Pov. Рабастан.
Рабастан не сводит с Поттера сердитого взгляда и мысленно препарирует его живьем. Оторвать бы ему по очереди руки, ноги и бесполезную голову, раз он ею совсем не пользуется. Невозможно поверить в то, что кто-то, находясь в здравом уме, может сознательно вывести из себя Темного лорда. Да еще и так, чтобы при одном упоминании Поттера в разговоре, он начинал гневно сверкать глазами и совершенно беспричинно сыпать пыточными заклинаниями. Мышцы до сих пор отзываются тупой болью, стоит Рабастану попытаться встать со стула. Чертов маггл. — Как можно было разозлить его? — Рабастан, мне не пять лет, не нужно меня отчитывать. Я лишь использовал то обращение, которое вы мне сказали — вот и все. — То есть ты хочешь сказать, что его рассердило «мой лорд» в твоем исполнении? — он ощущает, как недовольство сменяется сначала неверием, а после и искренним удивлением, когда Поттер в ответ на вопрос непринуждённо кивает. Может, не договаривает чего? Применять легилименцию к нему Рабастан не рискует — все-таки восприимчивость магглов к ментальной магии никем научно непроверенная. Вдруг случайно поджарит ему мозги и что тогда прикажите делать? Темный лорд, несмотря на свой гнев, вряд ли обрадуется, узнав, что главная пешка в грядущем политическом сражении теперь ничем не отличается от овоща. Рабастан не глупец, чтобы подписывать себе смертный приговор. Жаль Снейп сейчас отсутствует в Меноре — им бы очень пригодилась сыворотка правды, чтобы вывести Поттера на чистую воду. Все же, доверия он у него не вызывает. — Возможно подобная формулировка не слишком подходит, учитывая, что я маггл? Доля правды в его словах есть. Рабастан неохотно признает, что обращение «мой лорд» подходит исключительно для волшебников, но никак не для магглов. Последних Темный лорд откровенно презирает, а то и вовсе ненавидит. Он устало вздыхает и, прислонившись к спинке стула, думает о том, как же его все достало. Непроходящая которую неделю простуда, Снейп, отмазавшийся от «воспитания» Поттера необходимостью срочно отбыть в Лютный переулок за ингридиентами для ценного зелья, беременная жена брата, жаловавшаяся с утра на боль в низу живота, восхитительное Круцио, прилетевшее от лорда — невезение за невезением, а этот придурок смотрит на него невинным взглядом, мол, я тут не при чем. С учебой у них сегодня не задается, а потому приходится коротать время за светской беседой, точнее банальным разбором полетов. — О чем вы так задумались? Бросьте, я на вас не обижаюсь. Кто же знал, что ему не понравится подобное обращение. — Еще бы ты на меня обиделся! — возмущению Рабастана нет границ. И как только сказать подобное посмел?! Впрочем, Поттер на исходящие от него эманации злости не реагирует и, как ни в чем не бывало, продолжает расспрашивать: — А где мистер Снейп? — У него есть более важные дела, чем нянчиться с тобой. — А у вас, значит, никаких дел нет? — Я исполняю приказ лорда, — Рабастан награждает его долгим прохладным взглядом. Но эффект получается совсем не тот, на который он расчитывал. Кажется, Поттер догадался, что, кроме Темного лорда, никто и пальцем его не тронет. Иначе будут, как известная всем троица, прятаться по углам, чтобы, не приведи Мерлин, лорд их не заметил. Рабастан подобных демонстраций «силы» от своих соратников не понимает. Хочешь кого-то убить, так убивай, но вырезать на животе беззащитного маггла надписи как-то низко и недостойно, как для волшебников. Пожиратели смерти — не мясники и не разбойники с широкой дороги, а дуэльный кодекс аристократов основан на относительном равенстве противников. Поттер магией не обладает. Впрочем, даже в рукопашном бою шансов у него против Пожирателей не было, а значит, нет смысла тратить на слабака время. Никто из них не верит, что он сможет выполнить свою миссию, но, видимо, Темный лорд знает больше, чем они. — Он действительно тиран. — Он наш лидер, Поттер. Чтобы ты себе не надумал, мы сами выбрали его и пойдем за ним даже насмерть. — То есть ненависть к магглам у вас тоже коллективная? — очередной вопрос невольно ставит его в тупик. О тех, кто обделен магией с рождения, он почти ничего не знает. Есть они и есть, ничего больше. Поттер, на первый взгляд, ничем от волшебников не отличается, даже симпатичный немного… Хотя это, конечно же, не отменяет тот факт, что в нем нет и крупицы магии. — Ну… да. — Интересно, скольким из вас довелось хоть раз иметь с ними дело? Что-то мне подсказывает, что никому, кроме вашего Темного лорда. Хотя мы, если честно, о вашем существовании даже не догадываемся и на кострах давно никого не сжигаем. Для нас вы — не более, чем выдумка. Сказка для детей, Рабастан. — Хочешь сказать, что пока ты не женился на Эванс, ты о магии ничего не знал? — Я и сейчас о ней ничего не знаю. Он не может представить мир, в котором не существует волшебных палочек, домовиков, почтовых сов, транспортных каминов и прочих обыденных для него вещей. — Как же тогда живут магглы… ну, без волшебства? — Ничуть не хуже, чем вы. Отличия между нами не такие уж и сильные. — Хм, интересно… — договорить Рабастан не успевает. Перед ним по хлопку возникает взволнованный домовик, который все никак не решается передать ему послание. — Долго ты будешь мяться, лопоухий? — Что-то случилось, Добби? — Да, мистер Поттер… мистер Лестрейндж, хозяйка велела передать, что у вашей невестки проблемы и она просит вас явиться в комнату для гостей. До него не сразу доходит смысл сказанного, а спустя несколько минут он подрывается, едва не перекинув журнальный столик. Слишком близко стоял, вот и задел коленями. — Поттер, за двери ни ногой. Прошу. Уже стоя возле комнаты, где временно разместились брат с женой, Рабастан вспоминает, что забыл запереть Поттера заклинанием. Возвращаться назад уже поздно. Остается надеяться на то, что маггл все-таки выполнит его просьбу и не станет высовываться.***
Pov. Том.
Том едва скрывает свое самодовольство, когда Яксли и Рудольфус возвращаются с докладом о проделанной работе. Пожиратели выглядят потрепанными, но довольными. Пергамент с печаткой перекочевывает ему в руки, и он ощущает, как магия клятвы гранатовым браслетом опоясывает запястье. Ради такого триумфального завершения переговоров Том созывает полное собрание за обеденным столом, чтобы подчеркнуть в очередной раз свою благосклонность к тем, кто приносит ему пользу. Все должны брать с них пример и проявлять больше рвения при выполнении поручений. — Значит, Амарильо подписал договор? — Да, мой лорд, мы наконец-то прищучили этих кровососов! — Они были сговорчивы с самого начала? — конечно же, нет, но ему хочется услышать, как именно удалось достичь соглашения с вампирами. Амарильо явно оценил его небольшой огненный аргумент в действии. — Нет, мой лорд. Сразу они хотели отказаться, но я просто превратил десяток из них в пепел, наглядно продемонстрировав наши намерения. Как вы и говорили, Адское пламя сделало их сговорчивее. — Что ж, весьма похвально, Рудольфус. Нам удалось склонить на свою сторону всех темных существ, господа, за это нужно выпить! Все присутствующие с радостными возгласами подымают полные бокалы за их успех. Теперь можно будет перейти к активным действиям. С помощью оборотней, дементоров и вампиров они привлекут внимание Министерства к окраинам Британии и заставят мракоборцев вылезти со своего уютного штаба, на время оставив центральную часть без присмотра. Пока эти идиоты будут сражаться с магическими существами, на арену выйдет главное действующее лицо — Гарри Поттер. Затем последует смерть нескольких представителей светлых родов и стольких же темных из числа тех, которые давно стали для него бесполезными. Ему нужно отвести от себя подозрение в организации переворота, а значит, кого-то придется пустить в расход — почему бы не совместить приятное с полезным? Первым в списке будет Регулус Блэк, который, желая спасти брата от тюрьмы, предал его, примкнув к Дамблдору. Наивно было думать, что никто не узнает. Том тщательно следит за своим окружением и всегда в курсе их перемещений. Особенно, когда о них не было заявленно… Однако, убивать Регулуса он не стал, решив придержать заслуженную предателем смерть до более подходящего времени. — Прошу прощение за опоздание, мой лорд, — Малфой выглядит обеспокоенным и неуверенно топчется у стола, хотя домовик уже отодвинул стул и предложил ему занять место. Том, с некоторых пор, терпением не отличается, а потому сухо интересуется: — Ты хочешь что-то сказать нам, Люциус? — Да, мой лорд. Простите… Рудольфус, кажется, твоя жена рожает. — Медведьму вызвали? — Да. — Тогда не вижу причин отвлекать меня, — никто из его приспешников не позволит себе уйти без позволения. Тем более по такому пустяковому делу, как роды. Малфой видимо считает иначе. — Боюсь, что причина есть… У них возникла серьезная проблема. Том видит, как Рудольфус с силой стискивает вилку в руке и не решается попросить у него разрешение отправиться к жене. Боиться испортить своему лорду торжественный момент. Впрочем, Том не собирается препятствовать ему. Более того, решает лично проверить состояние Беллатрисы, распустив собрание. Она — самая ревностная и преданная Пожирательница, именно поэтому он демонстрирует небывалое участие в ее судьбе. Свет в комнате приглушенный, занавешенные шторы придают ему бархатный синий оттенок. На столе заготовлен таз с горячей водой и стопка пеленок, часть из которых уже использована. Рудольфус, который вмиг растерял всю напускную холодность стоило ему увидеть бледную жену, торопливо присаживается рядом с ней. Нарцисса о чем-то переговаривается с медведьмой, но, судя по ее нервному виду, становится понятно, что что-то во время родов пошло не так. Том весьма удивлен, когда в комнату почти что врывается запыхавшийся Рабастан, который тут же тушуется под его вопросительным взглядом и замирает на месте, не решаясь подойти к своей семье. — Кажется, ты сейчас должен быть с Поттером? — Да, но, мой лорд… Том отворачивается, не желая слушать нелепые объяснения. Первый и последний раз, когда он не станет никого наказывать, учитывая сложившуюся ситуацию. В дальнейшем поощрять родственные чувства между Пожирателями он не собирается. — Что с ней? — Ребенок повернулся поперек — я ничего не могу сделать, — бледное лицо Беллатрисы покрывает испарина. Медведьма поит ее укрепляющим и обезболивающим зельями, однако прекрасно видно, что силы роженицы на исходе. Рудольфус ни на секунду не отходит от жены, которая вымученно улыбается, когда он в сотый раз спрашивает, чем ей помочь. — Нужно доставить ее в Мунго! — Ты идиот, ее же сразу упекут в Азкабан! — Да сделай уже что-нибудь, бестолковая! — Рабастан, кажется, готов разорвать медведьму в клочья, если она сейчас же ничего не предпримет. — Одна я не справлюсь, а доктор Сметвик сейчас на симпозиуме во Франции. — Оу, Мордред вас всех подери! Том со стороны наблюдает за происходящим и хмурая складка залягает между бровей. Следовало заранее отстранить Беллатрису от дел и найти надежного колдомедика. Так оно и было бы, если бы все разумные доводы окружающих, призывавших на время сосредоточиться на собственном здоровье, не разбились о ее неуемный энтузиазм. Ей неприменно нужно было поквитаться с Лонгботтомами. И точка. Им действительно нельзя появляться в Мунго, учитывая прямую конфронтацию с Министерством. Как только она переступит порог больницы, в ней тут же сработают вредноскопы и оповестят авроров о нахождении в здании известной Пожирательницы. В таком состоянии она никому не даст отпор и загремит прямиком за решетку в Азкабан, если не умрет раньше. Хлопоты Тому совсем ни к чему. Проще убить ребенка и приспешницу, чтобы избавить себя от лишней головной боли, но поступить с Лестрейнджами подобным образом он не может. Их семейка предана ему до зубовного скрежета, а разбрасываться верными последователями глупо. Однако, что делать, если помочь ей все же не получится? — А что у вас здесь происходит? Ему не нужно оборачиваться, чтобы понять, кому принадлежит голос. Гарри Поттер. Рабастан нервно сглатывает, когда замечает его разъяренный взгляд и понимает причину такой реакции. — Я же просил тебя остаться в комнате! — За дверью все суетились, носились туда-сюда, вот я и решил узнать в чем дело. — Возвращайся к себе, маггл. Тебе здесь делать нечего, — Том цедит слова четко по одному, дав понять Поттеру, что ему следует поскорее убраться, если не хочет ощутить на себе его гнев. После той выходки, он опробует на нем не только Круцио, но и еще с десяток исключительно болезненных заклинаний. — Мой лорд, ей становится хуже. Как нам быть? — Может, я смогу как-то помочь? Я врач по образованию, — Поттер, игнорируя прямой приказ, протискивается вперед к кровати, и медведьма уступает ему место без каких-либо возражений. — Что с ней? — Поперечное предлежание. — Пробовали упражнения для изменения положения плода? — Да, но ничего не вышло. — Придется либо применять комбинированный акушерский переворот, либо делать кесарево сечение. — Это опасно! — Знаю, но в любом случае ребенок сам не повернется, а у меня, к сожалению, нет опыта в проведении полостной операции, — Поттер поправляет очки на переносице. Его серьезный взгляд направлен на Беллатрису и Рудольфуса. — Я все же на вашем месте обратился бы в больницу, но решать вам. Вы согласны пойти на риск? Лестрейнджы, неуверенно переглянувшись, дают своё нестройное согласие. Выбирать им не из чего. Нарцисса просит Люциуса наложить на комнату заглушающие чары, чтобы никто из посторонних не беспокоил их, и прогуляться к детям, пока она будет занята. — Тогда Бог нам в помощь. Мне нужно как-то отслеживать состояние пациентки и ребёнка. — Я наложу диагностические чары, — стоит медведьме взмахнуть палочкой, как над Беллатрисой формируется зеленая мерцающая сеть. Том отмечает, что Поттер не реагирует на волшебство никоим образом, словно ничего необычного для него в этом нет. — У вас есть что-то холодное для смазки, чтобы я смог ввести руку? — Да. Медведьма расставляет возле него стеклянные пузырьки, помогает закатать рукава, зафиксировав их для удобства ремешками, и продезинфицировать руки. Все действия быстрые и слаженные, без заминок и бесполезных мельтешений. Том наблюдает, как он щедро плескает себе на ладонь прозрачное зелье, равномерно распределяя его почти до локтя. — Прошу прощения за то, что сейчас сделаю. Поттер напряжен до предела, губы сжаты в тонкую полоску, а введенная во внутрь рука выполняет одному ему понятные манипуляции. Беллатриса болезненно шипит сквозь зубы и впивается пальцами в ладонь Рудольфуса, который пугает всех своей бледностью. Похоже, он в любой момент готов упасть в обморок. Вторая рука Поттера двигается вокруг выпирающего живота, то надавливая, то отпуская, в попытке повернуть ребенка головой вниз. Сейчас он не похож на нелепого дурачка в очках, который смотрит на мир широко раскрытыми глазами, а наоборот — уверенность движений и сосредоточенность на лице не позволяют Тому отвести от него пораженный взгляд. Его мало волнует благополучие Лестрейндж, но Поттер… Поттер целиком и полностью приковывает к себе внимание. — Не тужьтесь, пока я не скажу, — он коротко отдает распоряжение, вновь обрабатывая зельем руку. — Состояние? — Стабильное. Ребенок в порядке. Поттер судорожно переводит дух и возвращается к процедуре. Медведьма всегда на подхвате возле него. Время ожидания течет особенно медленно. В комнате царит нереальная тишина, никто не собирается отвлекаться на разговоры. — Давай… Ну же… Еще чуть-чуть. Есть! — на лбу Поттера от усердия проступают капли. — Послушайте меня: сейчас вам придётся помочь ему родиться. Соберите все свои силы. Тужьтесь! Вот так, хорошо, дышите. Еще разочек! — Давай, Белла! Держись! — медведьма и Нарцисса ловко оттесняют Рудольфуса, которому Рабастан заботливо протягивает нюхательную соль, и, крепко сжимая ладони Беллатрисы в своих, принимаются подбадривать ее. Наблюдать за подобным непривычно: он не раз видел смерть, но впервые стал свидетелем того, как рождается новый человек. Мгновение — и комнату оглашает долгожданный детский крик вместе с облегченными вздохами окружающих. Том не до конца понимает, почему все еще находится здесь вместо того, чтобы заняться подготовкой к первой вылазке, но стоит признать, что от некоторых личностей он под очень сильным впечатлением. — Ну вот и все. Поздравляю, это девочка, — челка прилипает к взмокшему лбу Поттера. Испачканного в крови ребенка быстро вытирают чистой пеленкой и аккуратно закутывают в теплое одеяло. На новоиспеченных родителей сыпятся поздравления. Все желают матери и дочери здоровья. Том бегло окидывает взглядом счастливую Беллатрису, бережно прижимающую к себе пищащий сверток, и останавливает свой взор на Поттере, который устало улыбается и ободряюще приобнимает медведьму, которая не сдерживает слезы радости. Еще бы. Им удалось спасти две жизни сразу. — Мой лорд, простите, что мы отвлекли вас от важных дел. — Не стоит. Надеюсь, ваша дочь будет такой же прекрасной Пожирательницей, как и ее родители. Пока он сухо поздравляет семью Лестрейндж с рождением дочери, Поттер незаметно ускользает из комнаты. Том, не раздумывая, идет его искать, оставляя численную чету родственников выражать свои восторги наедине. У него есть несколько вопросов кое к кому, и он обязан получить на них ответы. Беглец, что совсем неудивительно, находится у себя в комнате. У Поттера дрожат руки, когда он подносит ко рту стакан с водой и делает несколько жадных глотков. Прозрачные капли стекают по подбородку, и Том проводит их шальным взглядом, ощущая, как его невольно бросает в жар. — Почему ты не сказал, что ты врач? — Вы не спрашивали. — Нет, но, кажется, своими умениями ты считал садовничество, уборку и готовку. О врачевания речи и не шло. — У меня нет опыта, — пожал плечами Поттер. — Я окончил медицинский колледж. Однажды, когда проходил практику видел подобный случай, вот и решил, что, возможно, смогу помочь. Черт, да я же мог их убить! — Почему же не пошёл работать? — Я собирался, но Лили настаивала на том, что мы должны как можно скорее переехать. В Годриковой впадине немного людей, да и, сами знаете, магглы у магов в небольшом почете. Чаще всего помогал старикам: укол поставить, давление снизить — по мелочам… Кха…мгх…что за… Стакан падает с края стола и разбивается о пол, когда Поттер тяжело опирается на столешницу одной рукой, а второй пытается расстегнуть воротник рубашки. — Что с тобой? — встревоженно спрашивает Том, наблюдая, как его прямо на глазах начинает знобить, а в следующую секунду рвет водой с кровью. Он в мгновение ока оказывается рядом с ним и удерживает от встречи с полом. Дрожащие руки цепляются за него, пачкая рубашку алыми отпечатками. — Добби! Снейпа ко мне немедленно! — мгновенно явившийся на зов домовик исчезает, не успевает он даже толком отдать приказ. Поттера выкручивает. Сосуды в расширенных глазах наливаются кровью, а приступы рвоты усиливаются. Магия не находит никаких отклонений, и Том готов проклясть нерасторопного слугу. Сколько ему еще ждать?! Снейп врывается в комнату без стука и, заметив его, торопливо опускается рядом, попутно окидывая Поттера прищуренным взглядом и проверяя пульс. — Рабастан, безоар в моей сумке! Том отмечает, что даже не заметил, когда сюда вошел Рабастан. — Яд? — Да, мой лорд. Камень проталкивают в окровавленный рот в четыре руки, пытаясь разжать крепко сведенные зубы. Поттер, закатывающий глаза, кажется, вот-вот отойдет в мир иной, что совсем не вписывается в его планы. — Мой лорд, домовик сказал мне, что… — Найди мне того, кто это сделал, Люциус! — дважды повторять не нужно. Поттер мертвенно бледен, сеточка вен проступает уродливыми синюшными разводами под липкой кожей. Он лихорадочно пытается вдохнуть, но у него ничего не получается. Спустя несколько бесконечно долгих минут дыхание выравнивается, перестает быть таким судорожно-шипящим и воздух, наконец-то, проникает в легкие. Том ощущает, как холодная ладонь, сжатая в его руке, становиться чуть теплее. Снейп и Лестрейндж осторожно перекладывают Поттера на кровать, пока он меряет комнату размашистыми шагами. В воздухе неприятно пахнет кровью и терпкими зельями, которыми Северус пытается напоить бессознательного маггла, постоянно массируя ему горло. Ярость клубится внутри, желая найти выход и поскорее наказать виновного. Кто-то воспользовался суматохой и, дождавшись, когда Поттер покинет свою спальню, подлил в графин с водой яд. Умно, учитывая, что занятия на сегодня закончились и раньше, чем до завтрашнего утра никто не спохватился бы проверить пленника. От мысли, что Поттер умирает в одиночестве, неспособный позвать на помощь, становится не по себе. Что же с ним такое происходит? Когда он готов сам лично пойти и проверить, как идут поиски, на пороге возникают Нотт и Мальсибер, удерживающие сопротивляющегося Блэка с разбитым в кровь лицом. Хорошо же ему досталось. — Мой лорд, его поймали домовики, когда он пытался тайком покинуть поместье. При нем мы нашли флакон из-под яда. — Зачем? — Тома интересует лишь одно: чем мог Поттер насолить Блэку? Взгляд, которым награждает его Регулус, полный презрения и злобы. Ну и ну. — Для него лучше будет умереть, чем служить вам и выполнять ваши гнусные приказы! — Как благородно с твоей стороны, Регулус, заботиться о бедном маггле. Правда, сам он, вроде как, умирать пока не собирался. — Вы глупо надеетесь, что сможете жить вечно. Я нашёл один из ваших крестражей, а профессор Дамблдор отыщет и остальные! Рано или поздно вы умрете так же, как и все! — В любом случае я проживу дольше, чем ты… Авада Кедавра! — он брезгливо окидывает взглядом труп, который Мальсибер и Нотт, с молчаливого согласия, уносят прочь с его глаз. Минус один, впрочем, Том легко найдет ему замену — благо, ненадежных магов еще с лихвой хватает. Он уничтожит всех крыс, которые будут путаться у него под ногами и мешать. Еще стоит проверить крестражи и спрятать их подальше от старика. Кто знает, кому успел рассказать о них Регулус, кроме Дамблдора. Врагов у него хватает. Сегодняшнее происшествие наглядно показало, что нужно всегда быть начеку. — Как он, Снейп? — Опасность миновала. Сейчас он в бреду. К сожалению, на обычного человека яд действует сильнее, так что Поттер станет на ноги не раньше, чем через неделю-две. — Хорошо. Рабастан, и ты, Северус… отвечаете за него головой. Человеческая жизнь слишком хрупкая. Поттер все же в чем-то был прав: магия не всесильна. Бледное испуганное лицо не даёт ему сомкнуть глаз до утра.