***
Неподалёку слышались приглушённые голоса, а один из них звенел прямо над ухом. Кажется, Сюэ Яна уже несколько раз пытались разбудить, однако все эти тщетные попытки заканчивались жуткой бранью со стороны последнего. — Пошли все прочь, — прохрипел он в полусонном состоянии, накручивая на голову одеяло. — Дайте мне спать. — Ах «дайте спать»? — прогремел голос Да Фань. — Нечего ошиваться по ночам бог весть где, тогда, может, и не будешь спать целыми сутками! Вставай, тебе ещё отмывать болото, которые ты учинил по всей лестнице. — Слуги в этом доме на что? — он лениво приоткрыл один глаз. Честно говоря, Сюэ Ян не помнил, когда последний раз пребывал в таком разморённом состоянии. Было лень даже размышлять на тему изощрённого убийства этой раздражающей женщины. — Я велела им даже не прикасаться к этой грязище, — сладким тоном пояснила Да Фань. — Последнее время ты сам на себя не похож, Чжанмэй, — её голос стал спокойнее, — грубишь каждую секунду, уходишь бог знает куда, — она стала загибать пальцы, — научил Лайин такому, что, как заговорит, у меня порой волосы встают дыбом. Сюэ Ян усмехнулся, безучастно уставившись на Да Фань, так и не подняв головы с подушки. Та была настолько тяжёлой, что, казалось, поднять её было просто нереально. — И ещё смеётся, — она покачала головой. — Вот и отмывай дом, раз смеёшься. — Знаете, — он зевнул, язвительно кривя губы и даже не думая подниматься, — давненько я не встречал таких злобных женщин. — Я воспитала истинное чудовище, — вздохнула Да Фань, поднимаясь с кровати. — Ань-эр, не стой у двери! В комнате оказалась та самая служанка, которая, кажется, после недавних событий стала бояться даже тени молодого господина Ле. Она быстро поставила на прикроватный столик чашу с чем-то горячим и с такой же скоростью выпорхнула обратно в коридор. — Выпей это, пока не остыло, если не хочешь проваляться здесь ещё неделю. Послышались шаги, кажется, женщина склонилась над ним совсем близко. — И будь добр, — прошипела она ему на ухо, — разберись с этим чёртовым заклинателем. Он меня уже достал за весь день, пока ты никак не мог продрать глаза. За всё время пребывания в поместье Ле Сюэ Яну ещё не приходилось слышать, как она произносит хотя бы одно бранное слово. Да Фань сдерживалась даже в его отягощающем присутствии, хотя он весьма изощрённо пытался её спровоцировать. Кто бы мог подумать, что это удастся Сяо Синчэню. Сюэ Ян зашёлся ехидным смехом, подскакивая с кровати и попутно чуть было не врезаясь в застывшую с неописуемым удивлением на лице Да Фань. Он схватил ёмкость с лекарством и осушил её прямо на ходу — так быстро, что тут же зашёлся кашлем. Почему-то он был более чем уверен, что Сяо Синчэнь всё ещё здесь, словно это было чем-то само собой разумеющимся. Как был уверен и в том, что тот обязательно придёт ещё после их последней несостоявшейся ночной охоты. Остановившись посреди коридора, он всмотрелся в комнату Лайин, дверь в которую была приоткрыта, невольно заглядываясь на представшую глазам картину. От ладони Сяо Синчэня, присевшего рядом с девочкой, тянулись ослепляющие голубоватым сиянием нити светлой энергии. Если лицо Лайин было просто белёсым, точно снег, то от силуэта даочжана, казалось, исходил свет подобный тому, что источали его ладони. Сюэ Ян несколько раз мотнул головой. — Даочжан Сяо, — хрипло поприветствовал он заклинателя, который лишь коротко кивнул, не отрываясь от своего дела. — Не стоит отдавать столько энергии, — Сюэ Ян нахмурился. — Ваша сестра очень ослабла, молодой господин Ле. — Сяо Синчэнь наконец-то отнял ладонь. — Энергии, что я ей передал, вовсе недостаточно. Он хотел ответить, но вместо этого зашёлся в приступе сухого кашля. — Дагэ, почему у тебя голос как у побитой собаки? — Лайин уже успела открыть глаза, вовсю хихикая в лицо Сюэ Яну. Её щеки заметно порозовели. Ему захотелось со всей силы впечатать себе ладонью по лицу оттого, что даочжан тоже рассмеялся, хотя изо всех сил силился сдерживаться. Сюэ Ян решил: что-что, а неискушенность в чувстве юмора явно осталась при нём. — Как унизительно, — картинно изрёк он, плюхаясь на кровать и щёлкая пальцами у лица девочки. — Ты где, мелкое чудовище, слышала говорящих собак, а? — Только что у нас в доме, — продолжала хохотать та. — Как ты себя чувствуешь? — мягко поинтересовался Сяо Синчэнь. На удивление девочка тут же пришла в себя, уже спокойно присаживаясь на кровати. — Хорошо, — улыбнулась она, — спасибо вам, даочжан Сяо. Это же вы только что сделали что-то, что мне стало лучше? — О, так это чудовище знает такие слова, — криво ухмыльнулся Сюэ Ян в лицо «сестре». — Что ж, ну хоть даочжан Сяо их от тебя услышал. — Он меня не задирает каждую секунду, как ты! — выпалила в ответ Лайин. — Больно надо, — он закатил глаза. — Он без конца меня оскорбляет последнее время, — повернулась та к Сяо Синчэню. — И постыдилась бы. Сюэ Ян хотел несильно ударить ту по лбу, но девочка успела увернуться. Заметив, что улыбка даочжана словно выцвела на глазах, Сюэ Ян и сам еле заметно напрягся, бросив взгляд, полный плохо скрываемой злости, на Лайин. — Перестань вести себя так, словно тебе два года, — бросил он, направляясь к выходу и добавляя на ходу: — Простите. Давайте поговорим не здесь. Он не мог не догадаться, почему Сяо Синчэнь так странно отреагировал на перепалки Ле Чжанмэя с сестрой. — Вам не за что извиняться передо мной, — словно прочитав его сбивчивые мысли, озвучил тот. — Просто ваша сестра очень напоминает мне одного человека. — Правда? — не поворачиваясь, пробормотал Сюэ Ян. — Неужели во всём мире может быть кто-то столь же несносный? — Нет, — печально покачал головой даочжан, заложив руки за спину, подходя к высокому окну, — эта девочка уже давно умерла. Так, значит, он побывал в городе И или же кого-то расспросил. Кто бы это мог быть? Как давно это было? Сколько лет, в самом деле, прошло с тех пор? Мысли Сюэ Яна вновь стали закипать. — Кем вам приходилась эта девочка, даочжан? Сяо Синчэнь долго молчал, неотрывно смотря на открывающийся из поместья вид. — Я и сам не знаю, — наконец неуверенно произнёс он. — Я думал, что мы все… мы с ней, — поспешно исправил он, — должно быть, были семьёй. Сюэ Ян плотно сомкнул губы, отводя взгляд. Он с остервенелым вниманием следил, как играют на ладони пробившиеся сквозь резные ставни предзакатные лучи. Даочжан как назло продолжал молчать, то ли ожидая ответа, то ли просто утонув в собственных мыслях. Он скользнул взглядом по очерченному лучами лицу Сяо Синчэня. Казалось, что солнце будто бы плескалось в его ярких глазах. Как он мог отдать такое сокровище Сун Ланю? — Почему она умерла, даочжан? Сюэ Яну было до ужаса интересно, как тот решит преподнести Ле Чжанмэю ту самую причину, коей являлся он сам. Интересно, проскользнёт ли на его лице ненависть или хорошо знакомое отвращение? — Потому что я не смог её защитить, — донеслось со стороны окна. Брови Сюэ Яна дёрнулись вверх от плохо скрываемого удивления. — Я уверен, что, если бы вы могли, вы бы это непременно сделали. Сяо Синчэнь наконец отвернулся от окна. На его губах вспыхнула и тут же погасла до неузнаваемости натянутая улыбка. — Боюсь, что это не так, молодой господин Ле, — спокойно произнёс даочжан. — Прошу простить меня за то, что втянул вас в этот неприятный разговор. Вижу, вам уже гораздо лучше, так что давайте поговорим о том, что действительно важно. — Отрава, что принесла мне Да… матушка, — быстро исправился он, — вроде подействовала. — Господин Ле, и всё же эту «отраву» принёс вам я, — усмехнулся тот, а Сюэ Яну показалось, что его голос прозвучал несколько уязвлённо. — Мне даже пришлось немного поспорить с вашей матушкой. — Правда? — еле сдерживая клокочущий в горле смех, выдавил из себя он. — А я и не знал. Так о чём вы с ней спорили, даочжан Сяо? Думаю, эта женщина хотела лишить меня лекарства, чтобы я поскорее отдал концы. — Вовсе нет. Госпожа Да Фань просто убеждала меня в том, что вы не болели с тех пор, как вернулись со своего обучения. Сюэ Ян только вскинул брови, но говорить ничего не стал. — Видимо, на купание с мертвецами в ледяной воде это правило распространяться не стало. — И всё же я нахожу это довольно странным, — голос даочжана вывел Сюэ Яна из оцепенения. Он еле заметно напрягся, придавая голосу совершенно размеренное звучание: — Что вы хотите этим сказать? — Если бы я только знал, — пожал плечами Сяо Синчэнь. — Просто вы и сами должны понимать, что подобное довольно необычно среди заклинателей. Сюэ Ян энергично кивнул головой. Он-то уж не мог не понимать необычайности случившегося. — Я думал о той ночи, когда мы с вами познакомились, — продолжал тот. — Тогда вы столкнулись с тёмной энергией, господин Ле. Могла ли пострадать от этого ваша собственная энергия ци? Сюэ Ян тяжело вздохнул, из последних сил не давая появится на лице откровенно скучающему выражению. — Вы мне лучше скажите, — он положил подбородок на сложенные замком ладони, — с чего вы вообще решили, что я заболею и мне понадобится лекарство? Даочжан вопросительно приподнял брови, не сразу осознавая, что его собеседник попросту сменил тему. «Ну, ничего», — ухмыльнулся про себя Сюэ Ян — не только же ему пользоваться этим грязным приёмом. — Вы провели в ледяной воде немало времени, — наконец, ответил Сяо Синчэнь, — так что это было предсказуемо. — О, я понял! — Сюэ Ян с чувством хлопнул ладонями, в то время как на его лице отразилась притворная обида. — Вы просто с самого начала недооценивали меня как заклинателя! — Господин Ле, я вовсе не… Сюэ Ян был горд собой как никогда — лицо Сяо Синчэня сделалось поистине красочным. Вероятно, тот решил, что губы Ле Чжанмэя дрожат от злости, даже не подозревая, что тот всеми мыслимыми и немыслимыми усилиями сдерживает рвущийся наружу смех. — Да ладно, это всего лишь шутка. Осознав, что Сяо Синчэнь близок к тому, чтобы просить у него прощения, Сюэ Ян поднялся и, потягиваясь, прошёлся по кабинету господина Ле. — Слушайте, вы ведь меня для чего-то искали? — Да, конечно, — кивнул тот с мягкой улыбкой, которая окрасила его губы сразу после того, как он понял несерьёзность слов своего собеседника. — После той… ночной охоты мы так больше ничего и не предприняли. Я понимаю, что вы только пришли в себя, но я не хотел бы с этим затягивать. Сюэ Ян воспринял услышанное с неподдельным воодушевлением. Мысль, что Сяо Синчэнь сам не прочь вновь отправиться с ним на ночную охоту и для этого даже ничего не придётся делать, подстраивать, вспыхнула у него голове подобно яркому, ослепляющему пламени. Но спустя мгновение потухла столь же стремительно, как и сползшая с лица улыбка. Не с ним, вовсе нет — с Ле Чжанмэем. — Я тоже думаю, что оставлять омут вот так — это не дело, — сухо ответил он. — Но вам ведь должно быть известно, что уничтожить его не так-то просто. Для этого нужно осушать водоёмы. И будь это какое-то озерцо — справились бы за пару часов, но это ведь река, да ещё и со впадающими в неё водопадами! — Я и сам о подобном задумывался, — кивнул даочжан. — Я даже пытался встретиться с главой местного ордена, но тот, как мне сказали, сейчас покинул Иньшэн. А вместе с ним — лучшие адепты. Просто всё это… — он внезапно замолчал, словно начал говорить что-то, что посчитал лишним. — Всё это — что? — вскинул брови Сюэ Ян. Сяо Синчэнь поднял взгляд в лёгком замешательстве, явно всё ещё сомневаясь, стоит ли продолжать. — Всё это кажется мне странным, — наконец, произнёс он; голос сквозил непониманием и, может быть, самую малость — справедливым осуждением. — Как орден, пусть и небольшой… как они могли не знать о бездонном омуте? Местные жители — и те поговаривают. Как могли уехать куда-то, оставив всё на волю случая? Ну а лес! Там полно нечисти. Разве никто не посчитал это опасным? Сюэ Ян грустно усмехнулся: вот даочжан вновь собирался влезть в то, что его совершенно не касалось; дурацкая черта, что начала бесить его в Сяо Синчэне ещё с самой первой встречи. Та, что, по сути, стала для того роковой. И та, которую не смогла искоренить даже смерть. — Даочжан, — как бы он ни пытался избавить голос от невесёлой иронии, она не желала исчезать, — люди часто могут всё прекрасно видеть и понимать, просто не считать нужным делать те или иные вещи. Кому-то это может быть выгодно, кто-то просто не захочет марать руки, а кто-то и вовсе может совершать все эти злодеяния. Вы… — он взглянул в глаза Сяо Синчэня, в которых плескались лучи заходящего солнца, что словно померкли, — вы понимаете, к чему я это говорю? — Да. Думаю, да, — тот почти улыбнулся, хоть и с заметной тяжестью. — Без сомнений, есть тот или те, кто совершил всё это. Есть и те, быть может, кому происходящее выгодно, или те, кто закрывают на это глаза. Но ещё есть простые люди, что не должны страдать и умирать по чьей-то прихоти и безответственности. Я вовсе не пытаюсь заставить вас заниматься всем этим, просто путь, что я избрал для себя, не приемлет иного. И сердце у Сюэ Яна отчего-то отозвалось глухим ударом прямо в горле. Захотелось отвести взгляд, что он и сделал. Казалось, что глаза способны раскрыть нечто большее, то, чего не в состоянии был показать облик господина Ле. — Вы такой хороший человек, — глухо и невпопад обронил он, опустив голову. Сяо Синчэнь только тихо и очень скорбно усмехнулся, но так ничего и не ответил. Он не любил говорить о себе — что-что, а уж это Сюэ Ян усвоил с лихвой за те прожитые в похоронном доме годы. — Как хорошо, что я избрал себе такой же путь. Эти лживые слова спасительно разрушили тишину. Не было у него никакого пути. И даже кривой дорожки, на которую сворачивают те, что пренебрегли светом и связались с тёмной энергией, и той уже, наверное, не осталось. Было лишь тело другого человека, его гнев, что отразился на руке порезами, десятки дарованных возможностей, а ещё яростное желание хотя бы на этот раз удержать в своих руках всё, что, подобно песку, от одного неосторожного движения могло вновь начать сыпаться сквозь пальцы.I. 4. Избранный путь
14 марта 2020 г. в 16:04
Тёмную энергию Сюэ Ян не без оснований считал родной стихией, однако во всех без исключения случаях она повиновалась его воле. Сейчас всё было иначе: он всё ещё не мог пошевелиться, а тёмная энергия воздействовала прямо на сознание, вводя в неглубокий транс. Словно лёгкое дуновение ночного ветра, ускользал контроль, и, осознав это, Сюэ Ян принялся остервенело впиваться ногтями в собственные ладони, пытаясь пошевелиться.
Его силуэт всё больше и больше исчезал под завесой любовно вьющегося вокруг иссиня-чёрного кокона тёмной энергии.
Дышать было тяжело, а перед глазами стали мелькать хаотичные картинки-воспоминания. Он не хотел видеть их вновь и совсем не хотел вспоминать.
Вот он жадно, словно последний раз в жизни, хватает ртом воздух, пропитавшийся запахом дешёвого вина, крови и чего-то ещё, что вкупе становится невыносимо тошнотворным. На полу с посиневшим от следов пальцев горлом лежит женщина. Он смотрит, до безумной жадности запоминая мельчайшие детали.
— Где же он? Не мог же он провалиться сквозь землю!
Вот всё вокруг заливается нечеловеческим воплем, буквально сотрясающим стены. Мужчина падает на спину, неистово колотя ладонями по прогнившему полу, который медленно окрашивается бордовым. Мальчик, лишь секунду усомнившись, вытаскивает из окровавленного глаза мужчины свой кинжал, зная, что он обязательно пригодится, и бежит так быстро, как никогда в своей жизни.
Вот вздымаются тени, и трава под ногами, подобно воде, утягивает его вниз, во что-то бесформенно-вязкое.
— Где же вы? — задорный смех юноши разрезает тишину; слышатся тихие всхлипы. Такие часто звучат в самом конце. — Неужели сквозь землю провалились?
— Кто ты, черт возьми?! — рвано хрипит одноглазый мужчина на полу, ползая словно загнанное в угол животное. — Кто ты?
И он доходчиво объясняет. Разве интересно убивать, если жертва не знает, кто наносит удар?
Вот перед глазами крутятся сотни картинок, и лишь некоторые из них принимают форму, расплывчатую и невнятную из-за целых рек породнившейся крови, из-за предсмертных криков, срывающихся в самые озлобленные проклятия, которые, может, и способны кого-то напугать, но уж точно не Сюэ Яна. Какое ему дело до каких-то там проклятий? Проклятий не существует. Он сам и есть их проклятие.
— Демон! — слышатся крики. — Демон Куйджоу вернулся!
— Чэнмэй, — улыбающийся голос звучит так же как и всегда — мягко и, кажется, вовсе ни к чему не пытается его обязать, — в этот раз ты зашёл слишком далеко.
Он знает, что на этот раз даже золотой орден больше не сможет прикрывать его дела. Сможет, но едва ли станет, ведь у главы ордена есть и личные счёты. Этот неслыханный союз рано или поздно всё равно был бы обречён на кровавый провал.
И они с Цзинь Гуанъяо знали это с самого начала, с тех самых пор, как повстречались на грязных улочках грязного города.
Судьба потешается над ним, связывает ярко-красными кровавыми нитями со злейшим врагом.
Он часто хочет закончить весь этот цирк с участием Сяо Синчэня, слепой девчонки и собственной персоны. Пусть не так феерично, как хотелось бы, но хотя бы раз и навсегда. И почти заканчивает… раз за разом, но всё что-то не выходит.
«Идиотские обстоятельства», — убеждает себя Сюэ Ян.
Всё рушится, и остаётся лишь это белеющее, полное холодной отрешённости лицо. На нём нет и никогда не было ни капли надменности. Но Сюэ Яну кажется, что он видит усмешку, вызванную сладостным ощущением победы. Как же не радоваться, если победил, даже не зная при этом правил игры?
Тени вновь окутывают всё вокруг, на секунду не давая возможности ни моргнуть, ни сделать вдох. Он захлёбывается в собственной крови, что заливает примятую, ещё не выжженную солнцем ярко-зелёную траву. Любой другой бы уже отдал концы, но он всегда являлся и продолжает являться исключением из правил.
Одной ногой в могиле, Сюэ Ян почему-то всё никак не может смириться с тем, что лишился руки.
Сколько прошло дней-недель-месяцев? Кажется, достаточно, чтобы сказать наверняка: её больше не вернуть.
Почему не отрубили другую?
Ведь именно в этой была зажата та проклятая конфета.
И в тумане, в тёмной комнате, в полной бессвязности мыслей без конца повторяется лишь одна. Это конец. Конец. Конец. И это слово приносит немыслимое, почти осязаемое облегчение.
— Убирайся к гую из моей головы!
Сюэ Ян с грохотом упал на пол, дезориентировано, словно загнанное животное, скалясь на едва отступившую тьму.
— Прочь! — неистово закричал он, махая руками так, словно надеясь сойтись с невидимым противником врукопашную. — Эй ты! — он с остервенелой силой дёрнул за руку всё ещё спящую в неизменном положении девочку. — Проснись! Как же тебя там… — Мысли путались. — Юная госпожа Ле, открой глаза!
Обхватив девочку за плечи, Сюэ Ян с чувством стал трясти её прямо в воздухе.
— Тебе лучше открыть глаза, — зло зашипел он девочке на ухо, — пока я не лишил тебя их прямо тут. Лайин! — наконец-то вспомнил Сюэ Ян, радуясь, что проясняется сознание. — Точно, Лайин! Просыпайся! Вставай же, чёртова девка, ну же!
Ресницы девочки еле заметно дрогнули, после чего на него уставились испуганные глаза.
— Чжанмэй… Я опять…
Лайин закрыла лицо руками, сотрясаясь в беззвучных рыданиях, и, кажется, даже не заметила, как тьма рассеялась прямо в ночном воздухе. Сюэ Ян инстинктивно подхватил девочку на руки, не давая ей упасть прямо на пол. Он сел на колени, пытаясь столкнуть её вниз так, чтобы не сильно выказывать своё нежелание держать девчонку на руках, но Лайин мёртвой хваткой вцепилась в ткань его одежды, что есть силы прижимаясь к груди. Её слёзы были горячими и всё никак не заканчивались.
— Прекращай, — недовольно процедил он, слегка встряхивая девочку за плечи, что несильно вздрогнула, но плач стал постепенно затихать. — Давай, госпожа Ле, приведи себя в порядок, — Сюэ Ян брезгливо (благо девчонка не видела выражения на лице своего братца) оттолкнул её от себя, — а не то в твоей комнате поселятся ещё и болотные гули. Тебе оно надо?
Лайин, смотрящая на него исподлобья, внезапно звучно рассмеялась.
— Дагэ, какой же ты всё-таки, — хихикнула она, потихоньку приходя в себя. — Вот будет плакать твоя дама сердца, ты её так же станешь успокаивать?
Сюэ Ян фыркнул, не сдерживая смешок.
— На кой мне её успокаивать-то? — он задумчиво вскинул бровь. — Что за чушь ты несёшь?
— Чжанмэй, — с напускной серьёзностью начала она, попутно вытирая слёзы, — ты ведь сам на днях рассказывал…
— Завязывай давай, — грубо оборвал её Сюэ Ян, честно говоря, совершенно не помня, что он там рассказывал на днях.
— Дагэ, оно и тебя на этот раз тронуло? — серьёзно поинтересовалась Лайин, осторожно касаясь его исцарапанных ладоней. — Ты же говорил, что научился останавливать это…
— Я был не готов, — быстро ответил он, усмехаясь, — да и пусть трогает, раз уж так хочется.
Сюэ Ян уложил девчонку на кровать в надежде, что та от него отстанет и даст время обдумать всё произошедшее.
— Спи, — он поспешно двинулся к выходу, — уже почти рассвело.
— Мэй-гэ, — окликнула Лайин, — а ты принёс лекарство?
— Лекарство? — хлопнул глазами Сюэ Ян, хмуро оглядывая закутанный в белое одеяло силуэт.
— Ту пилюлю, — сонно пробормотала она, — что ты всегда приносил мне после кошмаров.
— Я… — он с облегчением замолчал: девочка уже крепко спала, а сил на выдумывание очередной околесицы совершенно не осталось.
Сестра Ле Чжанмэя вне всяких сомнений тоже являлась частью этой запутанной истории.