы это заметить. – О, – начала ведущая. – Я. Мы только что получили известие от нашего источника – это не подтверждённая информация, но, похоже, помимо стандартных звёзд, Генерал оставил... Вырезал на них слова. Вырезал их на их коже, – она выглядела так, будто её сейчас стошнит. – Информации о том, что за послание оставил Генерал, пока нет, – она замолчала, глубоко вздохнула. – Теперь слово шефу полиции, Люку Скайуокеру. Бен развернулся к Хаксу. – Слова? – Фазма сказала, это просто слух. – А она говорила что-то про– – Нет. Люк на экране выглядел учтиво, но немного болезненно. У Бена что-то потянуло в груди. Люк был его начальником. Но также он был его дядей. Отстранение Бена, должно быть, ударило по нему сильнее, чем отстранение кого-либо другого. – Шеф Скайуокер! – выкрикнул кто-то. – Как вы можете гарантировать безопасность жителей города, когда полиция позволила этому психопату убить девятнадцать человек, не оставив ни улик, ни свидетелей. – Уверяю вас, рядовой гражданин не рискует стать жертвой Генерала, – твердо ответил Люк. – У нас есть несколько наводок, и мы работаем над профайлом– – Рядовой гражданин? То есть он убивает не обычных жителей? – М. Мы предполагаем, что у Генерала есть особый паттерн при выборе своих жертв. Мы– – Что это за паттерн, шеф Скайуокер? – Пожалуйста, – спокойно продолжил Люк. – Все вопросы в конце– – Вы подтверждаете, что у последних жертв на коже были вырезаны слова? Люк побелел. – Я пока не могу– – Как полиция будет продолжать расследование без Бена Соло? Хакс хмыкнул, и Бен удивлённо заметил, что тот улыбался. – Рад, что тебе весело, – пробормотал он. – Наша цель в том, – громко начал Люк, хватаясь за вопрос, на который он мог ответить, – чтобы детектив Соло как можно скорее вернулся к работе. Я лично убеждён, что с детектива Соло в скором времени снимут все обвинения. Тем временем мы продолжим расследование, имея в своём распоряжении все возможные ресурсы. Детектив Фазма возглавит дело в отсутствие детектива Соло, конечно, её заслуги говорят сами за себя. – Вы выяснили личности последних жертв, шеф? – Мы вынуждены скрывать эту информацию, пока ждём ответа от семей. Бен отвернулся от Люка, который всё ещё отнекивался от вопросов, которыми закидывали его репортёры ещё с самого первого убийства, и повернулся к Хаксу. – Слова? Что там были за слова? – продолжил размышлять он. – Они ничего не подтвердили, – ответил Хакс. Бен кивнул и потянулся за своим телефоном. – Рей. – Бен. Боже, как хорошо, что ты позвонил. Все так о тебе волновались. – Да, знаю. Я проебался, – ответил Бен. – Послушай. Рей. Мы же напарники, правда? – Я не могу ничего тебе рассказывать Бен, ты же знаешь, что я не могу. – Да ладно, Рей, – взмолился Бен. – Ты ведь понимаешь, что я всё равно узнаю. Я бы мог позвонить Фазме, По, черт, даже Финну. Но я позвонил тебе, потому что ты моя напарница, а напарники помогают друг другу, верно? Рей вздохнула в трубку. – Что ты хочешь знать? Бен оскалился, посмотрев на Хакса. Тот вскинул бровь в ответ. – Они сказали, что он вырезал слова на коже. Это правда? Он услышал, как Рей сглотнула. – Да. Это правда, Бен. Это всё правда. И. Они были ещё живы, пока он это делал, Бен. Бен чуть не выронил телефон. – Что? Нет, такого не может быть, он никогда такого не делал, он не пытает людей– – Но он сделал это, Бен. Это видно по следам крови. Он вырезал звезды, когда они уже умерли, но слова– – Что за слова? Что именно он оставил? Рей глубоко вздохнула. – Бен. Я думаю. Думаю, тебе нужно отказаться от этого дела. – Почему, Рей? – Бен. Всё это. Это о тебе. Это всё о тебе. – Что там написано, Рей? – По одному слову на каждом теле, вырезанное полдюжины раз. На груди, руках, животе, – Рей тяжело сглотнула. – Бен. Там написано: «Верните его обратно». Бен машинально повернулся к Хаксу, сердце ухнуло в живот. – Что там? – спросил Хакс с беспокойством во взгляде. Бен сосредоточился на нём, потому что, казалось, вся комната начала сжиматься, ускользать от него и– – Это всё? – тихо спросил Бен. – Больше. Больше ничего? Ни Шекспира, ни... – Нет, – твердо ответила Рей. – Шекспир только для тебя, Бен. Если тебя нет, то зачем оставлять эти цитаты? Бен прочистил горло и прогнал суету из мыслей. – Ты. Хорошая работа, Рей. Это. Правда хорошая работа, – он был по-настоящему впечатлён. – Спасибо. – Мне нужно ещё что-то знать? Ты можешь рассказать что-то ещё? – Я сделала несколько фотографий, но они все одинаковые. – Какое расстояние между каждым местом убийства? – Их радиус охватывает около восьми миль. Я прослежу их на карте, когда вернусь в участок, чтобы проверить, есть ли какой-то шаблон. Но. – Кто они? Рей назвала ему три неизвестных имени. Они были никем. Бен отключился и с трепетом посмотрела на Хакса. – Что за послание он оставил? Бен покачал головой, пытаясь успокоить стучащее в груди сердце. – Он злится. Он злится, потому что они подозревают меня. Он написал: «Верните его обратно». И он. Вырезал эти слова, пока они ещё были живы, – Бен замер, у него кружилась голова. Почему он... – Потому что он злится. Потому что. Это была угроза. Верните Бена обратно. Или люди будут страдать. – Господи. Я... Бен. Ты в порядке? Бен начал смеяться. Истерично. – Бенджамин! – резко осадил его Хакс. – Прости! Я не могу. Прости! Он. Эти ублюдки думали, они могут подозревать меня, и посмотри, что он сделал! Черт, они наверное охренеть как злятся сейчас, а? Они думали, что могут вести это грёбаное дело без меня, и вот что случилось! Хакс бесстрастно смотрел на него, когда Бен вскочил на ноги, всё ещё закрывая лицо руками, чтобы подавить смех. Когда он снова посмотрел на Хакса, то не смог сдержать тёмную, злобную усмешку. – Это моё дело. И Генерал позаботился о том, чтобы каждый долбанный человек в этом городе знал об этом. – Бен. Ты говоришь так. Будто ты этому рад. – А что, если да? – взорвался Бен. Теперь он был трезвым. Он был трезвым, ярость и злость разрывали его, потому что если они думали, что могли просто так отпустить Бэлла и могли найти Генерала без него, то это было просто смешно. – Ты сам сказал, возможно, этот ублюдок просто поддерживает баланс. Ты знаешь, сколько больных мудаков он вырезал для меня? Девятнадцать? Девятнадцать. Меньше на девятнадцать преступников, которые разрушают мой город. – Он убийца, Бен. Что случилось с твоим «Всегда нужен закон»? – Иди и скажи это семьям тех девушек, которых убил Бэлл. Или скажи мне, что именно из-за закона Бэлл сейчас ходит на свободе, ведь это всё просто грёбаная формальность, да? – Вряд ли это просто формальность, Бенджамин. – А мне плевать! Генерал должен быть за решёткой! Блять. Он даже этого не заслужил, он должен быть в земле, – Бен резко покачал головой, волосы упали на глаза. – Я найду этого мудака. Обязательно найду. И первое, что я сделаю, когда найду его, это поблагодарю его. – Бен. – А потом он окажется в тюрьме вместе с остальными уродами, – продолжил Бен. – Не пойми меня неправильно. Он тоже больной выродок и тоже заслуживает суда. Но, черт, если ты правда собираешься убить, то должен делать как он, потому что тот ублюдок выбирает потрясающе подходящих для этого людей. Бен замолчал, его грудь вздымалась, а Хакс наблюдал за ним всё с тем же бесстрастным выражением лица, с тем же равнодушным изгибом рта и расслабленной линией плеч. Но его глаза. Его глаза сверкали. * – Только очень быстро, – прошипела Рей. – Ты знаешь, что со мной могут сделать за это. – Просто скажи, что я тебя заставил, – парировал Бен. – Я бываю очень убедительным. – Не хочу я им ничего говорить, – огрызнулась Рей. – Пойдём, быстрее. Бен кивнул и вышел из её машины. Они оба бегло осмотрели пустую улицу, потом быстро, но небрежно пролезли под полицейской лентой, пересекли двор и остановились у дверей крошечного одинокого дома. Рей начала искать ключ. Бену пришлось согнуться пополам, чтобы пройти под лентой, пересекающей дверь, когда Рей открыла её. Внутри было пусто. Тела, конечно, уже убрали. Всё тщательно осмотрели. Бен мельком взглянул на следы пыли и кровавые отпечатки ног. Кто-то оставил рядом пакет с использованными перчатками и бахилами. Ужасный бардак. Рей закрыла дверь и включила свет. – Почти ничего не осталось, как я и говорила. Бен хмыкнул и осторожно начал продвигаться через каждую комнату. Это был очень маленький дом, в котором жил всего один человек – мужчина средних лет без каких-либо приводов. Даже скорость никогда не превышал. Бен не заметил ничего необычного на кухне и в гостиной. Его убили в крошечном кабинете, где стоял только компьютер; Бен нашёл там только кровь. Впрочем, Бен решил осмотреть ещё и спальню. – Что там? – Что-то, – пробормотал Бен, – что-то не так, – он оглянулся вокруг, пытаясь найти причину своего беспокойства. На тумбочке рядом с кроватью лежало несколько книг, зажатых двумя подставками. Все, кроме одной, были прижаты к стене. Бен мрачно хмыкнул. – Ты сказала, что Шекспира не было, – он кивнул на толстую книгу в мягкой обложке. – Но ты ошиблась. Рей развернулась к нему. Приподняла брови. Если не считать того, что она была немного выдвинута вперёд, в этой книге не было ничего особенного. Но Бену не нужно было многого. Всего лишь небольшая подсказка. – У тебя есть перчатки? Рей вытащила пару перчаток из кармана своего длинного пальто и передала ему. Бен осторожно поднял книгу и открыл её на случайной странице. Она была зачитанной, особенно «Ромео и Джульетта» и сонеты о дружбе, если по заломам на обложке можно было хоть о чём-то судить. Одно место было отмечено кровью. Генерал специально капнул ею с ножа, осторожно выделив именную ту строчку, которую Бен должен был прочитать. Он ухмыльнулся. – Вот сукин сын. – Он оставил что-то? Что там? – Терпение, – начал читать Бен, не в силах сдержать довольства в голосе, – к лицу простолюдинам, у благородных это значит – трусость. – Терпение? – задумчиво переспросила Рей. – Он знал, что я приду, – ответил Бен с лёгким трепетом. – Он знал, что я не смогу сдержаться, не смогу ждать, пока меня оправдают. – Как он узнал, что ты придёшь именно сюда? – Уединённое место, – предположил Бен. – Легко зайти и выйти незамеченным. И если он знал, что я приду, значит, – Бен бросил взгляд на тумбочку, на книгу, которую недавно читал убитый, потому что она лежала рядом, а не стояла рядом с остальными книгами, – он оставил мне что-то ещё. – Лолита. Бен проверил ящики в тумбочке. – Вы всё здесь осмотрели? – спросил он. – Да, – пожала плечами Рей, – они осмотрели всё, но ничего– Бен пошарил по нижнему ящику. – Бинго! Двойное дно сдвинулось, царапнуло бока ящика и наконец поддалось. Рей затихла. Бена затошнило ещё до того, как он открыл фотоальбом. Он уже знал, что найдёт там. Когда он перевернул первую страницу, то зарычал от отвращения. Рей заглянула ему через плечо до того, как он успел закрыть альбом. – О, господи. Бен сунул альбом ей в руки. – У тебя было предчувствие. Ты пришла сюда одна. И нашла это. Понятно? – Да, – Рей побледнела. – Думаешь, там есть ещё? – Возможно, – пожал плечами Бен. – Завтра вернись сюда с командой. Проверьте все ящики, под матрасом, все шкафы на наличие пустот. И его компьютер особенно. – Там полароиды, – заметила Рей. – На первой странице. Выглядят старше, чем остальные. Наверное, – Бен поморщился. – Он их где-то купил. Хотя, нет. У него другие источники, – Бен провёл рукой по волосам. – Тебе нужно. Достать фотографии всех соседских детей. Проверить сходство с детьми на фотографиях. Найди его жертв. Он мог просто. Купить что-то в интернете, но. Я так не думаю. Такие ублюдки любят делать всё сами, – мрачно закончил он. Рей кивнула и сжала альбом так, будто он мог её обжечь. – Эй, Бен? – Да. – А ты не думал... – Рей замолчала. – Нет, ничего. – О чём, Рей? Она так громко сглотнула, что он это услышал. – Я просто не могу. Все эти дети. Это так. – Да. Нам всем непросто. – Да, – её взгляд затвердел. Бен знал, о чём она думала. Но не заставлял её произнести это вслух. Он думал о том же самом. Генерал оказал городу услугу. * Бен замер у входа в Кантину, не давая какой-то разодетой девушке пройти внутрь. Она раздражённо фыркнула, и Бен подмигнул ей, сразу же рассеяв её недовольство. Она махнула ему рукой с красными ногтями, обошла его и исчезла внутри. – Они ведь знают, что я приду? – спросил Бен у Рей, когда они вновь остались одни. – Возможно. Я об этом не упоминала. – Я мудак, да? – вздохнула Бен. – Я мудак. – Совсем чуть-чуть. – Тогда давай с этим покончим. Бен последовал за Рей внутрь, и сквозь толпу они пробрались к их обычному столику, где уже сидели По, Финн, Фазма и, к удивлению Бена, Джессика. Все они выглядели измученными. Сначала По заметил Рей и улыбнулся. После он заметил Бена, и его лицо вытянулось и потемнело. – Всем привет! – Бен слабо попытался придать голосу немного бодрости. Все бросили на него яростный взгляд. Кроме Фазмы – она ухмылялась. – Посмотрите, кто это тут у нас, – выдохнул По. – Ага, – Бен потёр левый локоть. – Ничего себе. Финн просто посмотрел на него, не сказав ни слова, и Бен заметил, как он сжал ладонью колено По. Неожиданно для себя, Бен почувствовал себя виноватым. По волновался. Финну приходилось его успокаивать. Бен тихо застонал. – Мне жаль, ладно? Это было правда хреново с моей стороны. – Ага, расскажи об этом побольше, – пробормотал По. – Нет, серьёзно, почему вы вообще удивляетесь? – спросила его Джессика. – Знаешь, а ведь мы были друзьями, Джесс, – бросил ей Бен. – Ага, ну. Я тоже могу сделать больно твоим друзьям и посмотреть, как ты на это отреагируешь. – Джессика, – тихо начал По. Бен скрипнул зубами. Джессика взяла свой стакан и демонстративно отвернулась от Бена. На помощь ему пришла Фазма. – Ладно, ладно, оставьте его уже в покое, – затем она хмыкнула. – Думаю, его парень уже наказал его за всех нас. – Ты обязана нам всё рассказать! – оживился По. – Черт, – прошипел Бен, закрыв лицо руками. Затем опустился на диван рядом с Финном. – Да ладно, Фазма. – Хакс выломал дверь в его квартире и бросил его в ванну, – ехидно начала Фазма. – Буквально. Выломал дверь плечом. Поднял его. И бросил в ванну с холодной водой. – Да ладно! – громко произнес По. – Ага, очень смешно, – вставил Бен. – Оборжаться можно, – а ещё очень холодно. Джессика скептично посмотрела на неё. – Я видела его. Тот рыжий, да? – Фазма кивнула. – То есть ты хочешь сказать, что тот костлявый чувак взял и бросил Бена в ванну? – Он не костлявый, – ответили Бен с Фазмой в унисон. – Да ты же в два раза больше него, – заметил По. – Я в два раза больше тебя, – ответил Бен. – А Хакс, он. Пропорционально сложенный. Фазма фыркнула в свой стакан. Джессика с Рей закатила глаза и встретились взглядами (после чего сразу же отвернулись друг от друга и, о, разве это не интересно?), пока По с Финном вопросительно смотрели на него. – О, да ладно, вы же понимаете. – Да, да, конечно, – понимающе ответил Финн, и все, кроме Бена, рассмеялись. Зачем он вообще решил прийти сюда? У него всё ещё было похмелье. Но у Хакса были какие-то дела, а от мыслей о том, чтобы провести вечер в одиночестве, у Бена начиналась тошнота. – И, кстати, он не бросал меня, а протащил, – наконец поправил он Фазму. – Очень. Уверенно. И, ладно, может, не будем? Я ведь уже извинился. А ещё у меня похмелье. – Ладно, – ответил ему По за всех. – Всё в норме. Замяли. Бен слабо ему улыбнулся. По улыбнулся в ответ. Они ведь не могут злиться на него вечно, да? – Ну, так недавние дела– – Неа, – отрезала Фазма. – Нет, – сказал Финн. – Ты вообще серьёзно? – спросил По. – Ну а что не так? – с надеждой переспросила Джессика. Они все повернулись к ней, и она вжалась в диван. – Что? Мне ведь нужно писать статью. Рей едва заметно поёжилась, но Бен был уверен, что никто этого не заметил. Значит, они не будут говорить с ним о деле. Но он всё равно не задержится здесь надолго. Кантина была забита до отказа. Бен впервые за день понял, что была пятница. В баре это было особенно заметно. Танцпол был переполнен, бармены были заняты, а в оба туалета тянулись длинные очереди. Всё вокруг было залито розово-синим неоновым светом, и в обычных условиях для Бена он был бы слишком ярким, но после той кровавой сцены, с которой они с Рей ускользнули, ненормально яркие цвета были довольно приятными. Они придавали поразительно светлым волосам Фазмы оттенок жевательной резинки. Бен улыбнулся – она бы убила его только за мысли о том, что ей пойдёт этот цвет. Она бы скорее полностью сбрила волосы, чем покрасилась в розовый. Вокруг него возобновился разговор. Бен всё ещё думал о Шекспире. О тепле, умиротворяющем чувстве в груди, появившемся когда он нашёл ту книгу, о крови, которой была выделена та единственная строчка. Об бессловном уважении в её значении – что Бен не был обычным трусом, который стал бы просто сидеть и ждать, пока за него сделают всю работу. О расползающемся внутри живота удовольствии, когда он понял, на кого Генерал нацелился в этот раз. Он должен был злиться. Кипеть от праведного гнева. Но в его голове возник тот фотоальбом, тщательно составленный и спрятанный, и он был по-настоящему рад. Он закинул руки за голову и наблюдал за разговором других, но не слышал их. Без него они ничего не могли. Они безнадёжно запутались в паутине, которую Генерал сплёл для Бена и него одного. Они никогда его не поймают. Никогда. Если у них не будет Бена. Они и не должны были. Генерал бы этого не позволил. Генерал бы никогда не позволил, чтобы его планы нарушили. Те случаи. Он знал, что они привлекут внимание. Он знал, что они усилят страх, охвативший город, вгонят агентов в панику, из-за чего они будут просто обязаны либо очистить имя Бена, либо арестовать его. Но, в любом случае, им придётся убраться с его пути. Бену лишь нужно было залечь на дно и позволить Генералу делать свою работу, и в скором времени он снова будет в строю. Генерал обо всем позаботится. Бен закусил губу, чтобы не улыбаться, и рассеянно подумал, за кого тот возьмётся в следующий раз. * Бен замер у двери в собственную квартиру, положив ладонь на ручку. В его квартире кто-то был. Бен ничего не слышал и не видел, просто чувствовал каждой клеткой тела, что в его квартире был кто-то, кого там точно быть не должно было. Бен вытащил пистолет – не служебное оружие, конечно, его тоже пришлось сдать вместе со значком, когда началось расследование. Но у него был собственный пистолет. Ему нравилось его тяжесть у бедра. Бен снял его с предохранителя и очень осторожно толкнул дверь. Внутри было тихо и темно. Он закрыл дверь, взял пистолет обеими руками и нажал плечом на выключатель. В гостиной Бена был человек. Знакомый ему человек. Холодная дрожь, которая проползла от его живота в грудь, была страхом. Чистым, стыдным ужасом, который схватил его, сжал горло и ударил в живот. Бен никогда не смог бы забыть это привлекательное лицо, высокие скулы, тёплый карий оттенок глаз и изящный изгиб губ. Эти непослушные светлые пряди, спадающие на лоб. Застенчивую ямочку на его правой щеке, когда он смотрел на Бена и говорил: «Я не понимаю, к чему вы ведёте, детектив. Разве вы не должны искать того, кто сделал это с этими бедными женщинами? Почему вы тратите своё время на меня?» Такой расслабленный. Такой очаровательный, открытый и милый. Вот почему так много девушек доверяли ему. Энтони Бэлл. Бен узнал его и сразу наставил на него ствол, поставив палец на курок. Только потом он кое-что понял. Бэлл был связан. Привязан к одному из стульев из кухни Бена, его руки и бедра были привязаны к телу многочисленными узлами. Бен узнал эту верёвку. И эти узлы. – Соло? – позвал его Бэлл. Энтони Бэлл был связан в его квартире. В голове было пусто, но это осознание, плотно осевшее внутри, опьяняло. Энтони Бэлл был связан в его квартире. – Какого хера здесь происходит? Бен убрал пистолет. – Какого ты делаешь, мудак? Развяжи меня. Сейчас же. Рубашка Бэлла была распахнута на груди, срезана с плечей. Бен заметил на них красные линии – не настоящие раны, а лёгкие царапины. И на шее. Как задания в детских книгах. Соедини точки. – Развяжи меня! – Бен, словно во сне, медленно подошёл к нему. Вот оно. Рядом на столе лежала пара чёрных кожаных перчаток. А рядом с ними – нож. Бен взял одну перчатку, и лицо Бэлла изменилось. – Развяжи меня, Соло. Он скоро вернётся. Пожалуйста, – тихо добавил он. – Они умоляли тебя? – тихо спросил Бен. Перчатки идеально ему подошли. Он потянулся ко второй. – Что? – Или ты постоянно затыкал им рот? Мне всегда было интересно. Я всегда думал, сдирал ли ты с их лиц скотч до или после того, как убивал их, – нож был очень лёгким. Обычный карманный нож, который обычно шёл в комплекте с чем-то большим по размеру. Но он был удивительно острым. – Я понял, что тебе нравились их крики. Но мы не могли этого доказать. Так что скажи мне. Я прав или нет? – Меня оправдали! – запротестовал Бэлл, в его голосе зазвенела паника. Бену очень нравился этот звук. За все те разы, что Бен допрашивал его, его голос никогда таким не был. – Нет, – ответил Бен. – Тебе просто повезло. Повезло, что тот волос, который я взял, оказался старше чем нужно было. – Я знал, что это был ты. Ты подстроил это, а я никогда ничего не оставлял. Бен посмотрел на него. Бэлл уставился в ответ, осознав, что случайно сделал то, чего никогда не делал раньше. Он оступился. И признался во всем. Бен чувствовал, что двигался слишком медленно, но по взгляду Бэлла понял, что двигался слишком быстро, когда наклонился вперёд и провёл по красным линиям на шее Бэлла. – Я... подожд– Это было как резать тёплое масло. Так же просто. Бен так много раз видел эту рану. Так много раз представлял, как это бывало, что не удивился. Он ощущал то, что и должен был. Влажный быстрый порез. Лёгкое сопротивление, когда он задел артерию. А потом– Ярчайший фонтан алого, оросивший всю комнату. Бэлл сделал один рваный вздох. Бен порезал его шею, а не горло, поэтому Бэлл ещё был в состоянии говорить. – Соло... что. Что ты сделал... Помоги. Мне, – его голос стал угасать. Кровавые брызги становились всё меньше и меньше. Бэлл уронил голову на грудь. Это правда было очень быстро. Бен об этом знал, но никогда не понимал, насколько быстро это обычно происходило. Один. Два. Три. Мёртв. Бен сжал ладони и услышал скрип кожи, после чего подошёл ближе к телу и начал вырезать звезды, которые приготовили случайно для него – по пять на каждом плече. Пять. Бэлл заслужил каждую. Когда Бен вырезал последнюю звезду, он услышал голос. – Верно, смерть – та сладостная боль, когда целует до крови любимый. Он знал. Знал уже очень долгое время и, почему-то, просто отказывался признаваться в этом. Но он знал. Так что он не удивился, когда поднял голову и увидел кристально зелёные глаза, которые смотрели на него в ответ, смотрели на него столько раз до этого, и даже этим самым утром, когда он готовил Бену завтрак. Он всегда знал. Нож выпал у него из рук, ударился об пол, и Бен пересёк кухню, сердце колотилось так сильно, чего не было даже при первом виде Бэлла. Хакс не сдвинулся. Не моргнул. А потом Бен поцеловал его. И что-то изменилось. Что-то сдвинулось со своего места, и внезапно Хакс начал целовать его, как никогда не делал этого раньше, будто он дышал воздухом Бена, будто не мог жить без него, и Бен выдохнул ему в губы и попытался притянуть его ближе, потому что Хакс никогда не нуждался в нём так сильно. Но нуждался сейчас. Хакс отстранился, его грудь вздымалась, глаза светились, а его голос был низким и интимным – шёпотом любовника – когда он заговорил с Беном. – Что нужно сказать, Бенджамин? Бен посмотрел на него. Моргнул и почувствовал, будто грудь сейчас взорвётся, но он не мог не смотреть, не мог вынести, насколько ярким стал Хакс. Бен опустил голову, уткнулся лицом ему в шею и заговорил. Хакс обнял его за голову и шею. Голос Бена был низким и хриплым. Отчаянным. Благоговейным. – Спасибо.