Прикасайся к моему телу

Вечер субботы. Квартиру брата и сестры освещает приятный тёплый свет. Из уютной кухни доносятся смех и расслабленные разговоры. Они звучат уже больше трёх часов и, кажется, совсем не спешат затихать. Сегодня за круглым столом сидят четверо: пара влюблённых девушек, брат розововолосой барабанщицы и приятная женщина — мать Алины и Филиппа. Рука младшей Олешевой легла на руку Сони и чуть сжала её. Рыжеволосая бросила взгляд на скрещенные конечности и ещё больше расплылась в улыбке, переводя взгляд на такую же улыбающуяся Алину. Это проявление любви не осталось без внимания Натальи. Женщина ткнула сидящего рядом сына в бок и незаметно кивнула головой на милую картину. Оба, радуясь, вероятно, их счастью, переглянулись и удовлетворительно подмигнули друг другу. — Мам, — начала Алина, обращая внимание женщины на себя, — а что с папой? Этот вопрос заставил в один момент помрачнеть всех сидящих. — Дочь, не стоит портить сегодняшний вечер плохими мыслями. Папа по-прежнему твёрд в своей позиции, но я не позволю ему испортить вам жизнь, не беспокойся. Главное, что я вас принимаю и понимаю. А до него потом дойдёт. Упёртый он просто. Прям как ты, — эта фраза вновь отвлекла всех от мыслей про отца. — Два барана, — чуть слышно произнёс Филипп. Комнату вновь наполнил всеобщий хохот. — Ой, — сквозь смех начала Наталья, взглянув на часы, — времени-то уже! Засиделись мы. Соня разблокировала лежащий рядом телефон и тоже удивилась цифрам на экране. Они указывали на то, что через двадцать минут наступит новый день. — Да уж, поздновато, — произнесла Софья. — Нужно вызывать такси. — Куда ты собралась? Я тебя не отпускаю: уже поздно. — Это что за синдром матушки такой? — смеясь, спросила Соня, глядя на вполне серьёзную Алину. — Поговори мне тут ещё. Завтра утром поедешь. Как-нибудь одну ночь сосед поспит без тебя. К этому моменту серьёзность в лице сохранила только барабанщица. Все присутствующие расплывались в улыбке, понимая, что Соня сегодня останется в этой квартире. — Ну и чего ты ржёшь? Я серьёзно говорю! Софья уже действительно начала смеяться и, широко распахнув руки, обняла Алину, готовую зубами держать рыжеволосую, лишь бы она не сбежала под шумок. — Не кипятись, никуда я не еду. — Я холодна, как лёд. — Ой, насмешили, — вставая, со смехом произнесла Наталья. — Ну, вы тут располагайтесь, а я пойду. Благо, мне в буквальном смысле три шага идти. Все четверо вытекли в коридор, провожая женщину. Та по очереди обняла каждого. — Очень приятно было пообщаться, Сонечка, — дойдя до девушки, с улыбкой отметила Наталья. Попрощавшись, она вышла из квартиры, оставляя улыбающуюся молодежь втроём. Филипп тут же ретировался к себе в комнату. Девушки уже тоже включали свет в своём пространстве, плотно закрыв дверь. Счастливая Алина налетела на Соню с объятиями, крепко прижимаясь к ней. Они молчали и улыбались, чувствуя тепло друг друга. Сегодня девушки заснут вместе. Барабанщице всегда так нравились эти внезапные ночёвки.

***

— Да долго ли ты там плестись будешь? — открывая дверь в квартиру, с сарказмом громко спросила Соня. — Я сейчас помру, — послышался откуда-то снизу уставший голос Алины, тащившей тяжёлый чемодан с вещами: по иронии судьбы, лифт сегодня был на ремонте. Соня засмеялась и вошла в квартиру, попадая в коридор, выполненный в цвете молочного шоколада. Теперь они будут жить здесь вдвоём, не считая кота и кошку. Рыжеволосая прошла немного вглубь квартиры и остановилась напротив большого зеркала, рассматривая своё отражение. Почему-то она подумала о прошедших трёх месяцах, наполненных событиями. Соня вспомнила то злосчастное утро, когда сожитель показал ей известную фотографию, вспомнила заплаканную Алину, переживающего Филиппа, звуки звонких пощёчин отца, поцелуй прямо на сцене (который, к слову, стал пока единственным), доброжелательную Наталью, чья поддержка помогла вернуться к жизни… Всего каких-то три месяца полностью перевернули существование. За своими мыслями Соня не сразу заметила появившуюся в дверях запыхавшуюся Алину. — Ты чего застыла? Вопрос заставил рыжеволосую вздрогнуть. — А? Что? — растерянно переспросила она. — Сонь, ты в порядке? — Да, задумалась просто. Раздевшись, девушки рассеялись по разным углам уютной квартиры, разнося вещи по предполагаемым местам. — Со-онь, — еле волоча ноги, проныла Алина, — я уже устала, давай потом всё разберём. Зайдя в комнату, где находилась рыжеволосая, барабанщица с удивлением обнаружила её мирно сидящей на диване. Софья подняла взгляд на замученную Алину и рассмеялась. — Я уже минут 15 как отдыхаю, а ты так активно заполняла кухонные полочки, что просто мешать не хотелось. В смеющуюся девушку полетела подушка, что вызвало ещё больший смех. — Могла бы и позвать! — обиженно буркнула розововолосая, скрестив руки на груди. — Ну не дуйся, конфетка. Иди ко мне. Соня протянула руки, зазывая Алину к себе в объятия. Та, изображая вселенскую обиду, упала на диван и тут же оказалась обвитой руками рыжеволосой. На лицах обеих заиграла улыбка. Соня подняла лицо барабанщицы за подбородок и нежно поцеловала. — Всё? Больше не обижаешься? — Да как на тебя вообще можно обижаться? Уже в десять часов вечера уставшие, но счастливые девушки, разобравшие почти все вещи, сидели на кухне их общей квартиры и, уютно разговаривая, пили ароматный чай. Алина влюблёнными глазами наблюдала за эмоциями рыжеволосой, весело рассказывающей о том, как они с подругой пару дней назад чуть не попали в обезьянник. Соня смеялась и заставляла барабанщицу широко улыбаться. — Ахуенная история, — дала свою оценку Алина. — О да, такого адреналина давно не было. — Вопрос один. — Глаголь. — Почему я узнаю о том, что могла бы передавать тебе напильник в пироге, только сейчас? Соня медленно допила свой чай, придумывая себе оправдание. — Я не хотела тебя волновать. И это была истинная правда. — До дурки меня доведёшь, — вставая со своего места, отшутилась Алина. Девушка сделала всего шаг и приземлилась снова, но в этот раз на колени к Соне, обвивая её шею руками. — Почему же до дурки? — улыбаясь, спросила та, обнимая Алину за талию. Барабанщица упёрлась своим лбом в лоб Сони и прошептала: — Потому что люблю тебя до сумасшествия. Алина приблизилась к губам Сони. Та подалась чуть вперёд, позволяя себя поцеловать. Их дыхание стало общим. Алина нежно касалась то верхней, то нижней губы Сони, тут же отстраняясь на доли секунды. Поцелуй был то нежным, то настойчивым; барабанщица играла своим проворным язычком, улавливая ответную реакцию. Соня сильнее прижимала к себе Алину и охотно отвечала на прикосновения её губ и языка. Становилось жарко, воздух предательски заканчивался, заставляя оторваться друг от друга. Алина положила голову на плечо рыжеволосой, не прекращая обнимать. Казалось, они растворились друг в друге. — Я тоже очень тебя люблю, конфетка, — прошептала Соня. Алина расплылась в счастливой улыбке. Теперь в их копилке счастливых моментов стало на один больше. — Знаешь, что подумала? — отстранившись, спросила барабанщица. — Удиви меня. — А почему какой-то подлец выкладывает наш поцелуй, а мы нет? — Олешева, ты с которой ёлки падала? — Соня недоумевающе смотрела на Алину, которая всегда была против поцелуев в инстаграме. — Вот не спрашивай ничего, я сама не понимаю почему, но сейчас очень хочу поделиться с людьми этим. Ответом был ошарашенный взгляд, только сверчков на фоне не хватало. — Ну Сонь, ну давай пару сторисов, — умоляюще лепетала Алина. Рыжеволосая театрально закатила глаза, на что барабанщица радостно полетела за телефоном. На обратном пути уже слышались звуки записывающейся истории. Алина показывала подписчикам виды новой квартиры, приближаясь к кухне, где находился главный герой. Соня сидела спиной к выходу и, пролистывая ленту вк, ждала своего звёздного часа. «А кто это тут расселся?» — прозвучал риторический вопрос вошедшей в кухню барабанщицы, чей телефон уже уловил огненные волосы. Она обняла девушку со спины, выводя камеру так, чтобы были видны лица обеих. Соня улыбалась, глядя в камеру, а Алина в последние пару секунд истории чмокнула её в щёку. Розововолосая поставила телефон на самодельную невообразимой сложности подставку так, чтобы в кадре хорошо было видно Соню и, поставив камеру на таймер и многокадровку, быстро уместилась на коленях девушки, вновь втягивая её в нежный поцелуй. Через несколько минут в сторисах Алины висела по-домашнему уютная фотография, на которой они, не смущаясь, показывали свою любовь. — Сонечка, кажется, я пробила своё дно. — Когда думал, что это дно, но снизу постучали… — пробурчала себе под нос рыжеволосая. Пару секунд стояла гробовая тишина. А затем квартиру наполнил задорный смех Алины. — Ну вот, теперь они знают, что мы живём вместе… — И спим вместе, — перебила Соня Алину. — По факту. Кстати про сон, — барабанщица взглянула на экран телефона. — Уже почти полночь. Пойдём в кроватку, Сонечка, мы сегодня очень устали. Алина встала и протянула руку рыжеволосой, зовя в спальню. Софья, положив голову на грудь барабанщицы, уже чувствовала, как проваливается в сон. Алина же лежала с открытыми глазами и глупо улыбалась, играя с огненными волосами. Она была так счастлива, что теперь сможет каждую ночь засыпать рядом с такой любимой девушкой.