Мстительный дух городка Иньшэн

      Рассветное солнце заставило вскинуть руку и прикрыть глаза, пока из тех не испарился весь полусонный морок. Пробуждение оказалось приятнее ночных попыток уснуть. Сюэ Ян почти сразу сориентировался и вспомнил о месте, где находится, однако не сразу понял, что комната окутана абсолютной тишиной. В груди всё похолодело и взметнулось, подобно чувству падения в не самом приятном сне. Он подскочил на ноги, что подкашивались, и замер, стоя на поеденной молью циновке.       Солнце было отнюдь не рассветным — оно клонилось к закату. Судя по чистому небу — дождь закончился уже довольно давно.       Было всё так же тихо, и если бы не разваленная на полу постель — можно было бы решить, что в комнате никто и вовсе не ночевал. Идеально заправленная кровать, идеально сложенные на тумбочке чайные принадлежности. И мешочек с деньгами, лежащий рядом. Наверное, чтобы расплатиться за последующие ночи пребывания здесь. Или кто знает ещё зачем. Именно он стал той самой последней каплей — Сюэ Ян давно уже не ощущал злость настолько сильную и настолько обжигающую, казалось, льющуюся огнём по венам. Он никогда не отличался мелочностью, никогда той не отличался и Сяо Синчэнь. Оттого и становилось мерзко, так мерзко, что горло сдавливала тошнота. Этот проклятый жест, может, и не имел за собой чего-то скрытого, скорее всего, не имел — не в стиле даочжана это было, — но чувство смог вызвать просто прескверное. Наверное, стоило что-то сделать, например, расшибить поднос и все то, что на нем ко всем чертям, но он просто стоял посреди комнаты, словно прирос к этому скрипучему полу. Сюэ Ян был не из тех, кто отпускал уже намеченное, но и даочжаново упрямство не знало себе ни меры, ни равных. И если тот решил, что такой путь — правильный — вот ведь услада теперь будет таскаться тут и там следом. А Сюэ Ян продолжил бы без сомнений.       Раздался короткий стук в дверь, который, спустя пару секунд, повторился, но уже с настойчивостью. Такая наглость взбесила, поэтому он тут же, подцепляя попавшийся под руку кинжал, метнулся к двери, распахивая ту с острым предвкушением, что тот человек — или те — непременно запомнят эту встречу на всю жизнь. Очень уж хотелось сорвать хоть на ком-нибудь свою злость.       — Думаю, это он, — послышалось сразу, как распахнулась дверь.       — Да, точно он.       Разбираться не хотелось, поэтому он тут же нанёс один удар в сторону темнеющего коридора, где выделялось несколько силуэтов. Удар, однако, был отражён, причём весьма умело, как и несколько последующих. Несмотря на то, что пятеро человек, которые определённо были заклинателями, стали вытеснять его вглубь комнаты, Сюэ Яну удавалось ловко уходить от нападения, да ещё и попутно ранить двоих незнакомцев. С кинжалом в руке удалось сражаться проворнее, почти как в старые добрые времена, когда с ним ещё не было Цзян Цзая. Сражение и правда выходило забавным, по крайней мере, хотелось отдать тому должное за шанс поразмяться, однако один кинжал, как бы там ни было, был не ровней нескольким мечам. Он так тщательно и тщетно пытался оттеснить заклинателей, чтобы добраться до Бэйцзи Гуана — тот ни в какую не желал откликаться на мысленный призыв — что совершенно не предусмотрел банальной подножки. Сюэ Ян повалился на колени, а его горло опалило холодом сразу нескольких лезвий меча. Кинжал был выпнут из руки и отброшен в сторону окна. Было бы глупо вот так закончить — он даже рассмеялся, чем немало удивил застывших над ним заклинателей.       — Ты чего ржёшь? — нахмурился один из мужчин и плотнее прижал лезвие меча к горлу Сюэ Яна.       Холодок стали подействовал отрезвляюще и помог придать голосу и лицу нужное выражение.       — Господа заклинатели, — начал он с искренне звучащей тревогой в голосе, — уверяю вас, здесь какая-то ошибка.       — Вот как? А мне кажется, что ты придуриваешься, — неизвестный заклинатель одарил его ласковой улыбкой. — Мы ищем заклинателя в чёрных одеждах, — он стал загибать пальцы, при этом приподнимая подбородок Сюэ Яна мечом, — со шрамом от шеи до подбородка. Пока сходится, не находишь?       — Да сейчас у каждого второго рожа исполосована, — фыркнул он, — а про одежды, даже не смеши меня — вот уж нашёл отличительную черту!       Заклинатель явно не обрадовался сказанному, но раздражение выказывать не стал.       — Ну, раз этого недостаточно, тогда нам придётся позаимствовать твой меч. Говорят, ты окрестил его «Северным сиянием». Что ж, — он кивнул одному из стоящих рядом, чтобы принимался за поиски меча.       Сюэ Ян скользнул взглядом в сторону заклинателя, поднявшего Бэйцзи Гуан, который даже искать не пришлось долго — он был прислонён к стене ещё с вечера. Только тогда рядом был меч Сяо Синчэня. Сюэ Ян вспомнил это и с трудом поборол в себе вспышку гнева — сейчас было не до этого. Люди часто могли не знать заклинателя в лицо, но, увидев его меч и прочитав имя того, отчеканенное на лезвии, могли легко назвать и имя его владельца. Мужчина вытащил меч Ле Чжанмэя из ножен и приблизил ту часть, где отпечатались два иероглифа. Сюэ Ян отвернулся, очень жалея о потере осколка печати. Он всегда пригождался для вот таких вот форс-мажорных обстоятельств. В голове зародилась сумбурная мысль — слухи о том, что Ле Чжанмэй якшается с заклинателем в белых одеждах, судя по всему, так и не покинули пределы Иньшэна. Это значило, что хотя бы Сяо Синчэня не станут искать и приплетать ко всей подноготной, как оказалось, не очень благочестивого господина Ле.       — Сюэ Ян, — голос разбил тишину.       Тот непроизвольно вздрогнул и вскинул голову на звучание собственного имени. Он хотел что-то сказать, но слова так и застряли в горле.       — Что ты сказал? — удивлённо поморщился мужчина, отдающий приказы.       — «Сюэ Ян», — пожал плечами тот заклинатель, что держал меч, — тут так написано. Цин Фэн, взгляни сам.       — Правда? Дай-ка сюда!       Пока все по очереди передавали Бэйцзи Гуан из рук в руки, выражение лица Сюэ Яна терпело разительные изменения. Пытаясь присмотреться к мечу, он совершенно не понимал происходящего. Оставленный у стены меч безо всяких сомнений был мечом Ле Чжанмэя, иначе и быть не могло. Тогда?..       — Так это и правда твой меч? — недоверчиво вскинул бровь тот, кого подчинённый окрестил Цин Фэном.       — Ну да, — он хмыкнул, — а ты что думал?       Заклинатель ещё раз покрутил в ладонях Бэйцзи Гуан.       — Странное название ты ему придумал, приятель, — выдал он с еле слышным, но всё ещё натянутым облегчением.       — Отчего это странное? — возмущённо скривил губы Сюэ Ян.       — Да, забудь! — махнул он ладонью. — Я однажды встретил человека, который окрестил свой меч «Вскрывающим истину». И всё бы ничего, если бы он не рубил тем людей направо и налево. Перед казнью поведал, что его меч, видите ли, помогает ему открыть то, что таится в сердцах людей. Ну, как он это делал, вы поняли, да? — хмыкнул заклинатель.       Послышались смешки, в то время как Сюэ Ян скривился больше прежнего.       — Главное, чтобы меч острым был, — лениво бросил он, — а все эти названия — не больше, чем пыль в глаза.       — В чём-то ты прав, друг, — кивнул тот, в то время как его голос стал совсем уж непринуждённым.       — Ага, может, уже уберёшь меч от моего горла, друг?       Заклинатель тут же спохватился, отдавая приказ убрать оружие, и даже протянул Сюэ Яну его меч. Тот стал внимательно оглядывать Бэйцзи Гуан, лишь когда за последним из непрошеных гостей захлопнулась дверь.       — И что это за чёрт? — выругался он, обводя пальцами выгравированное на лезвии меча собственное имя. На то определённо было наложено заклятие, разглядеть которое его недавние «друзья» так и не смогли.       Как бы там ни было, он решил благоразумно делать ноги из этого городка, считая, что одна проблема может непременно повлечь за собой ещё сотню. Сюэ Ян поспешно собрал всё немногочисленное и, заложив Бэйцзи Гуан в ножны, перемахнул прямо через окно. Приземление оказалось мягким, чего нельзя было сказать об уже привычном лезвии меча, по доброй традиции вновь прислонённому к горлу.       — Ох, и настойчивый же ты, друг, — цокнул он языком, раздражённо оглядывая Цин Фэна, который, в свою очередь, приказал своим людям окружить их со всех сторон.       — А ты совсем не подозрительный, — покачал тот головой.       — Вы всегда тыкаете мечом в тех, кто просто идёт прогуляться?       — А ты всегда выходишь прогуляться через окно?       — Бывает иногда, — Сюэ Ян с несвойственной апатией наблюдал за тем, как его руки сковывают за спиной.       — Тогда мы лучше перестрахуемся, друг, — пожал плечами Цин Фэн, отдавая рукой приказ выдвигаться.

***

      В душную камеру ворвался свежий, прохладный воздух. Не успел Сюэ Ян поднять головы, как двое адептов подхватили его под руки и поволокли в сторону выхода. После долгих «расспросов» о его личности всё тело неприятно ныло. Однако он со скукой подметил, что допросы эти ребята не умели вести совершенно. Ни творческого подхода, да и навевали они, скорее, смех, нежели хоть какое-то опасение. Хотя, не то чтобы подобные ситуации хоть когда-то вызывали в нём хоть что-то отдалённо похожее на страх.       Пока он деланно интересовался у них, какие из конечностей они ценят больше всего, те подталкивали его вперёд по коридору и не поддавались на провокации. Идти самостоятельно почти не получалось, поэтому одному из адептов пришлось то и дело подхватывать его под руку, не сдерживаясь при этом в отборных ругательствах.       — Шагай давай! — ему, по всей очевидности, надоело церемониться, поэтому он с силой толкнул заключённого ладонью в спину. Сюэ Ян и сам не ожидал, что не сможет удержать равновесия, да ещё и повалится на пол. Лишь выставленные вперёд руки спасли голову от удара. Он развернулся, чтобы наброситься на стоящего сзади, на что тот явно не рассчитывал, поэтому, когда Сюэ Ян долетел до него одним рывком, сбивая с ног, тот только и успел что охнуть и выронить из руки меч. Именно таким образом они и ввалились в кабинет Цин Фэна прямо из коридора. Оба тяжело дышали, адепт успел пару раз отборно выругаться, а Сюэ Ян пару раз задорно ему улыбнуться.       — Ну, довольно, — замахал руками Цин Фэн, приказывая своему человеку подняться самому и поднять на ноги их горе-заключённого. — Молодой господин, тот ли это человек, о котором вы говорили?       Сюэ Ян отмахнулся от попыток адепта и, оставаясь на полу, вскинул голову и встретился с внимательным взглядом Сяо Синчэня, явившегося собственной персоной.       — Будьте добры для начала снять всё это, — кивнул тот на скованные руки Сюэ Яна. — Вина, как и личность этого человека, ещё не доказана. Могу я узнать о причине вашего самоуправства? — показалось, что в привычном голосе даочжана проскользнуло едва уловимое негодование.       Пока Цин Фэн бормотал что-то бессвязное, поглядывая на заклинателя с явным опасением, Сяо Синчэнь подошёл ближе, было протянув ладонь в его сторону, но был остановлен нетерпеливым вопросом.       — Вы так и не ответили. Тот ли это человек?       — Именно так, господин Цин, — кивнул тот, хоть и вежливо, но без тени улыбки.       — Подождите-ка! — тот взмахнул рукой, словно озарённый какой-то идеей. — Назовите мне его имя. Нет! — он ткнул указательным пальцем в плечо Сюэ Яна. — Вы оба его назовёте. Если ваши слова совпадут — то скатертью дорога!       Даочжан заметно напрягся, явно пытаясь не подавать виду, а Сюэ Ян, всё ещё полусидящий на полу, только выразительно фыркнул.       — С чего мне это делать? — он изогнул бровь, оглядывая Цин Фэна.       — В каком это смысле — с чего? — удивлённо хлопнул глазами тот.       — Да я его первый раз вижу! — Сюэ Ян отшатнулся от протянутой ладони и кое-как поднялся сам, цепляясь при этом за стену. На Сяо Синчэня он намеренно больше не взглянул, однако довольно красочно представлял виновато-озадаченное лицо последнего. — Раз на этом всё, может, мне уже можно отправиться в мои скромные покои?       — Я… — заклинатель переводил взгляд с одного на другого, так ничего и не понимая, — впервые слышу, чтобы тюремную камеру называли покоями, — хмыкнул, наконец, он.       — А я непривередливый, — широко улыбнулся ему Сюэ Ян. — Ведите обратно! Разбудили посреди ночи, и ради чего!       — Э-э, — Цин Фэн почесал голову, всё ещё пребывая в замешательстве. Наконец, он обратился к Сяо Синчэню. — Господин, так… вы мне, что, солгали?       — Не вижу причин, чтобы делать это, — сдержанно улыбнулся даочжан, скользнув взглядом в сторону Сюэ Яна.       — Тогда…       — Тогда я пойду, — настойчиво повторил тот. — Хватит с меня этой чуши. Или что, отдадите меня бог знает кому, да ещё и насильно? Тащите лучше на суд. Кто знает, что у него на уме, в последнее время, знаете ли, мир заполонили всякие извращенцы!       — Господин Цин, давайте поговорим, — голос даочжана прозвучал спокойно, казалось, что он и не обратил на выходку Сюэ Яна никакого внимания, что порядком раздражало последнего, — не здесь.       Он лишь намеренно громко фыркнул вслед удаляющимся заклинателям, а после принялся изучать место, где находился, и разглядывать краем глаза стражников, безмолвно стоящих за спиной.       Прошло не больше получаса, прежде чем из тёмного коридора вырисовался силуэт Цин Фэна, который сказал что-то на ухо одному из стражников и в целом вёл себя подозрительно. Он окинул своего пленника задумчивым и беглым взглядом, а после, кивнув своим людям, просто пошёл прочь, оставляя Сюэ Яна стоять здесь в одиночестве и искреннем непонимании. Тому только и оставалось, что развести руки и выразительно взглянуть им вслед.       — Пойдём, — силуэт Сяо Синчэня выскользнул из полутьмы, а та, казалось, пыталась сгуститься вокруг него осязаемой дымкой.       — Ну, пойдём, — безразлично повёл плечами Сюэ Ян.       Они очень быстро, и что самое главное — беспрепятственно, пересекли черту города и теперь ступали по проторенному тракту в абсолютном молчании. Не самое лучшее настроение стремительно портилось, поэтому с каждым шагом Сюэ Ян становился всё мрачнее. Завидев зажатый в ладони даочжана Бэйцзи Гуан, его внезапно пробрал нездоровый смех, придавший лицу Ле Чжанмэя совершенно недобрый вид.       — Что такое? — не выдержал Сяо Синчэнь, останавливаясь и настороженно вглядываясь в лицо Сюэ Яна.       — Да ничего, — выдавил он из себя сквозь смех, который, впрочем, быстро сошёл на «нет», — я просто увидел, что ты держишь мой меч, и кое-что вспомнил.       — Что? — тот удивлённо поморщился, не сразу понимая, о чём речь. — О, твой меч! Прости, я совсем позабыл о нём, — с этими словами даочжан протянул Бэйцзи Гуан своему почти законному хозяину, который удивлённо хлопнул глазами на совершенно неожиданный жест.       — Ты не находишь это непредусмотрительным, даочжан? — криво усмехнулся Сюэ Ян, тем не менее, забирая меч. — Разве можно давать пленнику оружие?       — Ты не мой пленник, — выдохнул тот, нахмурившись.       — Правда? Разве ты не ведёшь меня на справедливый суд? — он язвительно улыбнулся. — Идём в Лань Лин! Но можем заглянуть по пути в Цинхэ и Гу Су — спросим, кому из них моя драгоценная голова нужнее! Ну, так что? — Сюэ Ян картинно взмахнул руками. — Нельзя терять ни минуты — злостные преступники, знаешь ли, себя сами на помост не приведут. Хотя-я, — протянул он, с определённой радостью замечая, как темнеет лицо стоящего перед ним Сяо Синчэня, — если ты меня очень хорошо попросишь…       — Довольно! — оборвал его даочжан.       — Вот ещё! — расходился тот с каждым словом. — Хочешь, чтобы я ещё и молчал всё время в дороге? Ну, уж обойдёшься. Придётся отрезать мне язык. Кстати, даочжан, тебе повезло, я же могу научить тебя, как это правильно сделать! Я же мастер своего дела как-никак!       — Сюэ Ян! — тот взмахнул ладонью, впрочем, намерение осталось совершенно неясным — рука так и зависла в воздухе.       — Сяо Синчэнь! — передразнивающе воскликнул он.       Тот тихо вдохнул и выдохнул, по всей очевидности, хватаясь за последние крупицы своего безграничного терпения. Сюэ Ян этому только улыбнулся — испытывать чужое терпение он любил безмерно, и сейчас ощутил неимоверный прилив сил.       — Ладно, — даочжан плотно сомкнул губы, приоткрывая их вновь, чтобы продолжить — очевидно, что давалось с трудом, — ты злишься из-за того, что я ушёл, ничего не сказав. Я понимаю. Закатил эту… сцену там. Я тоже понимаю.       — Ох, и какой же ты понимающий, Сяо Синчэнь! — ощетинился Сюэ Ян тому в лицо. — Такой благородный, такой понимающий, и в помощи никому не откажет — лучше сам будет страдать, но не откажет. К тебе, понимающему, и не подступишься! Или мне для этого что, стоит зажить жизнью бедного крестьянина, к которым ты питаешь явную слабость? Только учти — доить коз и копаться в земле я точно не стану! Хотя тебя, наверное, такой расклад бы только позабавил, — он не сразу понял, что даочжан прикрыл нижнюю часть лица рукавом, потому что не мог сдержать смеха.       Сяо Синчэнь отнял ладонь ото рта, однако улыбка всё ещё касалась кончиков его губ.       — Почему ты вечно…       — Что — вечно? — вскинул брови тот. — Я просто объяснял тебе, почему из меня выйдет никудышный крестьянин, даочжан, что же тут такого?       — Вечно как скажешь что-то — не могу сдержать смех, — покачал головой Сяо Синчэнь.       — Ты сам виноват, — развёл руками Сюэ Ян, но заметив перемену в чужом лице, тут же поспешил исправиться. — Виноват в том, что тебя так легко рассмешить. И больше ни в чём.       Тот не спешил отвечать, лишь отстранённо кивнул, чтобы продолжать путь.       — К слову, что ты сделал с моим мечом? — он покосился на замаячившую вдалеке медленно тащащуюся повозку.       — Наложил на него морок, подумал, что господина Ле, если и будут искать, то в первую очередь решат проверить Бэйцзи Гуан, — даочжан говорил уже без лёгкого раздражения, наоборот — его голос, казалось, звучал виновато.       — Спасибо за заботу, — деланно кашлянул Сюэ Ян, — однако, судя по имени, которое ты выбрал для меча, с фантазией у тебя, даочжан, дела обстоят не очень.       Сяо Синчэнь легко усмехнулся.       — Нужно сойти с дороги, это может быть небезопасно, — он кивнул Сюэ Яну и пошёл вперёд, спускаясь по травянистому склону.       — А разве меня не отпустили? — он поспешил следом, нагоняя даочжана. Земля под ногами всё ещё хлюпала после дождя, а заполонившие её травы источали пряный, острый аромат.       — Не совсем, — уклончиво ответил тот. — Вернее, отпустили заклинатели этого города, однако в любом другом может произойти то же самое. Я узнал, что Ле Чжанмэя уже разыскивали адепты Лань Лин Цзинь.       — Вот как, — нахмурился он. — Должно быть, те, из ордена в Иньшэне, и правда успели им что-то сообщить.       — Ты не находишь закономерным то, что Лань Лин всегда разыскивает тебя, в каком бы теле ты не находился?       — Просто меня в этом ордене все слишком любят, — хмыкнул Сюэ Ян.       — Думаю, другие ордена разделяют это мнение, — невзначай, но с лёгкой насмешкой добавил тот.       — Да ты бьёшь по больному, даочжан! — он картинно схватился за грудь, весело посмеиваясь. — И всё же скажи, чем ты так услужил этому ордену, что они согласились меня отпустить? Заблаговременно упокоил их души?       Тот покачал головой:       — Мы просто поговорили.       — Ага, ну конечно! Как будто я не знаю, что подобные типы чёрта с два отпустили бы меня после «просто поговорили». Так что ты сделал?       — Я… ну, в общем, — даочжан скрыл замешательство, коротко кашлянув. — Они ещё никому про тебя не доложили — решали, кто заплатит больше, да и к тому же сомневались, заплатят ли им вообще.       Сюэ Ян озадаченно уставился на Сяо Синчэня, а спустя секунду его глаза округлились.       — Ты… Ты им… Ты дал им взятку за меня! — он буквально захлёбывался охватившим его восторгом. — Ты им деньги дал. Незаконно! Это же незаконно! Чёрт возьми!       — Ну, хватит, — тот нахмурился — скорее всего, в его голове это звучало не так катастрофично.       — Даочжан Сяо Синчэнь, яркая луна, ласковый ветерок даёт взятки за опасных преступников! — воскликнул Сюэ Ян на одном дыхании, изо всех сил борясь с клокочущим в груди смехом, впрочем, долго сдерживать его так и не вышло.       — Они и сами были нечисты в помыслах, — спокойно ответил даочжан, не реагируя на бурную реакцию, — к тому же, я поступил неправильно, уйдя без предупреждения. Давай будем считать, что так я искупил свой долг.       Сюэ Ян невольно поморщился — что-то в этой фразе ему интуитивно не понравилось, но все недобрые предчувствия он решил пока что отмести в сторону.       — И ещё кое-что, — по виноватому тону Сяо Синчэня уже можно было судить о том, что сказанное будет интересным. — Господа-заклинатели захотели за тебя приличную сумму денег. Ну, и ты ведь знаешь, что обычно у меня не так уж и много…       — О, не беда! — хихикнул Сюэ Ян. — Я всё верну. Чжанмэй хоть и тупица, но деньги у него водились! Я успел достаточно прихватить с собой.       Сяо Синчэнь снова кашлянул, нервно прикусывая губу.       — Я это знаю, — и протянул ему его же мешочек Цянькунь. — Ты забыл это на постоялом дворе.       — А? — уставился на того Сюэ Ян, с его лица медленно сползало веселье. — Вот чёрт! Сяо Синчэнь, ну какого ж… Да я мог их всех отделать и без каких-то там денег, просто тянул время. Ну, вот и что теперь — опять по лесам шляться и траву жрать, потому что, знаешь, не на один постоялый двор за красивое личико нас уж точно не пустят! — он взмахнул рукой, указывая на лицо Ле Чжанмэя. — А если бы и пускали — я был бы в пролёте!       Даочжан рассмеялся так искренне, что Сюэ Яну захотелось впечатать себе ладонью по лицу с этой нелепицы. На самом деле, его не то чтобы волновали эти деньги, больше волновало то, что Сяо Синчэнь вообще пошёл на такой идиотизм.       Дорога стала уже, а холодный ветер — мираж ушедшей зимы, вновь пробирал до костей.       — А знаешь, бессердечный всё-таки ты тип, Сяо Синчэнь, — констатировал он, то и дело, увязая в грязи и мысленно проклиная эту дорогу на чём стоит свет. — Провёл со мной ночь, а наутро ушёл, оставив деньги. Я чувствую себя девицей из весёлого дома, право слово!       Тот не ответил, только фыркнул от излишней драматичности. Лёгкая усмешка недолго задержалась на его губах, но и та исчезла так же быстро, словно вместе с невесомым дуновением ветра. В таком же звенящем молчании он остановился, причём так внезапно, что Сюэ Ян чуть было не врезался ему в спину.       — Даочжан, ты чего, увидел там что? — он прошёлся вперёд, изо всех сил пытаясь различить хоть что-нибудь в кромешной темноте, куда не мог проникнуть свет от талисмана.       Вернувшись, он остановился напротив и непонимающе, с лёгкой опаской, оглядел Сяо Синчэня, лицо которого показалось пугающе напряжённым. Он опустил глаза словно специально, чтобы не пересекаться с Сюэ Яном взглядом.       — Что… ты? Я опять сделал что-то не так?       Да, чёрт возьми, Сюэ Ян пришёл к выводу, что смерть да последующее воскрешение определённо не пощадило и без того блаженную голову даочжана.       Тот прерывисто выдохнул и вскинул голову, в глазах плескалось что-то противоречиво-горькое.       — Сяо Синчэнь… — Сюэ Ян протянул вперёд руку, от которой тот отступил на шаг назад.       Он тяжело сглотнул и, наконец, заговорил.       — Давай разойдёмся, — слова прозвучали точно мольбой — Сюэ Ян от них чуть поморщился.       — Нет, — категорично заявил он, — я уже говорил, что никуда не собираюсь идти. И с чего вдруг? Всё же было нормально.       — Не было. Ты…       — Так ты притворялся, вот парой минут ранее, когда смеялся над тем, что я говорил? — недоверчиво вскинул тот бровь.       — В том-то и дело, — Сяо Синчэнь тяжело вздохнул и выдохнул. Его руки начали легко дрожать. Сюэ Яну это совершенно не нравилось.       — Знаешь, я привык, что всякая внезапная хрень — это по моей части. А ты так нагло отнимаешь у меня право первенства, что, честное слово, обидно!       — Каждый раз, когда ты начинаешь говорить, мне становится страшно.       Сюэ Ян открыл рот и закрыл, не столько из-за недавнего заявления, сколько из-за того, что Сяо Синчэнь сейчас был явно не в настроении выслушивать сомнительный юмор.       — Страшно за то, что я снова поведусь. Что снова засмеюсь, или что поверю в искренность того, что ты говоришь. Потому что каждый раз я почти верю… Даже после всего, — его голос звучал серьёзно и немного сдавленно. — Я так не могу.       — Так ты просто боишься, — Сюэ Ян фыркнул с нескрываемым облегчением.       — Да.       — Это пройдёт, — он пожал плечами.       — У меня нет цели, я не знаю куда иду, просто иду и всё. Зачем тебе идти следом?       — Так и у меня её нет! — вскрикнул тот.       — Пожалуйста…       — О чём ты просишь меня, Сяо Синчэнь? — вскинулся Сюэ Ян зло, крылья его носа стали широко раздуваться, а глаза расширились. — Неужели ещё не понял, что на меня эти слова не действуют?       — Да, ты прав, — холодно ответил ему Сяо Синчэнь. — Однажды я ведь просил у тебя пощады, и стоило бы запомнить, — он нервно усмехнулся, а глаза заметно блестели в свете талисмана. Не вовремя вспомнилась белая повязка на его глазах, что пропитывалась кровью. — Думаю, тебя забавляет, что я глупец, и не учусь на своих ошибках. Ведь именно за этим ты и ходишь следом — чтобы поглумиться, верно?       — Даочжан, я вовсе не то имел в… — Сюэ Ян бросился вперёд так резко, что Сяо Синчэнь моментально выставил перед собой меч, выхваченный из-за спины. Кончик его почти упёрся тому в живот, и если бы Сюэ Ян вовремя не остановился, то непременно бы вспорол тот насквозь. Яркие глаза даочжана расширились и наполнились ужасом, рука дрожала, но меч держала по-прежнему твёрдо. — Уйди, прошу тебя! — надломлено произнёс он.       Да этот чёртов меч в животе стал просто доброй традицией, честное слово!       — Не уйду, — упрямо буркнул Сюэ Ян. — Если хочешь убить — убивай. Разве видишь, что я сопротивляюсь?       Брови того вскинулись выше, а ладонь дрогнула так сильно, что зажатый в ней меч чуть было не выскользнул и не упал на землю.       — Я не могу тебя убить, — Сяо Синчэнь тяжело сглотнул. — Я пытался и не один раз.       — Хочешь, чтобы я сам себе горло перерезал этим мечом?       — Я ничего не хочу. Я хотел бы никогда не встречать тебя на своём пути, чтобы ничего из этого не было.       — Вот как? Ну, уж нет, в этот раз тебе придётся пренебречь моральными устоями, — бросил он зло, напарываясь животом на меч, который непременно вспорол бы его, если бы Сяо Синчэнь не отшатнулся назад. — Ты сделаешь это для меня? Знаешь, сколь бы иронично не звучало, но даже приятно.       — Что ты несёшь? — твёрдый голос даочжана почти сорвался, когда Сюэ Ян сделал ещё пару безумных шагов. Кажется, кончик меча окрасился кровью. — И что ты делаешь?!       — Я помогаю тебе, разве сам не видишь, даочжан? — он начал смеяться, когда коснулся ладонями живота, размазывая по тем кровь. — Право же слово, твои глаза на месте, а ты всё так же слеп!       — Перестань двигаться в мою сторону, — губы Сяо Синчэня плотно сомкнулись, зато Сюэ Ян отчётливо ощущал, как дрожала его ладонь, та, в которой был зажат меч. — Зачем ты это делаешь? — он вскинул брови, а Сюэ Ян в ответ усмехнулся раздражённо и горько.       — А что, жалеешь тело Ле Чжанмэя? — язвительно растянул губы. — Так вот в чём, оказывается, дело! Если бы я был в своем прошлом, то ты, думаю, исполосовал бы меня мечом от и до!       — Зачем тебе это? Всё это… я не понимаю. Ты ведь больше ничем не скован. Неужели ты хочешь отомстить мне так сильно, что даже готов пренебречь собственной свободой?       — Хочу. Очень хочу, даочжан, — он сдавленно сглотнул и прикрыл глаза. Холодная сталь отчего-то сильнее прежнего обожгла кожу, было больно, весь яд словно выплеснулся через край, а то, что осталось, растворилось по венам. — За всё, что ты сделал со мной. Очень хочу. Нет, не хочу — хотел, — говорил он сбивчиво, путаясь в мыслях и словах. — Всё то время… Ты так жестоко отомстил мне… А ведь это я хотел отомстить тебе. Я хотел тебя уничтожить за то, что ты полез в ту историю, хотел душу твою расколоть на части, ведь ты так удачно попался мне в руки. А ты сделал это сам, и мне только и осталось, что собирать её по кусочкам! — Он совершенно не чувствовал слёз, что опаляли лицо, а вот Сяо Синчэнь в явном замешательстве не сводил с этого глаз, и стоял недвижимо, словно не мог пошевелиться. — И все те годы в похоронном доме! Я никуда не ушёл, а все остальные, кто там был? Был ли хоть кто-то из тех, кому ты жизни спасал, даочжан?! Где они были, где был твой друг? — Сюэ Ян скривил губы от последнего слова.       — Ты заставил меня убить моего друга, — ответил Сяо Синчэнь, качая головой, голос его звучал тихо и горько. Он протянул тонкую ладонь, заметно дрожащую до тех пор, пока она не легла на плечо Сюэ Яна, который дёрнулся от этого прикосновения, а потом неверяще уставился на руку, что покоилась на плече. — И А-Цин. Как ты мог… Мы ведь жили с ней под одной крышей. Вы часто с ней вздорили, но разве она заслуживала смерти? Ты ведь заботился о ней, как бы сильно не ругал порой. И в том, как ты звал её «Слепышкой» не было слышно зла.       — Ты ни в чём не слышал зла! — Сюэ Ян оскалился точно дикий зверь. Рука на плече действовала на нервы: хотелось стряхнуть её, или схватиться за неё со всей силы, притянуть ближе.       Он не смог ни вдохнуть, ни выдохнуть, когда Сяо Синчэнь приблизился, выпустил меч и обнял его обеими руками. Зачем? Чтобы успокоить? Из жалости? Чтобы вогнать в спину, что сейчас открыта, нож? Глупый жест, неосторожный, лишённый смысла, одним словом — в стиле Сяо Синчэня. Сюэ Ян уткнулся лицом тому в грудь, не холодную и бездыханную, в ней билось сердце, да ещё так громко, что слышался каждый удар. Свежий запах трав приятно окутал своим теплом, он слепо прижался сильнее, словно невидимая преграда всё ещё разделяла их по разные стороны, грозилась вознестись до самых небес. Голова кружилась, как и всё вокруг, беспорядочно и неумолимо, а горячие, невысохшие слёзы пропитали белоснежную ткань ханьфу даочжана. Тот стоял недвижимо, подобно натянутой струне, что боится, будто вот-вот оборвётся, и лишь тихонько-тихонько вздрагивал порой.       — Я называл его другом, — прошептал он хрипло, — я считал его другом.       Сюэ Ян так и не открыл глаз, наоборот — зажмурился так сильно, что перед теми заплясали бесноватые искры. Рука, что касалась его волос секундой ранее, замерла и словно ослабла.       — Ты убил его, моего друга из похоронного дома…       Не сразу Сюэ Ян понял, что речь вовсе не о Сун Лане, как он решил сначала. А когда понял, то непонимающе нахмурился.       — Убил? Что за ерунда, даочжан. Я ведь — тот друг, — выдохнул он во вздымающуюся грудь. — Это я ходил с тобой на ночные охоты. Ходил на рынок и угрожал торговцам, что допускали грубость по отношению к тебе. Это благодаря мне, между прочим, тебе перестали подсовывать всякое гнильё. Это над моими шутками ты так заливисто смеялся, когда мы сидели по вечерам у костра, — шептал Сюэ Ян сбивчиво. Он совсем чуть-чуть отстранился, так, чтобы видеть лицо Сяо Синчэня. — Так как же это я мог убить твоего друга, если вот он я? Вроде как пока живой, правда, выгляжу теперь каким-то унылым некромантом, но могло же быть и хуже!       Даочжан внимательно, раскрасневшимися и блестящими глазами смотрел в ответ, молчал, не хотел или не мог подобрать слов. Эта преступная близость заставляла Сюэ Яна сжимать и разжимать кулаки — напоминать себе, что этот момент нельзя портить, вообще ничего нельзя портить. Но всё внутри так горело, даже сердце ударяло где-то в горле, и стоило-то всего — податься чуть ближе.       — А разве ты не притворялся?       — Сначала — ужасно много, — усмехнулся тот, — и потом ещё: говорил, что нога всё ещё болит, чтобы ты меня не вышиб, на здоровье жаловался, чтобы на кровати спать, что ещё… а, когда приходилось вежливо говорить с крестьянами, которым так хотелось свернуть шею… а ещё жрать те чёртовы овощи, что ты подсовывал так незавидно часто!       — Почему же не сказал, что тебе не нравится их есть? — на лице Сяо Синчэня прорезалась искренняя улыбка.       Сюэ Ян только пробурчал что-то неразборчивое себе под нос.       — Слушай, даочжан, — усмехнулся он глухо, — я ведь понимаю, что это всё не укладывается у тебя в голове. Если хочешь думать, что я притворялся — то думай. Я ведь и сам не знаю, по правде. Но вот только тебя мёртвого мне хватило так, что и на следующую жизнь с лихвой будет, поэтому я никуда не уйду, как бы ты меня не гнал. Хочешь — убей, с мира не убудет.       Сяо Синчэнь вздохнул, провёл рукой по волосам Сюэ Яна, оставляя ладонь на голове. Тот был даже рад, что вновь уткнулся щекой в его ханьфу, по всей очевидности даочжан хотел прервать зрительный контакт. Он смотрел в мрачную пустоту поверх головы Сюэ Яна, смотрел неотрывно и опустошённо, но в то же время с каким-то непринятым даже собственными мыслями облегчением.       — Я не знаю, что со всем этим делать, — честно признался Сяо Синчэнь спустя минуты молчания.       — Уйти бы подальше от этого проклятого городка, — пожал плечами тот. — Поесть бы ещё по-человечески.       — Я не совсем о том, — усмехнулся даочжан, сам убрал ладони и немного неловко отстранился. Стало сразу холодно и неуютно — Сюэ Ян стоически сдержался, чтобы не вернуть эту близость.       — А я о том, — фыркнул он, тон его голоса и весёлый блеск в глазах возвращался на круги своя. — Я человек не возвышенный, Сяо Синчэнь. Хочу есть, спать, а ещё все кости жутко ноют. Знаешь, как меня отделали эти уроды, которым ты заплатил?       — У тебя лицо в крови. Нужно бы разобраться с этим, — серьёзно произнёс даочжан.       — Ну, а я о чём! — подтвердил Сюэ Ян. Лицо в крови — не беда, однако он знал как ясный день, что Сяо Синчэня будет мучить совесть. — Давай уже пойдём.       — Пойдём, только…       — Только что? По второму кругу, может, хочешь?       — Нет, не хочу, — улыбнулся тот, хоть и задал следующий вопрос уже без улыбки. — Даже в этом теле… ты ведь убивал.       — Убивал, — пожал плечами Сюэ Ян, — так и Чжанмэй убивал.       — Неважно, что делал господин Ле, — мягко оборвал его даочжан. — Я говорю сейчас не о нём, а о тебе. Пойдём со мной, но только если ты пообещаешь мне никому более не причинять вреда.       — Не убивать или не причинять вреда? — вскинул брови тот, сильно пытаясь скрыть скепсис.       — Не причинять вреда, — твёрдо повторил Сяо Синчэнь.       — А, может, только «не убивать»? — тоном мученика переспросил Сюэ Ян. Он не стал добавлять, что причинить вред можно по-разному, было бы воображение. В большинстве случаев это окупало даже убийство.       — Ты что, торгуешься? — вскинул брови даочжан, поднимая свой меч и закладывая тот в ножны.       — Нет-нет, — махнул рукой тот, — стал бы я торговаться. Слушай, а ты уверен, что это обещание не поставит меня в неловкое положение? Вот, скажем, нападёт на меня кто-то очень плохой, а что же мне в ответ — стихи прочесть, или о вреде тёмного пути рассказывать?       — Я более чем уверен, что в неловком положении окажется тот, кто решит на тебя напасть, — усмехнулся Сяо Синчэнь.       — Ладно-ладно, так и быть, — разочарованно вздохнул Сюэ Ян, добавляя себе под нос: — И зачем я только связался с тобой, Сяо Синчэнь.