Пусанские супруги

«Мы скучаем сильнее, когда ночуем одни, Мы сохраняем дни, проведённые вместе, как сувениры, Время исчезает, я хочу флиртовать ещё, Посвятить тебе всю свою жизнь.» peaches — justin bieber

— Пиздец ты накачался, — Тэхён удивлённо и как-то даже осуждающе выгнул брови, наблюдая за тем, как Чимин, стоя на пороге его квартиры, держал в одной руке сумку. — Это ты ещё мужа моего не видел, — улыбается Чимин, протягивая одну руку вперёд и заключая друга в крепкие объятия, похлопывая его по спине, — тот вообще как Танос. — Ах, вот это да, — трагично и точно наигранно выдал Тэхён, не подавляя никаких смешков. Ким лишь отстранился от друга и задрал футболку на своём теле, хлопая по едва заметному животику, громко хохоча. Соседка напротив открыла дверь, замерев на пороге, держа в руках пепельницу и пачку сигарет с зажигалкой. Миловидная девушка даже рот распахнула, смотря на какого-то неизвестного парня с сумкой в руках, и на своего соседа с поднятой футболкой. — О, Сонхва, добрый вечер, — Тэхён покачал головой, пока Чимин предательски кусал губы, сдерживая смех от неловкой ситуации. — Придурок, — пробубнила девушка, ставя на подоконник пепельницу и поджигая сигарету зажигалкой. — Заходи, — Тэхён убирает руку от своей футболки и забирает сумку Чимина, пропуская друга в квартиру, — она постоянно смотрит на меня, как на дурака. — Может потому что ты так себя ведёшь? — улыбнулся в очередной раз за этот вечер Чимин, снимая кеды и ставя их аккуратно рядом друг с другом. — Не пизди, — поучительным голосом выдал друг, поднимая указательный палец едва ли не к потолку, — заходи. Всё как обычно, на своих местах, сам знаешь. Если что-то нужно — ты сам себе хозяин. Спать будете в гостиной, я постелю вам с Гуком, позже разберу диван. — Да не торопись, — Чимин отмахивается, заходя в ванную и подходя к раковине, чтобы помыть руки, — Чонгук часам к десяти приползет, отправился тренироваться в зал. — А в Америке ему залов мало? — Тэхён дурашливо выгнул бровь, кусая губу, чтобы не рассмеяться, пока Чимин вытирал руки полотенцем. — А в Америке залы испробованы, надо же сравнить с теми, что здесь есть, — закатил глаза Чимин. — Понял. У меня на ужин лапша, будешь? — Ещё спрашиваешь. Посмеиваясь, парни добрались до кухни. Действительно, здесь ничего не изменилось. Чимин осмотрев кухонный гарнитур тёмного цвета, улыбаясь чему-то своему, вспоминая все те моменты, когда он с друзьями зависали у Тэхёна дома. Чего здесь только не было… Чимин сажал Чонгука на тумбу в один из вечеров, когда они собирались смотреть фильмы. Пока ребята смотрели кино, парни под предлогом «попить воды» уходили на кухню. Дверь прикрывалась, Чимин всегда с улыбкой на губах сажал Чонгука на тумбу, ласково целуя его губы. В такие моменты Чонгук любил изводить его: часто говорил о том, что хотел бы попробовать в постели, в какой позе он бы хотел потрахаться, часто шептал всякие секретики по типу «я сегодня без белья, хочешь проверить?». Однажды они все были настолько пьяны, что не заметили пролитой воды на тумбе. Туда-то и приземлилась задница вскрикнувшего от испуга Чонгука, который сразу же испугался и ощутил мокрый и холодный след на своих ягодицах. Ребята их пристыдили в этот же вечер. У Тэхёна на кухне есть небольшой подиум, на котором стоит стол со стульями. Сколько раз они пьяные падали с этого небольшого подиума — уж точно не сосчитать. Чимин катился кубарем через спину, Юнги падал вперёд, едва не врезаясь в стол и вовремя выставляя перед собой руки. Юнги… С холодильника Тэхён убрал их общие фотографии, теперь там были одни лишь магнитики и блокнот с жёлтой ручкой. Со стойки пропал небольшой суккулент, за которым ухаживал Юнги. Пропала его фиолетовая кружка, но как говорил сам Тэхён, он в порыве злости на парня кинул её в стену и разбил, о чём пожалел практически сразу. То был вспыльчивый поступок, и он совершенно точно не хотел так поступать. Юнги и Тэхён расстались несколько месяцев назад. На самом деле Чимин и Чонгук прилетели в Корею не только по работе, но и чтобы навестить своих друзей. И на слова о том, что им следовало бы заказать столик в кафе, практически все отказались от этой затеи. К сожалению, пути многих разошлись по разным сторонам. Не было каких-то сложных и трагичных ситуаций. Тэхён и Юнги разошлись только лишь потому что перестали чувствовать любовь друг к другу, каждый стал думать о семье, о детях, о своих личных желаниях и хобби. Их дороги просто разошлись, такое случается. Здесь не было виноватых и не нужно было наговаривать друг на друга. Но, к сожалению, не смотря на то, что разошлись они с пониманием и без ссор и конфликтов, то посидеть вместе уже как раньше не могли. Сам Тэхён иногда чувствовал вину перед Хосоком, чувства которого они просто поставили на задний план. Хоть Хосок и уверял их, что никогда не держал вины и всегда принимал их решение здраво и адекватно. Юнги же ушёл в себя, и только Джин общается с ним. Намджун и Сокджин разошлись по той же причине, что и Тэхён с Юнги. Чимин помнил тот день, когда ребята признались в своём разрыве — то была ранняя весна, прохладный ветер и едва ли тёплое солнце. Чонгуку было особенно грустно — он даже сидел с поникшими плечами, уголки его губ были опущены, а пальцами он пытался отковырять нитку от диванной подушки. Чимину пришлось обнимать своего мужа, поглаживая по волосам, и тогда они не разговаривали, проводили вечера в молчании, оба понимая, что их друзья больше не будут все вместе, как раньше. Это было больно, но это нельзя было назвать предательством — их отношения никак не испортились, они продолжали созваниваться и списываться, присылать друг другу кучу фотографий, но многое точно осталось в прошлом. В этом доме не хватало Юнги. Тэхён этого не признавал, абстрагировался и вроде как говорил, что положил глаз на соседку, а Чимин продолжал делать вид, что верит. — Тебе сыр добавить? — спрашивает Тэхён, доставая кастрюлю из тумбы и наполняя её водой. — Да, можно, — согласно кивает Чимин, садясь на стул и облокачиваясь на стол, — а мы позавчера были у Намджуна, но не стали оставаться ночевать, там были его родители. А мы слишком привыкшие к тому, что можем обниматься и поцеловаться, и всё такое. Те так странно на нас смотрели, что мы даже не рискнули остаться на ужин. — Старшее поколение, — понимающе кивает Тэхён, включая плиту и ставя кастрюлю, — хотя сейчас молодежь сильно изменилась. Как вытянулись-то все! Стараются быть красивыми и походить по всем стандартам красоты. — Существовали бы ещё эти стандарты, — улыбнулся Чимин, доставая телефон из кармана штанов и кладя его на стол экраном вверх. — Точно, — поддакивает Тэхён, открывая несколько пачек лапши и доставая из холодильника сыр, — я по вам, на самом деле, очень сильно скучал. Как раньше мы часто виделись, я даже об этом и не задумывался, пока вы не уехали. Сначала было так интересно созваниваться с вами, а потом смотришь в этот экранчик и ничего, понимаешь? Видеть-то видишь и слышишь, а всё равно нет ощущения, что вы рядом. Не толкнуть вас в плечо, не посмеяться над вами. — Отстань, — отмахнулся Чимин, широко улыбаясь на слова друга. Тэхён взял доску и нож, кладя предметы перед Чимином, а после подал ему кусок сыра и тарелку, чтобы друг смог нарезать на маленькие ломтики сыр. Сам же Тэхён добавил кучу соусов и специй в кипящую воду. — Делаешь прям как в студенчестве, — Чимин отрезал кривой ломтик сыра, отправляя его себе в рот, — я аж соскучился по такому. — Я редко так делаю, но сегодня прям захотелось, — Тэхён достал палочки, добавляя лапшу в воду, — сам знаешь, лучше утолить голод, чем пытаться ему сопротивляться. — Знаю, — кивнул Чимин, принимаясь нарезать сыр ломтиками. Спустя несколько секунд телефон Пака громко затрезвонил стандартной мелодией, и Чимин принял входящий звонок, включая на весь громкий динамик. По ту сторону слышалась лёгкая корейская попса, а ещё тяжеловатые вздохи и глубокое дыхание. — Я. Так. Замучался, — выдохнул Чонгук по ту сторону, тяжело вздыхая. — Привет, котён, — ласково выдал Чимин, смотря на то, как Тэхён положил несколько вымытых овощей ему на стол, забирая сыр, но передавая глубокую тарелку. Чимин не сопротивлялся, подтянул к себе огурцы и перец, принимаясь нарезать. Сам же он посматривал на свой телефон, ожидая ответа от Чонгука. Тот чем-то гремел и сам Чимин готов был дать точный ответ, чем занимался сейчас его муж — гантелями. — Вы уже пьяненькие? Тэхён ещё пиздострадает? — выдохнул Чонгук, кусая губы. — И тебе привет, Гук, — громко выдал Тэхён, перемешивая лапшу и качая головой. — Ты на громкой, — засмеялся Чимин, кладя порезанные овощи в глубокую тарелку. — И не предупредил! Привет, Тэхён-а! Вы готовите что-то вкусненькое, да? — Сначала я думал, что мы оставим тебе порцию, но знаешь, моё пиздострадание так и говорит — не делись с Чонгуком, он наглый младшенький. — Я уже и не такой уж младшенький, — суровым голосом выдал Чонгук, но спустя минуту стал говорить мягко и тонко, — вы правда не оставите мне покушать? Я примчу через полчаса, только приму душ. — Ты можешь искупаться у меня, — также громко говорит Тэхён, ставя подставку для кастрюли на стол, забирая у Чимина нож и доску. — Ладно, милый, мы тебя ждём, — Чимин тычет пальцем в телефон, — пойдём ужинать. Целую. — И я тебя, — горячо выдохнул Чонгук, — приятного аппетита. Он отключился раньше, чем успел услышать «спасибо» от парней. Чимин закатил головой, уверенно заявляя, что уже сейчас Чонгук откладывает все гантели в стороны и собирается идти в душ. Чимин и не был особо голоден, поэтому планировал оставить еду Гуку, зная, что тот после тренировки и зала обычно съедает практически весь ужин, да ещё и бывает перед самым сном заходит на кухню, чешет живот и открывает холодильник, морщась и рассматривая полки в надежде найти хоть что-то съестное. Тэхён ставит две чашки на стол и палочками перекладывает лапшу, небольшую часть оставляя в кастрюле, после чего обхватывает кастрюлю подолом футболки, ведь её ручки горячие, делает это для того чтобы налить бульон в тарелки. — Пойдём в гостиную, — кивает Тэхён, относя тарелки в комнату и ставя их на маленький столик, заваленный документами. Пока Тэхён уходит за большой тарелкой с овощным салатом и палочками, Чимин поспешно собирает документы в одну стопку, убирая её подальше, пока они ничего не заляпали. — Ты хочешь выпить? — спрашивает Тэхён у друга, опираясь руками на спинку дивана. — Да я… как-то не особо, если честно, — пожимает плечами Чимин, забирая палочки. — Если что, у меня есть пару бутылок соджу, если надумаешь, — кивает Тэхён и берёт пульт в руку, включая телевизор, — просто так сразу пить не станешь, я тебя знаю. — Две бутылки нам на разогрев, — улыбается Чимин, невольно вспоминая шальное прошлое. — Конечно, а если ещё Чонгук подтянется, то это так, детский лепет, — кивает Тэхён, листая каналы. — Не подтянется, он не пьёт алкоголь, — кивает Чимин, ловя на себе ошарашенный взгляд Тэхёна, — он завязал, уже больше года не пьёт. Так, иногда, знаешь. Выпьет половину бутылки пива и всё, кривится, а мне допивать за ним. Про вино молчу — с двух бокалов его уносит, как студента с одной стопки соджу, — улыбается Чимин, прикрывая палочками губы. — Вот это времена пошли, — удивлённо качает головой парень, беря свою тарелку в руки. — Я вроде говорил или он сам говорил — не помню уже, — хихикает Чимин, — а я завязал с курением всё-таки. — О, ты смог? — Тэхён поворачивает голову в сторону друга, больше не смотря в телевизор, — ты говорил, что долго не мог бросить. — Да, я пробовал уже и конфетки, и пластыри, и курил в тайне от Гука, а потом чуть не поругались с ним, когда он пачку нашёл в куртке. Бубнил дня три, но только с помощью Чонгука я смог бросить, — кивает Чимин, давя улыбку, — без него бы не смог, правда. Чимин не говорит, как именно Чонгук помог ему бросить курить — в этом нет смысла. Ведь только лишь от воспоминаний он начинает не хило так возбуждаться — по сей день помнит горячий член в своей глотке и обещание Чонгука «быть грубым». И весь смысл в том, что такая грубость Чимину очень даже нравилась. Чонгук возбуждал его до ужаса, пока грубо держал за волосы и толкался бёдрами, трахая мужа в самую глотку. От сигарет он его благополучно отучил, но зато душа теперь лежала к грубым оральным ласкам. Сглатывая слюну, Чимин скрещивает ноги и пробует лапшу, которая успела немного остыть. Тэхён весь вовлекается в просмотр кино, редко тянется за салатом, пока Чимин съедает половину своей порции, успокаивая себя и член в своих штанах. Только на место успокоения приходит другое желание. — Я в туалет, ладно? — оповещает Чимин, ставя тарелку с палочками на столик. Тэхён кивает и продолжает смотреть в телевизор, пока его друг пропадает за дверью туалета. Буквально через минуту слышится, как открывается входная дверь. Уставший вздох наполнен облегчением, ведь Гук знает — у Тэхёна дома он прямо как у себя дома, поэтому можно спокойно выдохнуть. Стягивая обувь и замечая кеды Чимина, Чонгук улыбается. Он бросает сумку в коридоре и заходит в гостиную, кивая другу. — Есть хочу как собака, — жалуется Чонгук, садясь на диван на место Чимина и притягивая к себе его недоеденную лапшу и палочки, принимаясь доедать за супругом. — Я бы положил тебе, — улыбается Тэхён, приветственно поглаживая Гука по плечу. — Так вкуснее, — улыбается парень, продолжая подхватывать палочками лапшу и отправлять в рот, — а где Чимин? — В туалете, — кивает ладошкой Тэхён в сторону комнат. Чонгук даже не поворачивается, он выпивает бульон и подтягивает к себе тарелку с салатом, подхватывая перец палочками. Слишком устал за сегодняшний день — посетил несколько магазинов, был в зале, весь день носился на ногах и только сейчас смог нормально присесть и отдохнуть. Вышедший из туалета Чимин идёт мыть руки, а после тормозит в коридоре, когда видит знакомую макушку с короткими волосами, которые Чонгук постриг перед прилётом к Корею. Тот нагло доедает за ним, даже не оборачиваясь на звук. Чимин мягко улыбается, подходит ближе и обнимает мужа со спины, кусая зубами за надутую от еды щёку. Чонгук широко улыбается, дёргает плечом, но не уходит от прикосновений Чимина, которые ему нравятся. — Давай я тебе ещё лапши положу, — улыбается Чимин, протягивая ладонь к тарелке, пока Чонгук дует губы, вытягивая их трубочкой. — Только без сыра, — трогательно-мягким голосом просит парень, что вместе с его внешностью выглядит крайне противоречиво. Чимин послушно кивает, забирая тарелку, уходя на кухню. Он слышит бубнеж Чонгука и Тэхёна, пока те разговаривают о чём-то, но даже не пытается вслушаться. Накладывает остатки лапши и заливает бульоном, ставя кастрюлю в раковину, попутно относя тарелку супругу. Чонгук уже залез на диван с ногами, скрестив их, светя своими накаченными руками. Тэхён с некой завистью трогает его бицепсы, качая головой. — Ты реально как Танос, — выдаёт их общий друг, словно это последнее слово в суде. — Эй! — возмущенно вскрикивает Чонгук, пока Чимин, громко смеясь и забрав тарелку у Тэхёна, отправляется на кухню. Там он отсмеивается и вымывает кастрюлю и тарелку, убирая всё на места. Пока моет, даже не задумывается о том, что он в кухне уже не один. Чонгук подходит со спины — ставит тарелку в раковину так аккуратно и незаметно, словно это бомба замедленного действия, на деле же не хочет мыть, поэтому мягкими поцелуями в шею Чимина старается его же отвлечь от своей мелкой пакости. Чимин щурит глаза, ведь чувствует, как в груди начинает печь от любви к супругу. — Спасибо, — тихо шепчет Чонгук, прикрывая глаза и зарываясь носом в отросшие волосы Чимина на затылке. — Тэхёна ты также отблагодарил? — улыбается Пак, поворачивая голову к супругу. Чонгук задумчиво ведёт плечом, а после поднимает кулак к своему рту, двигая им вверх-вниз, вытягивая губы и толкая пару раз язык в щёку. При этом он замечает взгляд Чимина, каким смотрят на людей, творящих глупость. Но Пак не сдерживает громкого смеха, пока наблюдает за мужем. Чонгук тоже поджимает губы и тянется к стакану, набирая воду. — Я сегодня рано вырублюсь, — предупреждает Чонгук, допивая воду и передавая стакан Чимину, — где мы будем спать? — В гостиной, — отвечает Чимин, вытирая руки о маленькую тряпку, — попрошу Тэхёна пораньше застелить диван. — Хорошо, — кивает Чонгук, попутно задирая рукав футболки и показывая Чимину бицепс, напрягая мышцу, — сегодня поднял на пять килограмм больше, чем на прошлой неделе. — Ого, — Пак изучающе всматривается в руку Чонгука, сжимая кожу пальцами, чувствуя твёрдые мышцы под ними, — похвалю тебя как-нибудь в следующий раз. — Запомнил, — улыбается Гук, наклоняя голову к плечу и опуская рукав футболки. Они стоят ещё пару секунд и практически одновременно тянутся друг к другу, чтобы поцеловаться. В своих головах ставят пометки, что снова синхронизировались, понимая, что стали делать что-то одновременно довольно часто. То потянутся за чем-то, то тронут волосы, то говорить начнут или вот как сейчас — целоваться. Чимин укладывает ладонь на талию Гука, сжимая его бок пальцами, пока Чонгук закидывает обе руки на плечи Чимина, обнимая его и отвечая на лёгкий, медленный поцелуй. Язык скользит по губам, зубы слегка прикусывают нежную кожу, они продолжают лёгкие касания. — Если вы хотите потрахаться на моей кухне, то лучше не надо, — слышится голос Тэхёна с коридора. — Мы и не думали! — возмущается Чонгук, отрываясь от мужа и уходя в сторону гостиной, — последний раз трахались в машине, было не очень удобно. — Если хотите переспать, то давайте тихо и только тогда, когда я усну, — умоляюще складывает руки Тэхён, а после громко смеётся, потому что Чимин выхватывает диванную подушку и замахивается, ударяя ею Тэхёна. К вечеру наговорившись и переместившись на кухню, Чимин и Тэхён едва ли не спорили на каждую тему, пока Чонгук сидел рядом и клевал носом, придерживая голову кулаком. Он практически уснул сидя на стуле, как послушный ребёнок своего родителя, только вот Тэхён сжалился первым — он ушёл в гостиную, разобрал диван и постелил простынь, а после кинул одно большое одеяло и две маленькие подушки, выключив телевизор. Чонгук почти лежал на плече Чимина, медленно моргая, шумно поблагодарил Тэхёна и выбрался, чуть не упав с подиума, а после направился в сторону туалета и гостиной, падая на диван прямо в одежде. Он слишком устал, чтобы раздеваться, хоть и находился в футболке и шортах. Тэхён выключил свет в гостиной, выйдя из комнаты и прикрыв дверь, чтобы не мешать Чонгуку, а Чимин в это время уже доставал бутылку с алкоголем из холодильника. Они много разговаривали, дышали у открытого окна и снова шли пить стопки, закусывая едой из холодильника. Они не так уж и сильно опьянели, но первым спать отправился Тэхён. Тот пожелал спокойной ночи и попросил Чимина оставить всё на столе так, как есть, а сам ушёл в свою спальню, закрывая за собой дверь. Чимин не боялся шуметь — Чонгук крепко спал, а комната Тэхёна находилась после ванной и туалета, поэтому он мог и не услышать шум. Несмотря на все слова Тэхёна о том, что он завтра встанет и всё уберёт сам, Чимин просто не хотел оставлять всё так, как есть. Он выкинул пустые бутылки и сложил посуду в раковину, протёр стол и убрал закуски в холодильник, а после немного подумал и вымыл посуду, выключая везде свет. Ругаясь на самого себя, что не поставил телефон на зарядку, Чимин стянул футболку, бросая её на свою сумку, стоящую у стены. Чонгук спал, лёжа на одеяле, подогнув под себя одну руку. Пак прошёл до дивана тихо, морщась от темноты и пытаясь ни во что не попасть, чтобы не удариться и не создать грохот. Ложась на диван, Чимин вытянул одеяло из-под тела Чонгука и укрыл их, обнимая супруга со спины, утыкаясь носом в его волосы на затылке. Чонгук тихо сопел и расслабленно развалился на диване, находясь во сне, а Чимин ничего не мог поделать — сон не шёл. Не хотелось ему спать, хотелось… заняться кое-чем другим. Кусая губы и сдерживая себя, Чимин пытался думать на отвлеченные темы, но Чонгук зашевелился, уткнувшись своей округлой попкой в бёдра Чимина и засопел ещё громче, пока сам парень сжимал пальцы в кулаки от отчаяния. Они уже будили друг друга, чтобы заняться сексом, но сейчас было немного… странно. Чимин поправил одеяло, чтобы оно плотно закрывало их тела, а после опустил ладонь к бедру мужа. Мягко погладил, проводя кончиками пальца по краям шорт, чуть подлез пальцами, гладя мягкую кожу. Усмехнулся, услышав сонный вздох от парня. После не сдержался, душу грело от любви к Чонгуку, а член уже стоял и сбить эрекцию можно было лишь дрочкой, либо холодным душем. Чимин прикусил нижнюю губу и повёл ладошкой выше по боку Чонгука, укладывая ладонь на его мягкий пах. Ласково проводя пальцами по ткани шорт, Чимин огладил вялый член и яички, чувствуя, как прямо во сне его муж вздрогнул, коротко выдохнув. Спустя несколько таких поглаживаний и Чонгук был возбужден. Чимин уткнулся губами в шею Гука, чувствуя его стояк сквозь бельё, проводя пальцами по горячему члену, спрятанному в шорты и бельё. Проводя пальцем по поясу шорт, Чимин пролез рукой внутрь белья, царапнув бритый лобок, опуская ладонь к члену. Обхватывая ствол ладонью, Чимин почувствовал, как Гук прогнулся в спине, поддаваясь бёдрами и задницей назад, как вытянул вперёд лицо и поморщился, распахивая губы. Лишь бы не начал громко стонать, тогда они не смогут никак оправдаться перед другом, который лежит в одной квартире с ними. Огладив головку пальцем, Чимин потеребил уздечку и спустил руку ниже, оглаживая мошонку и скользя пальцем по анусу, наблюдая за тем, как Чонгук распахнул губы в громком выдохе. Чимин даже на секунду испугался — вдруг Чонгук застонет слишком громко, тогда в комнату к ним придёт Тэхён, если он уже не спит. Но все его ожидания разбиваются от хриплого настороженного голоса Гука. — Почему вы не стучитесь, входя в мой дом, молодой человек? Чимин замирает, успев вставить в Гука один палец, слишком узко и туго, ведь бёдра того соединены вместе, да ещё и мешают шорты с трусами. Чимин медленно поворачивает голову в сторону Чонгука и срывается на тихий смех, вжимаясь лицом в его шею. — Вы услышите звон колокольчиков, когда я по-настоящему войду, молодой человек, — передразнил Чимин, видя, как подтягивает к себе край одеяла Чонгук, кусая его и сдерживая громкий смех. Боже. Два идиота. — Какого чёрта? — выдохнул Чонгук, приподняв одну ногу выше, чтобы Чимину было удобнее. — Хочу тебя, — выдаёт Чимин, приподнимаясь, чтобы пальцам было легче двигаться. Он уже вставляет второй, который входит ещё труднее, чем первый. — М-мх, там же Тэхён, — протестует Чонгук, но послушно держит одеяло, не давая ему сползти вниз или в сторону. — Он от нас сейчас дальше, чем его соседи, ты просто громко не стони. — Дурак, — морщится Чонгук, болезненно выдыхая от грубоватых движений пальцев. Чимин всё всегда компенсирует, а потому даже сейчас мягко целует и покусывает шею мужа. Чонгук ещё пытается сопротивляться (ради приличия) — хватается за запястье Чимина, пытаясь отодвинуть его ладонь от себя и вытащить её из штанов. Но Чимин на это лишь ускоряет движения пальцев внутри, заставив Чонгука выгнуться в спине и откинуться головой на подушку. Он честно раздумывает ещё несколько секунд, боясь, что в комнату внезапно зайдёт Тэхён и поймает их за таким постыдным занятием. Но тот уже давно спал, закрывшись в комнате, да и находилась она в самой дальней части квартиры. Выдыхая, Чонгук вздрагивает от ладони Чимина, что обхватывает его стояк, надрачивая и не переставая целовать левую сторону его шеи, покусывая нежную кожу и сдерживая себя от грубых укусов. — Ладно, — выдыхает тихо Чонгук, — только давай с презервативом и очень быстро. — Как скажешь, — Чимин медленно убирает ладонь, находит губами щёку Чонгука, мягко и даже благодарно целуя его, а после поднимается с дивана. Пак доходит до своей сумки и наклоняется к ней, ища в небольшом кармашке запасы из презервативов. На всякий случай они конечно же набрали всего необходимого. Бельё Чимина топорщится от вставшего члена, и он практически уверен, что не продержится и пяти минут — кончит даже раньше Чонгука. Чонгук на удивление уже успел полностью проснуться. Он стянул до щиколоток бельё и шорты, бросив их на пол, около дивана. Ладонью провёл по собственному члену, быстро надрачивая, а после поднял пальцы, наскоро облизывая их и вновь отправляя руку ниже пояса, оглаживая вход. Чимин вернулся достаточно быстро, становясь одним коленом на диван. Он быстро оттянул бельё, доставая член и натягивая на него презерватив, надрачивая до состояния полной эрекции. — Как? — спросил Чимин, бросая взгляд на Чонгука, что перевернулся к нему спиной, лёжа на боку. — На боку, так если что сможешь остановиться, если Тэ проснётся и зайдёт сюда, — прошептал Чонгук, подтягивая ноги поближе к груди. Чимин поднял край одеяла, залезая под него и укладываясь позади мужа, целуя его в плечо поверх футболки, которую тот снимать не стал. Кусая губы, чтобы не издать ни звука, Чимин провёл членом по правой ягодице Чонгука, поднял пальцы, собирая слюну и опуская ладошку к заднице Чонгука, растирая по входу. Приставив головку к анусу, он плавно толкнулся, не чувствуя сопротивления. Чонгук тяжело дышал, уткнувшись лицом в подушку, кусал губы и удерживал одеяло, вцепившись в него пальцами. Быстрый тихий секс не был для них в новинку, но ощущения всё равно были такими же бурными и яркими. Чимин плавно двинул бёдрами, входя глубже и наклонился к оголенной шее Чонгука, целуя и дыша в неё. — Уже слышишь звук колокольчиков? — выдал Чимин, чувствуя, как задница Чонгука буквально сдавила его член внутри, пока парень пытался сдержать громкий смех. — Придурок, — с любовью и нежностью прошептал Чонгук, подняв ладонь и глухо шлёпнув по бедру мужа, кусая губы. Пальцами одной руки Чимин впился в бедро Чонгука, натягивая его на себя и двигая бёдрами. Движения были аккуратными и медленными, сам Чонгук выгибался в спине и сдерживал стоны, лишь шумное дыхание выдавало его возбуждение. Рукой брюнет потянулся к своему члену, надрачивая в такт неспешным толчкам. В один момент Чимин двинул бёдрами особенно резко, войдя глубже. — Блять, я не могу, — прошептал Чимин, — хочу поставить тебя на колени и выебать от всей души, хочу послушать твои стоны. — Нельзя, — шипит Чонгук, сжимая влажную от смазки головку и приподнимая одеяло, чтобы не испачкать его. — Ну так я тоже скоро кончу, — Чимин вновь задвигал бёдрами, зажимая бедро Чонгука и чувствуя, как начинают чесаться пальцы в невозможности шлёпнуть парня, — извини. — Всё хорошо, — отозвался Чонгук, отпуская одеяло и протягивая ладонь к своей ягодице, чувствуя торс Чимина, — я тоже скоро кончу, не продержусь долго. Благодарно целуя мужа в скулу, Чимин прижимается ближе, подтягивает одну ладонь вперёд, позволяя Чонгуку лечь на неё своей головой, вторую ладонь Чимин всё также держит на бедре Гука, периодически царапая его и иногда замедляя движения, когда чувствует совсем скорый конец. Выдыхая, Чонгук кусает губы и жмурится от наслаждения, ладошкой оттягивает свою ягодицу, чтобы Чимину было удобнее двигаться внутри него. Их дыхание тяжелое и давно уже сбито, Чонгук всё посматривает на дверь, волнуясь, что она в любой момент может открыться. Они конечно же перестанут двигаться и, притворившись, что спят, закроют глаза. Но их сразу же выдаст тяжелое и сбитое дыхание, а ещё отпечаток удовольствия на лице. Нужно с этим заканчивать как можно скорее. Чонгук отпускает ягодицу и несколько раз сжимает задницу, чувствуя широкий ствол мужа внутри, как он проходит по всем чувствительным местам и скользит. Чимин спустя несколько движений замирает внутри, войдя максимально глубоко. Он сдерживает все звуки, пока кончает в презерватив, аккуратно выходя из тела Чонгука и стягивая его, завязывая узлом и подтягивая шорты Чонгука с пола, чтобы вытереть член. Он бросает ненужные теперь ему вещи на пол и пролезает под одеялом, переворачивая Гука на спину. Раздвинув бёдра мужа в стороны, Чимин обнимает их крепкими руками, сжимает и вжимается ртом в раскрытый и горячий анус парня, обводя его языком по кругу. — Ты с ума сошёл? — бешено шепчет Чонгук, задрав одеяло и вглядываясь в темноту, чувствуя, как язык Чимина проходится по мошонке и всей длине члена, — бля-я-ять. Гук отпускает одеяло и впивается пальцами в подушку под своей головой. Удовольствие бьёт током по бёдрам, которые приходятся сжать. Чимин едва ли не давится членом Гука, замирая, когда тот сжимает его голову своими бёдрами. Лишь бы не переборщил, а то голова треснет от натуги как арбуз от спелости. Двигая головой и смыкая плотно губы на члене мужа, Чимин вставляет два пальца в его анус, находя простату и лаская её. Чонгук извивается на постели так сильно, что хочется шлёпнуть его, но парню приходится сдерживать все свои желания. Чёрт возьми, так горячо. Сперма стреляет почти в самую глотку и Чимин чудом не давится, позволяя кончать себе в рот. Он с трудом проглатывает, ещё пару раз проводит губами по члену и вытягивается рядом с Чонгуком, ложась на спину. — Извини, что разбудил, — с опозданием выговаривает Чимин, повернув голову в сторону мужа. — Я тоже как-нибудь разбужу, — повернув голову в сторону своего супруга, шепчет обессиленный Гук, — я хочу есть. — Пойдём поедим, — кивает Чимин, садясь на диван и поправляя бельё. Чонгук с трудом поднимается следом, тихо двигается к своей сумке, ища чистое бельё. Грязную одежду они складывают в отдельную сумку, обещая себе постирать её при первой возможности. Да и скорее всего это будет сегодня утром, когда проснётся Тэхён и даст добро, чтобы они могли воспользоваться его стиралкой. Чимин поправляет сбившуюся простынь и выбрасывает использованный презерватив, пока Чонгук тихо открывает холодильник и всматривается в него. — Мы плохие друзья, — дует губы Чонгук, доставая бутылку молока для себя, — мы только мешаем ему. — Ну, я завтра утром схожу за продуктами, — пожимает плечами Чимин, садясь на стул и рассматривая Чонгука со всей нежностью во взгляде. — Я могу убраться, если вытащишь его на прогулку, — кивает Чонгук, стоя у тумбы. — Вот так и сделаем, — выдыхает Чимин, бросая взгляд на часы, а после зевая. Они убирают за собой на кухне, выключают свет и ложатся спать. Обнимаются долго на диване, но быстро находят удобную позу для сна, шепчут друг другу слова «спокойной ночи» и «люблю», а также «люблю сильнее жизни», а после засыпают крепким сном. Просыпаются поздно днём, слишком вымотанные от усталости. Тэхён встаёт первым — всё же у него ночью не было выматывающего секса, поэтому он плетётся в ванную, а только после на кухню, заваривая кофе и садясь за стол. Следующим к нему подтягивается Чимин, выглядя усталым и разбитым. Он садится на стул и медленно моргает, словно сейчас уснёт. Волосы Тэхёна влажные после душа, волосы Чимина растрёпанные после сна. Последним плетётся Чонгук, залезая не на стул, а на бёдра мужа, который послушно ставит их ближе друг к другу и придерживает Чонгука за спину. Тэхён широко зевает и чешет щёку с лёгкой щетиной, пока Чонгук поднимает ладонь к губам и продолжает двигать щёткой во рту. — Это же моя щётка, — без возмущений, мягко говорит Чимин, посматривая на лицо Чонгука и поглаживая его по спине. — Угум, — только и выдаёт Чонгук, продолжая двигать щёткой во рту. Чимин не видит в этом ничего ужасного, а потому утыкается щекой в руку своего супруга, крепче прижимая его к себе. А после их сонное утро сменяется Тэхёном, который начинает шутить на разные темы, а Чонгук пытается сдержать смех как может, едва ли не давится пастой и ёрзает на коленях супруга. Чимин тоже смеётся, а после громко возмущается, подставляя ладонь к подбородку Гука, по которому течёт струя зубной пасты. Не сдержал смеха и не удержал пасту во рту, а потому смеялся, стискивая зубы и издавая такие смешные звуки, что сам Тэхён начал ухахатываться, хватаясь за живот, а Чимин с доброй улыбкой на лице держал ладошку под подбородком мужа, позволяя пасте капать не на пол и одежду, а в его ладонь. Ни грамма брезгливости и смущения, лишь сонно-бодрое утро.