***
Сюэ Ян брёл в кромешной темноте, переставляя ноги лишь на ощупь, всё ещё примерно помня, откуда он пришёл. Артефакт, что по-прежнему висел на шее, до сих пор не давал тёмной энергии к нему прикоснуться, однако это совсем не мешало ей, увеличившейся десятикратно в размере, виться вокруг и затмевать глаза. Талисманы сгорали один за другим, и света вскоре могло не стать и вовсе. Было ужасно душно. Вдалеке что-то сверкнуло; Сюэ Ян нахмурился, а потом, издав какой-то нечленораздельный звук, очертя голову бросился вперёд. — Сяо Синчэнь! — он сгрёб того обеими руками, не рассчитывая сил с почти детской радостью и невероятным облегчением на хмуром лице Ле Чжанмэя. Даочжан тихо охнул от такой внезапности, однако, ломая все закономерные ожидания, только пробормотал: — Заклинание… — Что? — Сюэ Ян немного неловко отстранился, хмурясь. — Я использовал заклинание, чтобы удерживать тёмную энергию, — объяснил тот, вновь очерчивая воздух вокруг источающими свет символами. В его лёгкой, совершенно усталой улыбке, на секунду промелькнуло то самое облегчение. И это было как-то… странно. Впрочем, и сам Сяо Синчэнь выглядел странно. Его взгляд, как и всё лицо, был слишком бесцветным, слишком усталым и потемневшим. Его волосы заметно растрепались, на лице совсем чуть-чуть виднелась запёкшаяся кровь. И… глаза Сюэ Яна вспыхнули, а сам он потянул подрагивающую руку вперёд. — Ты… это кровь… какого чёрта, — он бормотал почти бессвязно. На плече Сяо Синчэня расползалось красное пятно. — Всё нормально, — даочжан остановил его жестом ладони, при этом чему-то еле заметно улыбнувшись. — Это совсем несерьёзно. Послушай… — Тебя ранили! — воскликнул Сюэ Ян с запоздалым пониманием. — Сяо Синчэнь, мне плевать, что ты скажешь, но кто-то точно останется без башки! Я правда не думал, что они на тебя нападут, — он схватил Сяо Синчэня за запястье, — думал, что подождут хотя бы, пока не увидят меня. Я, правда… — Сюэ Ян… — Давай я передам тебе своей энергии! Это должно по… — Сюэ Ян, дай же мне договорить! — от Сяо Синчэня это прозвучало так резко, что Сюэ Ян и правда замолчал, удивлённо моргая. — Тебя не было сутки, — слова прозвучали так устало и отчаянно, что у Сюэ Яна перехватило дыхание. — Что? — он поморщился. — Нет, не может быть, прошло не больше часа. — Уже начало светать, — второй, свободной от хватки Сюэ Яна рукой, он приподнял свой меч, который, оказывается, всё это время держал опущенным к земле. — Там… тоже кровь? — он вскинул бровь, смотря, как бордовые капли стекают по стали, растворяясь в чёрном, густом тумане. Даочжан вздохнул, а потом всё же заложил меч в ножны. — Да, — он кивнул, сжимая губы, словно не хотел об этом говорить. — Не смотри так, я никому не причинил непоправимого вреда. Сюэ Ян снова моргнул, потом ещё пару раз. — А? — только и получилось выдавить из себя. — Все ждали почти до ночи, а потом начали думать, что что-то не так. Я предложил пойти самому и проверить, но господа заклинатели решили, что это, очевидно, какая-то уловка, и мы с тобой просто условились поступить именно так, — он замолчал, переводя дыхание. — А дальше они решили использовать заклинание адского пламени. И это нормальная практика для блокировки тёмной энергии, но… только не когда внутри находятся всё ещё живые люди. Я правда пытался решить всё это мирно… Сюэ Ян смотрел на него, приоткрыв рот, но всё никак не мог связать и двух слов. — Сяо Синчэнь, ты… — он опустил взгляд, не справляясь с потоком нахлынувших мыслей и ощущений. — Всё это время там… ты сражался совсем один против всех? Сюэ Ян поднял глаза и чувствовал нечто странное, как будто что-то в груди вот-вот должно было разорваться на части. Какое-то непонятное ощущение, что ещё не приходилось испытывать, в этом теле уж точно. — Ты не должен здесь быть, — пробормотал он себе под нос, но Сяо Синчэнь, кажется, расслышал и удивлённо нахмурился. — Не в этой грязи и крови. Я всегда затаскиваю тебя в такую грязь. Вот зачем, спрашивается, ты вообще решил остаться в этом проклятом городе? Тот собирался что-то сказать, но, приоткрыв рот, тут же сомкнул губы. — Нужно выбираться. Идём отсюда, Сяо Синчэнь, — Сюэ Ян потянул даочжана за руку, которую даже не думал отпускать, уж точно не в этом мерзком тумане. Но тот не двинулся, заставляя брови Сюэ Яна невольно сойтись у переносицы. Сяо Синчэнь покачал головой и двинулся в совершенно другую сторону. — Где Лайин? — наконец, спросил он. На этот раз пришла очередь Сюэ Яна молчать и раздражённо закатить глаза от этого несвоевременного упрямства. Он с силой дёрнул Сяо Синчэня за руку, так, что тот сбавил шаг и обернулся. — Не надо, — бросил он сухо. — О чём ты? — удивлённо поморщился тот, хотя напряжение от странного поведения Сюэ Яна уже читалось в его глазах. Рука Сяо Синчэня в его собственной заметно напряглась, и Сюэ Ян всё же разжал пальцы со странным выражением лица. — Я же сказал: идём отсюда. Я всё объясню тебе позже, — Сяо Синчэнь всё молчал, поэтому, как бы ни хотелось, он добавил: — Девочка умерла, даочжан. Пару секунд лицо того выражало только озадаченность, как будто он и не сразу понял смысл услышанных слов, а потом прерывисто выдохнул и всё равно пошёл вперёд. — Сяо Синчэнь, я правда всё объясню тебе, слышишь? Только не нужно никуда идти! — внутри он боролся со странным, иррациональным желанием не дать этому человеку снова увидеть смерть. Но говорить что-либо было поздно — они уже были на месте. И взгляд Сяо Синчэня уже успел опуститься на несколько талисманов, покоящихся на белоснежном одеянии девочки. Весь его силуэт, выскальзывающий из тьмы, напрягся, руки сжались в кулаки. Сяо Синчэнь молчал. А потом стал опускаться на колени перед Лайин. Это вздёрнуло в памяти что-то очень неприятное, но Сюэ Ян схватил его за предплечье вовсе не из-за этого. — Идём отсюда! — прокричал он. — Ты не видишь, что происходит? Этот барьер всё ещё не снят — тёмная энергия просто сожрёт нас и всё! — Нет, — пробормотал тот, качая головой. — Нужно забрать её. Сюэ Ян потянул с новой силой; мысленно он готов был проклинать Сяо Синчэня за это на чём стоит свет, но к этой злости примешивалось очень много чего ещё. — Отпусти меня, — попросил тот. — Её душа… я не понимаю… — Тёмная энергия всё ещё реагирует на её тело, его нельзя никуда забирать. — Но… — Сяо Синчэнь очень растерянно хмурился. — Всё равно нельзя так уходить. — Да? А как можно? — уже с раздражением спросил Сюэ Ян. — Там остались те заклинатели, — он поднялся, требовательно смотря на Сюэ Яна, что от взгляда тот невольно скривился. Вот это поразительное умение — он был уверен, что Сяо Синчэнь, даже лёжа в могиле, и то будет помогать себя закапывать, лишь бы не доставить кому-то хлопот. — Ага, — кивнул он и сделал жест рукой, чтобы тот шёл вперёд. Даочжан был слишком отвлечён, чтобы поразиться такой удивительной сговорчивости. Сюэ Ян извлёк талисман, быстро нацарапал на нём не очень ровные символы, а потом без раздумий налепил тот на спину Сяо Синчэню, который — не прошло и секунды, — тут же стал опадать на землю, если бы Сюэ Ян его вовремя не подхватил. — Ну уж нет, проклятый ты упрямец, — покачал он головой, снимая со своей шеи артефакт и надевая тот на Сяо Синчэня, потому что его собственное заклинание растворилось прямо в воздухе. Он осмотрелся, проверил наличие барьера, на снятие которого и правда потребовалось бы немало времени , а потом извлёк ещё один талисман, который всегда был наготове. По правде, он вообще сомневался, удастся ли пробиться сквозь магический барьер. Собираясь использовать талисман, он вдруг замер и тихо усмехнулся себе под нос: — Говоришь, они хотели использовать на мне адское пламя… Два силуэта просто исчезли, растворились за секунду до того, как чёрная дымка стала заливаться яркими, оранжево-красными всполохами.I. 12. Мир, что ждёт нас с тобой
14 мая 2020 г. в 16:36
— А вот и достопочтенный господин Ле Чжанмэй, — один из мужчин склонил голову, но выглядело это до тошноты притворно. — А мы уже и не чаяли надежд увидеть тебя вновь.
Сюэ Ян лучезарно улыбнулся и шагнул вперёд.
— Как же можно не прийти, если так ждут, — произнёс он, поглаживая рукоять Бэйцзи Гуана.
— Ты пытаешься напугать нас этим хламом? — вскинул бровь заклинатель, косясь на меч в руках Сюэ Яна.
Тот было дёрнулся вперёд, но тут же ощутил, как на плечо опустилась лёгкая ладонь.
— Почему ж все считают, что я кого-то пугаю, когда я ещё даже не начинал этого делать? — прошипел он себе под нос.
— Вы, должно быть, заклинатели местного ордена? — Сяо Синчэнь тут же поспешил представиться и склонил голову. — Мы здесь лишь для того, чтобы найти девочку. Вы знаете, где она может быть?
— Она внутри, — послышался голос Сюэ Яна. Сяо Синчэнь проследил за его взглядом и тут же понял — тот кокон тёмной энергии, что они заметили ещё на подходе, был самой Лайин, чрезмерно оплетённой тьмой.
— А какое вам до этого всего дело? — нахмурился заклинатель, непонимающе оглядывая Сяо Синчэня. — На вид вроде бы такой… благородный господин. Зачем вам… с ним…
— Я…
— Он мой друг, — пользуясь временным замешательством даочжана, Сюэ Ян вновь шагнул ближе и скрестил на груди руки, не убирая ладони с меча. Его внимательный взгляд скользил с одного лица на другое. — И говорить ты, кажется, хотел со мной.
— Твой… друг, — поперхнулся мужчина, удивлённо моргая. Все заклинатели вдруг разразились диким смехом.
Сюэ Ян невольно скривился.
— Ле Чжанмэй, — хохотал тот, — чёрт побери, да с каких это пор… да нет, чушь какая-то!
— Мне вовсе не кажется это смешным, — холодно заговорил Сяо Синчэнь. И Сюэ Ян был просто в восторге, что наконец-то этот тон предназначался кому-то, кроме него.
— А массовое убийство вам кажется смешным? — склонил голову набок заклинатель.
— Что? — Сяо Синчэнь поморщился.
— Ох, так ваш друг не посчитал нужным поведать вам, что перерезал всех в поместье, где жил? О, он даже убил собственную мать, — он покачал головой. — Впрочем, это неудивительно, учитывая всё то, чем занимается господин Ле. Его разум ужасно повреждён.
— Смотри, как бы не повредился твой, — с улыбкой заметил Сюэ Ян.
Даочжан сделал предупредительный жест в его сторону.
— Всё то, что вы перечислили — господин Ле этого не совершал.
— Как же это — не совершал?! — с ужасом воскликнул заклинатель. — Неужели вы покрываете убийцу? Если вы не удивлены, значит, сами всё видели. Он убил всех своим же кинжалом. Может, вы его сообщник?
— Это ложь, — отчеканил Сяо Синчэнь. Что-то подобное Сюэ Ян замечал в его взгляде, когда тот ввязался с ним в бой, чтобы впоследствии поволочь в Башню Кои.
— Да кто вы такой, чтобы обвинять меня во лжи? Преступление на лицо, о нём уже знает весь Иньшэн!
— Знает, потому что вы доложили?
— Ну разумеется! Но одних наших сил недостаточно. На этот раз ты, Чжанмэй, не уйдёшь от наказания. Мы уведомили Лань Лин — думаю, им будет крайне интересно узнать такое о своём некогда приглашённом ученике.
Сюэ Ян вскинул бровь — из всех имеющихся великих орденов, Лань Лин Цзинь был последним в списке тех, с которыми хотелось связываться. Он бросился вперёд и одним движением схватил заклинателя за ворот ханьфу.
— Что это значит? — процедил он. — Ответь, или я сверну твою шею до того, как этот благородный заклинатель успеет меня остановить.
— Это значит, что пора платить по счетам, сукин ты сын, — прошипел тому на ухо мужчина, который совершенно не выглядел испуганно, скорее, наоборот.
Сюэ Ян тряхнул его с новой силой.
— Я не стал бы убивать кого-то так бездарно. Фантазия у вас, ребята, надо сказать, на нуле.
— А ты докажи это, ублюдок, — заклинатель широко улыбнулся — его глаза горели ярко и ненавидяще. — Знаешь, Чжанмэй, тебе стоило перебить тогда всех разом. Зря ты не стал этого делать. Чего ты ждал, когда заключил нас здесь?
Сюэ Ян неосознанно встретился со встревоженным взглядом Сяо Синчэня и вдруг ощутил, как остриё меча упёрлось прямо в подбородок. Он не остался в долгу и тоже приставил остриё Бэйцзи Гуана к горлу заклинателя.
Помимо ужасающего количества тёмной энергии, в воздухе промелькнуло что-то золотистое, оплетая всё вокруг.
— Никто больше не войдёт сюда и отсюда не выйдет, — пояснил назревающий вопрос тот. — Вам двоим придётся попотеть, чтобы снять этот барьер. Ты, — он обратился к Сюэ Яну, — сделаешь что-то со своей сестрой и вытащишь её из этого проклятого кокона.
— Зачем это вам? — спросил Сяо Синчэнь.
— Даочжан Сяо Синчэнь, раз уж вы здесь, я спрошу: вы когда-то задавались вопросом, почему Иньшэн будто проклят? Что заставляет всю эту нечисть плодиться и идти на зов? Вы когда-то думали, на чей зов они все идут?
Сяо Синчэнь недолго молчал, а после спокойно спросил:
— Вы утверждаете, что маленькая девочка призывает всю нечисть?
Сюэ Ян издал приглушённый смешок, но всё же решил не двигаться — сталь у горла напомнила о себе обжигающим холодом.
— Жаль, что ваш друг не поведал вам о такой незначительной мелочи, — он уже, было, начал качать головой, но Бэйцзи Гуан вновь заставил ту замереть. Они словно соревновались в том, кто сильнее прижмёт лезвие к горлу противника. — Видите ли, мы бы обошлись и без посторонней помощи, но стоило нам приблизиться к девчонке — тёмная энергия тут же её защитила, а ещё зачем-то притащила сюда.
— И что же ты намерен делать дальше? — издевательски спросил Сюэ Ян.
— Я хочу раз и навсегда избавиться от этой заразы, отравляющей наш город, — говорил он спокойно, но вдруг мечтательно улыбнулся. — А ещё посмотреть, как твоя голова покатится по плахе. Давай, пошёл, — он надавил на меч, не замечая ответной угрозы. — А твой друг пока побудет с нами для надёжности.
Сюэ Ян склонился ближе, словно острия меча не было и вовсе, и очень тихо прошептал тому:
— Я-то пойду, а вот ты запомни — если с него хоть волос упадёт — я обещаю убивать тебя очень долго, отрезая кусок за куском, пока ничего не останется. А потом я найду способ тебя воскресить и буду проделывать то же самое снова и снова. И я надеюсь, что ты меня понял, — он похлопал замолчавшего мужчину по плечу и улыбнулся на прощание.
— Ле Чжанмэй, — Сюэ Ян поморщился и обернулся, он уже успел позабыть, что когда-то, в самом начале, Сяо Синчэнь обращался к нему этим именем. Он смотрел на него очень внимательно, так, что стало даже немного не по себе. — Поступи правильно, я прошу тебя об этом.
Сюэ Ян засмеялся.
— Правильно? Обычно я не в ладах с этим словом, Сяо Синчэнь, — усмехнулся он на прощание, касаясь ладонью чёрной густой дымки.
Стало темно и холодно. Пару раз он пытался оглянуться, но попытки оказались тщетными. Сюэ Ян совсем не знал, что такое страх, поэтому и не мог дать названия этому мерзкому, липкому, вяжущему чувству в груди. Он не боялся идти сюда, просто назойливое беспокойство всё никак не могло расцепить когтей. Сюэ Ян увидел что-то контрастно белеющее на фоне всепоглощающей тьмы. С каждым шагом воздуха для дыхания становилось всё меньше и меньше, но заклинатель упорно двигался в сторону девочки, заранее готовясь к внезапной атаке в свою сторону. Но ничего не происходило. Опустившись на колени, Сюэ Ян внимательно осмотрел белое, почти безжизненное лицо. Тьма по-прежнему не трогала её, но подбиралась опасно близко к нему самому. Ресницы Лайин вздрогнули, и спустя минуту девочка распахнула большие глаза.
Даже после её пробуждения тьма более не желала исчезать.
— Мэй-гэ? — она несколько раз моргнула, чтобы рассмотреть склонившегося над ней человека. — Я знала, что ты придёшь ко мне, — губы девочки, от которых совершенно отступила вся кровь, растянулись в улыбке. — Почему ты молчишь?
— Я не…
Девочка обхватила его ладонь своими так резко, что руку так и не удалось выдернуть. Хотя, если честно, очень хотелось. Лайин вдруг нахмурилась.
— Нет, — покачала она головой. — Чжанмэй уже умер. Знаешь, он в моей голове. Я многое вспомнила, когда взяла это в руки, — только сейчас он заметил, что свободной ладонью девочка сжимает какой-то мелкий предмет, а когда присмотрелся, то вскинул брови от изумления.
— Откуда это у тебя?!
— Не знаю, откуда, — качнула она головой, — это был амулет брата, я нашла его здесь.
Сюэ Ян поморщился. Этот артефакт он видел когда-то собственными глазами, в прошлой жизни, в Лань Лин Цзинь. Но не то чтобы когда-то интересовался им, потому что его интересы всегда были несколько иными. И тёмная энергия по какой-то причине притащила Лайин именно к нему.
— Я вижу его, когда держу это в руках, — опять сказала девочка.
— Его?
— Брата. Не могу это объяснить.
Сюэ Ян долго хмурился, а после опустил ладонь той на лоб, ухмыляясь тому, что догадка оказалась верной. Ле Чжанмэй, хотел он того или нет, заключил часть своих воспоминаний внутри самой Лайин. И они словно пробудились от соприкосновения с этой необычной вещицей.
Её руки вдруг потянулись вверх, надевая артефакт ему на шею.
— Эй, ты какого гуя делаешь?
— Так оно не тронет тебя, — говоря «оно», девочка вскинула глаза к предполагаемому небу, имея в виду тёмную энергию. — Чжанмэй так делал.
Несмотря на то, что тёмная энергия почти поглотила его собственный силуэт, касалась кожи лёгким, морозным ветерком, она и правда совершенно перестала его замечать. Он задумчиво покрутил на ладони блестящий серебряный предмет, что дала Лайин, а после начертил необходимые для заклинания символы, касаясь её висков кончиками пальцев.
— Госпожа Ле, — тихо прошептал он, склоняясь над девочкой, — ты ещё нужна мне живой, так что даже не вздумай умирать.
Он произнёс слова заклинания беззвучно, лишь шевеля одними губами. Символы вспыхнули ярко-красным, так мистически озаряя нависшую над ними тьму. Сюэ Ян закрыл глаза, зная, что ещё секунда-две, и…
Яркий свет догорающей свечи поначалу слепит глаза, что привыкли к кромешной темноте. Ле Чжанмэй, которому на вид не больше семнадцати, с трудом поднимается с колен. Его ладони расцарапаны до крови, а лицо белее снега. Он осторожно поднимает на руки совсем маленькую девочку и бережно опускает её на кровать.
Он поднимает с пола свой меч и, всё ещё пошатываясь, бредёт в сторону выхода. Там, скрестив на груди руки, стоит Да Фань. Её лицо без уймы косметики и заметных морщин выглядит весьма утончённо.
— Ты ей не поможешь, — бросает она сквозь зубы.
В глазах плещется злость, и продолжает плескаться до тех пор, пока Чжанмэй не берёт её за руку в попытке увести подальше от комнаты сестры. Он замечает, что её тонкие пальцы сжимают кинжал.
— Матушка, — он падает на колени, хватаясь за руку Да Фань, — дай мне ещё немного времени. Прошу тебя!
Ле Чжанмэй выглядит так жалко, что Сюэ Ян, который словно является сторонним наблюдателем чужих воспоминаний, брезгливо кривит губы.
— Времени?! — кричит она. — Сколько ещё тебе нужно времени?! Девчонка тебе даже не родная, что же ты с ней так носишься-то?!
— Прошу, говори тише, — умоляюще произносит тот.
— Тише? — намеренно растягивает слово Да Фань. — Ну уж нет! Ты хочешь умереть так же, как и её отец, что оставил мне в прощальный дар это наказание?! Ты — будущее нашего рода, Чжанмэй. Ты должен думать о будущем своей семьи, а не о будущем какой-то девчонки.
— Лайин — часть нашей семьи, — голос господина Ле звучит твёрже прежнего.
— Нет! Посмотри, во что превратилась теперь наша жизнь! У нас нет ни денег, ни былой влиятельности. Все деньги давно спущены на бестолковых лекарей, а вся влиятельность исчезла вместе с твоим выходом из ордена. Ты доволен теперь, Чжанмэй? Такой бестолковый заклинатель, как ты, должен был молить о том, чтобы они взяли своё решение обратно.
— Йенхай Фэн — это кучка высокомерных дураков, — цедит тот сквозь зубы.
— Закрой рот! — внезапно взвивается Да Фань. — Орден был последним, что могло сделать из тебя хотя бы средней паршивости заклинателя.
— Я и сам в состоянии сделать себя заклинателем, — холодно отвечает Чжанмэй. — Помяни моё слово — в один день они будут очень горько сожалеть о своём решении.
Да Фань еле заметно меняется в лице — по нему проскальзывает опасение.
Воспоминания меняются с нечеловеческой скоростью — Ле Чжанмэй практически не выходит из своего кабинета, что-то изучает, что-то пишет сам. А когда руки начинают подрагивать, а глаза краснеть от усталости и абсолютной беспомощности — он рисует. Он рисует так много, что по вечерам сам сжигает свои рисунки — их просто некуда складывать, да и незачем, в принципе, тоже. Некоторые, правда, успевает забрать себе Лайин. Та с трудом встаёт с кровати, но всё же не упускает возможности провести время с братом. А сам господин Ле ни разу не показывает ей своего отчаяния, что так часто отражается на его лице. Он смеётся, он шутит так много, что будь Лайин чуточку взрослее — непременно поняла бы, что что-то не так.
Ле Чжанмэй собирается со скорбью на лице. Он останавливается перед Да Фань, что беззвучно кривится — знает, что тот хочет ей сказать.
— Прошу, пообещай мне, что не причинишь ей вреда, — умоляет он мать. — Если у меня ничего не получится — она и так умрёт. Не больше пары лет — и тёмная энергия окончательно поглотит её душу.
Та лишь коротко кивает.
Чудом, или и правда тщательно скрываемой одарённостью, господин Ле оказывается победителем в масштабной ночной охоте, устроенной великим орденом Лань Лин Цзинь. Чжанмэй лжёт, что всё ещё входит в Йенхай Фэн. Этот орден слишком мал, чтобы кто-то и правда стал проверять истину его слов. Облачаясь в золотую одежду, он победоносно улыбается своему отражению в зеркале. Сегодня господин Ле был объявлен приглашённым заклинателем Лань Лин Цзинь.
Он старается так усердно, что всего за год оттачивает свои навыки почти до совершенства. Но и этого недостаточно. В надежде, что хоть кто-то из великого ордена будет способен оказать ему помощь, Ле Чжанмэй не приближается ни на шаг к способу, что помог бы ему спасти свою сестру. В ответ на его вопросы все лишь недоуменно пожимают плечами.
Проходит время, и вот, ему наконец-то почти везёт.
Один из адептов ордена — что начал свой путь ещё во времена, когда репутация Цзинь Гуан Яо ещё не превратила даже имя того в негласное табу — сегодня был слишком пьян, чтобы контролировать, о чём говорит.
— Помрёт твоя сестра, — беззлобно, но резко бросает он. — Кто ж тебе с этой дьявольщиной поможет-то? Только сам дьявол, да вот только сгинул он-то, бывший глава ордена, — мужчина говорит тише, а Ле Чжанмэй не забывает подливать тому выпивки. — Хотя, — он вскидывает руку, словно силясь что-то вспомнить, — был у нас в ордене ещё один. Тоже вполне подходит под это описание.
— Правда? — интерес господина Ле слишком очевиден, но его собеседник слишком пьян, чтобы это подметить. — И кто же этот человек?
— Человек? Ну уж нет! — фыркает он, а его лицо искажает неприязнь. Он еле заметно вздрагивает. — Ужас — прямо дрожь берёт от одних воспоминаний о нём! Тот ещё был ублюдок — всю грязную работёнку за орден, считай, делал. Но ему и в радость было.
— Ты так и не сказал мне его имени, — напоминает Чжанмэй.
— М-м, — мужчина задумчиво чешет голову, — как же его… А, вспомнил! Сюэ Чэнмэй! Да-да, точно, именно так этого подонка звали! Так вот этот-то такую жуть творил, что и передать сложно — даже место под его жуткие опыты, и то ему было выделено!
— Где я могу найти этого человека? — воодушевлённо спрашивает Ле Чжанмэй.
Сюэ Ян только усмехается, хоть и слушает теперь внимательнее прежнего.
— О, там же, где и достопочтенного Лян Фань Цзуня, — он осушает чашу до дна.
Ле Чжанмэй с трудом добивается от него бессвязного рассказа о примерном расположении того тренировочного поля, а после всё своё свободное время тратит на его поиски.
И однажды находит, заброшенное, забытое, наверное, по мнению людей, уже не несущее опасность. Он оглядывает мрачные катакомбы, клетки, в которых всё ещё покоятся истлевшие человеческие останки. Находит и бывшее логово демона, находит сотни редчайших рукописей, артефактов и прочих вещей, о которых так удачно решили позабыть.
Ле Чжанмэй неустанно изучает рукописи, относясь к ним так бережно, точно те являются ценнейшим в мире сокровищем. Он практикует многие заклинания, даже пробует подчинить себе тёмную энергию — но терпит в этом деле крах. Выходит лишь призывать её, но никак не подчинять своей воле.
Лето сменяется осенью, а господин Ле продолжает ускользать по ночам, всех их проводя здесь, в этом жутком, могильном, пропитанном ненавистью и страхом месте. Он почти что роднится с ним.
— Сюэ Чэнмэй, — как-то бросает он в звенящую тишину, — ты — последняя моя надежда.
После этого, проводя ночь за ночью за чтением свитков, Ле Чжанмэй ещё не раз говорит с Сюэ Яном, словно тот всё ещё находится где-то поблизости, где-то в пропитанном сыростью воздухе, где-то в мрачных коридорах, в неразборчивом почерке на свитках.
В один из дней — когда большинство адептов отправляются на какое-то важное событие в башню Кои — Ле Чжанмэй натыкается на стопку нетронутых записей. Тех, что не успел рассмотреть даже бывший хозяин этого жуткого места. Их Цзинь Гуан Яо принёс накануне последних почти удачных испытаний обломка печати и той шумихи, поднятой с уничтожением Байсюэ. После уже было не до чтения каких-то там бумажек, после Сюэ Ян был слишком обеспокоен спасением собственной жизни.
Ле Чжанмэй вчитывается в содержимое, напряжённо покусывая костяшки пальцев. Он крутит в руках один из артефактов, порой внезапно подскакивает с места, не в состоянии совладать с нервами, и чуть ли не мечется по мрачному помещению, что едва ли можно назвать кабинетом или комнатой — оно больше похоже на затхлый подвал с одним крошечным окном. Солнце медленно клонится к закату.
Золотое ядро в ладони отдаёт приятным, несколько непривычным теплом. Ле Чжанмэй бросает короткий взгляд на лежащего в его ногах бывшего заклинателя, что уже, должно быть, мёртв. Он бережно помещает то в артефакт, а потом идёт прочь с полным отрешённости лицом, так ни разу и не обернувшись.
Ночью господин Ле не приходит в тот могильник, что уже привык считать своей обителью и чуть ли не домом. Он лежит на кровати, обхватив руками лицо, и порой зажимает ладонями рот, чтобы ненароком не вырвались рваные всхлипы.
В то место он возвращается всего лишь два раза — первый, когда поспешно собирает многие из рукописей и предметов, должно быть, зная, что больше сюда не вернётся.
На выходе Ле Чжанмэй оборачивается, обводя свою бывшую обитель тусклым взглядом.
— Каким бы человеком ты ни был, — обращается он в никуда бесцветным голосом, — я в долгу перед тобой, Сюэ Чэнмэй.
Он уважительно складывает руки и нелепо кланяется в пустоту, а потом покидает это место.
Во второй раз он приходит, чтобы намеренно попасться на посещении этого богом забытого места. Поднимается невиданный скандал, а после перспективного адепта с позором изгоняет сам юный глава ордена, да так, что оставляет тому шрам на всю жизнь. Должно быть, чтобы помнил, но у Ле Чжанмэя и так прекрасная память.
Проходит чуть больше года, прежде чем Иньшэн начинает относиться к молодому заклинателю с уважением и трепетом. Едва ли теперь есть человек, что не знает его имени — юный господин Ле в одиночку справляется с тем, что порой оказывается не под силу точащему на него зуб ордену Йенхай Фэн. Он уничтожает тварей, спасает людей и при этом берёт деньги лишь с тех, кто и правда тех не лишён.
— Какая удача, — говорит ему однажды Да Фань, — если бы не твоё позорное изгнание — положение нашей семьи едва ли вновь стало таким, как прежде.
— Удача, — повторяет про себя Чжанмэй снова и снова. Он всё никак не может позабыть это слово — оно въелось в мысли.
— Удача, — шепчет он себе под нос, отмывая ладони от кровавых пятен.
Он садится рядом с пятью трупами, грудь которых словно прожжена самым настоящим огнём, и зачем-то пытается запомнить их лица. Ле Чжанмэй, должно быть, думает, что так честнее, убеждает себя, что играет по правилам. По правилам, которые выдумал сам.
И это, быть может, тоже удача.
Какое всеобъемлющее всё-таки слово.
Лайин заливается смехом с какой-то глупости, а господин Ле улыбается так искренне, как никогда до этого.
— Мэй-гэ, а мы пойдём завтра в город?
— Это ещё зачем? — улыбается он, оборачиваясь на звук шагов — служанка ставит на стол поднос с чаем и чашками.
— Завтра же Цисицзе! — с чувством восклицает та. — Ты найдёшь свою любовь, дагэ!
— А ну помалкивай, — смеётся Чжанмэй, встрёпывая её длинные волосы.
Он бросает на юную девушку, что возится с приготовлением чая, внимательный взгляд, а та лишь коротко улыбается ему в ответ. Лайин этого так и не замечает.
Когда они вновь остаются наедине, он достаёт источающий слабое сияние артефакт, извлекая из него светящийся шар, лежащий на его ладони подобно крохотному светлячку.
— Прошло два месяца, — серьёзно говорит Чжанмэй. — Я думаю, что пора принять лекарство.
Девочка послушно кивает, с интересом наблюдая, как золотое ядро проникает сквозь её кожу, растворяясь в теле. Кто бы знал, что ответ всегда был так близко, что это — самый идеальный способ пополнения сил.
Мир начинает рушиться совершенно незаметно — тёмной энергии становится слишком много, чтобы ей достойно противостоять, хотя Ле Чжанмэй пытается изо всех сил. Его собственная духовная энергия на исходе, поэтому всё чаще и чаще приходится прибегать к помощи породнившегося артефакта, пару раз — даже для подпитки собственных сил. Он всё чаще ощущает необоснованную тревогу, нервозность и страх.
В один из дней он возвращается из города позже полуночи — усмирение озлобленных духов, что не давали жить одному семейству, заняло времени больше, чем обычно. На пороге его встречает Да Фань — её лицо наполнено каким-то пугающим спокойствием. Ле Чжанмэй тут же понимает, что что-то не так, поэтому кидается к комнате сестры, где ту, впрочем, так и не находит.
— Где она? — он медленно приближается к Да Фань, смотря на ту испепеляющим взглядом.
— Приходили из ордена, — коротко поясняет женщина.
— И? — лицо Ле Чжанмэя искривляется, словно то пробило судорогой.
— Я — обычная женщина, — пожимает она плечами. — Я не та, кто станет вмешиваться в заклинательские междоусобицы.
— И ты просто отдала её им?! — кричит он, хватаясь за меч. Да Фань, было, отшатывается в сторону, решая, что тот собирается направить оружие в её сторону, но господин Ле просто вкладывает то в ножны.
— Да, я это сделала, — она делает шаг вперёд. — Ты осуждаешь меня, Чжанмэй?
Он порывается ответить, как вдруг осекается, так и не начав.
— Даже не думай осуждать меня, — Да Фань еле заметно усмехается, — ты ничем не лучше меня. Ты убийца, Чжанмэй. Ты стал убийцей из-за этой девчонки, будь она проклята.
Ле Чжанмэй замахивается ладонью, но так и не смеет поднять на неё руку. Он опускает взгляд и уходит прочь.
Его силуэт возникает прямо из туманной мглы, что окутала выступ скалы. Ле Чжанмэй знает, что его ждут, поэтому придаёт походке всю расслабленность и уверенность, на которую только способен.
— Я не знал, что Йенхай Фэн столь богат, что разбрасывается даже собственными жизнями мне на потеху, — растягивает он губы, холодно улыбаясь.
Его ждут пятеро мужчин, один из которых держит на руках спящую Лайин, вокруг которой вороным ореолом вьётся тьма. Чжанмэй знает, почему та никак не просыпается — он давно не подпитывал её силы чужой энергией.
— И впрямь пришёл, — шепчет один из мужчин.
— На твоём месте я бы придержал яд при себе, Чжанмэй, — посмеивается другой заклинатель, что, должно быть, назначен среди них главным.
— Отдайте мне сестру, — спокойно говорит господин Ле, — и тогда я, быть может, не стану калечить вас на всю оставшуюся жизнь.
— Сколько лет не пройди, — хмыкает тот, — а ты всё никак не научишься говорить со старшими.
— Старше или нет — вы не выше покаяния, — он подходит ближе. В рукаве зажат кинжал, что по сравнению с мечом гораздо менее заметен и непредсказуем. — Глупо держать на меня обиду за события столь давние. Я вышел из ордена и оскорбил вас? Что ж, оскорбите меня в ответ. Моя сестра тут не при чём.
— А мне кажется, что как раз-таки причём, — усмехается ему в лицо заклинатель. — Сколько там говорили, протянет твоя сестрёнка? Год? Два? — лицо Ле Чжанмэя бледнеет. — А сколько протянула? Год ли? Два? Или, может быть, больше пяти лет уже? Никто не поверит, Чжанмэй, что с проклятой душой, что у твоей сестры, кто-то способен жить так долго. Она — почти что притягивающий тёмную энергию талисман. Как же она всё ещё жива, ты не поделишься этой историей?
Ле Чжанмэй тяжело дышит, а его руки начинают дрожать.
Впервые происходит так, что тёмная энергия ему сопутствует — она внезапно словно вспыхивает чёрными языками пламени, обхватывая стоящих позади заклинателей.
— Отступишь? — несколько отчаянно шепчет он в лицо своего собеседника, единственного, кто ещё не тронут тёмной энергией.
— Нет, — качает тот головой и тянется к мечу, но не успевает — Ле Чжанмэй несколько раз ударяет его кинжалом в грудь, а пока тот пятится, тянет ладонь к его груди и вырывает золотое ядро, успевая за жизнью, что ещё не покинула умирающее тело. Заклинатель оступается и, кажется, уже неживой падает с обрыва прямо в реку, что гулким водопадом струится куда-то в туманную низину.
Остальных постигает та же участь. Всё почти кончено, но, взяв на руки сестру, господин Ле пошатывается и теряет равновесие. Его сознание временно затуманивается, поэтому он не сразу осознаёт, что тонет в ледяной воде, вокруг него — бурлящая мертвецами бездна, что затягивает на дно. Он не замечает, как продолжает биться, как лезвие Бэйцзи Гуана полыхает, точно падающая с неба звезда. Он то исчезает, то вновь появляется, а в итоге пропадает окончательно.
Бежать тяжело — лёгкие обдаёт огнём, ноги подкашиваются, и порой он и правда падает, стараясь только не уронить на землю Лайин. Тёмной энергии слишком много, она притягивает всех тварей, что ещё остались в округе. То и дело в его предплечье вцепляются когти мертвецов, что неустанно следуют за беглецами — они чувствуют зов тёмной энергии и, очарованные этим, не могут оставить их в покое. Наконец, Чжанмэй падает, издавая слабый стон, когда две твари пытаются стащить с него Лайин. Он прикрывает её собой и даже не замечает, как те раздирают его спину когтями.
Внезапно воздух прорезает звук рассекающей его стали. Незнакомый меч пронзает мертвецов одного за другим, пока не уничтожает всех окончательно. Вместо них рядом появляется ещё один силуэт, такой белый, будто и правда источает свет. Ле Чжанмэй даже непроизвольно жмурится — разум так помутнён, что он пытается прикрыть глаза ладонью.
— Молодой господин, что вы делаете? — слышит он поблизости совершенно человеческий голос.
Потом он даже позволяет себе хрипло рассмеяться со своего глупого поступка.
Время безжалостно пожирает всё, что он построил таким непомерным трудом. Всё обязательно рухнет. Он знает, что это лишь вопрос дня-недели-месяца.
— Я заберу тебя отсюда, из этой глуши, — улыбается Ле Чжанмэй, укладывая сестру спать.
— Куда это? — фыркает та. — Мне и тут хорошо, Чжанмэй.
— Куда? — ведёт он бровью, словно пытаясь избавиться от каких-то мыслей. — Не знаю куда. Подальше от ордена, от этого дома, от этого места. Мы с тобой непременно увидим этот мир, — он сцепляет ладони в замок, а сам отворачивается — по щекам текут слёзы. — Он огромен, Лайин. И он ждёт нас с тобой.
А потом воспоминания становятся такими хаотичными и такими безумными, что часть из них и вовсе неясна. Всё мелькает, картинки сменяют одна другую. Кажется, он медленно теряет рассудок; буквально всё вокруг Ле Чжанмэя теперь пропитано страхом и неподдельным отчаянием. Орден не оставляет попыток докопаться до правды, а он больше не может держать ту под контролем. Он вообще больше не может держать контроль. Он открыто объявляет Йенхай Фэн войну, и почти знает, что это — его окончательный приговор. Врагов слишком много, чтобы всех сразить одним ударом, и хоть некоторые, опасаясь, выходят из ордена, Ле Чжанмэй знает, что смерть теперь последует за ним повсюду, в каком бы уголке мира не захотел он затаиться. И особенно за Лайин.
На последней из схваток Ле Чжанмэй почти ничего не видит перед собой, он почти безумен, а ещё яростно желает уничтожить целый мир, если тот посягнёт на жизнь его сестры. Он не может убить всех; всё, что ему удаётся — это заточить членов ордена Йенхай Фэн в забытой богами горной расщелине, используя одно из заклинаний, что когда-то нашёл ещё в Лань Лине.
Он знает, что оно продержится не более пары месяцев, и думает, что этого будет достаточно. Там же теряется и артефакт, но Ле Чжанмэй ничего больше на своём пути уже не видит.
Горят свечи, пахнет кровью и отчаянием.
— Спаси её! Спаси её и живи как тебе вздумается! Убей всех, кто знает о ней и может навредить! — Воспоминания, — шепчет он. — Нужно сохранить их… нужно оставить… — Кровь льётся прямо на пол. Ле Чжанмэй хаотично рисует необходимые для ритуала символы. — Я задолжал тебе, демон, помнишь?! — огрызается он в пустоту. — Своей жизнью я долг сполна окупаю! Сюэ Чэнмэй, спаси её! А они все пусть будут прокляты!
В этой душной дымке время тянулось совершенно по-другому: медленно, тягуче и самую малость болезненно. Сюэ Ян внимательно и немного задумчиво смотрел на белое, безжизненное лицо девочки, отчего-то всё никак не решаясь делать следующий шаг. Несвойственная, излишняя медлительность. Он покрутил в ладони артефакт, в котором всё ещё было несколько золотых ядер, отнятых самим Чжанмэем, даже вытащил одно из них и подержал в ладони. Но успел вернуть то обратно за пару секунд до того, как девочка вновь открыла глаза. Слёзы очерчивали кажущиеся полупрозрачными щёки. Она, наверное, видела всё то же, что и Сюэ Ян. Но спрашивать совершенно не хотелось.
— Что будет после того, как тёмная энергия заберёт меня окончательно? — спросила Лайин. — У меня больше не будет души или я умру?
Сюэ Ян окинул её хмурым взглядом, но не спешил отвечать. По сути, он и сам не был уверен до конца, что произойдёт — случай этой девочки был редкостью, если не исключением даже в мире заклинателей.
— Без души, бывает, живут, — он скептично передёрнул плечами. — Даже мертвецы живут, а ещё могут доставить море проблем. Но в твоём случае что-то мне подсказывает, тёмная энергия не просто так всё рвётся завладеть твоими телом и душой. Как сказал один из тех идиотов — ты вроде талисмана, что притягивает нечисть. Ты сама видела, как именно поддерживал это состояние твой брат. И должна догадываться что будет, если этого больше не делать.
— Я так больше не хочу, — она замотала головой. — Я видела, сколько людей умерло из-за меня.
— Какие же вы все жадные до чужих грехов, — усмехнулся он, закатывая глаза. — Только волю дай.
От того, что Лайин плакала, тёмная энергия всё разрасталась, оплетая их с новой силой. Сюэ Ян понимал — если ситуация продолжит накаляться, то это место грозится стать наречённым новым Луаньцзаном. И оказаться в гуще событий — не самая радужная из перспектив.
Он собирался подняться и выйти из проклятой дымки, найти Сяо Синчэня и забрать его с собой любым способом из всех возможных, а потом валить ко всем чертям, да так далеко и быстро, чтобы не осталось и следа. А с остальными проблемами можно было бы разобраться и после…
— Не уходи, — девчонка схватила его за руку очень невовремя — он почти что успел.
— Я не собираюсь подыхать здесь с тобой, — зло бросил Сюэ Ян, сбрасывая её ладонь.
— Помоги мне, сделай… что-нибудь, — её глаза смотрели слишком ярко и слишком уверенно. Она словно знала, о чём просит и ничуть этого не боялась. — Пожалуйста.