Добро пожаловать в Хогвартс.

***

В этот выходной не только Мишель, но и Гарри, Рон и Гермиона вста­ли пораньше. В холле уже собралось человек тридцать Кто-то жевал тосты, и все глазели на Кубок огня. Он сто­ял в центре холла на табуретке, на которую обычно кла­ли Волшебную шляпу. Его обегала начерченная на полу золотая линия, образуя окружность радиусом три метра. — Интересно, кто-нибудь уже бросил в Кубок перга­мент со своим именем? — спросил у шестикурсницы Рон. — Дурмстранщы бросили все. А из Хогвартса я еще никого не видела.— спокойно сказала Мишель. — Уверен, что ночью кто-то наверняка бросил. Я бы так и сделал. Неприятно, когда в такую минуту на тебя смотрят. Вдруг Кубок тут же плюнет тебе в лицо твое имя, — сказал Гарри. Кто-то сзади Гарри и Мишель хохотнул. Обернувшись, они уви­дели близнецов и Ли Джордана. Они бежали по лестнице вниз, вид у всех троих был вдохновенный. — Свершилось, — шепнули они брату и его друзьям. — Мы его выпили! — Что? Что? — не понял Рон. — Выпили зелье старения, тупая ты башка, — пояс­нил Фред. —Всего по одной капле, — потер руки сияющий Джордж — Нам до семнадцати не хватает совсем чуть-чуть. — Идиоты! — весело закатила глаза Мишель. — Если кто из нас победит — делим тысячу галлеонов на четверых! — Лицо Ли расплылось в широченной улыбке. — Думаю, из этого вряд ли выйдет что-нибудь пут­ное, — предупредила аристократка. — Уверена, уж это-то Дамблдор предусмотрел.— отчаянные головы пропустили слова девчонок мимо ушей. — Готовы? — спросил Фред у дрожащих от нетерпе­ния дружков. — Я иду первый! За мной! Мишель всё-таки с интересом наблюдала как Фред вынул из кармана кусок пергамента со словами: «Фред Уизли, Хогвартс», подошел к линии, остановился, переминаясь с мысков на пятки, как пловец перед прыжком с пятнадцатистометровой вышки. И, глубоко вздохнув, у всех на гла­зах переступил золотую черту. «Неужели обман сработал?» — поверила на какой-то миг девушка. Джордж тоже поверил. Издав победный клич, он без промедления прыгнул за братом. Тут же раздался громкий хлопок, и близнецов, словно невидимой ката­пультой, выбросило из золотого круга. Пролетев по воз­духу метра три, они приземлились на холодный камен­ный пол. Было не только больно, дерзость еще и кончи­лась бесславно: хлопнуло второй раз, и у близнецов вы­росли длинные белые бороды. Все помирали со смеху — даже Фред с Джорджем, — поднявшись с пола и увидев бородатые лица друг друга. Как только Мишель заметила их постаревшие лица, сразу залилась истерическим смехом. — Я же предупреждал, — послышался низкий голос Дамблдора: в глазах у него плясали веселые искорки. — Ступайте к мадам Помфри. Она уже лечит мисс Фоссет из Когтеврана и мистера Саммерса из Пуффендуя. Им тоже захотелось себя состарить. Но, признаться, их бо­роды ни в какое сравнение не идут с вашими. Фред с Джорджем отправились в больничное крыло в сопровождении хохотавшего до колик Ли, а Гарри, Рон, Мишель и Гермиона, тоже посмеиваясь, поспешили завтракать. В Большом зале, как и полагается в канун Дня Всех Свя­тых, под волшебным потолком порхали стайки летучих мышей, а из каждого угла подмигивали огоньки в прорезях огромных тыкв. Мишель подсела к Седрику с Марком, обсуждавшим, кто из хогвартцев решится бросить свое имя в Кубок Огня. — Говорят, Уоррингтон бросил, еще на рассвете, — сообщил Марк. — Ну, тот, похожий на ленивца увалень из Слизерина. Не дай бог, Кубок кого-нибудь из слизеринцев выберет! Меня аж передернуло от отвращения. А все наши говорят о тебе, Диггори. — Тихо, — вдруг сказала Мишель. Из холла донеслись возбужденные голоса. Все ученики Хогвартса повернули головы: в зал входила со смущенной улыбкой Анджелина Джонсон, высокая черноволосая девушка — охотник гриффиндорской команды. — О, моя кидает.— посмотрела на неё Розье. — Но я надеюсь, что кубок выберет тебя.— Мишель поцеловала Седрика в мочку уха, а он в свою очередь протянул ее к себе за талию. — Ух, идите в комнату! — Мишель в свою очередь показала лучшему другу Седрика язык. — Смотри-ка, Марк, — толкнула Мишель парня. — Вейлы! Ты сможешь найти себе подружку, и закрыться с ней в комнате! — Седрик и Мишель усмехнулись своему другу. Из входных дверей в холл потянулись шармбатонцы и среди них девушка, похожая на вейлу. Мадам Максим вошла последняя и гуськом повела свой выводок к Кубку огня. Стоявшие вокруг Кубка вежливо уступили место вновь прибывшим, с любопытством наблюдая за ними. Один за другим гости переступали золотую линию и бро­сали кусочки пергамента в синевато-белое пламя — огонь при этом пунцовел и выбрасывал сноп ярко-крас­ных искр. —А что будет с теми, кого Кубок не выберет? — шеп­нул Седрик Мишель, наблюдая, как вейла бросает в огонь пер­гамент. — Как, по-твоему, они вернутся домой или оста­нутся смотреть Турнир? — Наверное, останутся. Мадам Максим ведь будет судьей. Наконец все шармбатонцы побросали имена в Кубок, и мадам Максим вывела их строем наружу. — Что сейчас будешь делать? — спросил Седрик у блондинки, выйдя после завтрака в холл. — Пойду в больничный блок...Помогу мадам Помфри с «бородатыми» учениками...Ведь там эти двое...— девушка поцеловала Седрика в щеку и направилась в сторону госпиталя. Зайдя в больничное помещение, что первое услышала девушка это знакомый вопль двух Уизли и очень громкий смех нового лучшего друга Ли Джордана. — Ну, что...Как тут поживают мои старички? — Очень смешно, Мишель.— угрюмо проговорил Джордж. Из-за того как смешно шевелились волосы на лице у братьев, Мишель и Ли не сдержались и засмеялись во весь голос. Фред и Джордж в свою очередь кинули в своих друзей подушки, чтобы те заткнулись. —Ла-ладно - ладно...Прости...—истерически смеясь проговорила девушка. Почти весь день четверка лучших друзей провела в больничном блоке. И наконец-то под вечер близнецы пришли в свою нормальную форму и отправились в Большой зал, чтобы узнать имена чемпионов. Возле входа в зал девушка наткнулась лицом к лицу с Виктором Крамом. Девушка была удивлена этим событием, так как вообще не собиралась с ним встречаться. Розье была просто к этому не готова. Болгарин был не меньше удивлен увидев свою первую любовь в Хогвартсе. Виктор немного потупил взглядом и посмотрел на друзей Мишель. — Мишель!? Ч-что ты здесь делаешь? — почти прохрипел Крам. — Здравствуй, Витя. Я-я? С прошлого года учусь в Хогвартсе. Разве, я тебе не писала об этом? — Мишель вспомнилось, что после расставания они только раз писали друг другу, а потом отказались от затеи поддерживать связь между ними. — Мишель, мы наверное пока пойдем в зал...Догоняй...— почти смеясь проговорил Джордан и толкнул близнецов ближе к входу в Большой зал. — Твои друзья? Это те Дред и Фордж о которых ты когда-то рассказала? — тень ухмылки прошла по лицу Виктора. — Они самые, а тот тёмненький это — Ли Джордан. Мой новый друг. —улыбаясь ответила девушка.— Виктор, как ты поживаешь? — Неплохо. Как и хотел, я стал ловцом в команде...— начал уж был свой рассказ Крам, но девушка ее перебила. —Да, я видала. Очень хорошо поймал снитч на чемпионате. — Ты была на чемпионате? —Да, конечно... Фред и Джордж даже ставили на тебя, точнее на то, что ты поймаешь снитч.— тихо шепнула блондинка. — Ты как здесь? Знаешь, очень неожиданно встретить тебя в школе, да еще ты в школьной форме. Это удивительное явление. — в голосе его звучало волнение, ведь он правда впервые увидел Мишель в школьной форме, так как та все время путешествовала с дядей, почти непосещала Шармбатон. — Ну, за год изменилось многое... — Да, мы с семьёй слышали о Ричарде... Пожалуйста ...Прими мои соболезнования. — Крам подошел ближе к аристократке и обнял её. — Спасибо. — Что здесь происходит? — спросил голос взволнованный позади них. — Седрик? —Мишель моментально скинула руки Крама со своей талии. Ее худшие опасения сбываются, и все в один день.— Виктор, познакомься это Седрик Диггори...Мой парень...— Диггори по-хозяйски притянул за талию и обнял Розье. — За год изменилось многое, да? Оно и видно, Мишель. Я — Виктор Крам...Вы мило смотритесь...— Мишель больше не видела, той радости от встречи, а уже видела в глазах болгара огоньки ревности и разочарования. — Очень приятно познакомиться. Ну...Наверное,нам пора? — сказал пуффендуец. Мишель и Седрик отправились к друзьям в Большой зал и вдруг девушка позади услышала. — Мишель...Я скучал...Правда. — со скромной улыбкой сказал Крам. — Я тоже. Пара наконец-то зашла в зал и Диггори шепнул ей на ушко: — Мне стоит волноваться? — О чем ты?— с полным недоумением спросила Мишель. — Я об этом Викторе... — О, нет... Мы старые друзья...— быстро пролепетала гриффиндорка. — Хорошо. — Седрик поцеловал Мишель и ушел к своим друзьям. Девушка опять взглянула на двери Большого зала и увидела недовольный взгляд Крама. Освещенный свечами Большой зал был уже почти полон. Кубок огня стоял на преподавательском столе перед пустым креслом Дамблдора. Мишель подсела за столом гриффиндорцев к Ли, Фреду и Джорджу. Гарри, Рон и Гермиона сели рядом. — Надеюсь, он выберет Анджелину, — сказал Фред. — Я тоже! — горячо откликнулась Гермиона. — Теперь совсем скоро узнаем!— с неким беспокойством сказала Мишель. У девушки было плохое предчувствие. Что-то точно пойдёт не так! Ужин, казалось, никогда не кончится. Может, потому, что праздник длился второй день, даже Рон не налегал, как обычно, на изысканные блюда. И не он один, все вокруг ерзали на стульях, тянули шеи, вставали на ноги, всеми овладело нетерпение: скоро ли Дамблдор завершит тра­пезу? Кто будет Тремя Волшебниками? Наконец золотые тарелки засияли первозданной чи­стотой. Зал шумел, гудел и вдруг смолк — Дамблдор поднялся с места. Сидящие по обе стороны от него профес­сор Каркаров и мадам Максим замерли в напряженном ожидании. Людо Бэгмен, как всегда, сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. У Крауча, напротив, вид был безучастный, почти скучающий. — Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дам­блдор. — Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к сто­лу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. Там они получат инструкции к первому туру состязаний. Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепитель­но били по глазам. Но взгляды всех все равно прикованы к Кубку, кое-кто поглядывает на часы... — Осталась одна секунда, — сказал Ли Джордан. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамен­та. Зал замер. Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещенный огнем, опять синевато-белым, и Дамблдор гром­ким, отчетливым голосом прочитал: — «Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам». Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и востор­женных криков. — Так и должно быть! — громче всех кричал Рон. Виктор Крам поднялся с места, взглянул на свою первую любовь, подмигнул ей и двинулся к Дамблдору повернул направо и, мино­вав профессорский стол, исчез в соседней комнате. — Браво, Виктор! Браво! — перекричал аплодисмен­ты Каркаров, так что его услышал весь зал. — Я знал, в тебе есть дерзание! Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок вы­стрелил еще одним куском пергамента. — «Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!» — возве­стил Дамблдор. — Смотри, Рон! — крикнул Гарри. — Это она! Девушка, так похожая на вейлу легко поднялась со стула, откинула назад волну белокурых волос и летящей по­ходкой прошла между столов Гриффиндора и Пуффендуя. — Вы только гляньте, как они расстроены! — восклик­нула Гермиона, кивнув в сторону стола, где сидели шарм­батонцы. — Расстроены - это слабо сказано —ухмыльнулась Розье. Две де­вушки, спрятав лицо в ладони, плакали навзрыд. Флер Делакур удалилась в соседнюю комнату зал опять утих. Но напряжение, казалось осязаемое на ощупь, усилилось. Осталось только узнать чемпиона Хогвартса! Мишель посмотрела на стол пуффендуйцев, и встретилась со взглядом с Седриком. По нему было видно, что он волновался. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дам­блдор поймал его и прочитал: — «Чемпион Хогвартса — Мишель Анна Розье». Все до единого гриффиндорцы вскочили на ноги, топали, вопили до хрипоты, приветствуя чемпиона Хогвартса. Аплодисменты не смолкали долго. Девушка была в неимоверном шоке. — Что? Невозможно! Девушка опять взглянула на Диггори, который в свою очередь смотрел на неё с улыбкой и шептал ей: «Молодец!». Ли поднял девушку с лавки и толкнул её в сторону учительского стола. Мишель двинулась вдоль стола. Пройдя мимо учительского стола зашла в соседнюю комнату. Розье отворила дверь и очутился в небольшой комнате. На стенах портреты волшебниц и колдунов, напротив кра­сивый камин, в котором, постреливая, пылает огонь. Виктор Крам и Флер Делакур стояли у камина. На фоне яркого пламени их темные силуэты выглядели до странности внушительно. Крам, о чем-то сосредоточенно думая, притулился к каминной полке. Флер Делакур, откинув назад волну белокурых волос улыбнулась Мишель хитрой улыбкой. — Всем привет...—как-то совсем бездушно сказала Мишель. — Мишель? Ты чемпион Хогвартса?— с радостью спросил Виктор и кинулся её обнимать, но в момент опомнился. — Да-да...Я и тебя поздравляю...Виктор, отпусти меня.— почти прохрипела девушка. Ее голова заболела и готова была сейчас просто взорваться. — Мишель Розье? Мишель вопросительно посмотрела на француженку. — Да...Мы знакомы? — Нет...Но ты очень знаменита в нашей академии... Это же ты победила в Чемпионате по зельям между учениками волшебных школ мира в третьем году? —Мишель кивнула головой в знак подтверждения.— Я Флёр Делакур.— вейла протянула девушке руку для рукопожатию. — Мишель Анна Розье. Очень приятно познакомиться. — аристократка пожала вейле руку и в этот момент они услышали шаги. Все три чемпиона повернули головы к входной двери и увидели Гарри Поттер. — В чем дело? — спросила Флер. — Надо вернуться в зал? Позади него послышался дробный стук шагов, и в ком­нату вбежал Людо Бэгмен. — Невероятно! — воскликнул он, схватив руку Гар­ри. — Необычайное происшествие! Джентльмены... леди, — обратился он к чемпионам, таща Гарри к ками­ну. — Позвольте представить вам, как бы удивительно ни звучало, четвертого чемпиона, участника Турнира! Виктор Крам расправил плечи, оглядел Гарри с голо­вы до ног, и его хмурое лицо потемнело. Мишель вопро­сительно переводил взгляд с Бэгмена на Гарри, как будто ослышалась. Что до Флер, она взмахнула блестящей вол­ной волос и с улыбкой промолвила: — О-ля-ля! Очень веселая шутка, мсье Бэгмен! — Шутка! — Бэгмен еще не пришел в себя. — Да нет же! Какая шутка! Имя Гарри только что выскочило из Кубка. Крам чуть сдвинул густые брови. Мишель сейчас впадет в истерику, сначала её имя, а теперь и Гарри. А Флер нахмурилась. — Это ошибка. — в голосе ее звучало презрение. — Он не может соревноваться. Он ошшень маленький. — Да, но случилось чудо. Вы ведь знаете, воз­растное ограничение наложили в этом году в целях бе­зопасности. И раз его имя выскочило из Кубка думаю, теперь уже ничего нельзя поделать. Противоречит правилам. Вы обязаны, а Гарри придется приложить все усилия. — Бэгмен потер гладкий подбородок и улыбнулся Гарри. — Гарри, ну, ты и попал...— тихо прошептала Мишель на ухо Поттеру. Дверь позади них опять отворилась. Вошли профес­сор Дамблдор, мистер Крауч, профессор Каркаров, ма­дам Максим, профессор МакГонагалл и профессор Снегг, в открытую дверь на какую-то секунду из зала ворвался гул возбужденных голосов. — Мадам Максим! — негодующе воскликнула Флер. — Они говорят, что этот пти гарсон тоже примет участие. Мадам Максим выпрямилась во весь исполинский рост. Макушка красивой головы задела канделябр со све­чами, обтянутый атласом внушительный бюст заколы­хался. —Дамблёдорр! Кес-кёсе? Что сие означает? — власт­но промолвила она. — Я тоже хотел бы это знать! — поддержал францу­зов профессор Каркаров. — Два чемпиона от Хогвартса? Что-то не припомню, чтобы шко­ла — хозяйка Турнира — когда-нибудь выставляла двух чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами? — с его губ слетел ехидный смешок. — Импосибл. — Мадам Максим опустила огром­ную, унизанную прекрасными опалами руку на плечо Флер. — 'Огва'гтс нельзя выставить двух чемпионов, это не есть сп'гаведливо. — Мы были уверены, Дамблдор, что запретная линия допустит к участию в конкурсе только учеников старших курсов. — Каменная улыбка не сходила с лица Каркарова. — Иначе мы привезли бы сюда куда больше претен­дентов. — Каркаров, это все проделки Поттера, — вкрадчиво произнес Снегг, его черные глаза зло поблескивали. — Вины Дамблдора нет в том, что Поттер нарушил прави­ла Турнира. Этот негодный мальчишка с первого дня появления в школе только и делает, что нарушает правила. — Благодарю, Северус. — отчеканил Дамблдор. Снегг умолк и отошел в сторону, но глаза его продол­жали метать злобные искры. Дамблдор проницательно взглянул на Гарри, тот не отвел взгляда, пытаясь уловить выражение его глаз сквозь половинки очков. — Это ты, Гарри, бросил в Кубок свое имя? — Нет. — под прицелом всех взглядов ответил Гарри. Мишель ехидно хмыкнула, выразив недоверие части при­сутствующих. — Может быть, ты просил кого-то из старших бро­сить в Кубок твое имя? — Нет, — твердо ответил Гарри. — Он говорит неправда! — воскликнула мадам Мак­сим. — Гарри не мог бы пересечь запретную линию, — вме­шалась МакГонагалл, — даже если бы захотел. В этом нет никакого сомнения. —Тогда, наверное, ошибся сам Дамблёдорр, — пожа­ла плечами мадам Максим. — Наверное, ошибся. — согласился Дамблдор. — Директор, вы же прекрасно знаете, что не ошиб­лись, — вспыхнула Розье. — Все это глупости. Гар­ри не подходил к линии. Не обращался ни к кому из стар­ших учеников. Я в этом уверена. Полагаю, этого объяснения достаточно! —Мистер Крауч, мистер Бэгмен.— В голосе у Каркарова появились льстивые нотки. — Вы – наши беспри­страстные судьи. И вы, конечно, согласны, что происшед­шее противоречит правилам Турнира? Бэгмен вытер носовым платком круглое мальчише­ское лицо и глянул на Крауча. Тот стоял в тени, в несколь­ких шагах от камина. Полумрак старил его, делал похо­жим на призрака. Но заговорил Крауч обычным брюзг­ливым тоном. — Мы должны строго следовать правилам. А в них на­писано черным по белому: тот, чье имя выпало из Кубка, обязан безоговорочно участвовать в турнире. — Ну, конечно! Барти знает правила как свои пять пальцев! — просиял Бэгмен и взглянул на протестующих гостей. — Я настаиваю на том, чтобы увеличить число моих подопечных, получивших доступ к Кубку огня. — Карка­ров отбросил подобострастный тон, улыбка сползла, лицо злобно исказилось. — Зажгите его еще раз. Все шко­лы должны иметь равное число чемпионов. Это, Дамбл­дор, будет честно! — Поймите, Каркаров, это невозможно, — возразил Бэгмен. — Кубок огня погас, и его разожгут не раньше сле­дующего Турнира. — Которому мы объявим бойкот! — взорвался Карка­ров. — После всех встреч, переговоров, компромиссов я ничего подобного не ожидал! И готов хоть сейчас бро­сить все и уехать. — Вы не сможешь отозвать своего чемпиона. Как ска­зал профессор Дамблдор, чемпионы связаны магическим контрактом. Хотят они или нет, им придется участвовать в Турнире. — Полностью согласен с мисс Розье. А ты, Каркаров, согласен? — прохрипел голос у две­ри. В комнату вошел Грюм и, хромая, подошел к огню. Каждый его шаг сопровождался стуком, издаваемым пра­вой ногой. — Согласен? — переспросил Каркаров. — Боюсь, я не совсем тебя понял, Грюм. Каркаров держался высокомерно, показывая всем, что слова Грюма не достойны его внимания, но профессора выдали руки, судорожно сжавшиеся в кулаки. — Неужели? — спокойно продолжал Грюм.— Тогда слушай. Все очень просто. Кто-то опустил в Кубок имя Поттера, точно зная, что, выпади его имя, ему придется участвовать в Турнире, пусть хоть небо обрушится. — Значит, мсье успешно помог 'Огва'гтсу откусить от одного яблока два раза, — подытожила мадам Максим. — Полностью с вами согласен, — кивнул Каркаров. — И я намерен подать протест в Министерство магии и Международную конфедерацию колдунов... — Уж кому бы подавать протест, так это Гарри Потте­ру, — злостно сказала Розье, при этом подумала еще и о себе. Ведь кто-то бросил ее имя за неё, для какой-то выгоды... — Но смешно сказать, мы еще и сло­ва от него не слышали. — прохрипел Грюм. — Ему чего делать п'готест! — топнула ножкой Флер Делакур. — Палец пальцем не стукнул, и чемпион! Мы много месяц т'гудились, мечтали стать чемпион. Такая честь для всей школы. За тысяча галлеон многие готовы отдать их жизнь! — А может, кто-то и хочет, чтобы Поттер отдал жизнь. — Грюм явно силился придать голосу мягкость. После этих слов в комнате воцарилось гнетущее на­пряжение. Не на шутку встревоженный, Людо Бэгмен, нервно переступив с ноги на ногу, прервал молчание: — Грюм, старина, что вы такое говорите?! — Как всем нам известно, Грюм считает утро пропа­щим, не раскрой он к обеду полдюжины заговоров. Ему всю­ду мерещится опасность. Небось и студентам то же вну­шает. Мягко говоря, странное свойство для преподавате­ля, который учит, как защищаться от Темных Искусств. Но вам, Дамблдор, конечно, виднее. — Каркаров перешел к прямым оскорблениям. — Мне мерещится? — вновь захрипел Грюм. — Фан­тазия разыгралась? Да поймите, подложивший в Кубок имя Поттера обладает огромной волшебной силой! — А доказательства, мсье? — Мадам Максим всплес­нула ручищами. — Маг сумел обмануть предмет, обладающий исклю­чительными магическими свойствами. Только мощнейшее заклятие Конфундус могло заставить Кубок забыть, что в Турнире должны участвовать три школы. Ведь что­бы Кубку не из кого было выбирать, надо иметь в школе всего одного претендента. И скорее всего, имя Поттера подложили от некой четвертой школы. — Сдается мне, ты очень много об этом думал, — хо­лодно заметил Каркаров. — Да, существуют люди, умеющие раздуть из мухи слона. — В голосе Грюма прозвучала угроза. — Работа у меня такая: разгадывать замыслы темных сил, Каркаров. Тебе бы следовало об этом помнить... — Аластор! — предупреждающе остановил Грюма Дамблдор. —Нам неизвестно, как это могло произойти, — об­ратился Дамблдор к присутствующим. — Но иного вы­хода нет. Кубок выбрал двоих: Мишель и Гарри. И им ни­чего не остается... —Но Дамблё-дорр... — Дорогая мадам Максим, а вам иной выход известен? Буду рад выслушать. Но мадам Максим не проронила больше ни слова, она просто клокотала от гнева. И не только она. Снегг был готов лопнуть от ярости, Каркаров злился не меньше. Один толь­ко Бэгмен был охвачен радостным спортивным волнением. — Ну что ж, — потер он руки и улыбнулся. — Пора дать чемпионам соответствующие инструкции. Эта честь, Барти, представлена тебе. Не возражаешь? — Да, да... Инструкции, — очнулся Крауч от своих мыс­лей. — Первый тур проверит вашу смекалку. Мы не посвящаем вас в то, какое испытание вам предстоит. Для волшебника крайне важ­но действовать смело и находчиво в неожиданных обстоятельствах. Первый тур состоится двадцать четверто­го ноября в присутствии зрителей и судейской бригады. Участникам Турнира воспрещается принимать от учите­лей хоть какую-то помощь. Единственное оружие чем­пиона - волшебная палочка. По окончании первого тура вы получите инструкцию для второго. Учитывая затра­ты сил и времени для подготовки к Турниру, чемпионы освобождаются от годовых экзаменов. По-моему, это все, Альбус? — повернулся Крауч к Дамблдору. — Да, все. — Директор Хогвартса взглянул на Крауча с легким беспокойством. — Может, Барти, вы переночуе­те в замке? — Меня ждут дела в Министерстве. У нас сейчас не­простые времена. Вместо меня остается молодой Уэзерби... большой энтузиаст... по правде говоря, даже слишком большой... — Ну хотя бы выпейте на дорогу, — предложил Дамб­лдор. —Оставайтесь, Барти. Я вот остаюсь! — радостно воз­вестил Бэгмен. — В Хогвартсе сейчас куда интересней, чем в вашей конторе. — Нет, Людо, не могу, — в обычной категорической манере отказался Крауч. — Профессор Каркаров, мадам Максим, от рюмочки на ночь, надеюсь, не откажетесь?— предложил Людо. Но мадам Максим уже опустила руку на плечо Флер, и они быстро пошли к двери, что-то лопоча по-француз­ски. Каркаров поманил Крама, и они, не сказав больше ни слова, тоже поспешили уйти. — Гарри, советую тебе сейчас же идти к себе— улыбнулся Дамблдор своим чемпионам. — Не сомневаюсь, и Гриффиндор горят желанием отпраздно­вать ваш успех. Нельзя лишать друзей отличного предло­га устроить шумное и веселое столпотворение. А мисс Розье пока останется со мной. Все покинули комнату кроме Мишель и Альбуса. Розье посмотрела на то как, дверь от комнаты закрылась. Директор школы чародейства и волшебства Хогвартс подошёл к своей внучке, и положил свою руку ей на плечо. — Что тебя тревожит? — Вся это ситуация с турниром...Ведь я вообще не хотела участвовать, как и Гарри...Мое имя кто-то подложил в кубок...—с некой дрожью сказала девушка. — Я догадался.— Розье посмотрела на него с недоумении. — Думаете, что все это не случайно? Я тоже так считаю, но вот зачем... — Ну кто знает. Я скажу одно, и ты должна это запомнить: Многие люди боятся смерти и темноты по одной причине — они страшатся неизвестности. — Это некий намек на то, что мне стоит держаться Гарри? Или Гарри стоит держаться теперь меня? — Только твоя мама понимала мои странности. — со скромной улыбкой выпалил Дамблдор. — Возможно, это семейное.— ухмыльнулась Мишель. В комнату ворвалась Минерва со Снейпом. Профессор Снейп плотно закрыл дверь за собой и прошел в зал. Макгонагалл посмотрела сначала на профессора зельеваренья, потом на свою ученицу, а после на своего старинного друга Дамблдора. — Так больше продолжаться не может. Сначала Черная метка теперь это...— яростно восклицала женщина. —Что ты предлагаешь, Минерва? —Положить эту конец...— она подошла ближе к директору и гриффиндорке.— Запретить Поттеру участвовать. —Ты слышала Барти. Правила непреложны.— спокойно ответил Дамблдор. —Да, наплевать на Барти и на его правила. С каких этих пор ты потакаешь министерству. — Профессор, я тоже не верю, что это простое совпадение. Я в этом уверен...Но если мы хотим понять смысл этого всего, то лучше оставить все как есть?— как-то неуверенно проговорил Снейп. —Что? Бездействовать...Использовать Поттера, как приманку?— удивилась словам Снейпа Макгонагалл. — А мне кажется, что профессор Снейп прав.—спокойно высказала свое мнение Розье. —Пусть, что будет, — ответил Дамблдор и посмотрел на свою подругу.— А ты..Тебе стоит пойти к себе...На дворе уже ночь, и тебя уже, наверное, потеряли братья Уизли. —Да вы, наверняка, правы...Спокойной ночи, профессора. — Добрых снов, дитя... Девушка вышла в холл. Вместо Кубка огня Большой зал освещали обыч­ные факелы. Направляясь к выходу из зала Мишель задумалась о том, кто же подкинул в кубок её имя и зачем им это надо. Мишель не заметила, как очутилась возле Полной Дамы. Ноги сами её донесли. —Чепуха! — портрет повернулся на петлях, пустив её в гостиную. Жуткий рев захлестнул её по ушам, едва не свалив с ног. Десяток рук втащили в гостиную, где собрался весь Гриффиндор. От крика, свиста и аплодисментов у Розье голова пошла кругом. — Браво, Мишель...Почему не поделилась с нами?! — завопил Фред. Он был и сердит, и потрясен до глубины души. — Прости...Хотела сделать сюрприз...—пришлось наврать друзьям. — Наша подруга - чемпион.— взревел Джордж. — Всё-таки мы гордимся тобой.— сказал Фред. — У Гриффиндора не один, а два чемпиона.— прокричал Ли. Гриффиндорцы праздновали в гостиной факультета до трёх часов ночи. Ведь два чемпиона в Гриффиндоре - это уже победа!