Мстительный дух городка Иньшэн

      Шум усиливался словно по нарастающей, вспыхивали талисманы, Сюэ Ян вскинул меч, сжимая тот слишком крепко — аж сводило пальцы.       — Не надо. Опусти меч, — Сяо Синчэнь ступил ближе — он выглядел так взволнованно, словно весь этот цирк был устроен лишь ради него одного. Стоило ли его разочаровывать и утверждать обратное?       — Я что, по-твоему, идиот?       — Ты сделаешь лишь хуже. Нужно с ними поговорить.       — Ах, ну да, — он усмехнулся, — они-то ко мне с охапкой цветов пожаловали. Ой, нет, это всё-таки мечи, я и не разглядел вначале.       — Опусти, — повторил даочжан и потянул ладонь к лезвию Бэйцзи Гуана, очевидно, намереваясь подтолкнуть тот к земле. Сюэ Ян недовольно насупился, однако был вынужден выполнить просьбу.       — Я не знаю, сложилось ли в твоей праведной голове понимание того, что любой уважаемый себя орден сделает с типом, вроде Ле Чжанмэя, что наломал столько дров…       — Но ведь здесь я, — уверенно начал тот, явно ещё не осознавая масштаба всей проблемы. — И я могу подтвердить, что те убийства в поместье были подстроены. И ещё объяснить смерть… Лайин.       Сюэ Ян подался ближе, но, видя, что адепты Лань Лин уже на подходе, заговорил тише.       — О, ну прекрасно, а то, что в этом проклятом городе все дохли как мухи, тоже объяснишь? А бездонный омут объяснишь? А уничтоженный подчистую орден? Может, выжженные дыры в их груди? — Сяо Синчэнь не ответил, и стоило, наверное, даже рассмеяться со своей правоты, да вот только смеяться совершенно не хотелось. — Или, даочжан, ты приберёг козырь в рукаве, и дабы эффектно поразить всех присутствующих, поведаешь, что в теле одного убийцы застрял другой?       — Доставил же ты мне хлопот, — раздалось позади, и Сюэ Ян машинально повернулся в сторону говорящего, уже на ходу понимая, что адепты подходили одновременно с двух противоположных сторон.       — Ох, опять ты, — он разочарованно и определённо наигранно вздохнул — по правде, Сюэ Ян думал, что Ле Чжанмэй — лицо не столь уж важное, поэтому и в погоню за ним будут посланы лишь адепты, но никак не явится сам глава ордена.       — Что значит «опять ты»? — с заметно вскипающим на лице раздражением спросил юноша, и, по всей очевидности, был так поражён странным приветствием, что даже немного опустил руку с зажатым мечом. А потом с его лица и вовсе схлынули все краски, он отшатнулся на один шаг назад, вскидывая едва подрагивающую ладонь, чтобы отдать своим людям приказ не переходить в наступление. Глава ордена приоткрыл рот, собираясь было что-то сказать, но так и не смог произнести ни слова, пока все вокруг только недоумённо переглядывались. — Вы, — наконец, нетвёрдо произнёс он. — Это вы…       Сяо Синчэнь, не сразу заметив, что юноша указывает на него, удивлённо вскинул брови.       — Простите, глава ордена Цзинь, невежливо с моей стороны было позабыть представиться…       — Но я знаю вас! — воскликнул тот, словно вышел из охватившего его оцепенения. — Вы — Сяо Синчэнь. Но вы…       — Это так, — улыбнулся даочжан, — однако, боюсь, мы с вами прежде не встречались.       Сюэ Ян не знал, что предпринять в данной ситуации, чтобы та не стала ещё более проблематичной, поэтому предпочёл молчать.       — Встречались, вернее… — решительное лицо юноши исказило что-то схожее с неловкостью, — я встречал вас однажды, если можно так… сказать. Но что это? Непохоже на тёмную магию. Да и на лютого мертвеца вы едва ли похожи… тогда?       Лицо Сяо Синчэня заметно изменилось, он всё ещё не до конца осознавал происходящее, но хотя бы понял, куда именно клонил глава ордена. Он усмехнулся себе под нос.       — Поверьте, я знаю не больше вашего, однако, могу заверить вас, что я не лютый мертвец, — он перевёл дыхание, а потом, по всей очевидности, решил воспользоваться временным замешательством собеседника, что — Сюэ Ян не мог не признать, — было довольно умно. — В своих странствиях я совершенно случайно повстречал этого человека. И так уж вышло, что я лично был свидетелем некоторых событий, произошедших в Иньшэне. Мне хорошо известно, что он обвиняется во многих злодеяниях, однако я могу с уверенностью подтвердить, что, хотя бы в части из них его хотели подставить члены ордена, в котором некогда состоял господин Ле.       Тем временем к главе ордена приблизился недавно подошедший адепт и произнёс тому что-то так тихо, что было не расслышать.       — Нет, — тот покачал головой, а его глаза недобро сверкнули, — в этом нет смысла — мы должны будем выдвигаться немедленно. — Адепт сказал что-то ещё и на этот раз юноша не сдержал раздражённого вздоха, но в последствии выдавил короткий кивок.       Тот поспешил уйти, также забрав с собой ещё часть людей, в которых, по-видимому, уже не было надобности.       — Простите. Так вы говорите, что он не совершал всех тех преступлений?       — Я говорю лишь то, что видел сам — все люди в поместье были убиты не Ле Чжанмэем. Я знаю, что его пытались подставить, и за эти слова я готов ручаться, — смотря на Сяо Синчэня, не оставалось сомнений, что он и правда готов нести ответственность за каждое сказанное слово. На самом деле — поразительное умение, вот если бы он ещё умел врать, тогда тому и вовсе не было бы цены.       Юноша на удивление с некоей покорностью не стал вступать в спор, а лишь кивнул нескольким адептам, стоящим по две стороны от Сюэ Яна.       — Обыщите его.       — Как грубо, — фыркнул он, когда те принялись за дело.       — Заткнись, — бросил тот раздражённо, принимая из чужих рук Бэйцзи Гуан и артефакт, снятый с шеи Сюэ Яна. — Я не знаю, почему этот благородный человек защищает тебя, должно быть, ты воспользовался его доверием так же, как когда-то воспользовался доверием моего ордена.       — Я бы не стал рассчитывать на доверие этого ордена, — пожал плечами Сюэ Ян с долей брезгливости. — Немногого оно стоит.       — Что ты только что сказал?! — юноша вскинул меч и лезвие того сверкнуло серебристым. — Да ты хоть знаешь, что за жизнь я тебе устрою после всего, что ты…       — Глава ордена Цзинь, — заговорил Сяо Синчэнь и шагнул вперёд, почувствовав, что напряжение вот-вот перерастёт в нечто большее, — прошу вас, давайте мы все будем мыслить хладнокровно. Вам не кажется, что эта ситуация требует серьезного рассмотрения?       Цзинь Лин фыркнул, но опустил меч.       — Как я уже и сказал, я слышал, что вы благородный человек… Были им, по крайней мере, — произнёс он наконец, — и только поэтому я не четвертую его прямо сейчас за эти мерзкие слова.       — Благодарю, — кивнул тому даочжан, а сам взглянул в сторону Сюэ Яна и слегка качнул головой.       — Что я сказал тебе, когда мы виделись в последний раз?       Сюэ Яну очень хотелось спросить «в какой из последних?», но он стоически сдержался, лишь пожимая плечами.       — Что-то с трудом вспоминается.       — А я вот помню отлично, — юноша резко вскинул руку, касаясь кончиком меча шрама на шее Сюэ Яна. — А теперь вспомнил?       — Что же, — тот лучезарно улыбнулся, словно никакой угрозы и не существовало, — уважаемый глава ордена сказал, что прикончит меня, если я ещё раз попадусь ему на глаза. Но вот в чём ирония — я вовсе не искал встречи с вами, скорее, наоборот. Есть в этом что-то… — Сюэ Ян задумчиво вздохнул, — несправедливое, вы не находите?       Цзинь Лин окинул его непроницаемым взглядом и выразительно поморщился.       — С каких пор ты стал таким болтливым? Если бы на моей совести было столько преступлений, я закрыл бы рот и не открывал его ровно до тех пор, пока не лишился бы головы.       — Не тратьте своё время понапрасну, глава ордена, — нисколько не изменился в лице Сюэ Ян. — Может, уже перечислите всё, за что так отчаянно хотите заполучить мою голову себе?       — А ты собой так гордишься, — то ли спросил, то ли высказал утверждение тот.       — Конечно, — весело хмыкнул Сюэ Ян. — Сколько людей собралось! И все тут ради меня, как мне не гордиться?       — Помолчи, — вдруг попросил Сяо Синчэнь тихо. Он, в отличие от Сюэ Яна, не выглядел ни весёлым, ни расслабленным. — Он прав. Скажите всё, в чём обвиняется господин Ле, и тогда мы сможем это обсудить.       — Хорошо. Многократные убийства и их сокрытие на территории Иньшэна, а также на территории близлежащих поселений, — Цзинь Лин даже заложил меч в ножны, чтобы было удобнее загибать пальцы, — использование запрещённых техник, убийство части ордена, которые спустя время продолжились. Также господин Ле Чжанмэй убил собственную мать, всех в поместье, совершенно чудовищным способом уничтожил остатки ордена — сжёг тех дотла, судя по масштабам, полагаю, использовалось адское пламя или что-то вроде того. И, наконец, убийство родной сестры…       — Подождите, — перебил того Сяо Синчэнь, слегка вскинув ладонь, кажется, даже не заметив, что это вышло грубо, — что вы сказали… Насчёт тех, последних, из ордена?       Глаза Сюэ Яна вдруг расширились и вспыхнули — он запоздало понял.       — Сказал, что тех спалили дотла прямо под магическим барьером. Этот человек никогда не брезговал грязными приёмами, но то, что я узнавал в последние месяцы, заставило меня лично заняться этим делом.       Глава ордена Цзинь продолжал что-то говорить, однако они оба этого совершенно не слышали. Сюэ Ян не сразу поднял голову и взглянул в глаза Сяо Синчэня, что с самого начала смотрел на него совершенно нечитаемым взглядом. Он хотел что-то сказать, но слова как назло прилипли к языку и не желали с того срываться.       Сяо Синчэнь опустил голову и кивнул — казалось, что самому себе, — а потом, вскинув взгляд, усмехнулся:       — Лгать и не договаривать всей правды — не одно и то же, да? — спросил он совершенно бесцветным тоном и отошёл, специально или нет, но выглядело это так, как будто он более не желал стоять бок о бок.       Взгляд Сюэ Яна недобро потемнел, словно по щелчку пальцев внутри вскипела обжигающая злость, оглушившая его подобно яркой вспышке света. Видя, что глава ордена Цзинь уже завершил свою пламенную речь и сейчас напряжённо переговаривался о чём-то в окружении адептов своего ордена, Сюэ Ян чуть вскинул ладонь, пытаясь призвать Бэйцзи Гуан, однако тот оставался совершенно безучастным, чёртова железка ни разу не отозвалась на мысленные призывы — не тот уровень духовной связи был между ними. Это было хорошее оружие, но не Цзян Цзай… Ох, как же Сюэ Ян скучал по нему. Цзян Цзай был великолепным оружием, жадным до крови, таким же жадным, как и его хозяин, он чувствовал, когда нужно прийти на помощь. Сюэ Ян криво усмехнулся и попятился, хотелось рассмеяться в голос от того, что эти идиоты так отвлеклись, что совершенно позабыли о своей основной проблеме. Он извлёк из рукава припасённый как раз на такой случай талисман перемещения и приподнял вторую руку, чтобы его использовать. Сяо Синчэнь был единственным, кто всё видел, кто продолжал наблюдать за каждым его действием и при этом продолжал молчать. Сюэ Ян улыбнулся пламенной, слегка скошенной улыбкой на прощание, а потом использовал талисман.       Так как перемещаться далеко было нельзя — требовалось большее количество духовных сил — он оказался где-то у самой окраины этого же городка. Сюэ Ян выскользнул оттуда окольными путями, а потом сорвался на бег. Скорее, сработали инстинкты, которые раз за разом выдирали его жизнь из лап смерти. Начался лес, поросль деревьев постепенно сужалась, бежать становилось труднее с каждым новым шагом, а что самое главное — при себе больше не было ни меча, ни даже кинжала. Прямо на бегу он смеялся так отчаянно, что слезились глаза — даже со всеми призывами и прочим за последнее время, ему давно не приходилось попадать в настолько отвратительную ситуацию. Хотелось остановиться, или вернуться — было откровенно плевать, но тело, казалось, двигалось само, как будто под чьим-то контролем. Приходилось спасать себя просто потому, что иначе он не привык. Он не помнил, как долго бежал — время тут не играло роли, да ничего не играло особой роли, но умирать отчего-то отчаянно не хотелось.       Сюэ Ян не заметил, но впоследствии ощутил, как что-то тёмное взвилось совсем рядом и попыталось сбить его с ног. Как назло, то была окраина невысокого склона, сорвавшись с которого едва ли можно было за что-то зацепиться. Он моментально опознал тёмную энергию, поэтому вскинул ладонь, чтобы подчинить ту — несмотря на все слабости тела Чжанмэя, он всё ещё был способен на это. Сюэ Ян приподнялся на локтях и заставил ту душным куполом взметнуться ввысь, но та отказалась повиноваться, поддаваясь чьему-то воздействию, что было в разы сильнее. Слышалась лёгкая, совершенно ненавязчивая мелодия, от которой, тем не менее, хотелось закрыть уши ладонями. Что-то скрутило его собственные руки, и, оглянувшись, Сюэ Ян понял, что держит его пробившая землю лишённая плоти рука.       Оглядев эти импровизированные оковы, он одобрительно присвистнул:       — Вот это я понимаю — изобретательность!       — Я рад, что ты оценил, — с нижней ветки раскидистого дерева спрыгнул тот, о личности которого Сюэ Ян догадался ещё с использования тёмной энергии. — Ну, друг, и беготню ты устроил моему племяннику. Скажи спасибо, что первым тебя нашёл не он, а я.       — Мне сегодня чертовски везёт, — пламенно улыбнулся Сюэ Ян, всё ещё пытаясь высвободить запястья, но мертвая рука сжимала те слишком крепко.       — Не пытайся, — небрежно махнул ладонью Вэй Усянь, смотря сверху вниз на его потуги, — понимаешь, я узнал, что этот бедняга при жизни был, скажем… не самым отзывчивым человеком. Так что не надейся, что он сжалится и отпустит тебя. Итак, я слышал, дружок, твой послужной список весьма обширен, — Вэй Усянь широко улыбнулся, прохаживаясь перед ним, словно не мог устоять на месте.       — Приятно знать, что обо мне слышал сам Старейшина Илина, — не менее широко улыбнулся тому Сюэ Ян. Проходить это по второму кругу было странно, но весьма забавно. Тот как-то неопределённо поморщился, то ли его передёрнуло от этого титула, то ли от вида самого господина Ле.       — А ты наломал дров, — качнул головой Вэй Усянь. — Жаль, вот объявись ты во время Аннигиляции, или в тот период, когда всё пытались свалить на меня одного, возможно, никто бы и не заметил. Но тут — такое затишье, и вдруг паренёк из какой-то глуши творит такое, — он хмыкнул, — как же я мог о тебе не слышать?       Вдалеке послышался приближающийся шорох и треск веток, а вместе с этим — собачий лай. Расслабленное лицо Старейшины Илина смешно переменилось, теряя все былые краски. Он огляделся по сторонам, а потом, не найдя лучшего решения, использовал заклинание и накрыл их обоих защитным куполом. Сам он присел и принялся вглядываться в заросли, откуда, спустя всего минуту, показалась огромная собака-оборотень, чёрная, как сама ночь. Она обнюхала поляну, а позже скрылась в противоположном направлении, так и не заподозрив неладное. Сюэ Ян, наблюдая эту картину, зашёлся таким смехом, что потемнело перед глазами.       — Что ты ржёшь? — нахмурился Вэй Усянь.       — Кто бы мог подумать, — от всей души хохотал тот, — грозного Старейшину Илина, оказывается, может напугать какая-то псина.       — Это собака-оборотень! — скривившись, возмутился тот. — Посмотрел бы я на то, как она тебя растерзала.       — Как много претендентов растерзать меня, — вздохнул он, хотелось схватиться за грудь для пущего эффекта, но руки были по-прежнему скручены за спиной. — Придётся вам за меня побороться.       Тем временем тот извлёк что-то, в чём Сюэ Ян тут же признал пропавший кинжал Ле Чжанмэя.       — Так вот кто использовал те заклинания! — воскликнул он. — А я всё думал: как каким-то тупорылым адептикам пришла в голову столь блестящая идея!       — Во-первых, — Вэй Усянь окинул его взглядом, полным неприязни, — следи за словами. Во-вторых, — он улыбнулся, — ты прав. Мы встретились совершенно случайно несколько недель назад. И это я подсказал племяннику использовать заклинание поиска по духовному оружию. Здорово, правда?       — Очень, — скривился Сюэ Ян, вспоминая все разы, когда приходилось срываться с места и снова бежать. Он снова широко улыбнулся. — Нехорошо забирать чужое.       Он неожиданно извернулся, и ногами, что были свободны, подпнул Вэй Усяня под ноги. От неожиданности тот не удержал равновесие и повалился прямо на землю. Минутная потеря концентрации стоила того, что Сюэ Ян смог вывернуться из хватки мертвеца, подхватить отлетевший в сторону Чэньцин, а также свой кинжал, а потом бросился бежать так быстро, как только мог. Выиграв немного времени, он затаился за густой порослью деревьев и поспешно очертил своей кровью несколько пустых талисманов.       — Ты хотя бы понимаешь, что весь лес уже давно оцеплен орденом Лань Лин Цзинь? — Старейшина Илина возник позади, двигаясь неспешно, с заинтересованной улыбкой на губах. Сюэ Яна отчего-то такая излишняя самоуверенность лишь взбесила. — Отдай то, что тебе не принадлежит, по-хорошему.       — А если по-плохому? — он чуть склонил голову, подражая улыбке собеседника.       — А если по-плохому… — Вэй Усянь задумчиво огляделся по сторонам, а после запустил в его сторону сразу несколько талисманов, которые Сюэ Ян успел отразить вспыхнувшим на ладони пламенем. — Точно, — глаза того сверкнули в явном предвкушении, — ты как раз прославился благодаря одному интересному заклинанию. Может, продемонстрируешь?       — Ну, если сам Старейшина Илина меня об этом просит.       Он использовал ещё один талисман и пламя на его ладони стало принимать пугающую форму, разрастаясь, охватывая всё вокруг. Сюэ Ян щёлкнул пальцами и то, словно по наваждению, взметнулось вверх, а после обрушилось на стоящего совсем недалеко Вэй Усяня. Тому пришлось лишь взмахнуть ладонью и пламя подчинилось, окутало всё его тело, подобно струящимся потокам воды, но совершенно не причиняло вреда.       — Ты ведь знал, что это я его придумал? — крикнул тот сквозь толщи огня.       Несмотря на столь мощное сопротивление, он лишь наращивал силу пламени, возводя его до самых верхушек деревьев. Это заставляло что-то неведомо яркое и совершенно прекрасное вырываться наружу, Сюэ Ян глотал это чувство, словно воздух, чтобы дышать, смеялся сквозь набирающее яркость пламя, а то было настолько ослепляющим, что по щекам катились слёзы. Какое-то третье чувство заставило его извернуться, поэтому нацеленное прямо в спину лезвие меча скользнуло по предплечью, всего лишь оцарапав кожу. Пришлось воздеть и вторую руку, перенаправляя часть пламени в сторону Хангуан-цзюня, что совершенно невозмутимо воздвиг защитное заклинание и, направив столь ненавистный меч в его сторону, стремительно двинулся вперёд, словно пламени не существовало и вовсе. Когда лезвие чужого меча почти коснулось груди, а Сюэ Ян уже продумывал новый путь к отступлению, откуда-то со стороны возник Сяо Синчэнь, что отразил направленный на него меч. Сюэ Яну пришлось вскинуть ладонь с талисманом, поспешно уничтожая тот прямо в воздухе, чтобы пламя перестало литься, подобно горному водопаду.       — Да какого гуя ты творишь?! — заорал Сюэ Ян взбешённо, он и сам не понял, что произошло в этой суматохе, и кого он чуть было не подпалил — собственным ладоням, по крайней мере, уж точно досталось.       Талисманы разлетелись чёрным пеплом, его схватили знакомые, лишённые плоти руки и заставили повалиться на колени, а Сяо Синчэнь, кажется, отошёл на несколько шагов назад — перед глазами всё отвратительно мельтешило. Весь рот наполнился металлическим привкусом, он склонился над землёй, насколько позволяли импровизированные оковы, и сплюнул скопившуюся во рту горячую кровь.       — Шишу?.. — послышалось неверяще-поражённое со стороны Старейшины Илина, потом какие-то бестолковые разъяснения, которых он совершенно не слышал, а потом голос прямо над ухом: — разожми ладонь и отдай, — Вэй Усянь ждал, пока тот не исполнит просьбы — иначе бы не вышло — мёртвая рука усилила хватку. Он принял Чэньцин и поднялся на ноги. — Итак, на этой поляне целых два человека, вернувшихся с того света. И ещё ты, — он склонил голову и насмешливо взглянул сверху вниз, — Сюэ Ян.       — Ты в этом уверен? — Хангуан-цзюнь с Вэй Усянем переглянулись.       — Почти. Грязные приемы, напрочь отбитое чувство самосохранения, очень знакомое владение темной энергией и… — он обернулся, вопросительно взирая на Сяо Синчэня.       — Даочжан Сяо Синчэнь, — обратился к тому Лань Ванцзи, — кто этот человек?       Даочжан скользнул взглядом по сидящей на земле фигуре Сюэ Яна и плотно сжал губы.       — Это слишком длинная история, чтобы рассказывать её при таких обстоятельствах, — уклончиво ответил он, и вдруг нахмурился, только сейчас замечая мертвеца, покорно стискивающего руки Сюэ Яна за спиной. — И… Не могли бы вы, господин Вэй, перестать использовать это.       — О, от этого нет никакого вреда, я вас уверяю, — махнул тот ладонью. — Наоборот, повезло, что я случайно отыскал этого беднягу, а теперь придётся передать в городское управление — пусть сами разбираются, почему у них в лесу покойники закопаны.       — Этот человек повинен в огромном количестве преступлений, однако, данный метод…       — Вэй Ин, — мягко обратился к тому Лань Ванцзи.       — Ладно-ладно! — капитулировал тот, выставляя обе ладони. Он щёлкнул пальцами, и хватка в секунду ослабла, в аккурат для того, чтобы вырвать из неё запястья. — И все же… Я обещаю, что не разболтаю племяннику что бы то ни было, предварительно не разобравшись. Если моё предположение верно, и Цзинь Лин об этом узнает, то разорвёт его на части ещё до приезда в Лань Лин, — Вэй Усянь пожал плечами. — И не то чтобы будет неправ.       — Что это значит? — хмурясь, спросил Сяо Синчэнь. — Объясните, почему и вы, и глава ордена Цзинь повели себя так, словно знали меня? Мы ведь никогда до этого не встречались.       — Встречались однажды. В городе И, — лаконично ответил Хангуан-цзюнь.       — Да, — кивнул Старейшина Илина, — и это тоже длинная история.       — Тогда, — не поворачиваясь в сторону Сюэ Яна, произнёс Сяо Синчэнь, — скажи им сам.       Сюэ Ян до сих пор ощущал ужасную злость, что струилась по венам, подобно недавно использованному огню. Сяо Синчэнь ведь не желал стоять рядом, не желал смотреть в его сторону, однако всё ещё выдавливал из себя эти добродетельные порывы.       — А что, если скажешь сам — нарушатся моральные устои?       Сяо Синчэнь обернулся и окинул его ярким и яростным взглядом. Сюэ Ян с улыбкой поднялся на ноги. К тому времени подоспели адепты Лань Лин Цзинь, народу вокруг становилось всё больше. Все что-то говорили, в его сторону обращалось всё больше мечей, всё смешалось. Но так удачно позабытый всеми кинжал всё ещё приятно холодил кожу под рукавом. Когда он невесть каким образом схватил первого попавшегося адепта и прижал лезвие к его горлу, то шум стих. Сюэ Ян улыбнулся этой благословенной тишине.       — Моя рука точно не дрогнет, так что… — он окинул насмешливым взглядом всех вокруг. Страха в чужих глазах не было, лишь опасение.       — Не нужно, — даочжан сделал какой-то предостерегающий жест рукой, на что Сюэ Ян только хмыкнул. — Прошу, отдай этот кинжал.       Его злило, злило просто до безумия — что бы ни делал Сяо Синчэнь — вечно у него было это выражение лица. Такое добродетельно-жертвенное, ну, не подступиться! Он с этим лицом вступился за него, и с этим же лицом вступился бы за любого из адептов Лань Лин, за любого крестьянина, — да вообще за кого угодно. И даже несмотря на всё, что случилось, это ведь даочжан — как он может не вмешаться! Всё жгло изнутри, хотелось сжечь всё вокруг дотла и пройтись по пепелищу. Сюэ Ян вскинул голову и громко рассмеялся. Да, и вот с этим же лицом Сяо Синчэнь будет смотреть на то, как его башка покатится по помосту, а потом пойдет дальше нести добро в мир.       — Отдать кинжал? — он весело помахал оружием перед ними, ненадолго отнимая его от чужой шеи. — Вас тут и так многовато, а вы боитесь жалкого кинжала. Вот ведь посмешище.       — Эй, — хмурился глава ордена Цзинь, — я уже предупреждал, что тебе лучше заткнуться, пока…       — Пока что? Пока кто-то из вас героически не проткнёт меня своим мечом? — он картинно схватился за грудь и растянул губы в кровавой усмешке.       — Эта смерть… она ничего не изменит.       — Ничего не изменит… ничего не изменит, — пробормотал Сюэ Ян себе под нос. Сяо Синчэнь был чертовски прав — он отсюда не уйдёт, а если и уйдёт, то не дальше Лань Лина. — Ну и к чёрту вас всех, — он со всей силы пнул пошатнувшегося адепта и задумчиво приблизил к шее остриё кинжала. Стало даже интересно, каково это, умереть вот так?       Никто не спешил приближаться, может, думали, что исход тут так или иначе предрешён. Никто, кроме Сяо Синчэня, разумеется. Тот осторожно ступил ближе.       — Не надо.       — Я сам решу, надо мне или нет. Ты мне позволишь решить без тебя, Сяо Синчэнь? — ощерился Сюэ Ян.       — Прошу, дайте мне пару минут, — обратился он уже в другую сторону. — Вот, — даочжан скинул со спины меч и протянул его смотрящему с неким удивлением Старейшине Илина, — заберите моё оружие, просто дайте мне немного времени.       После заверений, что Сяо Синчэнь не собирается помогать Сюэ Яну в побеге и коротких дебатов, те со скрипом согласились, покинув это место, но окружив его поодаль.       — Я знаю, что ты собираешься сделать.       — Знаешь, что я собираюсь сделать, даочжан? — насмешливо вскинул бровь Сюэ Ян. — А как ты догадался?       Сяо Синчэнь сделал ещё два шага в его сторону, но остановился, потому что Сюэ Ян вскинул ладонь в предупреждающем жесте.       — Я, кажется, сказал…       — Хватит уже играть в это, — бросил с непривычным раздражением даочжан.       — Играть? — он засмеялся, кровь так шумела в ушах, что с трудом различались посторонние звуки. — А ты не понял ещё, что игры кончились, Сяо Синчэнь? — он крепко, чуть ли не до хруста костей сжимал рукоять кинжала, словно тот был последней связью с реальностью. — Я решил, что напоследок неплохо пустить немного крови. Себе. Им всем. Какая разница? Посмотрим, как запоют эти чистенькие адептики, когда я сделаю это. Красное на золотом, — Сюэ Ян мечтательно вздохнул, — вот ведь зрелище будет. — Он склонил голову с усмешкой, исказившей губы. — Думаешь, у меня не выйдет? Да мне и кинжал этот проклятый не нужен. Я сделаю это голыми руками. Я делал так много раз.       — Пожалуйста, прекрати, — произнёс тот, всё ещё выдерживая дистанцию. — Ты лишь усугубляешь ситуацию. Ты ведь сам знаешь, что тебе не справиться — здесь много могущественных заклинателей. И я…       — Не сможешь встать на мою сторону? — протянул Сюэ Ян, наигранно качая головой. — Как удивительно! Эта новость меня поистине шокировала.       — Зачем ты так говоришь?       — Потому что ты никогда не встанешь на мою сторону, Сяо Синчэнь!       Тот не ответил, лишь беззвучно открыл и закрыл рот. Такая реакция только позабавила Сюэ Яна.       — Как я и сказал, — всплеснул он руками. — Такой вот я человек, всякое дерьмо за мной по пятам так и тянется, и всегда будет тянуться, да ты и сам заметил, — он опустил голову, а когда поднял ту, заметил, что вернулись чёртовы призраки, которых он за всё это время почти научился игнорировать. — Вот, к слову о дерьме, — прошипел Сюэ Ян себе под нос. Сяо Синчэнь выглядел совершенно потеряно, и это отчего-то беспомощно злило. — Не грусти, даочжан, признай, мы здорово повеселились за это время!       — И это всё? Вот так просто? — он повысил голос. — Что ты вообще за человек такой?       — Ой, даочжан, брось, кому как не тебе знать, что я за человек!       — Делаешь лишь то, что вздумается, раз за разом! — Сяо Синчэнь сделал ещё пару шагов. — И вообще не думаешь о последствиях.       — Ну это ведь до безумия утомительно, — усмехнулся тот. — Я понимаю, твоя неугомонная добродетель не позволяет оставлять страждущих в беде, — Сюэ Ян показательно развёл руками, — даже вот таких, как я, судя по всему. Но давай смотреть на вещи реально: ты не так уж много потеряешь, если сейчас оставишь это дело. Возможно, ты просто привык, что я крутился под боком все эти месяцы. И я привык, ну и что с того? Ты не одинок, Сяо Синчэнь. Где-то там бродит твой почти живой Цзычэнь, все по-прежнему уважают и восхищаются тобой, а любой орден по-прежнему готов урвать тебя с руками и ногами. А что до меня — то подохнуть в Лань Лине никогда не входило и не войдёт в мои планы, уж прости.       Сяо Синчэнь смотрел на него своим ярким, немигающим взглядом, и в нём плескался граничащий с оцепенелым непониманием страх. И из всех возможных фраз и действий, что он мог произнести и предпринять, он сделал то, чего Сюэ Ян почему-то не ждал — просто протянул ладонь.       — Дай мне свою руку.       Сюэ Ян хмуро усмехнулся с такой нелепости.       — Ты просто неисправим, даочжан.       — Да, — тот улыбнулся. — Ну, так что? Думаешь, это хитрая уловка?       — От тебя-то? — хмыкнул он. — Нет, не думаю, — несмотря на это, он протянул руку далеко не сразу, касаясь чужой ладони с очень настороженным видом. Прикосновение каким-то совершенно магическим образом отделило это место от времени и мира, что шумел где-то там, далеко за пределами. — Те заклинатели из Иньшэна — они собирались спалить нас всех там. Они это начали, мне стоило так всё это и оставить? Оставить их в живых, чтобы они разнесли вести про меня и про тебя на все ордена?       — Вести и так дошли. А сейчас ты лишь пытаешься придумать оправдания собственной жестокости, — говорил Сяо Синчэнь серьёзно и даже холодно, однако Сюэ Ян всё никак не мог понять причину, по которой его голос лишён того знакомого отвращения. А ещё он продолжал сжимать его ладонь.       — Я и не пытаюсь, — пожал плечами Сюэ Ян. — Но в иной ситуации я бы сдержал себя. Но тогда я был слишком зол, а ещё… они не могли остаться безнаказанными. И, кстати, не забывай, что спалить там они хотели не только меня, но и Лайин, и тебя бы вряд ли оставили в живых — не после того, как ты встал у них на пути.       — Я это помню.       — Тогда, может… — он помедлил, изо всех сил пытаясь пересилить себя, — может, простишь мне это?       — Нет, — Сяо Синчэнь покачал головой. Сюэ Ян удивлённо поморщился от того, как резко это прозвучало. — По той причине, что я не могу и не в праве прощать тебя за жизни других людей. Их жизни мне не принадлежали, чтобы я был властен делать это. Я не понимал этого раньше, однако теперь понимаю. Я не вправе простить тебя ни за А-Цин, ни за Цзычэня, ни за убитых крестьян, ни за тех заклинателей. Поэтому ты не можешь получить моего прощения. Всё, за что я могу простить тебя — это за себя самого. И за это я уже давно простил тебя, — он улыбнулся от вида замешательства на лице последнего. — Всё, что было, оно должно остаться, каким бы ужасным ни казалось. Оно должно напоминать снова и снова, и не важно, через боль ли, или страдания вести к искуплению. Ты дал мне свое обещание гораздо позже тех событий, это нисколько не умаляет лежащей на тебе вины, однако умаляет твоё передо мной обязательство.       — Но я ведь обидел тебя этим, я же видел, — удивлённо хлопнул глазами Сюэ Ян.       — Это разные вещи, — покачал головой Сяо Синчэнь.       — Знаешь, даочжан, мне иногда кажется, что мы говорим на разных языках, — шутливо фыркнул Сюэ Ян.       — Мне тоже, — тот легко рассмеялся, а потом, пользуясь временным замешательством, крепче обхватил его руку и потянул ту на себя. Сюэ Ян всегда знал, что силы у Сяо Синчэня в разы больше, чем показывает обманчивая внешность, однако прямо сейчас испытал это на себе. Всего за одно движение у того получилось подтащить его ближе к себе и вырвать из его ладони кинжал Чжанмэя.       — Эй, это была хитрая уловка! — закричал Сюэ Ян, однако не спешил вырывать всё ещё зажатую ладонь. — Ты обманул меня, даочжан!       — Да, и сделаю это снова, если ты опять решишь творить что-то столь же безрассудное, — улыбка на губах даочжана была усталой, но искренней. Он огляделся, и по одному его взгляду было понятно, что времени в обрез. — А-Ян, — Сюэ Ян не успел отреагировать, потому что Сяо Синчэнь обнял его, крепко прижимая к себе. Он тяжело дышал, поэтому и голос то и дело срывался. — Я понимаю, ты боишься, я тоже не могу видеть будущего, чтобы знать, к чему это приведёт. Но тебе не нужно бояться, — он хотел возразить, но даочжан продолжал: — ты не один. Ты больше не будешь один. Только не нужно больше делать ничего такого, ладно? — он чуть отстранился, окидывая Сюэ Яна внимательным взглядом. — Мы сейчас вернёмся с ними в город и поговорим. И в свою очередь я обещаю сделать всё возможное, чтобы…       — Чтобы? — Сюэ Ян усмехнулся, правда, уже без злости, та испарилась минутами ранее.       — Чтобы быть на твоей стороне… на этот раз.