***
— Без лишних слов приступим к делу. — С порога говорит президент, оглядывая мужчин в зале совещаний, что заняли свои места за длинным дубовым столом. Брюнет садится в кресло, переводя взгляд сразу же на своего брата. — Гук, что можешь сказать насчёт компании Mukhif Int? Есть хоть какие-то изменения? — Нет, — кратко отвечает парень с голубыми волосами, после быстро печатает на клавиатуре небольшого ноутбука, будто ища что-то. — То есть, всё тоже самое: они вновь переносят время и дату встречи. Следующая состоится через три дня на 9 часов в их компании. На данный момент они не могут или не хотят сказать согласны ли они заключать с нами контракт либо нет. — Спокойным тоном говорит Чон младший, закрывая ноутбук. — Блять, — тихо процедил Диабле, сжимая крепко челюсти, а пальцы невольно сами складываются в кулак. — Что не так? Мы выстрелили не хило и по рейтингу буквально наступаем им на пятки, так почему они не хотят заключать этот грёбанный контракт? — Чуть ли не на крик срывается Чон, ведь его жутко злило то, что та компания на протяжении месяца увиливают от ответа. — Чон, дыши глубже и успокойся, — всё тем же спокойным тоном говорит Гук. Ему тоже не нравилось игнорирование компании и постоянный перенос встреч, но младший был менее импульсивен и не заводился столь сильно, в отличие от своего же брата. — Сука, — бубнит себе под нос президент, глубоко и громко дыша через нос, пытаясь унять свой пыл. Эта ситуация будила новую ненависть и злобу, но он не может так просто откинуть желание заключить с MukhifInt контракт. — Хм, у меня есть пару предложений, почему они «морозятся». — Говорит Сокджин, поправляя съехавшие очки. Когда все взгляды и внимание было направлено на него, он продолжил, — Мы молодая компания и, как сам сказал Чон, наступаем им на пятки в списке рейтинга, поэтому к нам может быть недоверие. Совсем ещё зелёная компания, которая уже занимает одно из первых мест топа на рынке. Возможно, они боятся, что наша слава пройдёт быстро, а говорить про нас и вовсе перестанут, а значит мы опустимся ниже. И они, чтобы не пасть вместе с нами, выжидают какого-то определённого момента, когда будут уверены, что мы ещё долго будем на плаву. Хотя я бы не стал так сильно переживать, потому что они на рынке около десяти лет и последние года занимают лидирующие позиции. — Пожимает плечами Ким, окончив своё предложение. — Не знаю, но меня это конкретно раздражает, — лёгкая улыбка, что красовалась на чоновом лице буквально десять минут назад, давно уже пропала, благо он успокоился, выслушивая позицию Кима. — Вильф, ты ведь точно всё уладил с моими нарушениями? Конечно, вряд ли бы они передумали подписывать контракт, зная, что я превысил когда-то там скорость, но важно, чтобы я в этом плане был чист, — Брюнет выжидающе смотрит на своего приятеля, что будто задумался о чем-то своём, ведь не сразу услышал вопрос. — Да, конечно. Поверь, если бы у кого-то было что-то на тебя, то этому давно дали бы огласку, но, как видишь, все молчат. — Полицейский опирается на свою руку, что лежит на столе, ведь слушать эти занудные теории про компании так скучно, ведь это далеко не его специализация. — А может они просто боятся нас? — Высокий голос Чимина прерывает тишину, отчего все сразу устремили свой взгляд на него. — Ну. Сами же говорите, что наша компания выстрелила и находится в топе рейтинга, так может они волнуются, что после контракта о нас узнают ещё больше людей и мы просто обгоним их по всем показателям? — К концу его голос приобретает всё больше неуверенности и становится тише. — Хм, мы не можем опровергать какое-либо предложение, потому что и сами не знаем, что в у них там в голове. Тогда нам остаётся только ждать очередную встречу и её итог, а теперь можете быть свободны. — Как только все мужчины покинули зал, Чон и сам встаёт с кресла, направляясь к выходу. — Хён, — зовёт старшего брата Гук. — Сможешь меня кое-куда отвезти? Тем более я хочу опять прокатиться на твоей испанке. — Хорошо. В конце рабочего дня можешь собираться и спускаться на парковку, — Диабле вновь усмехается, предвкушая поездку на новом автомобиле, мысли о котором плотно въелись в голову.***
— Спасибо, что согласился меня отвезти, — благодарит Гук, поднимая дверь чёрного суперкара, садясь в салон, где уже находился его брат. — Куда тебя нужно подвезти? — Спросил Чон старший, заводя автомобиль. — Едем ко мне домой, нужно забрать мои вещи. Хён, ты ведь пустишь меня пожить у тебя ненадолго? Это правда не затянется на долгое время. — С ноткой грусти и надежды в голосе спрашивает голубоволосый. — Конечно, Гук-ка, живи у меня сколько тебе потребуется. Я буду только рад тебе помочь в этом, — с тёплой улыбкой мужчина плавно выезжает с парковки. — Ох, правда? Спасибо тебе… — Гук как-то смущённо улыбается и опускает взгляд вниз. Старший брат, который поможет абсолютно во всём — то, о чем мечтал с детства голубоволосый, а сейчас поступки старшего так приятно греют душу. — У вас с Хенсоком что-то случилось? — Не хотелось как-то затрагивать эту тему, ведь было очевидно, что между ними двумя явно что-то произошло, но нужно же было узнать причину такого внезапного переезда младшего. — Да так.. Поругались слегка, но скорее всего скоро помиримся: он немного остынет после ссоры и всё будет хорошо. Не волнуйся, хён, это не продлится долго, — произнёс Гук, вновь делая акцент на своём сроке проживания у брата, ведь и сам надеялся, что всё достаточно быстро решиться, да и утруждать своим присутствием жизнь старшему не хотелось. — Да ты не будешь меня беспокоить, я ведь уже сказал — живи сколько хочешь. Тем более мне одному немного скучно, так что, добро пожаловать. Ну, а по поводу Хенсока, то вы скоро помиритесь, а если и нет, то ничего страшного. Будешь свободным или же найдёшь кого получше. — Хмыкает Чон, ибо ему давно не нравился возлюбленный его брата, но молчал, чтобы не рушить идиллию идеальных отношений. — Я тоже надеюсь, хотя он и правда перегнул палку. Да вообще у меня какой-то странное предчувствие. Но не важно, — отмахнулся парень, смотря на закат, что пёстрыми красками окрасил горизонт. — Ладно, лучше не буду лезть ваши семейные драмы. — С небольшой улыбкой и как бы дразня брата, сказал Диабле. Парни некоторое время ехали в тишине. Гук разглядывал уже спустившийся на город ночной пейзаж за окном, а старший следил за дорогой, не сильно разгоняясь, ведь вокруг слишком много автомобилей и мало место для большого разгона суперкара. Диабле видит впереди большую пробку и сбавляет скорость, после и вовсе останавливая автомобиль. — Блять, похоже это надолго. — Процедил сквозь зубы Чон, вытягивая из пачки в кармане одну сигарету. Фильтр плотно зажат между губ мужчины, а яркое пламя зажигалки касается самой сигареты. — Знаешь, ты мне сейчас напоминаешь отца. Он ведь тоже курит. Точнее курил. У него ведь пошло воспаление лёгких и ему в последнее время очень трудно дышать, а ещё он постоянно кашляет, иногда даже кровью… Это очень пугает, — Гук смотрит на профиль своего брата, что никак даже не среагировал на такие слова про своего отца. — Мне всё равно, — кратко ответил старший, делая первую глубокую тягу, после чего едкий дым распространился по всему салону автомобиля. — У тебя даже характер такой как у него, — не унимался Чон младший. — Он такой же трудоголик, как и ты. Точнее наоборот. Помню в детстве я часто видел как он работает даже дома, несмотря на то, что у него был выходной. — Прекрати! Не смей сравнивать меня с ним! — повышенным тоном говорит Диабле, резко поворачиваясь к брату, смотря на него взглядом, от которого лишь мурашки по телу пробежались. Гука немного напугало такое поведение брата, но он быстро опомнился и попытался успокоить старшего прося прощение.22 years ago
— Избавься от него, мне плевать как: сдай в детдом, отдай знакомым, продай. Я не хочу ЭТО растить в своём доме, — к концу предложения интонация молодой брюнетки повышается, а её палец указывает на комнату, где мирно спит трёхлетний ребёнок. — Джеи, прекрати, пожалуйста. Чон твой ребёнок, — голос мужчины дрожит, а пальцы крепко сжались в кулак. Ханмин смотрит на свою жену, что вновь закипает от злости. — Он — ошибка моей и твоей молодости, мне тошно видеть его. Пойми, рано или поздно я либо выгоню, либо убью его, — холодный и спокойный тон девушки говорил о серьёзности её слов. Из соседней комнаты слышится громкий плач маленького Гука, что проснулся от шума со стороны своих родителей, хоть те и не кричали. Брюнетка тут же срывается с места к своему младшему ребёнку, беря его аккуратно на руки. Девушка ласково кончиками пальцев гладит маленькую головку ребёнка, с нежностью смотрит на него и тихо шепчет, чтобы успокоить малыша. Ханмин следом идёт в комнату, наблюдая за тем, как трепетно его жена держит на руках его же сына. Сердце сжимается от такой тёплой картины благополучия и спокойствия, но тут же возвращается в реальность, вспоминая слова девушки насчёт его старшего сына. — Тогда почему ты по-другому относишься к Гуку? Любовь, забота и внимание — это то что получает один Гук, ты совсем забыла, что Чон тоже твой ребёнок и тоже нуждается в этом, — скрещивая руки на груди, говорит отец не отрывая взгляд от ребенка. Джеи молчит некоторое время, ведь просто напросто не хочет отвечать на вопрос. Легонько раскачиваясь, девушка смотрит на младшего сына, что вновь засыпает на руках у матери; после минутной тишины, она всё же поднимает взгляд на мужа. — Потому что это мой обдуманный выбор, — вздыхает она, явно раздражаясь из-за продолжения этой темы, но тут же ее тон смягчается, стоит ей только заговорить о младшем сыне. — Гука я действительно ждала и хотела, а Чон, по твоей же вине появился, когда мне только восемнадцать стукнуло. Ханмин удивлен, неприятно удивлен. Хотелось бы переспросить, возразить и начать ссору по новой, которая даже и не заканчивалась, но вовремя останавливается и лишь молча наблюдает за малышом, который беззаботно спит на груди матери и даже не догадывается, что в его присутствии обсуждаются столь важные и серьёзные темы. Ему остается только подойти и поцеловать своего сына в лоб, тут же разворачиваясь и выходя из комнаты, где слышится голос женщины вслед: — Насчет Чона я серьезно, я не знаю, как ты это собираешься сделать, но разберись с ним, — продолжая говорить холодным тоном, она смотрит на спину уходящего мужа. Ханмин не может больше противиться словам своей возлюбленной, поэтому серьёзно думает о том, где можно оставить своего ребёнка. Хоть он и по-настоящему любил Чона, но постоянно устраивать ссоры насчёт этого не хочется. Мужчина направляется в комнату старшего сына, где тот мирно спит в детской кроватке. Старший Чон рассматривает его лицо: реснички слегка подрагивают, маленькие пальчики сжимались, а голова повернута чуть вбок; он легонько поглаживает тыльной стороной ладони мягкую, слегка пухлую детскую щеку, улыбаясь самому себе. Но улыбка быстро сползает с лица, стоит Ханмину только вспомнить, что предстоит ему сделать. — Прости, Чон, но для тебя же это будет лучше, — шепчет отец, а глаза становятся влажными от слёз.13 year later
— Собирай сейчас же свои вещи и проваливай к своему ебырю! — Срывается на крик Ханмин, хотя это ему не свойственно. Дикая ярость читалась в глазах, а внутри распирало от обиды и предательства со стороны женщины, которую он так сильно любил, — Каким же я был слепым… Просто коллега, друг… Ага, как же! Какой же я слепо-ой… — Чуть дрожащим голосом тянет мужчина, после чего следует истерический смех. Гук дергается за столом в соседней комнате от внезапного крика отца, что отвлекает от домашнего задания. Различные формулы и теоремы абсолютно не лезут в голову, ведь буквально за стенкой вновь ссорятся его родители. И судя по всему это их последняя ссора. Он старается не вслушиваться в то, о чём они говорят, с головой уходя в учёбу. Подросток понимает, что это уже конец их отношениям, поэтому не встревает в разговор старший и не пытается как-то успокоить или помешать, ведь понимает, что отец уже просто устал от вечного вранья. Устал от нее. Задачки по физике хоть как-то смогли помочь отвлечься от криков, но одна фраза матери заставило Гука замереть и отложить уроки. — Лучше я бы тогда сделала аборт, и не было ни Чона, ни Гука! — Голосит женщина, скидывая свои вещи в чемодан. — Думал я тебя так сильно люблю? Наивный каблук, прощай, — утирая слезы и тушь на щеках, Джеи хватает свой чемодан и уходит из квартиры, гордо вздёрнув подбородок. Громкий хлопок входной двери и тишина. — Гук-ка, ты всё слышал? — Мужчина с опаской заходит в комнату сына, что сидит за столом, замерев с карандашом в руках. Подросток просто не мог прийти в себя от услышанного, но мелко кивает на вопрос отца. — Даже про аборты? — Ханмин садится на кровать своего ребёнка, решаясь сегодня рассказать про старшего сына. — Да… Пап, а кто такой Чон? — Гук медленно поворачивает голову в сторону отца. Ему не интересно то, что мать буквально жалеет, что не сделала аборт, его больше интересует чужое и незнакомое имя. — Скажу прямо, Чон — твой старший брат. Он родился, когда мы с твоей матерью были слишком юные и глупые, но оставили его, но не надолго. Когда мы поженились, появился ты и нам стало тяжело с двумя детьми. Джеи до сих пор считает Чона ошибкой, а тебя любит, а про аборт сказала просто со зла, не воспринимай это всерьёз. — Слова старшему давались очень сложно, но он продолжал, — Как ты понимаешь, это была последняя капля и мы с твоей матерью больше не вместе. — Да, понимаю. А этот Чон жив? Сколько ему сейчас лет и где он находился всё это время? — Разрыв отношений Гук легко воспринял, так как в последнее время было очень много ссор и было ясно, что этот брак продержится недолго, хотя и некая боль где-то в груди щемила из-за этих слов. — Чону сейчас шестнадцать и он в детдоме. Вряд ли его кто-то забрал к себе, так как подростков, а тем более шестнадцатилетних, редко берут в семьи. Хочешь с ним встретиться? — Мужчина смотрит в пустой взгляд своего сына, что немного пугает. — Конечно хочу. Я с детства мечтал про брата, — в голове всё ещё не укладывалось, что у него есть родной брат. Голос чуть повеселел, что не могло не радовать отца. — Тогда, я думаю, что ты не будешь против, если он вернётся нам в семью, — он подходит к Гуку и обнимает за плечи младшего, слегка улыбаясь. — Уверен, вы поладите.***
Чон находится в детском доме уже тринадцать лет. Он уже и забыл давно, что такое родительская любовь, нежность, хоть его часто навещал отец. Хотя ни в отце, ни в друзьях он не нуждался, потому что был более самостоятельным и предпочитал заменять друзей саморазвитием. С самого детства брюнет тянулся к знаниям, и ему лучше было в одиночестве, наедине со своими мыслями. За хорошую успеваемость, ему выделили комнату, что была значительно меньше от остальных, но там он мог быть действительно сам на сам со своими мыслями, самим собой, в полном одиночестве. Сейчас же парень сидит на твёрдой кровати, с книгой по испанскому языку. Чону нравилось узнавать что-то новое, а изучение нового языка как раз то, что было нужно. Такой мелодичный и приятный на звук язык легко даётся ему, а новые фразы плотно заседали в голове. — Чон, собирай свои вещи, тебя забирает твоя новая семья. Как соберёшься — ко мне в кабинет, — кратко говорит женщина средних лет, что только что вошла в комнату. — Что? — не успевает спросить Чон, как воспитатель тут же разворачивается и уходит, покидая пределы комнаты, полностью игнорируя вопрос. Закрывая дверь, она обрывает все попытки парниши узнать что-то большее. «Что за хрень? Меня кто-то забирает? Что за бред? Кому вообще нужен парень шестнадцати лет? Та они даже не видели меня ни разу.» — Думает про себя темноволосый, нехотя встаёт с кровати и медленно собирает свои вещи, раздумывая о том, кто же может усыновить его. Минут двадцать и он уже собран, ведь у него не так уж и много вещей было: несколько учебников, тетради и одежда. Чон выходит из своей комнаты и идёт вдоль светлого коридора, последний раз рассматривая эти стены, а в голове столько вопросов, а интерес заставляет его идти быстрее. Навещал его только отец, принося некие подарки в виде пищи, вещей, канцелярии и новых книг. Парень не просил ему что-то покупать, но сразу говорил, когда отец спрашивал, какую книгу купить на этот раз. Учебники по испанскому ему также купил отец. У него чувство, что давит в груди, будто его предал его же отец, ведь он знает всю историю от мужчины. Отец его — подкаблучник и он не смог ничего сделать, чтобы успокоить и остановить свою жену от такого тяжёлого поступка, как сдать своего родного ребёнка в детский дом. Выбрал её, истеричку, глупую женщину, а не полноценную семью и детей. Как после услышанного, нормально с ним обращаться и уважать? Никак. Подросток уже надумал за всё это время, чем будет заниматься в дальнейшем, когда ему стукнет восемнадцать и правительство выдаст ему квартиру: самостоятельная взрослая жизнь, учеба в университете и подработка, ведь нужно же на какие-то деньги питаться и выживать в этом мире, без какой-либо поддержки. Но тут планы, что расписаны на многие года вперёд, видимо, немного поменяются. «Посмотрим, что они из себя представляют» — Говорит у себя в голове Чон, думая про тех людей, которые забирают его с этого не такого уж и плохого места. Чон доходит до конца коридора, сжимая крепко лямку сумки в руке от волнения, он открывает двери перед собой, проходя вглубь кабинета директора. То что он пребывал в шоке, ещё мягко сказано. Прямо напротив большого стола директора, за которым сидела та самая женщина, что заходила к нему комнату, сидит его же родной отец и, видимо, его младший брат, о котором ему рассказывал старший. Чон будто в свое же отражение смотрит, так удивительно похожи. Его младший брат сидит, с удивлением и интересом смотрит на него, рассматривая и полностью изучая. Было не сложно заметить, что Гук жутко нервничает: руки слегка дрожат, не зная куда их деть, кусает щеку изнутри и бегает взглядом от отца, к лицу брюнета. Безумно волнуется. — Чон Ханмин, позаботьтесь о Чоне. Он невероятно умён, учтите этого. Всего доброго, — строгим, но мягким тоном говорит женщина, отдавая нужные документы в руки отцу братьев. Они выходят из здания молча, останавливаясь у крыльца, Ханмин разворачивается к старшему сыну и приобнимает того за плечи. — Теперь ты с нами. Я подал на развод с Джеи, поэтому мы наконец-то сможем стать настоящей семьей, — он не верит своим же словам, а голос отчего-то дрожит, ведь он давно об этом думал. — А это Гук — твой младший брат, надеюсь, вы поладите. Прошу, не держи на него злобу, он ни в чем не виноват. Наоборот очень счастлив, что увиделся с тобой. Старший сын переводит взгляд с отца на младшего брата, протягивая руку для приветствия, немного улыбаясь ему. — Привет, приятно познакомится. Гук не пожимает руку, а подходит ближе и крепко обнимает, похоже, не собираясь его отпускать совсем. Никаких слов, одни эмоции. Кажется, они найдут общий язык. Проходит время, предположения были верны. Братья действительно хорошо начали общаться, сразу же находя общие интересы в играх и учебе, да и не только в них. Только вот к отцу отношение совсем не изменилось: он так же холоден с ним, хотя общение какое-то есть, это радует. Чону уже восемнадцать, а значит, ему уже стоит выбирать на какую специальность поступать, кем быть ему в будущем. Гуку всего-то шестнадцать, у него ещё есть время подумать над этим, хотя отец настойчиво уговаривает их поступать на одну и ту же специальность, что и он когда-то. — Чон, пожалуйста, пойми. Я хочу, чтобы у тебя было прекрасное будущее и достаточно хороший заработок, — с мягкостью смотрит отец на старшего сына, надеясь, что тот хоть посмотрит на него в ответ при разговоре. — Оно и так будет хорошим. Без твоей помощи, — грубо отвечает парень, не желая встречаться взглядом с отцом. — «Я не просил тебя мне помогать. Как ты не поймешь, что это мне не интересно?» — Нельзя получить хорошую и прибыльную работу лишь на интересах, пойми. То, кем ты хочешь стать, не факт хорошей прибыли. — Старший кладёт руку на плече брюнета, поджимая губы, ведь знает, что это говорить на эту тему бесполезно, и без очередной ссоры не обойдётся. — Мне это интересно. Меня всё устраивает, — Чон скидывает с себя ладонь, негромко фыркая. Он откидывается на спинку стула, скрещивая руки на груди. — Послушай, сейчас такое время, что всё решают только деньги, большие деньги. И ты можешь зарабатывать баснословные деньги, с твоим-то умом. Ты привыкнешь к этому, как и я, будешь отлично разбираться. — Мне это никогда не станет интересным, и привыкать я не буду. Не вижу смысла продолжать этот разговор, — парень подрывается с места, оставляя своего отца одного.5 years later
— Я готов перенять твою компанию, — без каких-либо лишних слов говорит Чон, что только что вошёл в кабинет Ханмина. — Я не удивлён, — хмыкает старший. С момента последнего разговора про компанию прошло достаточно много времени и много что изменилось. Тёмных волос Ханмина коснулась седина, из-за неких проблем в компании, а Чон повзрослел как и телом, так и умом, стал более серьёзен в своих поступках. — Ты рано или поздно всё равно пришёл бы. Я знаю твою натуру, как и свою, ты ведь мой сын, как никак. — Да-да, мы с тобой похожи, все дела. — Он отмахивается от слов отца, потому что глубоко внутри плотно засело чувство предательства. — Я очень долго думал над этим и решил согласиться. — Чон садится в кресло напротив отцовского стола. — Документы скоро будут готовы, но у меня есть одно условие. — И что же за условие? — Брюнет складывает руки в замок, смотря точно в глаза старшему, что делал крайне редко. — Когда Гук выпустится, пожалуйста, возьми его к себе. Он очень способный и умный, но я бы хотел, чтобы вы были вместе в этой индустрии. Думаю, и ты не против. На моё удивление, вы сразу поладили. — Секретарша приносит папку с документами, что были давно готовы, осталось только дождаться когда Чон осознает всё и согласиться. — Не вопрос, — следует лаконичный ответ, после чего парень перечитывает внимательно каждую букву документов. Да, это его отец, опасаться нечего, но читать до последнего предложения важные документы — хорошая привычка. Чон легко ставит росписи в нужных местах и пожимает руку отцу.Now
Братья поднимаются на лифте на один из последних этажей здания. По пустой лестничной клетке раздался звон ключей и тяжёлая дверь плавно открывает вид на квартиру. Холодный яркий свет освещают комнаты, что выполнены в тёплых и молочных тонах, создавая некий уют в пустой квартире. — Я пойду собирать вещи, а ты можешь походить по квартире, — говорит младший Чон, направляясь в спальню. Диабле коротко кивнул, заходя в первую комнату на пути, без какого-то интереса разглядывал интерьер, который ему совсем не нравился. Гук готовился к подобному исходу очередной ссоры, поэтому сразу нашёл нужные коробки, перекладывая в них свою одежду, технику, вещи, которые принадлежали только ему. Голубоволосый среди всех вещей находит недёшевую подвеску, которую он подарил своему уже бывшему парню на первые заработанные деньги в компании своего брата. В голове всплывает нежная улыбка Хенсока и тысячи поцелуев в благодарность за подарок, но сейчас же подвеска покрылась пылью, ведь о ней никто уже давно не помнит. Тёплые воспоминания терзали сердце, а в груди неприятно давит, ведь всё это осталось в прошлом. Нос неприятно щиплет от подступающих слёз, но парень вовремя выныривает из воспоминаний и просто продолжает собирать свои вещи, дабы быстрее покинуть пределы квартиры человека, которого так сильно любил на протяжении такого большого промежутка времени. Чон тем временем ходит по разным комнатам, продолжая осматривать квартиру, иногда отвлекаясь на тщетные попытки включить свой телефон, но тот никак не поддавался, ведь был уже полностью разряжен. После очередной попытки брюнет убирает телефон в карман, возвращаясь к осмотру. Взгляд зацепил фотографии, что стояли в ряд на полке, что-то знакомое было на них изображено. Подойдя ближе он мог разглядеть их как следует. На первом фото в обнимку стояли Гук и Хенсок, счастливо улыбаясь, на второй же братья Чон и отец, что с нежностью приобнимал за плечи обоих своих сыновей. Удивительно, что Диабле согласился на это фото, ведь в его взгляде читалось безразличие. Парень легко и непринужденно скользил взглядом по цветным рамкам, как на глаза попалась фотография с одной женщиной, лицо которой Чону не хотелось бы видеться никогда в жизни. Ненависть и злоба на мать вновь возвращается, зубы плотно сцеплены, но он себя сдерживает и просто переворачивает фото лицом вниз, дабы больше не видеть образ своей матери. Когда все вещи наконец-то были собраны, а Гук был готов покинуть пределы некогда уютной квартиры, братья спускаются на улицу, после садясь в суперкар. Ночь давно опустилась на Сеул, улицы которого освещались яркими вывесками и фонарями. Через недолгих полчаса парни прибыли к дому старшего, в котором Гук бывал неоднократно. Чон несколько похож во вкусах со своим братом, но сдержанный, выполненный в тёмных и кремовых цветах интерьер стиля модерн разительно отличался от интерьера в квартире Гука и Хенсока. Младший Чон выкладывает из коробок лишь те вещи, которые ему необходимы на данный момент. Его очень радовало, что родной брат всё же разрешил немного пожить у него, поэтому он старался абсолютно не думать про Хенсока, чтобы не навевать грустные мысли. Диабле же ставит свой мобильный на зарядку, не спеша его включать, где-то в другой комнате. В квартире немая тишина, которую прерывает громкая мелодия звонка на телефоне. — Да? — Гук принимает вызов, удивляясь столь позднему звонку, ведь на часах давно перевалило за 11 часов вечера. — Мистер Чон? Да, он со мной, а что такое? — В трубке слышится тревожный, дрожащий голос. От услышанного ответа парень лишь открывает рот в удивлении, не зная, что сказать. — Я... Я понял, я ему передам, — после чего он сразу же сбрасывает вызов. — Хён, подойти сюда, — кричит младший Чон в соседнюю комнату. — Что-то случилось? — поправляя смольные волосы, Чон заходит в комнату, смотря на обеспокоенного брата с телефоном в руках. — Минхёка из отдела IT… — Младший замолкает, будто подбирая нужные слова, громко сглатывая, но после всё же говорит. — Его мёртвое тело нашли в его же кабинете. — Что? — Диабле сводит густые брови к переносице, будто совсем не понимая значения сказанных слов. — Блять, позвони Вильфреду. Срочно. — Мужчина принимает с рук брата телефон, в котором уже идёт вызов, поднося его сразу после к уху, слушая такие раздражающие гудки. — Вильф, срочно езжай в компанию. Найден труп, разберись с этим, чтобы это нигде не оглашалось, подключи своих знакомых с отдела. В общем, ты понял, что делать, — Чон не дал собеседнику и слова сказать, выкладывая всё сразу и по делу, после чего отключая вызов. — Хён..? — С некой опаской спрашивает младший. — Что нам делать? — Завтра с этим разберёмся, а пока всё решит Вильфред. — Брюнет отдаёт брату телефон, полностью погружаясь в раздумья. Кто убил его работника? Для какой цели? Как убийца это провернул, если компания полна охраны? Так много вопросов, на которые так сложно сейчас найти ответы.