Пусанские супруги

«...мне нужна преданность… ты только ласкаешь моё эго.» doja cat — rules

Чонгук открывает глаза и его взгляд мгновенно падает на одежду, разбросанную на полу. И весь этот бардак напоминает Чону то состояние в совсем молодом возрасте, когда просыпаешься не пойми где и не пойми с кем, отходя от похмелья и секса. Только вот стены приобретают очертания, как и мебель, так что Чонгук понимает, что он дома. В своей спальне, а вещи разбросаны, потому что кто-то вчера додумался ходить в одной футболке перед своим парнем, специально потягиваясь до верхней полки за кружкой. Хоть рост соответствует, но если тянешься — футболка на ягодицах задирается, а почувствовать лёгкое касание на бедре и поцелуй в плечо — это как зелёный свет. Чон с улыбкой поворачивает голову в сторону своего спящего парня, сильно уставшего за ночь. Чимин миленько спит, приоткрыв губы. Он дышит глубоко и медленно, спокойно, будить его не хочется абсолютно. Чонгуку нужно просто встать с постели и пойти в душ, освежиться, искупаться, возможно, полежать в прохладной воде, чтобы смыть с себя пот. У них вчера абсолютно не было сил, чтобы пойти в душ. Чон переворачивается на бок и кладёт ладонь на оголенное плечо Чимина, который даже не дёргается. Чон ведёт кончиками пальцев до соска, поглаживая и наблюдая за тем, как ресницы Пака начинают трепетать. Наверное, сейчас ему будет сниться прекрасный сон. Чонгук мгновенно усмехается и приподнимает одеяло, видя наполовину возбуждённый член своего парня. Парень кусает губы и тянется другой ладонью к смазке на тумбочке, выдавливая тёплую жидкость на пальцы. Одеяло отбрасывается подальше к ногам, чтобы не мешалось. Чонгук осматривает член своего парня пристально и внимательно, крепко обхватывая кулаком, поглаживая медленно. Сам дышит тяжелее от приятной твёрдости в руке, от теплоты и трения. Брюнет продолжает неспешную дрочку не долго, потому что у самого начинает гореть сильное желание. Он ведёт плечом и закидывает ногу на парня, мгновенно садясь и оказываясь у него на животе приятной тяжестью. Вставший член шлёпается по ягодице, размазывая смазку. Чимин чуть хмурит брови и тянет ладонь к животу, почёсывая его. Он облизывает губы во сне и чуть напрягает бёдра, пока Чон размазывает смазку по промежности и с охотой садится на член, блаженно выдыхая. Чимин снова дёргается, чуть разведя колени в стороны и открыв глаза. — Привет, детка, — Пак не может не улыбнуться, видя эту картину перед собой. У такой картины не должно быть ни одного ценника, потому что она бесценна. Это прекрасный вид, когда шторы задёрнуты, солнце пробирается сквозь плотную ткань и кое-где видны лучи, в комнате бардак, а на члене сидит тот, кого не любить просто невозможно. Чонгук сонный, с красивой, пошлой улыбкой, с засосами по всей шее, с парой синячков на бёдрах, с растрёпанными волосами, которые закучерявились ещё сильнее. Чимину хочется вцепиться в эти волосы, опрокинуть парня и… Нет. Сегодня он позволит ему сделать всё самому. Так, как его парню хочется, так, чтобы удовлетворить его настроение и появившееся желание. Трахнуть Чонгука так, как самому хочется — он всегда успеет. — И тебе доброе утро. Чонгук склоняет голову на бок, посматривая на то, как ловкие пальцы Чимина тянутся к его бёдрам, ощутимо сжимая их и заставляя член дёрнуться. Чимин не сводит с него глаз и смотрит таким влюблённым взглядом, что брюнету хочется мгновенно раскрепоститься, хочется насадиться ещё сильнее, хотя он уже полностью сидит на члене. Парень лишь шире разводит плечи, светя мускулами, не перестаёт улыбаться, пока Чимин любовно осматривает его тело и с нежностью оглаживает бока, сдерживая себя оттого, чтобы не вцепиться в них пальцами, уперевшись пятками в постель и не начать трахать его. — Тебе нравится моё тело? — спрашивает Чонгук чуть приглушённым голосом, едва заметно прищурившись. — Я люблю всего тебя, — Чимин ловит ладонь Чона, поднося к своему лицу, целуя каждую костяшку пальцев с татуировками, вкладывая в каждый поцелуй всю свою любовь к нему. — Скажи мне, что тебе нравится, — Чонгук налегает на свои колени и приподнимается, садясь на член. Он тянется ладонями, хватаясь за свои ягодицы, чтобы раздвинуть их и снова насадиться на член. Он двигается медленно, растягивая своё удовольствие. Не спешит, действительно хочет послушать несколько комплиментов, которые распалят его ещё сильнее, может, тогда настроение и поменяется, захочется отдаться полностью. Но Чонгук сейчас, сидя на члене своего парня, хочет не отдаваться. Он хочет взять, самостоятельно и без чужой помощи. — Всё. Начиная от твоих прекрасных волос, которые приятно гладить, приятно сжимать, пока твои прекрасные губы делают мне приятно, — Чимин тянется руками к лицу Гука, проводя кончиками пальцев по губам парня, видя, как тот едва ли не прикрывает глаза от наслаждения, — мне нравится твоя шея, сжимать её во время глубокого минета или сжимать, лишая воздуха, когда я трахаю тебя. Когда ты становишься беспомощным и тебе не хватает воздуха. Ты выглядишь таким нуждающимся, детка. — Продолжай, — Чонгук не сдерживает стона, когда пальцы Чимина двигаются вниз по его телу, — не останавливайся. — Люблю оставлять засосы на твоих тонких ключицах и боюсь, что могу их прокусить, с такой силой я хочу сжать эти косточки зубами. Ты прекрасен, знаешь? Мне нравится твоя грудь и соски, — Пак сжимает обе тёмные бусинки меж пальцами, видя, как Чонгук прикрывает глаза на мгновение и глухо стонет, — вот так, детка, позволь мне услышать твой приятный голос, не стесняйся. — Никакого… стеснения… Чонгук уже задыхается от жара внизу живота, от тесноты в заднице, от приятных и провокационных слов, которые действительно распаляют его желание в сто раз. Ему жарко, душно и влажно. Член давно сочится смазкой, которая капает Чимину на живот, наверняка заставляя поджимать пальчики на ногах. В груди разливается приятное тепло от понимания, как сильно Пак любит каждую частичку его тела, хваля буквально всё, поглаживая буквально всё, наблюдая за каждой сменой реакции. — Ты такой влажный, я продолжу, хорошо? Обожаю твою талию, самую тонкую талию в мире. Я думаю, тебе бы завидовали все принцы, ведь как можно не любить это, — Чимин сжимает талию Чона, давя пальцами, — господи, как же я люблю поставить тебя раком и натягивать на себя, держа за эту прекрасную талию, на которой могу сомкнуть пальцы. Чонгук чуть горбится в спине и снова громко стонет, извиваясь под пальцами Пака, стараясь продлить своё удовольствие как можно дольше. Его живот чуть вздрагивает, а задница иногда сжимается от сильных толчков, пока сам он грубовато насаживается на крепкий член, создавая микс шлепков и сладкого, пошлого, полного обожания голоса. Чонгук хочет взмолиться, просить продолжать, не останавливаться. Ему самому кажется, что он кончит не только от члена в своей заднице, но от этого сладкого шёпота. — Люблю твои сильные бёдра и тонкие щиколотки, обожаю, когда на этих бёдрах появляются следы моей любви к тебе, как засосы и синяки темнеют, они украшают твою кожу, пока их никто не видит. Никто и не увидит. Ты только мой, моё божество, знаешь? — Да… — Не слышу. — Да! — Умница. Не собираюсь делиться, такое сокровище только прятать от посторонних глаз и не давать никому смотреть, — Чимин подтягивает свои бёдра, сгибая ноги в коленях, почти подбрасывая Гука, который наклоняется вперёд, — обожаю твой член в те редкие моменты, когда ты трахаешь меня. — Ох… Чонгук медленно, но верно превращается в расслабленную массу тела, когда не хочется больше дерзить и заводить улыбкой. Он уже на грани оргазма, его голос дрожит, как и бёдра. Член без остановки течёт смазкой, а от особо сильного и глубокого толчка хочется послушно скулить, а не просто стонать. — Обожаю эту задницу, — Чимин с улыбкой проводит по бокам Чонгука, опуская ладони на упругую попку своего парня, сжимая в ладонях, — как приятно разводить ягодицы в стороны, чтобы посмотреть на твою нуждающуюся дырочку. Она нуждается в моём члене или языке? — Хватит, — Чонгук кусает свои губы и надавливает ладонями в плечи Чимина, тяжело дыша. — Не могу остановиться, ты сам попросил. Я всего лишь говорю о твоём прекрасном теле, — Чимин разводит ягодицы в стороны и толкается навстречу, выдыхая, сам тянется пальцами к промежности, касаясь своего члена, — такой сладкий, я хочу трахнуть тебя. — Замолчи, — Чонгук тянется ладошкой левой руки ко рту Чимина, накрывая его и чувствуя, как пухлые губы расплываются в улыбке. Чимин выглядит таким же мокрым и возбуждённым, с красными щеками и растрёпанными волосами. Он собирает пальцами смазку меж ягодиц и сильнее оттягивает ягодицу в сторону, чтобы к члену прибавить один палец. Чонгук замирает, не двигаясь, позволяя этой чёртовой пошлости случиться. Только от этого приходится стонать громче обычного, потому что наслаждение и возбуждение накрывает его оглушительной волной. Чимин целует влажную ладонь Гука, радуясь за своего мальчика, позволившего ему сделать это. Чимин помимо члена вставил ещё и палец, аккуратно двигая им внутри, чтобы не причинить боли. Только Чонгук чувствует не боль, а дичайшее наслаждение и чувство ещё большей растянутости, от которой хочется кричать в голос. Пак тянется свободной ладонью к волосам своего парня, убирая их за ушко, оглаживает его потную шею и мокрую спину, опускает руку на поясницу, давит, вжимаясь пахом сильнее, не позволяя соскочить с члена, надавливая на чувствительные точки с особой силой, стимулируя подступающий оргазм. Чимин чуть надавливает на ложбинку меж ягодиц и снова поднимается ладонью выше, надавливая на лопатки, заставляя лечь на свою грудь. Чонгук убирает ладонь с губ Чимина и послушно ложится на его грудь, прогибаясь в пояснице и подставляя свою задницу для удовольствия, не желая, чтобы оно прекращалось и заканчивалось. — Я люблю тебя, — шепчет Чимин на ушко Чонгука, ласково поглаживая его ладонью по пояснице и не переставая двигать бёдрами и пальцем. — Мне так… хорошо… — Знаю, детка, позволь мне сделать ещё лучше, — Чимин наклоняет голову, обхватывая губами кожу на шее Чонгука, влажно целуя и ощущая солёный вкус на языке, — ты весь мокрый. — Мне жарко, — Чонгук дрожит, позволяя нежно покусывать свою шею почти до самого плеча. Чон тянется пальцами, впиваясь одной рукой в кровать, другой рукой в волосы своего парня, заставляя его ускорить толчки. Кровать скрипит под интенсивными движениями двух тел и соседи сверху могут насладиться великолепными, нежными и громкими стонами Чонгука, который не сдерживает себя в этом, уткнувшись щекой в подушку, на которой лежит Чимин и издавая все эти прекрасные стоны ему в самое ухо. Чон дышит тяжело и глубоко, всей грудью. Он практически не закрывает рта из-за стонов, позволяя Чимину трахать себя достаточно глубоко. — Вот так, сладкий, покажи, как тебе хорошо, — Чимин убирает палец и шлёпает по влажной ягодице, обхватывая их двумя ладонями, насаживая сильнее на свой член. Чонгук жмурится и в чувствах тянется губами к лицу любимого, целуя вдоль линии челюсти, прижимаясь влажными губами к подбородку, поднимаясь выше по лицу, целуя в щёку, в уголок глаз, заставляя Чимина мило улыбнуться уголком губ. Его парень сейчас напоминает котика, которого хорошо погладили и он, то ли выпрашивает ещё больше похвалы и ласк, то ли пытается дарить свою любовь в ответ, возмещая все чувства, которые охватили его. Ловя губы своего парня, Чонгук наваливается на него полностью, прекращая держаться за кровать. Он обнимает щёки любимого парня, пока дарит ему поцелуй, двигаясь своим суховатым от долгих стонов языком по влажному языку Чимина, собирая его слюну, чтобы оторваться на несколько секунд и снова вжаться в желанные губы поцелуем. Чимин тянется пальцами к влажной спине Гука, поглаживает одной ладонью, второй отодвигая бедро парня в сторону ещё сильнее, заставляя того раскрыться на его теле и едва ли не застонать от сильного растяжения. Их секс сейчас ничем не хуже того, что был ночью, но он заметно отличается. Ночью они трахались дико, почти не целуясь и зажимая друг другу рты, скрывая стоны. А сейчас дышат полной грудью, дарят друг другу всю свою любовь, буквально собирая это чувство кончиками пальцев и заталкивая в горячую глубину рта. — Детка, подожди, дай мне найти простату, — Чимину нравится рвение Чонгука подарить ему как можно больше любви, но и сам Пак хочет довести своего любимого до анального оргазма, чтобы больше не мучать этой болью от наслаждения. Чимин почти разрывается от умиления, когда его парень крепко обнимает его за шею и прижимаясь своей щекой к его, прикрывает глаза. Чонгук такая детка сейчас, что Чимин теряется от чувств, стоит ли просто продолжить обнимать и гладить его, либо продолжить трахать и поскорее довести до оргазма. Чон, продолжая обнимать своего парня за шею, снова тянется к губам, чтобы поцеловать. Он глубоко стонет и вздрагивает всем телом, когда Чимин меняет угол проникновения. Пак аккуратно переворачивается на бок, задирая левую ногу Чонгука и продолжая двигаться в таком же темпе. Пальцы Чимина поглаживают бедро Гука, пока в ухо снова льются громкие стоны наслаждения. Предоргазменная тряска почти настигает Чонгука, пока он обнимает тело Чимина одной ногой, двигая задницей и выгибаясь в пояснице, чтобы прижаться членом сильнее к крепкому телу. Он так и кончает, не переставая обнимать своего парня, не прекращая громко стонать и почти плакать от анального оргазма, пока его член выплёскивает сперму на живот и грудь Чимина, стекая и впитываясь в светлую простынь. Чимин аккуратно выходит из желанного тела, придерживая член пальцами, утыкается чувствительной головкой в яйца Гука и додрачивает самому себе, кончая со стоном. Они переводят дыхание, лениво поглаживая тела друг друга, собирая пальцами капли пота и наслаждаясь тем, как восстанавливается дыхание и пропадает краснота с лица, как с тела спадает жар, отлипая, словно кожа со змеи. — Сейчас мы точно пойдём в душ, — хрипловатым голосом говорит Чонгук, заставляя своего парня хихикать и оставлять поцелуи на плече.