Мстительный дух городка Иньшэн

      Ночь окутала высокие холмы бархатными, непроглядными тенями. К счастью, они оба неплохо ориентировались в темноте, поэтому негласно решили не использовать талисманы, чтобы не привлекать лишнего внимания, пусть и в такой глуши. Где-то вдалеке маячили тусклые огни ближайшего города, куда Сяо Синчэнь, очевидно, и решил держать путь — после разговора о душе Лайин он не проронил ни слова, погрузившись в тревожные мысли. Эта невесомая лёгкость, что проскользнула во время разговора, растворилась сама по себе, осела куда-то в душную пустоту. Небольшим отвлечениям всё равно было не под силу затмить реальность. И Сюэ Ян это понимал, поэтому плёлся за ним, сохраняя гробовое молчание, лишь изредка нарушаемое треском веток и шорохом травы под ногами. Также он не мог не понимать, к чему всё идёт. Заклятие Ле Чжанмэя больше не представляло опасности для кого бы то ни было. А, значит, их больше не сдерживало ни одно из данных обещаний, если не считать, конечно, те, что Сюэ Ян дал себе сам.       Город оказался совершенно неприглядным, мрачным и безлюдным, но последнее было лишь на руку.       — Ну и дыра, — закатил глаза Сюэ Ян, проходя следом за даочжаном к небольшому постоялому двору.       — Лучше остановиться на окраине, — тот повернулся, говоря при этом тихо, — если что — так легче покинуть город. И когда зайдём внутрь — будь вежлив, пожалуйста. Думай хотя бы о том, что так ты привлечёшь меньше ненужного внимания.       Сюэ Ян хоть и усмехнулся, однако счёл такую предусмотрительность вполне разумной. Он со скучающим видом слушал, как Сяо Синчэнь попросил у рассматривающего их во все глаза хозяина раздельные комнаты, а потом, так и не обернувшись, поднялся по обветшалой лестнице. Удостоверившись, что даочжан уже точно не может слышать происходящее здесь, Сюэ Ян потребовал деньги за одну из комнат обратно, причём так убедительно, что у хозяина отпали всякие вопросы. Сам он расположился неподалёку от выхода, облокотившись о невысокий стол руками. Всё тело непрерывно ныло от усталости, жутко хотелось спать и есть, и вообще было неимоверно тошно.       — Друг, — обратился к нему хозяин спустя пару часов. Всё это время он только и делал, что поглядывал на странного заклинателя, но не решался к нему подойти. — Ты так и будешь тут сидеть?       — Так и буду, — буркнул тот тоном, пресекающим всякие последующие попытки разговора.       — Но ведь…       — Я что, рожей, по-твоему, не вышел, думаешь, распугаю тебе всех посетителей сидя тут? — вскинул брови Сюэ Ян. Его рука потянулась к Бэйцзи Гуану совершенно несознательно, но мужчина решил не испытывать судьбу.       — Вовсе нет, господин заклинатель! — воскликнул тот возмущённо. — Я просто хотел…       — Что хотел? Деньги с меня за эту скамью паршивую содрать? Так и быть! — он с грохотом бросил те деньги, что забрал за комнату. — Забирай, я сегодня ужасно щедрый! И принеси мне попить чего-нибудь.       Хоть и с явным замешательством, мужчина всё-таки забрал деньги, а после вернулся, неся кувшин с вином. Сюэ Ян покачал головой и всё-таки взял в руки меч, причём весьма демонстративно.       — Скажи, ты совсем тупой, или притворяешься? — раздражённо бросил он. — Я просил тебя попить, чёрт возьми! Что ж ты вино сюда тащишь? Захотел бы я вина — так сразу бы и сказал!       Побледневший хозяин не успел ничего ответить — за его спиной возник белый силуэт.       — Простите моего спутника за грубость, — улыбнулся Сяо Синчэнь, подходя ближе. — Мы больше не будем вас беспокоить.       Заложив ладони за спину, он ждал ровно столько, чтобы мужчина, пробурчавший что-то — судя по тону, не особо цензурное — себе под нос, скрылся из виду.       — Не прошло и пары часов, а ты уже буянишь, — вздохнул даочжан, смотря на Сюэ Яна сверху вниз. — Я вышел, чтобы найти тебя, и узнал, что ты, оказывается, так и не занял комнату.       — Ага, — протянул тот, постукивая пальцами по столу.       — Что-то не так? — непонимающе нахмурился Сяо Синчэнь.       — Да нет, — пожал плечами тот.       — Тогда иди и отдыхай — ты выглядишь ужасно.       — Спасибо, даочжан, — фыркнул Сюэ Ян, растягивая губы в усмешке.       — Тебе нужно отмыться от крови, — продолжил Сяо Синчэнь.       — Я тронут тем, что ты не оставляешь страждущих в беде, — язвительно вздохнул он, — но я сам как-нибудь с этим справлюсь.       — Я тебя совершенно не понимаю, — с лёгким сожалением в голосе изрёк тот и пожал плечами.       — Ладно, — Сюэ Ян заговорил с еле заметным раздражением, — хочешь знать, почему я тут сижу? Да чтобы ты никуда не свалил за это время, вот почему!       — Ты о чём?       — Да о том, что ты в любую минуту можешь уйти, а мне тебя потом что, по всей Поднебесной искать? Ну уж нет. Сидя тут, отделаюсь малой кровью, а то тело бедняги Чжанмэя и так хилое донельзя.       Лицо Сяо Синчэня выражало смесь самых разных эмоций от услышанного, но в большей степени — напряжённость. Он вновь куда-то ушёл, а когда вернулся, махнул Сюэ Яну ладонью, подзывая к себе.       — Пойдём, — произнёс он тихо, еле заметно поджав при этом и без того тонкие губы.       Тот пожал плечами, но тем не менее поплёлся следом — честно говоря, сил не хватало даже на то, чтобы переставлять ноги, при этом не шаркая ими по полу. От Сяо Синчэня приятно пахло какими-то знакомыми травами, а его волосы — Сюэ Ян заметил это почти сразу — ещё до сих пор не высохли до конца.       — Я попросил заменить воду, — он кивнул на высокую лохань, от которой поднимались густые потоки пара. — Думаю, потом стоит поесть. Ты будешь?       — Буду, — Сюэ Ян следил за даочжаном несколько удивлённо, порой хлопая слипающимися глазами. Захотел бы тот вышвырнуть его на улицу или зарезать где-нибудь в лесу — и то больше походило бы на правду. А тут…       — Хорошо, я потом попрошу, чтобы принесли ужин, — спокойно ответил Сяо Синчэнь, сам направляясь к двери.       — А…       — Я хочу расспросить хозяина, — незамедлительно прервал тот назревающий вопрос. — Этот городок, должно быть, расположен не так далеко от Иньшэна — может, сюда уже дошли какие-то слухи.       Сюэ Ян кивнул уже захлопнутой двери, косясь в сторону кровати, где покоился меч Сяо Синчэня. Тот факт, что он не взял меч с собой, отчего-то невероятно успокаивал. Значит, не соврал и правда собирался вернуться. Он поднял тот и с интересом покрутил в руках — до этого как-то не предоставлялось случая. Меч как меч — Сюэ Ян пожал плечами — не ровня Шуан Хуа, однако не такой уж и плохой, каким почему-то он посчитал его ещё с первой их встречи. Он прислонил меч в углу комнаты, а рядом поставил Бэйцзи Гуан. Рядом они смотрелись неестественно странно — и судьба ли, что теперь и Цзян Цзай и Шуан Хуа канули в лету, а их бывшие хозяева были вынуждены искать себе замену?       Горячая вода и запах трав — в большей степени почему-то чувствовалась полынь, окутанная лёгким шлейфом шалфея — подействовали на него так сильно, что Сюэ Ян чуть было не начал засыпать прямо в начинающей остывать воде. Он принялся поспешно — чтобы прогнать сон — оттирать запёкшиеся кровавые разводы на левой руке. Те окрасили кожу по самое плечо, а вода медленно принимала красноватый оттенок. Сюэ Ян приподнял руку, чтобы стереть кровь с внутренней стороны предплечья, как вдруг замер, тяжело сглатывая.       Какое-то время он просто гипнотизировал взглядом одну всё ещё свежую рану, так удачно замазанную до этого толщей застарелой крови. И ведь даже не ощущалась. Пальцы сами по себе впились в деревянный бортик, издавая неприятный скрип.       Вот тебе и карма.       Он подскочил, кое-как вылез и, оставляя на полу мокрые следы, принялся что-то судорожно искать среди вещей. Наконец, отыскав чистую повязку, Сюэ Ян замотал порез, который, впрочем, выглядел достаточно скверно. Однако использовать какие бы то ни было лекарства на последствиях ритуала, было тщетнейшим из всех занятием. С другой стороны — после того, что уже произошло, такая мелочь выглядела слишком уж незначительно и даже смехотворно. Уж что-что, а способ он непременно найдёт, даже если это и будет напоминать поиск иголки в стоге сена.       Сюэ Ян наспех оделся, проследив, чтобы порез не кровоточил, по крайней мере — чтобы не оставлял следов. Кое-как отстирав от крови верхнее ханьфу, он сел прямо на пол и принялся проверять, какие из записей Чжанмэя удалось прихватить с собой. На самом деле, почти ничего важного не уцелело, единственную ценность всё ещё представлял неизменно хранящийся под рукой артефакт. Несмотря на заверения, что он от него уже избавился, Сюэ Ян понимал, что эта вещица всё ещё может оказаться полезной. Поэтому и спрятал её со всей тщательностью.       Провозившись со всем этим достаточно времени, он уже не мог контролировать накатившую волной усталость, поэтому, сам того не замечая, начал засыпать.       Пробуждение оказалось таким специфичным, что Сюэ Ян ещё долгое время чертыхался, проклиная всё, на чём стоял свет. Он заснул прямо возле кровати, совершенно забыв хотя бы положить поблизости меч, как делал всегда. Поэтому, от звука невесомых шагов, затихших в паре цуней от него, спросонья в голову не пришло ни одной хорошей мысли. Сработали взращённые улицей инстинкты, всегда дремлющие где-то поблизости.       Он подскочил, до сих пор ничего не соображая, однако в полной готовности ударить подкравшегося к нему врага первым, пусть даже и не имея под рукой меча. Показалось, что кто-то занёс над ним что-то увесистое, поэтому Сюэ Ян тут же увернулся, ощерился и вскинул руку для удара… сталкиваясь лицом к лицу с Сяо Синчэнем, который отчего-то совсем не двигался.       — Даочжан! — воскликнул Сюэ Ян с невероятным облегчением, немного тяжело дыша — пробуждение всё же вышло не из самых приятных. Замечая, что тот никак не прореагировал на его слова, он слегка нахмурился. — А ты что, собственно, делаешь?       Сяо Синчэнь мотнул головой в его сторону, словно не сразу осознавая смысл адресованного ему вопроса.       — Я… Нет, ничего, — его голос прозвучал приглушённо, а нотки отчаяния, звучащие в нем, ненадолго загнали Сюэ Яна в тупик. — Ты не мог бы зажечь свет?       — Да, — кивнул тот, принимаясь шарить в рукаве в поисках талисмана. Так и не найдя тот, Сюэ Ян махнул рукой и зажёг свечу, стоящую неподалеку от кровати.       — Спасибо, — даочжан благодарно улыбнулся и водрузил поднос с едой на кровать — больше было и некуда.       — А-а, — протянул Сюэ Ян, почти смеясь, правда, смех выходил каким-то нервным, — так это поднос был. Я спросонья решил, что меня собираются ударить чем-то по башке. А, может, ты и правда решил двинуть меня, кто ж тебя знает-то.       Губы Сяо Синчэня еле заметно дрогнули, но смеяться он всё же не стал, принимаясь за еду. Ел он неторопливо и совсем немного, чего нельзя было сказать о Сюэ Яне, который даже не прерывался на болтовню.       — Слушай, а ты где столько пропадал? — заговорил он, закончив со своей порцией.       — В этом городе никто ни о чем не знает, — ответил тот, вскользь обходя сам вопрос, — но кое-что важное я всё же узнал — на противоположной его стороне находится смотровая башня Лань Лин Цзинь. Думаю, хорошо, что мы остановились здесь.       — Чудно, — он закатил глаза. — Что же, теперь от них нигде отбоя не будет что ли?       — Я слышал, что их ввёл ещё старый глава ордена, а новый решил оставить.       — Помню я его, — фыркнул Сюэ Ян. — Испортил бедняге Чжанмэю лицо, — он несознательно провёл пальцами по шраму около подбородка.       — Ну, это было заслуженно, — пожал плечами Сяо Синчэнь. — Он поступил благородно, в итоге отпустив господина Ле домой даже после всего… что он сделал.       Сюэ Ян только пробурчал что-то себе под нос, не желая вступать в дискуссию на тему благородства, как и упоминать, что нынешнего главу Лань Лин видел он не только в воспоминаниях Ле Чжанмэя, как, впрочем, и других небезызвестных личностей нынешнего мира заклинателей.       Сон всё никак не желал приходить, и что-то ему подсказывало, что виной всему вовсе не видавшая лучшие времена циновка. Ночевать приходилось и на голой земле. Сюэ Ян ворочался так сильно, что порой раздражающе поскрипывал деревянный пол, в унисон с оконными ставнями, что скрипели от завывающего на улице ветра с дождём. Однако всё это и вкупе не могло превзойти совсем тусклую, но от этого не менее раздражающую свечу, которая горела в самом углу комнаты. Свет её был почти умирающим, почти призрачным, но именно он никак не давал возможности хотя бы задремать.       Наконец, он не выдержал.       — Ты спишь? — Сюэ Ян приподнял голову, не пытаясь изображать сонный голос — даже после застарелой усталости, сна не было ни в одном глазу.       — Нет, — прозвучал голос даочжана, звучащий так же призрачно, как и дождь за окном.       Сюэ Ян этому почему-то порадовался, хотя собственная интуиция и до этого подсказывала, что сегодня не может заснуть не он один. Капли дождя стучали в окно, некоторые, особо проворные, даже попадали в комнату сквозь прорези в ставнях. Пахло свежестью, промокшей землёй и травами, аромат которых всё ещё не выветрился из комнаты. Было невероятно спокойно и от этого невероятно тревожно.       — Помнишь, мы накануне с тобой поспорили, даочжан? — внезапно даже для себя заговорил он в полутьму. Ответом было лишь едва уловимое дыхание, что порой можно было расслышать, когда затихал дождь. Или только казалось. — Насчёт Ле Чжанмэя. Ты всё ещё считаешь его хорошим человеком?       Наверное, вопрос прозвучал лёгкой издёвкой. Наверное, и вовсе не стоило его задавать.       — Почему ты это спрашиваешь?       — Просто интересно. Он сволочь каких поискать. Мне правда интересно — станешь ли ты его защищать?       — Думаю, что этому человеку не будет уже никакого толка от моей защиты или, наоборот, осуждения, — ответил Сяо Синчэнь, когда безмолвные минуты уже стали тянуться одна за другой, осаждая тишиной и каким-то ощущением беспомощности. Он говорил хоть и спокойно, но голос, тем не менее, сквозил чем-то горьким.       — И всё же, ты признаёшь, что он — плохой человек?       — Я этого не знаю, — тише и сдавленней ответил даочжан, — правда, — добавил он в тишину. — Я понимаю, почему ты спрашиваешь меня об этом, — показалось, что Сяо Синчэнь даже скорбно усмехнулся. — Если я отвечу, что не считаю его плохим — тебе это, думаю, понравится.       — Понравится? — он приподнялся на локте — голос отчего-то прозвучал хрипло.       — Но я ничего не стану о нём говорить. Не потому, что не хочу, а потому, что просто не знаю. Мои слова — вовсе не последняя на свете истина, — он замолчал и отвернул лицо, явно ощущая на себе пристальный взгляд. — У этого человека была ужасная жизнь. И такой едва ли можно позавидовать. Он сделал много плохого, но я не могу перестать думать о непомерной любви, ради которой Ле Чжанмэй пошёл на всё это. Но это вовсе не умаляет его…       — Ты бы так сделал? — перебил его Сюэ Ян, в его глазах вспыхнул ещё больший интерес.       — Что? — удивлённо поморщился Сяо Синчэнь. — Нет, — быстро понял он смысл вопроса, — нет, конечно же.       — Интересные у тебя истины, — фыркнул тот.       — Держать кого-то подле себя, исходя лишь из собственных желаний — очень жестоко. Он просто погряз в навязчивой идее сохранить жизнь Лайин, так, что перестал замечать страдания всех вокруг, включая и свои, и её тоже. Он знал, что его сестра так или иначе умрёт, однако упорно сохранял её жизнь. Ле Чжанмэй не думал о том, что однажды Лайин может узнать, сколько жизней потребовалось в оплату её собственной. Как и о том, что жить с такой ношей в будущем может оказаться ей не по силам. Ты хочешь знать, что бы сделал я, будь на его месте? — Сюэ Ян не ответил, хоть и всем видом выражал заинтересованность. — Прервал эту жизнь, как только бы узнал, что иного пути нет. В любом случае, споры с судьбой, как и с природой, никогда не приведут к благоприятному исходу.       — Это смотря как спорить, — ответил тот достаточно резко.       Сяо Синчэнь вздохнул.       — Почему-то я чувствую, что ты разочарован в моём ответе.       — Разочарован? — он присел, хорошо, что ночные тени — несмотря на желтоватые блики от огня — скрывали сменяющую одну за другой эмоции на его лице. — Да, наверное. Ты так умело сводишь каждую тему к чёртовой морали. До сих пор не понял, что за её гранью всегда есть что-то ещё?       Сяо Синчэнь повернулся и тоже присел, опираясь на одну руку. Его волосы рассыпались по плечам, лицо выглядело напряжённым, а губы — плотно сомкнутыми. Сюэ Ян искренне не понимал, о чём тот в данный момент думал.       — Ты сам задал мне вопрос. А теперь не рад ответу.       — Да нет, — пожал тот плечами и со всей беззаботностью откинулся обратно на циновку. — Хотя, знаешь, мне, наверное, хотелось, чтобы ты встал на его защиту. Мол, делал ведь благое дело. И тогда можно было бы поставить это тебе в укор, ведь он убил уйму народу, — он глухо рассмеялся себе под нос. — А ты даже тут приплёл мораль.       — Он мучил её себе в угоду.       — Много же ты понимаешь, — прошипел Сюэ Ян себе под нос, так, что даочжан точно не мог расслышать.       Сяо Синчэнь отвернулся, не желая ни заканчивать, ни продолжать этот разговор. Сюэ Ян не мог видеть его лица — лишь тяжело вздымающиеся плечи. Хотелось протянуть ладонь, чтобы дотронуться до них. Проверить, всё ли ещё реален, или подобен своему недавно звучащему голосу — призрачному и блёклому. Но так было нельзя. Слишком уж хрупким было то устоявшееся, что и миром-то можно было назвать с большим трудом. Что-то, что кровоточило недомолвками, словами, застрявшими где-то в горле, чем-то застарелым и обшарпанным, что никак не вязалось с непомерной свежестью весны.       — Ты нашёл с Лайин общий язык, — сказал вдруг Сяо Синчэнь и даже полуобернулся в сторону, где ярко горели глаза Сюэ Яна. Чего он хотел найти там, было неясно, но от вопроса стало ещё неприятней. — И её убивать ты совсем не хотел.       Тот недовольно поморщился и перестал пялиться куда-то в темноту, в попытках что-то в ней увидеть. Хотел, не хотел — Сюэ Ян о таком не раздумывал. Убил, значит, убил — была ли разница? Кому теперь прок от бессмысленных раздумий? Даочжан любил раздумывать, только этим и занимался, что порой доходило до абсурда, но он — уж точно не поклонник этой чуши.       — Не отвечаешь, — тот легко усмехнулся, то эта усмешка прозвучала так, словно его губы окрасила улыбка.       Совершенная бессмыслица — как раз в неизменном даочжановом стиле.       Повисла тишина, почти породнившаяся, изредка гонимая ветром и мыслями. Где-то скрипели половицы, где-то слышались глухие голоса, шлёпание по грязи — кому-то в этом богом забытом месте сегодня тоже не спалось. Может, эта ночь и для тех, что бродили по улицам, была какой-то особенной и неизбежно-решающей? Может быть, и они понимали, что неизбежность обязательно нагонит и схватит за руки, сплетёт пальцы любовно и мертвенно.       Сяо Синчэнь всё не спал — самозабвенно смотрел в потолок, тёмные пряди волос очерчивали белое лицо, делая то в полутьме ещё более худым и бескровным.       — Так, — осторожно заговорил Сюэ Ян, — как вышло, что ты воскрес, даочжан?       Он внимательно вглядывался в лицо, которое никак не изменилось. По крайней мере, ночь не позволила разглядеть изменения. Сяо Синчэнь не мог не услышать вопроса, а значит, просто не спешил отвечать.       — Ладно, — как-то нерадостно усмехнулся себе под нос Сюэ Ян, — не отвечай, если не хочешь.       Он и правда с какой-то стороны не хотел ничего ворошить, но с другой, совершенно ненавистной ему — не мог не спросить. И так раз за разом.       — Дело вовсе не в том, что я не хочу отвечать, — донёсся отстранённый голос Сяо Синчэня, — просто я и сам не знаю как.       — Ну, а где ты оказался хотя бы, помнишь?       — В храме Байсюэ.       Сюэ Ян даже подскочил от какой-то внезапно ослепившей его вспышки.       — Храм был запечатан заклинаниями, — продолжал даочжан, словно не замечая нездоровой реакции того, — признаться, я даже не сразу смог от них избавиться. Энергии поначалу не было и вовсе. Потом всё же удалось, но те дни, честно говоря, до сих пор как в тумане.       Сюэ Ян прерывисто дышал и заметно хмурился.       — А глаза?       — Они были при мне, — с плохо скрываемой горечью в голосе тихо произнёс он. Было до очевидности противно с того, о чём тот, вероятнее всего, в этот момент думал.       — Ну, и видел ты его? — совершенно не пряча желчь в голосе, спросил Сюэ Ян.       — Нет, — послышался тяжёлый вздох, — поначалу я решил отправиться в город И, но…       — Ты был там?! — чёрные глаза Ле Чжанмэя вспыхнули и тут же погасли.       — Я не смог заставить себя, да и незачем было. Дальше своей и А-Цин могилы я идти не стал. Так много времени прошло, а кто-то из жителей близлежащих поселений всё равно приходил, чтобы зажечь благовония или оставить цветы. Представляешь? — голос даочжана звучал болезненно, но не зло, не обвиняюще.       — Это неудивительно, — пробормотал Сюэ Ян, кусая губы чуть ли не до крови. — Ты истребил столько нечисти за множество ли от города И. Неудивительно, что они тебя не забыли.       Дождь всё барабанил по крыше, в окно просачивалась промозглая свежесть.       — Как ты умер? — внезапно спросил Сяо Синчэнь — к тому времени прошло, наверное, больше часа.       — Как-как, — зло усмехнулся Сюэ Ян, — сдох в какой-то канаве.       Краем глаза он заметил, что лицо даочжана наконец-то переменилось. Тот даже приподнялся.       — Не смотри так, — он растянул губы в кривой улыбке, — что тут необычного-то? Думал, мне светило нечто иное?       Сяо Синчэнь молчал. Его дыхание слышалось отчётливей, однако он не спешил отвечать, или не знал, что ответить.       — Давай спать, — наконец с явным трудом произнёс он, — случилось немало всего — нужно отдохнуть.       Сюэ Ян отвернулся, но даже не попытался уснуть. Его неимоверно раздражал свет от желтеющей в углу комнаты чёртовой свечи. Он смотрел на неё долго, всепоглощающе, так, что медленно стал забывать, где находится. Казалось, что всё вокруг исчезло — был только он, эта свеча, будто бы отмеряющая время, а сзади…       Он подскочил, тяжело дыша и растерянно оглядывая мирно лежащую на кровати фигуру Сяо Синчэня. Тот явно ещё не спал, и слегка приподнял голову, пытаясь понять, что происходит. Не став ничего объяснять, Сюэ Ян бросился в сторону этой проклятой свечи, чтобы затушить её как можно скорее.       — Не мог бы ты оставить её? — послышался бледный голос из полутьмы.       Ладонь Сюэ Яна замерла в паре цуней от пламени, а сам он удивлённо покосился на Сяо Синчэня.       — Э-э, — непонимающе протянул он, — да, если хочешь, пусть себе горит.       — Ты не можешь уснуть из-за неё? — голос звучал виновато, Сюэ Яну стало даже как-то не по себе.       Он повалился обратно, накручивая на себя тонкое одеяло.       — Она тут не при чём, — он плотно сомкнул глаза, зарекаясь не открывать их до наступления рассвета.