Скверная женщина

Жизнь Инги состоит из очень немногих вещей. От детства остались куцые воспоминания о сказках и привычка подчиняться. Юность запомнилась страхом и бесконечной усталостью. А потом заговор, тысячи смертей и камера, наглухо сдавившая со всех сторон. В жизни Инги не может быть пронизывающего ветра; в ней нет места магии и, тем более, дракону. Это факт, закостенелая непогрешимая реальность. Но стены комнаты сотрясаются от рёва, который не может принадлежать ни одному другому существу, и по коридорам башни проносится оглушительный грохот. – О, хозяин вернулся, – подчёркнуто-радостно говорит Саул. – Пойдём к нему. От одного взгляда на его довольное лицо Инге становится ясно, что она здесь именно для этого. Вовсе не компания была нужна Саулу, а развлечение. Чем не славная выходка — подсунуть бессмертную девушку разъярённому дракону? Именно такое чудовище вселяет страх в принцессу, именно его боятся целые армии, а совсем не того мужчину, что позволяет Инге трогать себя и обещает яблоки. Соваться к нему сейчас – однозначно плохая идея, но выбора нет. Хрупкое тело принцессы не оставляет и шанса на то, что она сможет отбиться от Саула, реши он насильно затолкать её в сокровищницу. Даже будь Инга собой, всё равно бы не справилась, нет даже смысла пытаться, ведь за ним стоит сила, находящаяся вне её понимания, – магия. Потому она и не думает спорить, молча покидает комнату и идёт наверх по сотрясающимся от рыка коридорам и лестницам. – Какое похвальное послушание… – кричит Саул, едва перекрывая голосом грохот. – Совсем не боишься? Такого дракона боится принцесса. От него убегает и прячется. У Инги же нет такой роскоши. Она и есть защитник, последнее убежище, но несмотря на ощущение гнетущей безысходности, девушка не находит в себе страха. – Нет. Это бессмысленно, – отвечает она скорее себе, чем магу. Бесконечные переходы заканчиваются, и на вершине лестницы Инга видит заполненную мигающим светом арку. Пространство за ней сходит с ума, будто бы в сокровищнице поднялся ураган из золота и рыка. Ей всё ещё не страшно. Она либо выживет, либо умрёт – любой из вариантов хорош по-своему, но всё равно невольно замедляет шаг. У самой арки от рёва закладывает уши. Золотая монета выскакивает из потока и, ударившись о стену, режет Инге щёку. Войти в сокровищницу сейчас – всё равно что нырнуть в нутро одного из гигантских заводских механизмов. Тело раздерёт в клочья быстрее, чем успеешь почувствовать боль. Инга замирает на пороге, пытается прикинуть, есть ли у неё хоть мизерный шанс выжить, но Саул не оставляет ей времени на раздумья и толкает в спину. Конечно же, Инге везёт. Вихрь на мгновение стихает, и она успевает проскочить за ближайшую золотую кучу. Из своего убежища она видит, что буря имеет источник: огромный золотой дракон бросается на стены, раскрывает огромную пасть и неистово ревёт, машет хвостом, сметая горы драгоценностей, и взмахами крыльев поднимает ураганы из монет. Дракон мечется стремительно, почти сливается со своими сокровищами, и Инга не успевает заметить, когда гору, за которой она пряталась, сносит ударом. Девушку выбрасывает на открытую площадку и тут же засыпает драгоценностями; она поспешно пытается подняться, но снова падает, и это спасает её от пронесшейся над головой струи огня. Становится невыносимо жарко, и Инга изо всех сил ползёт в сторону, не рискуя больше подняться. Голова раскалывается от рыка. Девушка инстинктивно зажимает уши, но это не помогает. Всё равно слишком громко, рёв пробирает до самых костей. Она одёргивает себя и хочет ползти дальше, но её подбрасывает потоком воздуха и вновь швыряет на пол. Снова рычание. Совсем рядом, над головой, и Инга не пытается уже зажать ладонями уши. Её накрывает тенью, и она встаёт, решив больше не убегать и не прятаться. Во всей сокровищнице не найти безопасного места, и нет разницы, останется она на месте или попытается скрыться. Ингу обдаёт горячей волной, и перед ней опускается огромная морда дракона. Её размер куда больше, чем она помнила, – в одной наполненной жаром ноздре девушка могла бы поместиться полностью, – и она теряется, совершенно не представляя, что делать. Дракон дышит яростно, мощными струями раскалённого пара обжигает и почти валит с ног, а за ним всё ещё мечется поднятая хвостом и крыльями золотая буря, однако он явно заметил Ингу и уже не ревёт и не пытается бросаться на стены. Дракон, наверное, всё ещё рычит – монеты вокруг его морды дрожат, словно в лихорадке, но Инга не слышит ничего, кроме грохота собственного пульса. Ей кажется, что она кричит, но на деле лишь хватает ртом выжженный воздух. Дыхание у дракона такое горячее, что кружево на платье начинает тлеть, и каждая попытка вдохнуть опаляет горло. Размер дракона ошеломляет. Инга не может заставить себя поверить, что живое существо может быть настолько огромным. Она не понимает, как себя вести и есть ли вообще у этой ситуации иной исход, кроме её мучительной смерти. Кожа покрывается волдырями и по ощущениям превращается в пепел, когда дракон окатывает девушку жаром в последний раз и поворачивает морду. Теперь она видит три огромных глаза. Заполненные чёрным радужки напоминают жерла градирни: вот-вот, и на дне вскипит раскалённый метал. Голодная бездна. Непроглядный мрак без намёка на искру разума. Если бы у Инги была надежда, она бы потеряла её; но её нет, потому остаётся лишь терпеть боль и ждать своей участи. Буря позади дракона стихает; он не двигается и, не мигая, смотрит на девушку всеми тремя глазами. Она не знает, сколько это длится. Может, минуту, может, несколько часов. Инга тоже не двигается и считает удары сердца, сбиваясь всякий раз, когда его болезненным спазмом сжимает проклятье. Наконец, дракон отмирает, медленно, словно под водой, поднимает голову и раскрывает пасть. Острая золотая пластина между ноздрей, напоминающая клюв, идёт вверх и обнажает сплавленную воедино тысячу ножей. Эта иллюзия длится лишь мгновение, два ряда зубов быстро расходятся изломанной горизонтальной трещиной. В ней виднеется сухая алая пасть и свет пламени, зарождающегося глубоко в глотке. Инга не успевает подумать. Ноги сами несут её в сторону, стремясь отсрочить гибель хоть на несколько секунд. Это совершенно бессмысленно, но по-другому она не может. Слишком хочется жить, слишком много уже заплачено, чтобы она могла позволить себе не пытаться. Спину опаляет нестерпимым жаром, копна волос, кажется, горит, но Инга всё ещё жива и не сбавляет шага. Изо всех сил она бежит к гигантскому проёму в стене, за которым сияет ледяное небо. В сокровищнице от дракона не скрыться, потому даже падая с башни она проживёт дольше, чем если попытается остаться здесь. Инга не слышит, чувствует грохот позади — должно быть, дракон снова мечется, ищет её, но свобода совсем близко, и она прыгает, изо всех сил оттолкнувшись от края. За ней летит протяжный рёв, но девушка уже не слышит ничего, кроме ветра.