Сяо Синчэнь волновался из-за того, что дорога туда и обратно заняла слишком много времени. Несмотря на то, что он надеялся управиться за сутки, прошло чуть больше двух дней. И сейчас, возвращаясь по туманным улочкам города И, он думал о том, что оставлять Сюэ Яна на столь долгий срок после случившегося было опасно. По пробуждению он повёл себя странно, и если тогда Сяо Синчэнь почти не придал тому значения — по той причине, что всё ещё не отошёл от проведения ритуала, да и стоило немедленно делать что-то с телом господина Ле — то сейчас волнение с каждым шагом захватывало его, а в голову лезли мысли, что были одна тревожней другой. В округе ведь, помимо опустевшего города И, всё ещё находились небольшие поселения. Сюэ Ян мог уйти, он же не был обязан сидеть тут в ожидании столько времени. И если бы он действительно ушёл куда-нибудь… Сяо Синчэнь хорошо знал, что могло произойти, если у Сюэ Яна было плохое настроение.
Чем выше он поднимался по дороге, тем сильнее редел туман. Теперь по бокам от дороги вырисовывались бывшие лавки торговцев. Некоторые разрушенные, некоторые просто не тронутые, если не считать времени и не лучшего климата. Сяо Синчэнь прикрыл глаза и вздохнул. Сейчас, когда не было слышно ни единого голоса, ни даже звука, сложно было сосредоточиться, так, как он делал это раньше. Сейчас бы он не смог сориентироваться, потому что темнота, в которой он когда-то безвозвратно утонул, теперь пугала его до спазма, схватывающего горло и не дающего вдохнуть воздуха. Он открыл глаза — талисман как всегда мерно сиял на приподнятой ладони, отгонял темноту, отгонял воспоминания, в которых, казалось, можно было бы и утонуть. Все люди с этой улицы — он знал их лично, говорил с ними, здоровался, они обращались к нему за помощью. Как они умирали? В страхе? В смирении? В неведении?
Сяо Синчэнь ускорил шаг, потому что думать об этом было невыносимо, наверное, именно поэтому он никогда не желал возвращаться сюда. Отчасти он надеялся на то, что Сюэ Ян не стал проводить здесь всё это время. Один на один со своими мыслями и ворохом воспоминаний, которых у того накопилось в разы больше, чем было у самого Синчэня. С другой стороны — он боялся, что тот может уйти в неизвестном направлении. И к своему величайшему стыду, в первую очередь Сяо Синчэнь подумал не о том, что может пострадать кто-то невинный, а о том, что в таком случае ему придётся исполнить своё же обещание, что он дал Старейшине Илина.
Он толкнул дверь и выдохнул с заметным облегчением — Сюэ Ян сидел на крыльце, недалеко от двери, его волосы хаотично рассыпались по плечам, а сам он пытался сделать что-то единственной рукой.
— Пустой двор и никаких трупов. Удивлён? — спросил Сюэ Ян, не поднимая головы.
Сяо Синчэнь прошёл ещё немного и остановился. Вопреки всем надеждам, настроение того после «пробуждения» в новом теле не только не пришло в норму, но и заметно обострилось за эти дни. И всё это было по какой-то причине, которую Синчэнь всё никак не мог постигнуть, как бы сильно не пытался.
— С чего ты взял, что я этого ожидал? — спросил он осторожно.
Сюэ Ян поднял взгляд и натянуто усмехнулся.
— Твоя реакция всё и так за тебя сказала.
— Опять ты говоришь за меня, — собственный голос прозвучал слишком резко. Он вздохнул и уже мягче спросил: — Ты в порядке после того, что с тобой случилось? Если что-то не так, ты можешь сказать мне об…
— А что «со мной»? — рассмеялся тот. — Умереть — воскреснуть: да для меня это уже как песню спеть, даочжан!
— Когда я очнулся в Байсюэ — это вовсе не было для меня ни простым, ни нормальным. Это было сложно. И я не отказался бы, чтобы тогда рядом оказался кто-то, с кем бы я смог об этом поговорить.
— Не сравнивай меня с собой, — грубо отрезал тот.
— Это сравнение оскорбляет тебя? — спросил Сяо Синчэнь не столько уязвлённо, сколько непонимающе. Он как мог старался сгладить острые углы, но всё снова ускользало сквозь пальцы, а самое главное, он совершенно не понимал — почему.
Сюэ Ян покосился на него всё с той же усмешкой на губах и неожиданно решил сменить тему:
— Как твоё путешествие, к слову?
То, что это было чуть более, чем не «к слову», Сяо Синчэнь предпочёл не упоминать.
— Теперь всё в порядке, — он чуть улыбнулся, надеясь, что, если Сюэ Ян заговорил на отвлечённую тему, значит, назревающей бури удастся избежать. — Господин Вэй и Хангуан-цзюнь пообещали, что проследят за тем, чтобы история с господином Ле была доведена до конца. Теперь, когда все будут считать, что Ле Чжанмэй погиб, тебя больше никто не станет искать.
— Но они знают об этом, — хмуро бросил Сюэ Ян.
— Они сохранят это в тайне, я уверен.
Сюэ Ян одарил Сяо Синчэня таким взглядом, словно смотрел на ребёнка, что всё никак не мог понять какие-то прописные истины.
— Они — часть заклинательского мира, а также близки с великими орденами. Каждый, кто является его частью, способен на любое дерьмо.
— Но ведь ты сам был его частью, когда был приглашённым учеником Лань Лин Цзинь, — он пожал плечами. — Это достойные люди, и, если они пообещали, что твоя тайна останется с ними, значит, так и будет.
— Эх, даочжан, — вздохнул тот и махнул рукой, почему-то решив, что продолжать этот спор не имеет смысла.
Сяо Синчэнь подошёл ближе и присмотрелся к тому, как Сюэ Ян с отчаянной злостью пытается перевязать собственное же запястье.
— Что с твоей рукой? — спросил он, садясь на ступень рядом.
Тот вскинул голову, серьёзно приподнимая брови:
— С какой из? — какое-то время Сяо Синчэнь смотрел на Сюэ Яна с явным замешательством, а после, не желая того, рассмеялся, прикрывая рот ладонью. — Я не знаю, чем занимался перед своей смертью, но судя по этим ссадинам, скучать мне не приходилось. А ещё я понял, что на меня не распространилось правило с излечением всех ран по воскрешению.
— Может, дело в том, что моя рана была смертельной, поэтому она и затянулась, — предположил Синчэнь и протянул руку, чтобы обхватить запястье Сюэ Яна и помочь тому наложить повязку. Тот выглядел крайне довольным, он всегда так выглядел, когда ему удавалось рассмешить Сяо Синчэня, особенно какой-то сомнительной темой, с которой вроде бы смеяться и не следовало.
— Всё не привыкну к тому, что она теперь одна, — Сюэ Ян кивнул на руку, которую всё ещё держал в своих Сяо Синчэнь. — Тогда привык, а сейчас придётся снова. Я понял, что даже меч толком держать не умею. Вот умора! — несмотря на то, что тот заливисто, как и всегда, смеялся, Сяо Синчэнь с трудом выдавил подобие улыбки. — А-а, мне не стоит беспокоиться на этот счёт — у меня же теперь снова нет меча.
— Ты ко всему со временем привыкнешь, — спокойно ответил он. — А что до остального… Я думаю, что всё дело в твоей ци. Она нестабильна, тебе нужно…
— Даже не смей говорить о своих медитациях, — предупреждающе фыркнул Сюэ Ян. — Когда меня заставляли медитировать, обычно я испытывал навязчивое желание убивать. Ой, только вот не нужно шутить на тему того, что я и в других ситуациях его испытывал!
— Я и не думал, — усмехнулся Сяо Синчэнь. Он задумчиво уставился куда-то за плечо Сюэ Яна, туда, где возвышались две горные вершины, окутанные туманом. Несмотря на фэн-шуй и ужасную энергетику этого места, Синчэнь находил город И по-своему прекрасным. — Я попросил, чтобы о теле господина Ле должным образом позаботились и погребли по всем правилам, — задумчиво произнёс он, всё ещё смотря куда-то в клубящуюся туманом даль.
Он встрепенулся, когда Сюэ Ян резко вырвал свою руку и уставился на него с промелькнувшей во взгляде злобой.
— Тебя это беспокоит?
— Естественно, — непонимающе нахмурился Сяо Синчэнь.
На это Сюэ Ян снова рассмеялся, только на этот раз в его смехе слышался только болезненный надрыв и ни капли веселья. Нестабильность его ци стала ощущаться в десятки раз сильней — Синчэнь с ужасом думал, что искажение не постигло Сюэ Яна только потому, что он всё это время бродил по тончайшей грани. По такой, что стоит сделать один неверный шаг, и…
— Пожалуйста, успокойся, — попросил он, ощущая то, насколько мощной и необузданной была чужая энергия. Нечасто, ещё в юности он видел пару человек, которые довели себя до искажения ци, а также слышал немало рассказов об этом. — Твоя энергия…
Сюэ Ян перестал смеяться и вопросительно взглянул в его сторону.
— Что с моей энергией? Не нравится? — черты его лица заметно ожесточились. — Но что же поделать, даочжан, вот такая она, грёбаная реальность. Неприятно? Отвратительно? Что на этот раз скажешь? — выплюнул Сюэ Ян, искривив губы. Сяо Синчэнь не мог не вспомнить тех слов, что когда-то произнёс сам. — Но мне, наоборот, очень нравится. Наконец-то всё на своих местах. И эта жалкая передышка ничего не изменила. Поиграли и будет, — голос его звучал надрывно и холодно. И с каждым новым словом Сюэ Ян выглядел всё более безумно, а его энергия, казалось, клубилась подобно чёрному костёрному дыму прямо в воздухе. — Я уже знаю, что ты скажешь. Хочешь угадаю?
Сяо Синчэнь тяжело сглотнул, но выдавил короткий кивок за неимением слов.
— Что я убил твоего второго друга, — Сюэ Ян звучно и жестоко рассмеялся. — Одного уже как-то убил, теперь, вот, второго. А, хочешь, ещё кое-что скажу? — он приблизился всё с той же пугающей улыбкой. — Мне доставило невероятное удовольствие делать это. Что того ублюдка из похоронного дома, что этого, — он показательно плюнул на землю, — а потом наблюдать за твоей реакцией, за тем, как ты смотришь на меня. Как отшатываешься, стоит мне до тебя дотронуться. И даже сейчас ты скучаешь по нему и думаешь о том, как его, к гую, похоронят!
— Сюэ Ян, это совсем другое, — ошарашенно произнёс Сяо Синчэнь. Он и помыслить не мог, что камнем преткновения изначально была такая, на его взгляд, мелочь.
— Другое? Что же, интересно? Знаешь, даочжан, когда я открыл глаза, то увидел только потолок похоронного дома. А ты сидел рядом с ним. И держал его за руку.
Сяо Синчэнь долго молчал, он даже не сразу вспомнил, что произошло в тот день.
— Тогда я был в ужасе от всего, что случилось. Я даже не отдавал отчёта в своих действиях.
— В этом и дело, — он усмехнулся, на этот раз устало, как будто окрасить усмешку привычным ядом просто не хватило сил. — Сейчас ты видишь меня впервые с тех пор, как приволок в башню Кои. Нравится?
Странно, но слова как будто пристали к горлу. Он открыл и закрыл рот, едва заметно нахмурив брови.
— Ну, молчание хотя бы похоже на правду, — кивнул Сюэ Ян с ледяным спокойствием в голосе, однако Сяо Синчэнь знал, что такой тон ещё хуже, чем то, что ему предшествовало. — Тогда мы неплохо поиграли в семью. Во что мы играли сейчас, я, если честно, не особо понял, но было весело. Эту железку оставь себе, — он с пренебрежением кивнул на Бэйцзи Гуан, лежащий на земле.
Сяо Синчэнь всё ещё находился в каком-то оцепенении, он моргнул и понял, что Сюэ Ян просто поднялся и пошёл прочь. Он лишь сейчас заметил, что на улице совершенно стемнело, так, что даже очертания ворот сливались с обивающей пороги тьмой. И Сюэ Ян растворялся в этой тьме, цунь за цунем, а та, в свою очередь, простиралась к нему с победным ликованием, словно давняя подруга. И только заметив, что в его руке оказался талисман, Сяо Синчэнь наконец-то подорвался с места и бессознательно воскликнув что-то вроде «А-Ян, не надо» догнал того и выхватил талисман. Тот, конечно же, оказался талисманом перемещения, уже безжалостно смятым рукой Синчэня. Выходит, что Сюэ Ян подготовил его заранее и, вероятно, был уверен в таком повороте событий, а остался лишь для того, чтобы удостовериться в предположениях. И думая об этом, Сяо Синчэнь чувствовал себя как никогда виноватым. Все эти дни ему казалось, что это Сюэ Ян был тем, кто намеренно усугублял ситуацию, но, мысль за мыслью, и он пришёл к выводу, что человеком, рубящим с плеча, был он сам. Он игнорировал всё, что с самого начала было на поверхности, посчитал мелочью то, что — судя по недавнему разговору — волновало Сюэ Яна чуть ли не больше всего. И своими действиями он лишь укоренил в голове того мысль, что до сих пор — с тех самых слов — считал Сюэ Яна отвратительным и мог выносить его присутствие лишь в чужой оболочке.
Сюэ Ян тем временем только приподнял бровь и всё так же холодно, но с небольшим интересом взглянул на то, что осталось от талисмана перемещения.
— У меня есть ещё, — он безразлично махнул рукой, намереваясь извлечь следующий талисман.
— Нет, нет, стой, — Сяо Синчэнь сделал предостерегающий жест рукой, чувствуя себя исключительно глупо из-за того, что мысли всё никак не желали быть облечёнными в слова. — Давай поговорим об этом.
Сюэ Ян рассмеялся, прежде чем ответить:
— Мы уже поговорили, даочжан.
— Ты ушёл прежде, чем я успел ответить.
— Я вот всё не могу взять в толк, почему все самые неприятные темы ты любишь пережёвывать по сто раз? Это что, какой-то метод деморализации?
Сяо Синчэнь вздохнул, даже не заметив, что смятый талисман выпал из его ладони.
— Сюэ Ян, я просто хочу сказать, что мне очень жаль. Я виноват перед тобой.
— Да? — он выглядел сбитым с толку.
— Ты отдал жизнь за мою. Это… это не то, за что можно так легко отплатить.
— Отплатить? — Сюэ Ян издал нервный смешок. — Ты, кажется, неверно истолковал мои намерения. Я не нуждаюсь в подачках с целью оплаты некоего «долга». Ты мне ничего не должен и никогда не будешь. Если хочешь, считай, что мы в расчёте, если нет — значит, считай, что я всё ещё должен тебе, но только перестань заставлять себя делать всё это. Перестань делать вид, что общение со мной приносит тебе что-то, кроме разочарования. Если твои мотивы действительно таковы, то это чересчур дёшево, и я в этом не нуждаюсь.
Какое-то время Сяо Синчэнь не мог пошевелиться от сковавшего его немого возмущения. Наконец, он взял себя в руки:
— Это уже слишком, — он развёл руками. — Такого ты обо мне мнения?
То, что перечислил Сюэ Ян, и правда прозвучало несколько оскорбительно, учитывая, что сам Сяо Синчэнь за всю жизнь в отношении к людям не руководствовался ничем, кроме искренности. Несмотря на то, что он действительно пытался относиться с добротой ко всем без исключения, он всегда уходил оттуда, откуда хотел уйти и оставался там, где желал быть. И сам факт, что он чередой непреднамеренных действий заставил Сюэ Яна прийти к подобным выводам, казался просто немыслимым. Тот, в свою очередь, молчал, а охватившую его злобу можно было легко ощутить даже на расстоянии. Сяо Синчэнь не мог не думать о том, каким же немыслимым упрямцем на самом деле был Сюэ Ян.
— Не важно, каково моё мнение. Важно то, что твоя маниакальная жертвенность уже толкала тебя на всякую нелепую хрень, — его лицо исказилось неприязнью. — Скажешь, нет?
Сяо Синчэнь не мог не улыбнуться такой формулировке.
— Что смешного? — холодно поинтересовался Сюэ Ян.
— Порой ты ведёшь себя как самый настоящий ребёнок, — продолжал улыбаться Синчэнь и, заметив, что брови Сюэ Яна недобро нахмурились, продолжил: — Ты думаешь, что я здесь просто потому что хочу вернуть тебе какой-то долг? Ты ведь и сам знаешь ответ. Я далеко не самый праведный человек на свете, но ты должен знать, что я никогда не опустился бы до чего-то подобного. Помнишь, что я как-то сказал? Я хочу быть на твоей стороне. И это всё. Я здесь по этой причине и не по какой из других, — тем временем глаза Сюэ Яна заметно округлились, а сам он как будто колебался между внутренней верой и недоверием к сказанному. — Я нисколько не сомневаюсь в тебе, так и ты во мне не сомневайся. Ладно, — Сяо Синчэнь протянул обе ладони, осторожно притягивая Сюэ Яна к себе, — иди сюда.
И… тот вдруг вжался в него с таким болезненным вздохом, что Синчэнь ощутил, как сердце словно крепко-крепко сжала невидимая ладонь. Он обхватил его так сильно, как только мог, а в голове пронеслась мысль, что он сейчас ни за что не позволит Сюэ Яну вырваться, даже если тот вздумает применить силу. Но тот едва ли собирался. Он всё ещё вжимался в грудь Сяо Синчэня, прерывисто дышал, словно загнанное, лишившееся последних сил животное. Его ци затихала, она напоминала тёмные воды, опасные, завораживающие, полные болезненной, опустившейся к самому дну горечи. Слава Небесам, что Тёмная энергия не привела Сюэ Яна к искажению ци, но даже сложившаяся ситуация была не из лёгких. Сяо Синчэнь с улыбкой, незаметно коснувшейся губ, думал, что им предстоит немало работы. Но он знал методы, самое главное — убедить Сюэ Яна в их необходимости.
— Даочжан… — послышался приглушённый голос. Сяо Синчэнь склонил голову, утыкаясь подбородком в макушку Сюэ Яна. Он совершенно внезапно вспомнил, как тот в своё время радовался, что рост господина Ле был даже самую малость выше роста самого Синчэня. Теперь всё вновь изменилось. — Ты чего там смеёшься? — настороженно поинтересовался Сюэ Ян, даже приподняв голову, вопросительно смотря на Сяо Синчэня, а услышав ответ, смешливо расфыркался. — Ничего, вот найду я другое тело, такое, что будет на целую голову выше тебя, вот тогда и поговорим. А вообще, тебе повезло, даочжан, вот попробовал бы ты шутить на эту тему над Мэн Яо… — откровенно хохотал он. — Ох, как он всегда бесился! Прямо ностальгия мучает!
— Я вовсе ни над кем не шутил, — воспротивился Синчэнь. — И всё же прошу тебя не думать ни над какими «другими телами», ладно?
— Так и быть, — усмехнулся тот, когда Сяо Синчэнь разомкнул руки. Он был не против остаться в этом умиротворении чуть дольше положенного, но начинал накрапывать мелкий дождь, совсем не похожий на летние.
— Осень началась, — подметил он с мягкой улыбкой. Сяо Синчэнь любил осень. Его всегда привлекала её неприкосновенная, трепетная и хрупкая в своём увядании красота. Наставница говорила, что осень символизирует не только смерть всего живого, но и его обновление, и что вечное противостояние жизни и смерти заключается в каждом опадающем листе, в каждом дуновении становящегося промозглым ветра. Она учила их ценить жизнь и смерть в равной степени, потому что без одного априори не могло существовать другого.
— Не знаю насчёт осени, а вот льёт знатно, — хмыкнул Сюэ Ян и тряхнул его за плечо, отвлекая от захлестнувшего потока мыслей — слишком меланхоличных даже для него. — Даочжан, ты что, тут медитировать собрался?
— Надо переждать в доме, — кивнул Синчэнь, чувствуя, что по щекам стекают целые ручейки, обдающие свежестью, а потом вдруг замер, не решаясь ни отправиться в сторону похоронного дома, ни продолжить. Сюэ Ян тоже не спешил ничего говорить, уставился на него с вопросительной настороженностью. — Ты ведь… не уйдёшь никуда?
— А ты хочешь, чтобы я ушёл?
— Нет, — он покачал головой, и понял, что ответил не только Сюэ Яну, но и самому себе. И от осознания этого стало так непередаваемо легко, как никогда прежде.
— Тогда идём уже отсюда, — легко бросил тот, — а то скоро одежду выжимать придётся.
Сюэ Ян, не дожидаясь, пока Сяо Синчэнь опомнится и пойдёт следом, развернулся и неспешно двинулся к похоронному дому. И лишь на крошечную долю секунды, пока тот окончательно не повернулся к нему спиной, Сяо Синчэнь увидел почти по-детски яркую улыбку, непривычно вспыхнувшую на лице Сюэ Яна, такую яркую, как будто ему пообещали все сокровища этого мира, а не дали односложный ответ.
***
Синчэнь прошёлся по кухне, и воспоминания, покрытые слоем пыли, как будто стали оживать в его памяти, вспыхивать невидимыми картинками. Это были ощущения, звуки, запахи, всё, что некогда заменяло ему зрение. Он провёл ладонью по столу, он помнил каждую неровность, каждый след от ножа, всё до мельчайших деталей. Обычно он нарезал здесь овощи, неподалёку, по правую сторону сидел Сюэ Ян и без конца развлекал его разговорами. Порой у него получалось так хорошо, что Синчэнь чуть было не ударял ножом по собственным пальцам, особенно когда ни с того ни с сего хотелось смеяться. А сзади, недалеко от дверного проема, часто появлялась А-Цин, спрашивала, как скоро будет готова еда, переругивалась с их безымянным сожителем, или просто молча слушала.
Сяо Синчэнь взглянул в сторону двери, конечно же зная, что там нет ничего, кроме пустоты. Он надеялся, что та обрела покой, а возможно, уже отправилась в цикл перерождений. А ещё иногда молился, чтобы в следующей жизни его бедной храброй А-Цин досталась самая лучшая жизнь. Может быть, им даже когда-нибудь было суждено повстречаться вновь.
Он вздохнул, но почувствовал странное облегчение — все эти мысли наполняли его светлой грустью, но никак не горечью.
Угли в жаровне давно превратились в чёрную жижу, из-за того, что туда все эти годы попадала вода. Было прохладно и сыро. Сяо Синчэнь прошёл в комнату, уже намереваясь оповестить Сюэ Яна о том, что готова еда, но замер неподалёку от кровати. Тот спал, свернувшись и подложив руку себе под голову. Так крепко, что не услышал чужих шагов, а ещё под его рукой не было кинжала. Сяо Синчэнь успел заметить, что даже во время сна Сюэ Ян никогда не расстаётся с оружием, а ещё спит так чутко, что подскакивает при малейшем шорохе.
Он присел на кровать — старую, грозящуюся вот-вот развалиться, пропитавшуюся влагой от сырости — и внимательно скользнул взглядом по завешенному прядями лицу. То было настолько спокойным, почти умиротворённым, что, казалось, принадлежало другому человеку.
Сяо Синчэнь осторожно, чтобы не потревожить чужой сон, протянул руку и откинул несколько прядей, небрежно упавших на лицо. Просидев ещё какое-то время в абсолютной тишине, он обратил внимание на то, что на улице не просто стемнело, но уже давно взошла круглая, налитая золотом луна.
Внезапно накатила усталость, подобно волне, щедро омывающей иссохшийся берег. Он вспомнил, что и сам не спал всё это время, но что-то постоянно заставляло его откладывать усталость на потом. Поэтому Сяо Синчэнь лёг рядом, предварительно сняв верхнее одеяние и накрыв тем их обоих, уткнулся Сюэ Яну в спину и, ощутив чужое тепло, стал проваливаться в сон, словно в бескрайнюю бездну. Только эта бездна не казалась ни устрашающей, ни холодной, и падая в неё, Синчэнь мог лишь надеяться на то, чтобы падение никогда не заканчивалось.
Кажется, ему снились обрывочные моменты со времён юности, когда он всё ещё был учеником на горе Баошань-саньжэнь. Картинки сменялись одна за другой и приносили неимоверную лёгкость. Он сильнее уткнулся лицом в странную на ощупь подушку, пробормотал что-то, скорее всего не имеющее смысла, и медленно приоткрыл затуманенные ото сна глаза. Подушкой оказалась щедро подставленная под голову рука Сюэ Яна, в то время как он сам смотрел в его сторону с ехидной усмешкой на губах, и сна, судя по всему, не было у того ни в одном глазу.
— Что такое? — спросил Синчэнь, потому что насмешливая улыбка на чужом лице вызывала подозрение. — Я что, что-то говорил?
Улыбка стала шире, Сяо Синчэнь немного напрягся, приподнимая голову.
— Не ожидал я от тебя такого, даочжан, — Сюэ Ян покачал головой. — Неужели все праведные даосы грезят во сне о таких непристойных вещах? Ужасное, на мой взгляд, упущение.
— Всё твои шутки, — фыркнул он. — Не думай, что я куплюсь.
— Ну, это уже твоё дело, — тот воспользовался моментом и высвободил затёкшую руку, подпирая той подбородок, а потом мечтательно вздохнул. — Даже не знаю, что делать с таким знанием.
Сяо Синчэнь нахмурился сильнее, он даже предположил: вдруг действительно сказал во сне нечто не слишком благонравное. Ведь если это так, Сюэ Ян будет припоминать это при каждом удобном случае.
— Даочжан, ну не обижайся, — быстро среагировал тот на изменившееся выражение лица Сяо Синчэня. — Хочешь, скажу?
На короткий кивок Сюэ Ян склонился ближе, но вместо того, чтобы что-то сказать, неожиданно прикусил мочку его уха, а потом успел оставить пару поцелуев на уровне шеи. Сяо Синчэнь вздрогнул от неожиданности и со смехом отстранился назад. Щёки окатило жаром.
— Я ведь говорил, что ты меня обманываешь.
— Ты сказал, — Сюэ Ян изменил тон, сделав тот непростительно вычурным, — «не думай, что я куплюсь». Ох, тебя просто до ужаса легко облапошить. Запомни, если какой-нибудь торговец или милый сердцу крестьянин захочет сказать тебе что-то на ухо — лучше не соглашайся.
Сяо Синчэнь рассмеялся с новой силой.
— Не уверен, что подобное могло бы прийти в голову кому-то кроме тебя.
— Даже не знаю, считать это оскорблением или комплиментом, — возмущённо фыркнул тот.
Синчэнь вдруг осознал, что давно, а, может, и никогда не ощущал столь нещадного тепла в груди. Такого, что переполняло бы его изнутри, дарило ощущение наполненности и внезапно обретённого смысла. Он сам пододвинулся ближе, вначале очертив пальцами лицо Сюэ Яна — замершего и с интересом поглядывающего на происходящее — а после поцеловал его, медленно, изучающе, ощущая тепло и сухость чужих губ. Тот было подался вперёд, отвечая с присущим ему напором, а после движения его стали плавными и размеренными, как будто он пытался подстроиться. Время тянулось непривычно медленно, и Сяо Синчэню это нравилось, а ещё ему определённо нравилось целовать Сюэ Яна, и нравилось получать поцелуи в ответ. Эта мысль заставила его непроизвольно улыбнуться, а щёки зардеться лёгким румянцем.
— Даочжан, о чём ты там задумался? Мне уже стоит начинать смущаться?
Синчэнь только фыркнул, немного отстраняясь и протягивая ладонь к лицу Сюэ Яна.
— Можно? — спросил он несколько несмело, заранее опасаясь того, что Сюэ Ян может вновь неправильно истолковать его действия.
Какое-то время тот смотрел на протянутую ладонь, заметно нахмурившись, как будто присматриваясь к чему-то незнакомому и потенциально опасному, но после кивнул. Значит, понял правильно. Сяо Синчэнь закрыл глаза и опустил ладонь Сюэ Яну на щёку, очерчивая большим пальцем линию подбородка, скользнул по нижней губе, слегка задерживаясь от того, что тот растянул губы в усмешке — наверное со стороны это и правда смотрелось довольно странным. Закончив, он открыл глаза, вид его при этом был слишком задумчивым.
— Ну и? — кашлянул Сюэ Ян, напоминая о своём присутствии. — У тебя такой серьёзный вид, даочжан, как будто ты совершил какое-то великое открытие.
— Нет, я просто… помнишь как-то ты позволил мне посмотреть на тебя? Конечно, я тогда делал это не так внимательно, однако ты тогда совершенно не был встревожен. Разве ты не опасался, что я мог узнать тебя?
Сюэ Ян искренне рассмеялся:
— Ты не мог отличить гнилые яблоки на рынке, меня бы ты точно не опознал! Считай, что я был как одно из тех гнилых яблок, что ты вечно притаскивал домой, — заметив, что Сяо Синчэнь явно не обрадовался такому сравнению, Сюэ Ян добавил: — Иногда я был не против в чём-то проколоться. Если бы это произошло случайно. А пару раз даже пытался сказать. Как-то не выходило.
— Я понял, — кивнул Синчэнь. Всё это было и тяжело и легко одновременно. — Я рад, что этим человеком был ты. А ещё я совершенно по нему не скучаю, как и по тому времени, когда ты был в теле господина Ле. Скучают по умершим или по потерянным, а ты жив и рядом, поэтому больше даже думать не смей о таком, ладно?
Сюэ Ян смотрел на него со странным выражением, как будто не до конца осознавал смысл сказанного, а потом остервенело схватил его ладонь своей единственной и сильно сжал, почти до боли.
— Не оставляй меня больше, Сяо Синчэнь, — голос, которым он это произнёс, звучал отчаянно и немного зло.
— Даю тебе слово, — твёрдо ответил Синчэнь несмотря на то, что по спине пробежали сотни мурашек. Не от сказанных слов, а от того, с какой отчаянной надеждой смотрел на него Сюэ Ян.
Сяо Синчэнь всю свою жизнь ставил данные обещания превыше всего, но тем не менее нарушал их. Он не спас А-Цин, хоть и обещал заботиться о ней, не смог остаться ни с ней, ни с Сюэ Яном, хоть и обещал — пусть и самому себе — что останется с теми до тех пор, пока будет им нужен, а ещё он так и не основал орден вместе с Цзычэнем, несмотря на то, что это когда-то было целью всей его жизни. Но это обещание словно было другим. Решающим. Он знал наверняка, что собирался сдержать данное слово даже ценой собственной жизни.
Сяо Синчэнь вдруг обратил внимание на темноту по ту сторону окна.
— Неужели мы так мало проспали? Всё ещё ночь…
— Даочжан, — привычно рассмеялся Сюэ Ян, — ночь не «ещё», а «уже». Прошли уже сутки, а то и больше. Последние несколько недель всё-таки были убийственными, — он откинулся обратно на кровать и потянулся. — Хорошо, когда никуда не нужно бежать.
— И непривычно, — с улыбкой согласился Сяо Синчэнь.
— Но, между прочим, я тебе не врал, — довольно протянул тот.
— Ты о чём?
— Ты и правда кое-что говорил во сне, — Сюэ Ян специально выжидал, пока выражение лица Сяо Синчэня вновь станет до крайности напряжённым. — Кажется, ты говорил, что хочешь спать и умолял свою наставницу, чтобы та не заставляла тебя отправляться на медитацию. Это и правда не очень-то и благонравно!
Какое-то время Сяо Синчэнь удивлённо смотрел на Сюэ Яна, а потом не удержался от смеха.
— И этим ты решил меня шантажировать? — спросил он, продолжая смеяться, совершенно не заметив, когда вдруг Сюэ Ян стал целовать его, притягивая ближе к себе. Время тянулось медленно, или наоборот — слишком быстро, заметить не было возможности. Он опомнился только к тому моменту, когда просто поцелуев становилось недостаточно им обоим. — Нет, стой, — Сяо Синчэнь приподнялся на локтях как раз в тот момент, когда Сюэ Ян потянулся к его поясу.
— Что? — тот недовольно фыркнул, но останавливаться не спешил.
— Это всё, — Сяо Синчэнь перехватил его руку, — слишком…
— Слишком? — не дал ему договорить Сюэ Ян, выглядя при этом слегка озадаченно. — Значит, несколькими днями ранее было не слишком? А сейчас вдруг слишком? Ты бы составил список какой, а то так и запутаться можно.
— Это место, оно… для нас обоих слишком неоднозначно.
Тот долго смотрел на него всё ещё слегка затуманенным взглядом, а после кивнул, откидываясь на спину. Сяо Синчэнь прекрасно понимал, что для самого Сюэ Яна это не играло существенной роли, однако он не пытался настоять, что действительно немало значило.
— Здесь ты чувствуешь себя плохо? — наконец, спросил он немного хриплым голосом спустя несколько минут тишины.
— Не плохо, нет. Просто очень странно, как будто есть что-то неправильное в моём здесь пребывании.
Сюэ Ян приподнялся на локтях, а его лицо уже выглядело совершенно расслабленным:
— Значит, просто уйдём отсюда.
***
Синчэнь грел ладони дыханием, когда услышал скрип двери, а потом заметил, что Сюэ Ян садится на ступеньку рядом с ним. В его руках были зажаты два меча: тот, что принадлежал Сяо Синчэню и Бэйцзи Гуан, обёрнутый в слой ткани.
— Так ты… всё ещё не можешь к нему прикоснуться? — осторожно спросил он.
Сюэ Ян отложил в сторону чужой меч, а после развернул ткань, но до сих пор не пытался дотронуться до того рукой.
— Я серьёзно сказал, чтобы ты взял его, — наконец, заговорил тот. При взгляде на меч лицо его сделалось мрачным. — Пусть он тебя и не слушается, зато не пытается поджарить при малейшем прикосновении.
— У меня уже есть меч.
— Это? — Сюэ Ян бросил косой взгляд на оружие. — Это не твой меч. Твой, скорее всего, сейчас шатается по миру на спине одного достойного человека. Что? — воскликнул он на предсказуемую реакцию Синчэня, — Я ведь сказал — достойного!
Сяо Синчэнь только покачал головой, усмехнувшись — спорить на эту тему каждый раз не было смысла, да и к тому же он успел уловить закономерность — чем больше он реагировал на подобные шутки, тем исправнее Сюэ Ян их изобретал.
— Любое оружие зависит от духовной энергии заклинателя. Таким образом, если человек будет накапливать энергию в обычном кинжале, то и тот станет его духовным оружием. Теперь, когда у меня будет время, я планирую начать заново свой путь самосовершенствования.
— Хочешь стать великим бессмертным? — Сюэ Ян склонил голову, с интересом ожидая ответа.
— Не знаю, — Синчэнь улыбнулся, — но я чувствую, что наконец-то в состоянии снова встать на этот путь.
— Здорово, — задумчиво протянул тот.
— А ты… — он замолчал, думая, как правильно сформулировать вопрос, чтобы тот не прозвучал слишком уж банально.
— А я? — Сюэ Ян растянул губы в насмешливой улыбке.
— Ты пойдёшь со мной по этому пути?
Как он и ожидал, Сюэ Ян не мог не фыркнуть с вычурности вопроса.
— Даочжан, это звучит ужасно. Не говори так больше никому.
Сяо Синчэнь рассмеялся с серьёзности в его голосе, но, тем не менее, чувствовал неловкость, как и то, что во фразе «не говори так больше никому» скрывалось нечто большее, чем очередная шутка.
— И правда, — согласился он. — Тогда я точно не скажу.
Взгляд Сюэ Яна весело блеснул:
— Несмотря на это, раз уж тебя надирает в какой-то путь, то что же мне делать. Только надеюсь, что он не лежит через Лань Лин, — через мгновение он добавил: — и Гу Су… И Цинхэ тоже посещать не особо хочется, и…
— Я понял! — смеялся Синчэнь. — Я хотел бы уйти подальше от великих орденов и, надеюсь, ещё долго к ним не приближаться.
— Вот, иногда ты и правда умеешь здраво мыслить! — подхватил тот.
— Спасибо, — он улыбнулся на сомнительный комплимент, а потом поднял Бэйцзи Гуан, что всё ещё лежал в слое ткани на коленях у Сюэ Яна. Меч был прохладным на ощупь, однако совершенно никак не отреагировал на его прикосновение. — Может, не сразу, но я помогу в том, чтобы этот меч вновь стал твоим.
Он осторожно положил тот в мешочек Цянькунь, в то время как Сюэ Ян легко потянулся, оглядываясь по сторонам:
— Давай уже уйдём отсюда?
— Ты прав. Нет ничего, что держало бы нас здесь.
— Однако, у меня есть одна просьба, — Сюэ Ян склонился к нему и прошептал всего несколько слов, однако Сяо Синчэнь буквально вспыхнул от услышанного и воскликнул с резким возмущением:
— Ты не можешь этого сделать!
— Ой, да брось, конечно, могу, — отмахнулся тот, поднимаясь на затёкшие ноги с улыбкой, полной предвкушения.
— Сюэ Ян, нет! — он тоже поднялся, закладывая меч за спину. — Нельзя такое делать.
— Можно, — Сюэ Ян пожал плечами, в его глазах даже читалось лёгкое непонимание, однако потом он стал посмеиваться, — и я не раз это проверял, скажем, на личном опыте.
Сяо Синчэнь вздохнул, отчаянно борясь с мыслью, что все его уговоры так или иначе окажутся тщетными.
— И это ты так не хочешь привлекать внимание?
— Ну, напоследок же можно, — весело парировал тот. — Я всегда любил уходить красиво.
— Как из Юэян Чан или из Иньшэна? — поинтересовался Сяо Синчэнь.
— Не настолько красиво, — фыркнул Сюэ Ян, — кажется, я начинаю сдавать позиции.
Синчэнь перевёл задумчивый взгляд туда, где вот-вот должен был вспыхнуть рассвет. Даже несмотря на то, что сейчас вся округа была залита сумеречным светом и сгустившимся к утру туманом, приход его был неизбежен. Было очень тихо, но это была спокойная тишина, а не та, что обычно главенствовала перед началом бури. И словно вдыхая эту тишину, как свежий утренний воздух, он коротко кивнул.
— Серьёзно? — с восторженным удивлением спросил Сюэ Ян.
— Да, — улыбнувшись, Сяо Синчэнь пошёл по дороге в противоположную от похоронного дома сторону, — только не переусердствуй.
Когда они вышли к окраине первого населённого городка, солнце всё ещё не показалось из-за линии горизонта, но несмотря на это, яркий свет охватил всю округу, заливая ту безудержными огненными всполохами. Город И, привычно тонувший в тумане, сейчас полыхал на высоком холме, залитый ярким, обжигающим само небо огнём. Языки пламени вырывались из клочьев тумана, подбрасывали в воздух снопы трещащих искр, а ещё всё ярче и ярче освещали уходящую вдаль извилистую дорогу.
