У нас всё получится, мы можем добиться этого прямо сейчас. Мы достигнем этого, вместе мы как-нибудь достигнем этого, У нас получится, мы достигнем этого и расцветём. Мы сделаем это, сделаем это вместе, я знаю, Сделаем это, сделаем это вместе и устремимся вперёд. Мы сделаем это, сделаем это вместе и сдвинемся с мёртвой точки. Честно, так и будет… up&up — coldplay
💕
Самый счастливый день в году, когда вмещаешь в себя всё: волнение, страх, переживание, заботу о других, безграничное счастье, нежность и любовь. Уснуть перед таким важным днём, заранее зная, что тебе нужно хорошо выспаться — довольно сложная задача. Прошлой ночью Чимин и Чонгук долго не могли уснуть. И, наверное, вовсе не потому, что в их жизни приближался важный день — свадьба, а потому, что ложились спать в разных комнатах. Мама Чимина — Джи, женщина старой закалки — столько всяких интересных моментов перечитала перед свадьбой своих сыновей, что отказаться от чего-то просто не могла. Поэтому перед свадебной ночью настояла, чтобы оба спали в разных комнатах. Америка пахла не так, как родной дом, но белый песок на пляже, бескрайний синий океан насыщал счастьем, свободой и чувством лёгкости. Впервые обняться в аэропорту, с ужасом смотря на то, как множество людей просто проходят мимо, не обращая на них внимание — шок. Страх, когда идёшь по людной улице и берёшь любимого за ладонь, сжимая его пальцы в своих. И в этот момент никто не тычет в вас пальцами, никто не смотрит презрительно или с насмешкой, никто не желает избивать за то, что вы выражаете свою любовь на виду у других людей. Первое время это жуткий стресс, плохой сон, нервозность и паранойя — страшно, вдруг в их небольшой домик придут, чтобы поступить не очень хорошо: обокрасть, избить, физически унизить. Свободная страна. Здесь другим людям не важно твоё счастье, они не смотрят на редкие и скромные поцелуи, на крепкие объятия, могут лишь бросить улыбку и поинтересоваться — «как дела?» Чимин и Чонгук привыкали к этому достаточно долго. Первое время часто звонили Джи и друзьям, говоря о том, что безумно скучают и им некомфортно здесь. Они привыкли скрываться, прятаться, в людных местах — расстояние друг от друга на метр, не ближе, никаких взглядов, наполненных любовью, ничего лишнего. Здесь же они смогли отбросить принципы, стереотипы и страхи. Держаться за руки вне дома — невероятное чувство. Прятаться под капюшонами толстовок и худи, чтобы поцеловаться — невероятное чувство. Обниматься, сидя на диване, в доме новых друзей — невероятное чувство. Оказывается, понимающих людей с разными стереотипами и их отсутствием — много. Сейчас уже Чимин и Чонгук понимают, что не зря решились на некоторое время переехать в Америку. Они решили не ограничиваться на одном штате, (после совместной работы в Пусане) финансы позволяли им преодолеть множество городов, чтобы остановиться на окраине океана. Они снимали дом, жили в своё удовольствие, рукой подать до прохладного океана, только тапочки надень и беги, беги вперёд, не оглядываясь. Можно носить короткие шорты, спасаясь от жары — никто и слова тебе не скажет, наоборот, на любую фигуру найдётся свой любитель. Можно даже ходить без футболки, но Чимин ругает Чонгука за это (ревнует), любит его. Решиться сыграть свадьбу именно в этом чудесном, по-настоящему райском месте согласились все. Чимин посоветовался с мамой, думая, что она будет против, но женщина оказалась довольной, обещала помочь и убедила сына, что это будет самым правильным решением. Чонгук советовался с друзьями, но все сначала дико шумели в общем чате и заваливали спамы с «Моя первая гейская свадьба, чуваки», а после, конечно же, поддержали Чонгука и Чимина. И на вопрос, вставший перед ребятами, какая будет свадьба, пришлось подумать. Найти человека, чтобы сделать это официально (об этом даже и речи быть не может), организатора, провести это мероприятие красиво, но скромно. Так и решились: на берегу океана, среди белого песка, среди высоких пальм и пышных газонов, на закате. Тогда, когда лучи солнца будут освещать их площадку с белыми досками, когда цветы на арке и около дорожек начнут колыхаться от лёгкого ветерка. Когда жара спадёт, станет чуть прохладнее, и когда на небе начнут появляться звёзды. Подготовка оказалось весёлой, но достаточно сложной. Чонгук хотел немного помпезности и пышности торжеству, убеждая Чимина, что они этого заслужили, а сам Чимин говорил, что отметить нужно скромно. Достаточно скромно, поэтому им быстро организовали площадку из желанных «белых» досок, стулья с небольшими покрывалами на случай, если станет прохладно. Арка была из больших брёвен, окрашенных в белый цвет. — Почему всё белое? — спросил Чимин, когда приехал с Чонгуком в очередной день проверить подготовку к праздничному дню. — Белое — символ каждой свадьбы, — поучительно говорит Чонгук, вздёргивая указательный палец, — символ чистоты, невинности. Не чёрную же свадьбу нам устраивать. — Логично, — задумался Чимин, почёсывая подбородок, а после уходя помочь организатору со списком гостей. Помимо того, что арка, их любимый «алтарь» был белым, они просили добавить больше цветов и тканей, чтобы получить красивый эффект. Не слишком много цветов, чтобы это не было аляписто и слишком ярко, ничего яркого — только пастельные тона — небесно голубые, бледно розовые, светло сиреневые, белые, розовые. Заниматься каждой мелочью было так приятно — успокаивающе. Утром ты договариваешься насчёт кухни и еды, а вечером выбираешь торт. — Я доверяю твоему вкусу, — говорит Чимин, листая предложенные варианты. — Тебе всё нравится? — спрашивает Чонгук, забрасывая очередную конфетку в рот и наклоняясь к Чимину, заглядывая в папку с изображением красивых тортов и описанием: из чего каждый состоит, какая пропитка. — Конечно, — Чимин поворачивает голову, легко чмокая своего парня в сладкие от конфет губы, — всё, что выбираешь ты, превращается в сказку. — А ты — мой принц? — Чонгук улыбается, положив локоть на плечо своего парня, почти мужа. — Какую сказку ты выберешь? — Ту, что мы напишем сами. — Звучит волшебно, — Чимин улыбается, переводя взгляд на организатора, невысокую женщину тридцати пяти лет. Та смотрит на них с улыбкой и не спешит подходить — желает подарить им эти приятные моменты, наполненные счастьем и уютом. И когда все приготовления подходят к концу, выбрано буквально всё: круглые столики под навесом, музыка, посуда, кухня, торт, алкоголь и прочие напитки. Время подходит для подготовки общего танца, для написания клятв, для выбора свадебной одежды. Танец учат за два дня — слишком увлечённые, вдохновлённые, не чувствующие усталости — отдохнувшие, свободные, похорошевшие. Они репетируют танец везде — дома, в спальне, на пляже поздним вечером, на большой веранде их дома, постоянно напевая мелодию. Чимин больше улыбается и целует родные губы, обнимая чуть поправившегося Чонгука. Чонгук всё чаще обнимает Чимина за шею, всё громче смеётся. За два дня до торжества прилетают друзья и Джи. Они осматривают аэропорт с улыбкой, встречают друзей достаточно шумно — объятия, выкрики, похвала и безостановочные комплименты. Все из них замечают, как сильно изменились ребята, отдых пошёл им на пользу. — Я так сильно скучал, — признаётся Чонгук, крепко обнимая Джина, — по вам всем. — А мы то как скучали! — Возмущается Хосок, нависая над Джином и Чонгуком, обнимая их, пока Тэхён и Юнги обнимают Чимина. — Мы ждём кого-то ещё? — спрашивает Джун, когда шумное и бурное приветствие подходит к концу. — Да, моя мама должна прилететь рейсом через час, — говорит Чимин, — но вы можете поехать к нам домой, я привезу её. — Мы подождём, — машет ладонью Юнги, — тем более, пока мы тут обнимались, прошло уже минут тридцать. Чёрт, на нас пялятся. — Это Америка, сучка, — улыбается дерзко Чонгук, слыша смех Чимина за своей спиной. — Кстати, — Чимин смотрит на Тэхёна, — мы с Чонгуком хотели поговорить с вами насчёт… есть к вам одно серьёзное дело. Мы специально не нанимали фотографа, потому что знаем, что они снимают только красивые и постановочные моменты, а мы хотим, чтобы это было… ну, чтобы это было жизненно, понимаете? — Ты хочешь предложить мне снимать вашу свадьбу? — Тэхён приоткрывает рот от шока, поднимая от удивления плечи. — Если ты и Хосок не будете против, то да, — Чимин улыбается, переводя взгляд на Хосока, который с оживлёнными глазами подскакивает к Тэхёну. — Мы лучшие подружки, мы лучшие подружки, мы лучшие подружки, — Тэхён и Хосок хватаются за руки друг друга, принимаясь кружиться под общий смех. — А вы с чьей стороны? — деловито спрашивает Намджун у Юнги, пока тот затыкает рот в попытке затолкать свой дикий смех. Тэхён бросает на Юнги взгляд, полный игривости и нежности, что не скрывается практически ни от кого. Они до сих пор не могут разобраться или у них есть общий секрет? Чонгук задумчиво хмурит брови, осматривая друзей, пока не видит стенд с цифрами. Он толкает Чимина в плечо и показывает на табло, а Чимин в свою очередь улыбается — почти год не виделся с мамой, это слишком даже для него. Ребята впервые видят Джи, они многого ожидали — строгую консервативную женщину в классическом костюме, милую женщину в лёгком платье, вежливую и воспитанную, с огромным багажом, который им бы самим пришлось нести. Они очень сильно хотят познакомиться с мамой Чимина. Тем более все из их компании были удивлены, что мама Чимина называет не только его своим сыном, но и Чонгука, делясь с ним секретами. Чего точно не ожидали, так это увидеть женщину в таком образе и свете: на ней были короткие цветастые шорты, волосы собраны в высокий пучок, очки на макушке, небольшой чемодан. Она приветливо задрала руку, на которой блеснули множество колец. В эту же секунду Намджун и Тэхён переглянулись, дёргая бровями. — Хей, молодёжь, — женщина уверенной походкой спешила до тех, кого видела только по фото, но главное, к своим сыновьям. Чимин, как ответственный сын, подошёл первым, целуя маму в щёку и приобнимая её. Она оставила чемодан около ног и протянула руки к Чимину, укладывая их на обе щёки, заглядывая в глаза, а после протянула ладонь к Чонгуку, который с улыбкой позволил себя поцеловать в щёку. — А загорели-то как, — шепчет Джи голосом, пропитанным материнским счастьем и заботой — её сердце и душа спокойны, — мои котятки. — Ну, мам, — Чимин понимает, что друзья всё слышат и уже конкретно ржут с них. Но это не мешает ему и Чонгуку позволить Джи обнимать их. Знакомство с ребятами непрерывное, они продолжают сумбурно рассказывать о себе, пока едут в такси. Тэхён любезно забирает чемодан женщины, пока они все вместе приезжают в арендованный дом, находящийся на берегу океана. Там, где будет проходить их свадьба. Днём они распределяют комнаты, обедают, а ближе к вечеру смотрят на подготовленное для них место. Круглые фонарики, находящиеся над потолком навеса, выглядят так успокаивающе, что Джин тянется к Намджуну, пытаясь крепко его обнять, слишком растроганный атмосферой. — Кажется, мы все будем не хило рыдать, — замечает Хосок, осматривая столики и арку, от которой идёт дорожка. По обе стороны от дорожки стоят стулья, покрытые бледно розовой тканью, с цветастыми пледами на сидушках. Около океана ночью будет достаточно прохладно. — Я не собираюсь рыдать, — замечает Намджун. — Обычно, когда люди так говорят, то начинают реветь первыми, — улыбается Юнги. — Вы постарались на славу, — хвалит Джи, посматривая на арку. У неё в груди всё тает от прекрасного вида и счастливых детей, — здесь невероятно красиво. — Может, пойдём в дом? Выпьем, отметим встречу? — предлагает Чонгук, — мы заказали доставку еды, извините, что не корейской. — Поверь, корейскую еду мы и дома прекрасно поедим, — отвечает Джин с усмешкой. В гостиной всем находится место: Хосок и Тэхён сидят на ковре около кресла, на котором сидит Джи. На втором кресле уместились Намджун с Джином, а на диване сидят Чонгук, Чимин и Юнги. Джи рассказывает о том, что случилось за последний год, не обращая внимания, что пока говорит — жестикулирует, активно вплетая пальцы в волосы Тэхёна, который каждый раз замирает с куском пиццы во рту, во все глаза глядя на ребят, которые тихо смеются с этого. Такой же участи и удостаивается Хосок, который сидит рядом. Но он не делает удивлённое лицо, ему такое нравится. Женщина обращается с ними, как с племянниками, достаточно тепло и по-родному. Каждому уделяет свое внимание, каждому открыто и доверчиво улыбаясь, спрашивая всё, что ей захочется. Чонгук не может перестать улыбаться — в такие счастливые дни все родные и близкие люди рядом с ними, переговариваются, смеются, делятся новостями, выпивая одну за одной бутылки с пивом и более крепким алкоголем. — Я думаю, вы должны ночевать в разных комнатах завтра, — говорит Джи, немного подвыпившая. — Это какие-то странные традиции, — замечает Чимин, — я не высплюсь. — А кто выспится? Будете оба волноваться, а так хоть попробуете не давить друг на друга. И вообще-то видеться нельзя до самого выхода. Вы же определились, кто будет идти? — Ну… — Чимин пожимает плечами, потому что это то, о чём они не разговаривали. — Вы мама Чимина, — с улыбкой встревает в разговор Чонгук, — я думаю, вы должны вести Чимина и как бы отдавать его мне. — Отдавать, — усмехается Намджун, сразу протягивая руку к Хосоку, что оценил шутку и спешит отбить другу «пять». — Посмотрим, ладно? — просит Чимин, потому что понимает, не он должен идти. Он чувствует, что не он, чувствует, что именно Чонгук должен это сделать. — Вы вместе выбирали костюмы? — влезает в разговор Юнги, откидываясь на спинку дивана. — Нет, я выбирал с Джексоном, — Чонгук улыбается, скрещивая пальцы на обеих руках, — вот так выбирал, до сих пор страшно, а что, если мы выбрали одинаковую одежду? — О, это будет очень эпично, — смеётся Джин, — представляю эту картину. — Даже думать об этом страшно, — слегка хмурится Чонгук, чувствуя, как его крепче обнимает Чимин, который об этом просто не беспокоится. Вечер заканчивается долгими разговорами, Джи решает погулять по улицам, вместе с ней идут Джин с Джуном и Хосоком — им тоже интересно пройтись по улицам и магазинам, тем более оставлять Джи одну они не хотят, хоть женщина и смеётся, махая на них рукой (смущают её). Чонгук с Чимином, укрывшись пледами и отдав два пледа Юнги и Тэхёну, уходят на пляж. Недалеко есть выложенный камнями круг, куда ребята бросают несколько досок, садясь на песок и укутываясь в плед. Впереди бескрайняя тёмная гладь океана, на первый взгляд, даже пугающая. Чимин заваливается на ноги Чонгука, наблюдая за языками огня. Тэхён притягивает Юнги к себе, обнимая того за шею. — Так вы всё-таки вместе? — спрашивает Чонгук, наклоняя голову вниз и вплетая пальцы в растрёпанные волосы Чимина. — Всё таки да, — улыбается Юнги, утыкаясь в тэхёнову шею холодным носом. — Хосок знает? — спрашивает Чимин, смотря на друзей и наслаждаясь ощущением тонких пальцев в своих волосах. — Да, — Тэхён грустно улыбается, — мы разговаривали втроём об этом. Первое время ему было больно, это было видно по взглядам, потом либо научился применять маски, либо и правда стал счастлив за нас. Мы, наверное, эгоисты. — Я знаю, кто поможет Хосоку справиться с этим, — улыбается загадочно Чонгук. — Джексон? — спрашивает Чимин, лёжа на коленях своего парня. — Кто это? — спрашивает Юнги, переводя взгляд на парней. — Мы познакомились с ним, когда переехали сюда, он помогал найти и снять дом. Он кореец, но переехал в Америку в детстве, поэтому корейский совсем не помнит, но Хосок отлично говорит на английском, в этом проблем не будет. — Почему именно этот парень? — удивлённо спрашивает Тэхён у Чонгука. — Когда увидишь его, поймёшь и сам. Они продолжают болтать, наполняя голоса умиротворением и счастьем. Чонгук не перестаёт гладить голову Чимина, почёсывая её и разглаживая волосы, а Тэхён не перестаёт обнимать Юнги, прижимая парня как можно ближе к себе, словно у них долго не было возможности пообниматься. Чимин почти начинает дремать, когда слышит несколько громких криков и голосов. Он с прищуром открывает глаза и поднимает голову туда — откуда доносятся крики. Запыхавшийся Намджун падает рядом с ребятами у костра, а Хосок, Джин и Джи бегут наперегонки в океан, плескаясь холодной водой, но даже и не думая выбираться оттуда. Крик и смех стоит оглушительный и заразительный. — Ты знал, — тяжело дыша, спрашивает Намджун у Чимина, — твоя мама классная. — Я знаю, — отвечает Чимин с улыбкой, видя, как женщина выбирается из воды. — Она научила нас правильно пить текилу и не платить за такси. — О, боже, — Чимин обреченно закатывает глаза, приподнимаясь с колен Чонгука. — Холодно-то как, — замечает женщина, нагло отнимая плед у Чимина и садясь на песок, подставляя ладони к огню, чтобы согреться, — я так ещё не жила. — Почему ты меня не учила пить текилу? — возмущается Чимин под общий смех. — Потому что ты мой сын, — поучительно отвечает женщина, — я позволяла тебе пить соджу, имей совесть! Смехом взрывается и Намджун, толкая Чимина в плечо. К полуночи они успокаиваются, расходясь по комнатам и укладываясь, чтобы выспаться. Последний день подготовки для того, чтобы проверить музыку, собрать небольшой букет, проверить кольца и все мелочи. Утром проснуться не получается ни у кого. Наполненные эмоциями и уставшие все спят до обеда, пока организатору не приходится ехать домой к Чимину и Чонгуку, и стучать в двери. Волнение, кажется, начинает просыпаться прямо сейчас. — Повторите клятвы, свой танец, — говорит женщина, отмечая в большой папке что-то ручкой, — у нас всё готово. Не волнуйтесь, всё будет отлично. Утром можете выпить совсем немного, поможет справиться с волнением. — Боюсь переборщить, — говорит Чимин, почёсывая плечо, кивая организатору. Та улыбается парням и уезжает. Осталось совсем немного. Целый день они заняты личной подготовкой, а вечером Чимин остаётся ночевать в их доме, пока Чонгук уезжает в снимаемый ими домик, собираясь вести подготовку там. Джи настояла. Она говорила об этом целый день, и проще стало с ней согласиться. Чимин не был против, но перед сном долго не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок, пытаясь обнимать подушку Чонгука и вдыхать оставшийся на ней запах. Чонгук же тоже долго не мог уснуть, перечитывая старые сообщения с Чимином, пока они писали друг другу о любви. Свою клятву он написал давно, как только они вообще задумались о том, что будут проводить свадьбу. Чонгук знал её наизусть и точно был уверен, что разбуди его ночью, расскажет слово в слово и без запинки. Интересно, что будет говорить Чимин, как он будет выглядеть? Входящий звонок заставляет Чонгука вздрогнуть — телефон внезапно начинает вибрировать, а экран на мгновение потухает. Принимая звонок и подставляя телефон к уху, Чонгук не может не улыбаться. — Не спишь? — Не могу, — Чимин почти ноет в трубку, шурша одеялом, — не хватает тебя рядом. — Я тоже не могу уснуть без тебя, — замечает Чонгук, взбивая подушку под головой. — Такой милый, — Чимин канючит в трубку, специально делая свой голос милым, — хочу обнять тебя и крепко-крепко прижать к себе. — Думаешь, мы могли бы уснуть? — Чонгук прикрывает глаза. — Нет, наверное, просто бы лежали и болтали, как сейчас. — Наверное, — легко соглашается Чонгук со своим парнем. — Ты купил бельишко? Красивое, белое, с кружевом? — игриво спрашивает Чимин, — я всё время думаю об этом. — Узнаешь, — со смешком отвечает Чонгук, поворачиваясь на правый бок. — Ах, почему ты такой? Скажи сразу! — Чимин настроен серьёзно, ему нужно выяснить это прямо сейчас. — Если скажу сейчас, интриги не будет, — Чонгук знает, что провоцирует, но он не собирается поддаваться и отвечать Чимину. — Ладно… с нетерпением буду ждать вечера. Попробуй поспать немного. Люблю тебя, милый. — И я тебя, родной. Убирай телефон подальше, хорошенько выспись. Уже завтра мы увидимся. — До завтра, Пак Чонгук. Чонгук поднимает телефон вверх, смотря на потухший экран. Улыбка ползёт на его лицо — такая смущенная, ребяческая, но наполненная любовью, безграничной и крепкой. Переворачиваясь на левый бок, Чонгук откладывает телефон, накрываясь одеялом. Пак Чонгук. Чимин определенно знает, что именно ему нужно сказать, чтобы задеть все струны души своего парня. Самый счастливый день в году, когда вмещаешь в себя всё: волнение, страх, переживание, заботу о других, безграничное счастье, нежность и любовь. Он наконец-то настаёт. Чонгук спит долго, даже не понимает, как это происходит, но он чувствует себя выспавшимся и даже не сонным. А просыпается он оттого, что слышит лёгкое копошение в комнате. Открывая глаза, Чонгук медленно садится на постели, протирая глаза и поднимая голову к окну. Тэхён уже стоит напротив с камерой. — Чёрт, не настолько жизненно, — с улыбкой отвечает слегка опухший после долгого сна Чонгук, прикрывая своё лицо ладонями. Тэхён заразительно хихикает и подходит ближе, убирая руки Чонгука. — Что вы можете сказать в свой последний холостяцкий день, всё ещё Чон Чонгук? — Ну, я рад расстаться со своей фамилией, — отвечает Чонгук, смотря прямо в камеру. — Ага, и девственностью, — подкалывает Тэхён, замечая, как Чонгук вырывает подушку из-под своей спины и замахивается на парня. — Это будет смотреть мама! — громко возмущается Чонгук. — Она побольше тебя знает, — также возмущенно отвечает Тэхён, ойкая, ведь подушка всё-таки долетает до него. Держа камеру перед собой, Тэхён машет на Чонгука, а после, продолжая снимать, выходит из его спальни. Джин сидит в общей комнате, почёсывая своё плечо и держа в руках открытую бутылку с водой. Он делает небольшие глотки, выпивая воду и подзывая к себе пальцем Тэхёна. Тот подходит, увеличивая лицо Джина крупным планом. — Чонгук нас слышит? — шепотом спрашивает самый старший. — Нет, — Тэхён хихикает, продолжая снимать. — Чимин вчера покрасил волосы, — Джин прикладывает ладонь ко рту, чтобы звучать тише, чтобы Чонгук, которому его парень собирается сделать сюрприз, нечаянно не услышал это раньше времени. Тэхён только собирается поддержать беседу, но замолкает — Чонгук выходит из спальни, поправляя футболку. Он садится на диван, тянет к себе коробку с куском пиццы, что они вчера вечером заказывали. Жуёт, всё ещё выглядя сонным, пока Тэхён снимает в тихушку происходящее в комнате. Чонгук жуёт, думает, думает и думает. А потом осознает, что не просто жуёт, а плачет. — Не понял, — порывается встать Тэхён, видя, как его в этом опережает Юнги, садясь рядом с другом и обнимая его. — Что случилось? — Я просто очень сильно счастлив, — жалостливо отвечает Чонгук, поднимая на ребят свой взгляд и вытирая лицо, — правда, я так сильно счастлив, что вы все рядом, что сегодня такой день, я, наверное, не смогу перестать плакать. — Лучше выпусти всё сейчас, — советует Джин, мягко улыбаясь, переводя взгляд на Тэхёна. Они ведь хорошие друзья, дают ему выплакаться, пытаясь понять, что чувствует Чонгук. Чонгук понимает, через что они прошли с Чимином, сколько раз ссорились, сходились, вздорили, сколько раз безграничная любовь накатывала на них. Сколько трудностей было у них на пути, однажды даже на волоске от смерти, столько преград на их пути, где буквально все заставляло их разойтись по разным дорогам, но они каждый раз находили причины остаться. Чонгук помнит все ссоры, хочет извиниться за них, но не может не обещать, что после такого торжественного дня они не повторятся. По сути ничего в их жизни не изменится, кроме фамилии, колец на пальцах и чувства принадлежности человеку. Они уже давно считали друг друга семьёй, но сейчас это станет официально. Чимин его родная душа. Он не должен подвести его. Во втором доме суматохи нет. Джи легко будит сына, пока Хосок снимает их на камеру, вставляя крайне смешные шутки. Чимин выглядит намного бодрее, чем кто либо из этой комнаты, он сразу же уходит в душ и начинает собираться. Ему ещё предстоит съездить за букетом, чтобы забрать его. Джи решает помочь собраться сначала Чимину. — Чонгук даже если мешок на себя наденет, будет выглядеть прекрасно, — отвечает Чимин, зачёсывая медовые, тёмно-русые волосы назад. Решение постричься и покрасить волосы пришло так спонтанно и неожиданно, что даже Джи была глубоко удивлена этому. — Я заснял это, — будничным голосом говорит Хосок, наводя камеру на лицо Чимина. — Вы с Тэхёном, наверное, специально будете собирать самые неудобные наши фразы? — Слушай, ты сказал жизненно делать, даже не думай жаловаться, — Хосок улыбается, пока Джи сажает сына на стул. — Вот и настал этот прекрасный день, — женщина легко подключает плойку к розетке, — сделаю тебе небольшую укладку. Волосы назад уберу, так сойдёт? — Ага, только немного оставь, чтобы тут свисало, — сразу же говорит Чимин, опираясь спиной на стул, но пальцами показывая на свою правую часть головы. Они переговариваются, смеются, делясь шутками. Чимин отвечает на несколько звонков, улыбается, смотря в своё отражение. Сегодня тот день, когда все будут неотразимыми, привлекательными и красивыми. Чимин в прошлый вечер просил ребят не забывать предохраняться, если что, и запирать двери, если уж они решат уединиться. Одеваться Чимину помогает Намджун, поправляя одежду и выглядя как самый настоящий гордый отец, который готовит своего сына к важному дню. Чимин натягивает приталенные чёрные брюки с блестящими полосками по бокам ног, а на тело лёгкую, атласную рубашку белого цвета. Она объёмная, пышная, рукава кажутся воздушными, но манжеты более плотные, словно обнимают запястья. К талии она сужается, но не полнит Чимина, а выглядит ровно по его фигуре — просто и замечательно. Он выглядит утончённым, нежным и статным. Намджун помогает надеть Чимину портупею из кристаллов, легко просовывая её через шею и застёгивая на спине. Она оседает приятной тяжестью на груди и от неё становится немного волнительно. Чимин понимает — он готов. Цепляя любимые сережки, браслет и пару колец, Чимин улыбается своему отражению. — Вот это да, — выдаёт Хосок, кусая свой язык, чтобы не сматериться, пока видит Чимина при полном параде. — Сынок, — Джи прижимает ладони к губам, восхищённо дёргая бровями, — ты невероятно красивый, сверкаешь, как звёздочка. — Спасибо, — искренне улыбается Чимин, целуя маму в напудренную щёчку. Она и его успела мазнуть лёгким слоем тонального крема, подбавить красок глазам. Хоть Чимин и сопротивлялся, не хотел быть похожим на девушку с большим количеством косметики на лице, но сейчас, смотря на себя в зеркало, он понимает, что мама только подчеркнула его красоту. Он и правда приобрёл лёгкий загар, что вместе с белоснежной атласной тканью выглядит невероятно притягательно и красиво, подчёркивая всё его совершенство. Хорошо, что рубашка не давит на горло — Чимин начинает волноваться. — Нужно забрать букет, передать Чонгуку, — говорит Чимин, бросая взгляд на часы на стене. — Не забудь проверить кольца, это самое важное, — говорит Джи, поправляя свои волосы, которые она успела накрутить и немного собрать на макушке, оставив их по большей части распущенными. — Ты соберёшь Чонгука? — обуваясь, спрашивает Чимин. Он ловит бутылку воды от Намджуна и благодарно кивает. — Конечно, не волнуйся, — Джи подходит к сыну, кладя ладони на плечи, разглаживая ткань идеально выглаженной рубашки, — не могу на тебя насмотреться. Ты так вырос, так похорошел, так счастлив. Люблю тебя очень сильно, сынок. Я горжусь тобой. Этот день наконец-то настал. — Теперь меня трясёт от волнения чуть больше, — тихо признаётся Чимин, но протягивает руки, обнимая маму и прижимая её ближе к своей груди. Без её поддержки всего этого бы не было. Он бы не решился даже пойти учиться, не смог бы там встретить Чонгука и бог знает, как бы он жил сейчас. Может, давно бы уже спился или находился в безвылазной депрессии, пожирая себя. Мама — его родной якорь, что удерживает парня на плаву. Когда они с Чонгуком впервые расстались, Чимин сильно переживал, что мама узнает и разочаруется в нём. Она всегда показывала Чимину правильный пример, силой выпытала у него, в кого тот влюблён, а когда узнала, нисколько не разочаровалась. Она только не сильно ткнула его пальцем в висок и строго попросила не делать любимым людям больно. Чимин понимал, что это относилось и к папе, но долго благодарил женщину, что дала своё благословение на его счастье. И ведь она не ошиблась, как в воду смотрела. Чонгук его жизнь. Без него ему трудно дышать. Чимин скучает по отцу и гадает, был бы он здесь с ними сейчас? Поддерживал бы так сильно? Наверняка он бы сидел с ними у костра — папа всегда был романтиком, в то время как мама тянула его гулять и отрываться. Они дополняли друг друга лучше всех кусочков пазла. Папы не хватает, в этот важный день, когда он мог бы положить ладонь на плечо сына и сказать, что гордится им. Что сын поступает правильно, что нигде не ошибается. И даже если ошибается, то это жизнь, здесь без ошибок и провалов — не справиться никак. Отец бы ласково потрепал его по волосам, портя укладку, крепко обнял, прижимая к своей груди, давая ощутить родное плечо и тепло. Папа по прежнему является дорогим человеком для Чимина, и сейчас ему очень не хватает мужчины: его доброго взгляда, направления, слов напутствия. Смог бы он принять Чонгука? Как бы он относился к нему? Мама полюбила Чонгука всем сердцем, относится к нему заботливо и открыто, а для Чимина ничего важнее этого нет. Его любимому человеку это нужно — родительская любовь. Пусть так, через ужасное прошлое, но с любовью и счастьем в настоящем. — Пора, — говорит Джи, смахивая слёзы со своего лица, видя, что и у Чимина на дне глаз сверкают слёзы, прямо как кристаллики на его портупее, — всё будет хорошо, сынок. Не волнуйся. — Спасибо, мам, — тихо отвечает Чимин, прикрывая глаза, пока родная и тёплая ладонь гладит его щёку. — Не хочу прерывать, — говорит тихо Намджун, — но нам правда пора. В машине они рассаживаются по местам, а Хосок всё не расстаётся с камерой, собираясь снимать каждую секунду. Он смеётся, снимает обстановку, Чимина со стороны, пока тот смотрит на пейзаж за окном. Они почти не переговариваются, но счастливо улыбаются друг другу. Букет оказывается у него в руках через полчаса. Пора ехать на свою свадьбу. Джи поправляет длинное лёгкое платье бледно-розового цвета, свободное, с небольшими рукавами и закрытым декольте. Она выглядит едва ли старше самих ребят, но едва ли и счастливее. Лёгкие туфельки стройнят её ноги, пока она ворует небольшие цветочки у арки. Здесь невероятно красиво, белая ткань колышется от лёгкого ветерка, в воздухе приятно пахнет, играет лёгкая музыка. Джи вплетает в свои волосы один цветок, очаровательно улыбаясь Тэхёну, который встречает её на пороге. — Я чуть камеру не уронил от такой красоты, — замечает парень, обращая внимание на голые плечи, на закрытые руки и грудь женщины, — Чимин красив только по вашей причине. — Спасибо, — Джи искренне улыбается, пока несёт с собой сумку и цветы. — Вау, — не сдерживается Чонгук, когда видит женщину. Он сам только недавно вышел из душа, а сейчас давал своим волосам подсохнуть. — Я кое-что хочу сделать с твоими волосами, — говорит Джи, целуя Чонгука в щёку и заставляя того присесть на стул. — Надеюсь отрезать, — усмехается Чонгук. Волосы Чонгука Джи сушит феном, достаёт свою любимую плойку, которой крутила свои волосы и делала укладку Чимину. Она любит заниматься такой лёгкой работой, поэтому с радостью принимается за волосы Чонгука. С его прядями всё обстоит легче — они кудрявятся от природы, поэтому подкрутить их и брызнуть стойким лаком не составляет труда. — Чимин уже готов? — спрашивает Чонгук, проверяя свой телефон, но не находя сообщений от парня. — Да, он проверяет последние детали, — Джи легко отрывает стебли от цветов, делая их короче, а после распределяет их в волосах Чонгука, закрепляя тёмными маленькими невидимками. Она прячет их за волосами, вновь используя лак, заставляя стоящего рядом Тэхёна громко и оглушительно закашлять. — Мы же ничего не забыли? — спрашивает Чонгук скорее у самого себя, чем у других людей, находящихся в комнате. — Нет, вы справились просто отлично, — Джи улыбается, поправляя цветы и подставляя Чонгуку зеркало, давая посмотреть на себя. — О… Ого, — Чонгук распахивает губы, выглядя удивлённо. Джи так прекрасно уложила его волосы, часть прядей убирая за одно ушко и добавив туда цветочки, что выглядят ярко и притягательно, — я выгляжу… нежно? — Это точно, — Джи улыбается, радуясь, что парню всё нравится, — если ты не против, я ещё поколдую над твоим лицом. — А поколдуете над моим? — с усмешкой спрашивает Тэхён, установив камеру на стол. Она снимает комнату, видно, как на переднем плане Джи мажет лицо Чонгука лёгким тональным кремом, подкрашивая его глаза, как делала ранее с Чимином. В этом плане Чонгук оказывается более сговорчивым, хоть и волнительно сжимает пальцы в кулаки, вытирая ладони о халат, что потеют моментально быстро. На заднем плане видно, как ребята переодеваются в заготовленные смокинги, не застёгивая верхние пуговицы и вставляя в кармашек пиджака бутоньерки. — Осталось только одеться, — улыбается Джи, когда вновь даёт своему второму сыну заглянуть в зеркало и улыбнуться. Чонгук натягивает темные брюки с высокой талией, аккуратно застёгивая и разглаживая ткань. Его рубашка отличается от рубашки Чимина — ткань более плотная, но в то же время выглядит намного легче. По каждому шву идут небольшие завитки из тканей, что придаёт Чонгуку более трогательный и нежный вид. Застёгивая манжеты, он поправляет рубашку у горла, пока Джи прижимается плечом к двери и второй раз за день сдерживается, чтобы не заплакать. Чонгук прекрасный. С таким нежным, прекрасным видом, с лёгкой и очаровательной улыбкой на губах. Он волнительно сжимает пальцы в кулаки и смотрит на Джи. Женщина подходит первая, поправляет рубашку на груди, смотря на несколько камушков на самой груди, подмечая, что хоть парни и покупали одежду раздельно, в чём-то всё равно сошлись. И если Чимин выглядит стойко, гордо, то Чонгук более нежно и утончённо. Они определенно стоят друг друга, дополняют друг друга. — В груди всё трясётся, — говорит Чонгук, прижимая пальцы к векам в попытках сдержать слёзы. Сегодня он в сто раз чувствительнее, чем в любые другие дни, — Чимин ещё ничего не пишет. — Потому что занят, — тихо отвечает женщина, обнимая Чонгука, позволяя парню положить голову на её плечо. — Вы тоже так волновались? — спрашивает Чонгук. — На своей свадьбе? Да, чуть не потеряла сознание. Но никогда бы не подумала, что увижу свадьбу Чимина, — женщина гладит Чонгука по спине, крепче прижимая к себе, — спасибо, что ты рядом с ним. Я люблю тебя, Гукки, ты об этом знаешь. — Я знаю, — подтверждает парень, — я тоже вас люблю. Безграничное вам спасибо. — Ни о чём не жалей, ладно? Сегодня ваш день, — Джи заглядывает Чонгуку в глаза, положив ладони на его щёки, — ваш особенный день. Помни, изменив фамилию, от нас так просто не отделаться. — Я и не собирался, — подхватывает смех Чонгук, чувствуя себя более свободней. Музыка постепенно начинает играть громче, значит гостей становится больше. Многие их знакомые и друзья корейцы, но есть и те, кто говорит только на английском. Вместе они собираются помогать друг другу. Чимин получает поздравления и комплименты от друзей, пока встречает их. Он давно передал букет, фотографируется с друзьями и терпеливо (почти) пытается дождаться начала. — Чуть не забыла, — кричит Джи, пока Чонгук собирается к выходу из дома, — стой-стой! — Что такое? — мгновенно пугается Чонгук, замирая на месте и почти хватаясь за сердце. — Чимин попросил, чтобы ты шёл к нему, а не он к тебе. Поэтому я поведу тебя, — Джи и сама кладёт ладонь на грудь, чуть не забыв самое важное, что должна была передать Чонгуку. — А… он… как обычно, — машет ладонью Чонгук, пока запыхавшийся Юнги приносит ему букет от Чимина. — Все готовы, ждём только вас, — Юнги улыбается, кивая на свои слова. — Чонгук-Чонгук, — Тэхён ловит взгляд парня камерой, — скажи что-нибудь в путь. — Сейчас расплачусь, — говорит Чонгук, в мгновение поджимая губы и прижимая к ним же ладонь. Джи отмахивается от Тэхёна и просит принести ей салфетки, пока Тэхён выходит в подготовленное место, куда подойдёт Чонгук. Парень переворачивает камеру на себя, прикладывая ладонь к голове, говоря о полной суматохе. Чонгук успокаивается также быстро, как и начинается его маленькая плаксивая истерика. В подготовленном месте он чувствует лёгкую дрожь в коленях, непреодолимое желание улыбаться. Он сжимает ладонь Джи, которая поправляет свои волосы. Чонгук сжимает букет в руках, прячет в нём лицо, а после поднимает, глубоко вздыхая. Ему так волнительно, он даже не представляет, каково сейчас Чимину, который стоит там, у арки, дожидаясь его. Наверное, он тоже сильно волнуется. Чонгуку не терпится увидеть своего парня. Своего мужа. Джи крепче сжимает его ладонь, задорно подмигивая. А Тэхён уходит к гостям, занимая своё место рядом с Юнги. Около арки стоит Чимин, опустив руки перед собой и сжав их в замок. Он нервно отстукивает ритм ногой, потому что с нетерпением смотрит на дорожку, на которой появится его мама и Чонгук. Его любимый и родной парень. Его муж. Около Чимина уже стоит мужчина в костюме с книжечкой, дожидаясь второго жениха. Он не первый раз женит однополую пару, уж точно не последний раз, и отчаянно доказывает людям, что у любви нет пола. — Он красивее всех, — шепотом говорит Намджун, стоя около Чимина, наклонившись к его уху. По другую сторону стоит Джин, подмигивая парням. Они действительно готовы. Наконец-то. Стоит только мелодии поменять свой ритм и стать громче, Чимин расцепляет руки, волнительно облизывая губы. Гости встают, поворачиваясь, придерживая пледы на своих плечах — к вечеру заметно похолодало. Солнце близится к закату, отливая ярким красным светом, превращая облака в воздушные розовые комки. Словно яркая вата на небе, пока в океане видны блики. Ветер треплет белую ткань с арки, а Чимин, кажется, впервые в своей жизни теряет дар речи. Он был готов ко всему. Он ожидал всё. Прижимая кулак к своим губам, он потрясённо качает головой. Его реакцию, кажется, снимает Хосок. Ну потому что по другому никак. Как ещё реагировать на любовь всей своей жизни? Он выглядит так волнительно, но также потрясённо улыбается, замечая его изменившийся образ. Они словно видят друг друга впервые, наблюдая так пораженно, что гости замечают это, начиная улыбаться ещё шире. Джи аккуратно держит Чонгука за руку, подводя к сыну, ловко передавая ладонь. Чонгук отдаёт ей букет, благодарно улыбнувшись. Гости садятся, Джи присаживается рядом с Хосоком, принимая из его руки салфетку. Она готова плакать прямо сейчас, пока смотрит на своих невероятно красивых и улыбчивых, счастливых сыночков. Они оба освещены заходящим солнцем. Чонгук замирает, чувствуя множество взглядов на себе, держится за руки Чимина, которые они опустили вниз. — Начинаем? — спрашивает мужчина, открывая книжечку. Чимин тихо распахивает губы, не переставая цепляться взглядом за каждую деталь, которую только подмечает. Чонгук неотрывно смотрит также. Словно время замирает вокруг них, а шум волн и запах солёного океана доносится издали, не притягивая внимания. Гости переглядываются, начиная хихикать. — А… Извините, — Чимин мгновенно краснеет, прикрывая глаза на секунду и хлопая себя ладошкой по лицу, — я просто… ну… вы должны меня понять. Чонгук чуть опускает голову, начиная смеяться. Гости также поддерживают его, весело посмеиваясь, а стоящий рядом мужчина одобрительно кивает, как бы показывая, что да, понимает, Чонгук невероятно красив. Но Чимин не должен забывать и про себя, он выглядит также великолепно и невероятно. Крепче сжимая ладони Чонгука, переставшего смеяться, Чимин принимает более серьёзный вид. Они и правда готовы начинать. — В этот замечательный день я, присутствующие родители, друзья, близкие люди, гости — будут счастливы пожелать вам удачи в дальнейшей жизни. Не простой жизни — счастливой, семейной. Брак — ваш маяк, что будет освящать ваш дальнейший путь. Ваша любовь всегда поможет вам поддерживать яркий свет маяка, быть наставленными на истинный, верный путь, на чувство долга, любви и отваги, — мужчина переворачивает страницу, пока Чимин поглаживает большими пальцами тыльную сторону ладоней Чонгука, что до сих пор не верит в происходящее, — будьте смелыми в вашей семейной жизни, будьте добрыми и честными, не позволяйте злу и бедам мешать вам. От каждой улыбки можно спасти душу. Ваши души спасли друг друга, продолжают делать это и сейчас… Чимин волнительно кусает губы, не переставая улыбаться. Чонгук не отпускает его рук, чуть наклоняя голову, даже и не слушая слова мужчины. Он продолжает наблюдать за своим парнем. Своим мужем. Всё отводит глаза к его волосам, чуть вскидывая брови, якобы показывая, что тот сделал много чего без него, и у Гука есть вопросы. Чимин чуть прищуривается, опуская взгляд вниз и намекая на бельё. — …Готовы ли вы произнести свои клятвы? — Да, — мгновенно отвечает Чимин, становясь чуть серьезнее. Он, если честно, уже забыл всё, что писал и хотел сказать Чонгуку, — любимый и родной Чонгук, в первую очередь я хочу сказать тебе огромное спасибо. Не хочу звучать так, как ты привык всегда слышать меня, хочу сказать нечто иное, но родное для тебя, любимое. Я ощущаю, что для тебя я не просто парень. Я твоя семья — брат, отец, твой друг — близкий, родной, твой любимый человек. Только повстречавшись, тогда, в институте, я честно думал о том, что больше не смогу. Не выдержу. Моего отца, самого близкого человека, не считая мамы, не стало. Боль от утраты была такой сильной, что мне не хотелось жить. Мы встретились тогда, когда ты был нужен мне, в самый подходящий момент. Я встретил тебя, пока был разбитым, потухшим, с опущенными руками. Ты был таким озорным и весёлым, сказал мне — «никогда не опускай голову». Я зацепился за эти слова, как за… маяк. Ты — моя судьба. Какая-то вселенная сдвинулась, звёзды столкнулись, чёрная дыра поглотила планеты, и в этот момент, благодарю всех, хочу сказать спасибо, за то, что ты появился в моей жизни. Ты моя поддержка, моя опора, мой вечный двигатель, позволяющий двигаться только вперёд. С тобой легко жить, потому что ты — маленький ангел, вселяющий в меня жизнь. С каждым взглядом на тебя мне хочется парить от любви на облаках. Это невероятное чувство, я влюбляюсь в тебя каждый день, как только открываю глаза по утрам. Каждый раз думаю, невозможно любить тебя ещё больше. Каждый раз удивляюсь, понимая, что возможно. Спасибо, что рядом со мной. Спасибо, что в моём сердце. Не плачь, пожалуйста, потому что если ты начнёшь, то начну и я. Чонгук кусает губы, всхлипывая и содрогаясь в плечах — держался до последнего. Отводил глаза, открывал их чуть шире, кусал до боли губы, лишь бы не плакать, но любое трогательное слово затрагивает его душу, а сказанные слова сегодня — добивают его, заставляя вновь и вновь воскресать. Чонгук принимает салфетку от Юнги, что подходит к нему и быстро отходит на своё место. Чимин сам забирает салфетку, помогая вытереть влагу под глазами, вытирает и себе, пряча салфетку в карман. Джи потрясённо качает головой, давно уже плача. Она улыбается, когда Хосок наводит на неё камеру, а после тычет в сторону Тэхёна. Тот хоть и держит камеру одной рукой, второй пытается вытереть слёзы. — Прости, что редко говорю тебе о том, как сильно люблю тебя, — Чонгук вновь давит вздох из груди, чувствуя, как ладонь Чимина ложится на предплечье, ободряюще сжимая, — не могу поверить, что мы здесь. Мы здесь, Чимин, ты хоть в это веришь? Посмотри, какая вокруг красота, какие счастливые люди вокруг, как здесь… тепло. Приятно. Спокойно. Но у меня сердце бешено бьётся, пока я смотрю на тебя. Прости, что иногда бываю не таким смелым, что часто умалчиваю об этом. Но ты же знаешь, что я люблю тебя. Больше всех на свете. Ты, по сути, мой самый родной и близкий человек, дороже тебя у меня нет никого. И я счастлив. Прямо сейчас я очень счастлив, что это так. Потому что я могу доверить тебе свою душу и свое сердце, я знаю, что ты крепко удержишь меня, что никогда не оставишь. Ты мой оплот, мой надёжный маяк, который я всегда замечаю и на свет которого я всегда буду идти. Прости, я не помню нашу встречу, многие даты пропускал мимо, но сейчас очень сильно об этом жалею. Мне хочется помнить каждый момент своей жизни, что связан с тобой. Потому что с тобой я живу. Ты делаешь меня лучше, ты делаешь мир вокруг лучше. Ты не заслуживаешь ненависти, плохого отношения к себе, ты невероятно добрый. И я бы в первую очередь хотел сказать спасибо. Спасибо вам, Джи, за такого сына. За то, что не дали ему опустить руки, за то, что помогли нашей встрече состояться. Я искренне вам благодарен за это, вы воспитали настоящего мужчину. Спасибо тебе, Чимин, за всё хорошее в моей жизни. Без тебя в ней была бы пустота. Ты заполняешь эту пустоту. Ты смотришь так, что мне хочется дышать. Ты — мой яркий свет, мой светлячок. Только вместе. Помнишь? Мы справимся со всем вместе. Ты и я. Мы семья, Чимин. Я искренне, до боли в груди, так сильно люблю тебя. — Спасибо, — шепчет Чимин, вновь доставая салфетку из кармана и прижимая её к своим глазам. Чонгук кусает губы и нервно смеётся, пока мужчина вновь открывает книжечку, продолжая. — Пожалуйста, повторяйте за мной. Я, Пак Чонгук, клянусь любить тебя, Пак Чимин, в болезни и здравии, в горе и радости, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит нас, клянусь. — Я, Пак Чонгук, клянусь любить тебя, Пак Чимин, — голос дрожит до ужаса сильно и волнительно, слёзы вновь накатывают на глаза, пока Чонгук продолжает говорить, — в болезни и здравии, в горе и радости, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит нас, клянусь. — Я, Пак Чимин, клянусь любить тебя, Пак Чонгук, — продолжает мужчина, бросая взгляд на Чимина, — в болезни и здравии, в горе и радости, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит нас, клянусь. — Я, Пак Чимин, клянусь любить тебя, Пак Чонгук, — сердце так бешено стучит и ладони потеют, словно Чимин сейчас от волнения потеряет сознание, — в болезни и здравии, в горе и радости, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит нас, клянусь. — Скрепите вашу клятву символами — кольцами. Намджун кивает, подавая кольца, пока Чимин надевает Чонгуку на палец кольцо с небольшой гравировкой внутри. После и Чонгук цепко держится за ладонь Чимина, натягивая ему на палец кольцо, поправляя его. Они смотрят на свои ладони чуть дольше положенного, улыбаются друг другу. — Всё? — спрашивает Чимин, поворачивая голову в сторону мужчины, — можно? — Нужно, свято объявляю вас мужьями. Храните друг для друга любовь. Чимин кладёт ладонь на шею Чонгука, притягивая парня ближе к себе, сразу же впиваясь в его губы поцелуем, под громкий и оглушительный грохот, пока гости поднимаются со своих мест, принимаясь хлопать и свистеть, поздравляя пару. Джи вытирает слёзы и обнимает стоящего рядом Хосока, чувствуя радость и счастье. Ребята поздравляют друг друга, качая головой от невероятно красивого бракосочетания. Чимин поглаживает большим пальцем щёку Чонгука, отрываясь от его губ, медленно заглядывая в глаза. — Пак Чонгук, теперь официально, — Чимин нетерпеливо улыбается, — до смерти люблю тебя. — Люблю тебя до смерти и дальше, до новой жизни, — шепчет Чонгук, обнимая своего парня за шею, притягивая его ближе к себе для повторного поцелуя. Как только они могут оторваться друг от друга, начинается праздник. Несколько фотографий, поздравительная речь от Джи, от друзей, танец Чонгука и Чимина, что готовили его так долго. Они исполняют его перед гостями, освещённые фонарями под потолком. Успевают даже переговариваться, пока остальные с улыбками наблюдают за супругами. Чимин подаёт ладонь Чонгуку, притягивая парня к себе. Подойдя близко друг к другу, они складывают ладони вместе, практически сливаясь в одно целое, а их ноги начинают двигаться так медленно и плавно, исполняя вальс. Они словно плывут по небольшой сцене, а не просто танцуют. Словно два светлых лебедя, красиво изогнув шеи, медленно движутся по кругу в венском вальсе, красиво поднимая ладони и локти, взмахивая головами. Но в другой момент песни они останавливаются, Чимин кладёт ладони на талию Чонгука, прижимая того ближе к себе, пока Чонгук укладывает свои ладони на щеках мужа, поглаживая его мягкие щёки, приглаживая кожу под веками. Они двигаются медленно, по кругу, покачиваясь из стороны в сторону, не отрываясь друг от друга. — Милый, я танцую в темноте, а ты в моих объятиях, — шепчет Чимин, задевая носом щёку Чонгука. — Мы стоим на траве босиком, слушая нашу песню, — продолжает Чонгук, искренне улыбаясь. — Я верю в то, что вижу, и теперь я уверен в том, что повстречал настоящего ангела, — Чимин кивает сам себе, улыбаясь. — И он выглядит так безупречно, нет, не заслужил я этого, — Чонгук не может не светиться от счастья, шепча драгоценные слова, строчки из их любимой песни. — Ты выглядишь безупречно сегодня, — уверенно заканчивает Чимин, притягивая мужа поближе к себе, чтобы обхватить его щёку ладонью и притянуть для поцелуя. Они так много танцуют, веселятся, смеются и поют. Ночь длится долго, холода не чувствуется совсем, пока все танцуют, пытаясь перепеть и перепить друг друга. Под самый рассвет они зажигают салют, наблюдая за ним. Едва стоят на ногах, слишком сильно уставшие, еле хотят двигаться и продолжать танцевать. Многих гостей оставляют в комнатах, но для начала убеждаются, что самым родным есть, где переночевать. — Ой, — говорит Джексон, зайдя в одну комнату и попав на одного парня, что целый вечер в своё удовольствие не расставался с камерой, — я удачно попал. — Оставайся, всё равно тут ступить некуда, чёрт ногу сломит, — Хосок хлопает по кровати. — Я устал, извини, если буду обниматься, — сразу же заявляет Джексон, снимая рубашку и ложась на подушку. — Посмотрим, кто кого ещё заобнимает, — усмехается Хосок, слыша ответный смех. Джи медленно проходит по коридору, толкая дверь спальни парней, напрягая зрение. Всегда, везде, по всем традициям первая брачная ночь проходит с сексом, и Джи даже слегка боится это заметить, но удивляется. Она скидывает с ног туфли и обреченно качает головой, её дети — это самые весёлые и смешные парни на свете. Оба, кажется, только смогли дойти до кровати и упасть в неё, прежде чем уснуть. Женщина расстёгивает портупею Чимина, убирая её подальше, выпутывает цветы из волос Чонгука, ослабляя ему пуговицы. Она накрывает их лёгким пледом, открывая окно, чтобы запах сильного перегара не мешал им. И уходит, закрывая за собой дверь. А Чимин и Чонгук уснули не только потому что сильно устали, а потому что упав на кровать, долго разговаривали о том, как сильно любят друг друга, благодаря за то, что этот значимый и счастливый день наконец-то произошёл. Они долго секретничают, описывая реакцию друг на друга, и Чонгук тянет ладонь к волосам Чимина, оглаживая их, пока Пак ловит ладонь мужа, целуя в запястье. Чонгук улыбается, не вырывая ладонь. Несколько часов назад произошёл разговор с одним из знакомых. — Вы теперь супруги. — Это точно, — Чимин улыбается, обнимая Чонгука за талию. — А откуда вы родом? — спрашивает молодой парень. — Пусан, — отвечает Чонгук, наклоняя голову к плечу Чимина. — Здорово, получается, что вы — пусанские супруги. Любви вам! — Да. Пусанские супруги, — Чимин улыбается, целуя Чонгука в макушку.