Вершина эшелона

Каждая пережитая война делила жизнь на «до» и «после», и таких жизненных отрезков у Леви было немало. Наблюдать всякий раз, как с последними воплями твои товарищи падают на землю, истекая кровью, было просто ужасно. Ещё тяжелее было смотреть на боль матерей, узнающих, что от их детей в лучшем случае остался только изувеченный до неузнаваемости труп. Именно поэтому все отношения Аккермана длились не больше одной ночи и были они исключительно с проститутками. Леви клялся себе, что семью никогда не заведёт, так как звание сильнейшего воина человечества не делало его бессмертным. Он просто не хотел причинять родным людям боль своей кончиной. Конечно, уйти из жизни, не заставив никого всплакнуть, он бы не смог, ведь его сослуживцы стали ему почти как родные. И если капитан и боялся смерти, то только потому, что она заставит страдать его товарищей. Сейчас же Аккерман умереть боялся как никогда раньше, ибо теперь в его сердце крепко сидела заноза, именуемая Эреном Йегером. Возможно, со стороны Леви прозвучало бы весьма самоуверенно, но этот несчастный мальчишка точно не переживёт его смерть. Глупо будет ему сейчас обещать, что он обязательно вернётся — гарантии здесь нет никакой. Да и оставлять своего непоседливого любовника Леви не хотел. Он знал, что к принцу приставят какого-нибудь олуха, но его защиту он не хотел доверять никому. И тут уже даже не ревность была виновата, хоть и она здесь тоже роль играла. Время давно перевалило заполночь, но почти никто во дворце не спал из-за обеспокоенности принесённой вестью. После многочасовой подготовки к сегодняшнему выезду на фронт, который должен был состояться с первыми лучами солнца, Леви устало брёл в свою комнату, когда-то, казалось, очень давно, отведённую ему, и которой он почти не пользовался, денно и нощно неся свою вахту у покоев Его Высочества. Спать ему совершенно не хотелось из-за его ненавистной бессонницы, к которой ещё и добавился страх того, что ждёт их. Их — его товарищей и Эрена. Тихий шорох пышной юбки и глухой стук каблуков по ковру заставили Аккермана приостановиться и обернуться, смерив взглядом особу, пытающуюся его нагнать. К удивлению капитана, это была королева, которая, похоже, спать даже и не пробовала ложиться. — Капитан, я всё же настаиваю на том, чтобы отправить вместе с вами гвардию, — без лишних формальностей заявила Карла в приказном тоне. За сегодняшний вечер Её Величество дважды пыталась навязать своих стражников. Сначала уговаривала Леви, а потом Ханджи, но оба ей в таком предложении отказали. И сейчас Карла предприняла третью попытку. И как тут не закатить глаза? Признаться честно, закалённые бойцы из армии не испытывали никакого уважения к гвардейцам, потому что те были настоящими тюфяками. И стоило гвардейцам только услышать, что королева собирается отправить их на битву, как они сразу начали придумывать десятки причин для отказа, всё время ропща. Такие, как они, не нужны на войне. Королевская стража на фронте станет только обузой для всех солдат. — Ваше Величество, поймите же вы, дворец нельзя оставлять без защиты, — попытался разъяснить капитан. — Я же не всех собираюсь отправить! Мы с мальчиками не пропадём без нескольких десятков людей, — запротестовала королева. — Мы не можем быть уверенными, что ситуация не выйдет из-под контроля и враг не доберётся до дворца. — Честно сказать, мне было бы спокойнее, если бы вместо вас и ваших товарищей на фронт отправилась вся гвардия, — призналась Карла. — Тогда эта война точно будет проиграна, — хмыкнул капитан. — Мне бесполезно уговаривать вас взять хотя бы половину взвода? — спросила в последний раз королева. — Да, Ваше Величество, бесполезно, — Аккерман был непреклонен. — Остаться вас во дворце, я полагаю, тоже? — поинтересовалась Карла. — Да, всё верно. — Что ж, жаль. Тогда я могу пожелать вам только удачи и доброй ночи, — произнесла королева, печально улыбаясь. — Вам того же, — пожелал ей Леви, прежде чем распрощаться и разойтись в разные стороны. Он продолжил путь до своей комнаты, зная, что как только доберётся, то сначала отлежится на постели минут десять, а после всё время до рассвета проведёт у окна, давясь горьким дымом сигарет. Сегодня он наверняка скурит всю пачку. В голову закралась мысль заглянуть в покои младшего принца перед отъездом. Зачем? Охраняют его сегодня лучшие из лучших, можно быть спокойным, как за самого себя. И всё же, почему его так тянуло пройти знакомыми коридорами и заглянуть, проверить, как там Эрен? Леви сам не знал, но чётко понимал, что идея ужасная, потому что был уверен, что если увидит Эрена, то уйти уже не сможет, да и мальчишка сам точно не отпустит его, если вдруг проснётся. И так сегодня весь вечер смотрел побитой псиной. Леви вдруг остановился, не дойдя до своей двери всего пару метров и, вздохнув, спросил в пустоту, не оборачиваясь: — Ты долго в прятки играть собрался? Тяжелая портьера на окне зашуршала, и из-за неё немного неловко вылез Эрен с опущенной головой. Мальчишка, кажется, решил поиграть в разведчиков, но какой-то незадачливый шпион из него получился. Аккерман уже несколько минут выжидал, когда Эрен перестанет шнырять за шторами и вылезет сам. — Ну и на кой чёрт ты там прятался? — задал вопрос капитан. — Не уезжай, — только и смог выдавить из себя юноша, с трудом сдерживая отчаяние. — Не могу, ты же понимаешь, — отозвался Леви, не спеша оборачиваться. Боялся увидеть его глаза, полные боли и грусти. Тишина. Капитан не слышал ни всхлипов, ни вздохов. Эрен молчал, и это пугало гораздо больше. И как его одного вообще оставлять? Сзади вдруг прижалось тёплое тело, обнимая за шею и плечи. Мальчишка жался ближе и обнимал так крепко, что у Леви кости чуть хрустеть не начали. Его дыхание сначала обожгло шею Аккермана, а после Эрен ткнулся носом в скулу и даже не думал отпускать. — Почему ты так жаждешь быть убитым? — спросил отчаянно. — Эрен, отпусти, — донеслось в ответ убийственно спокойно. Реакция последовала, но не такая, какую ожидал капитан. Мальчишка только помотал головой. Аккерман предпринял попытку освободиться, а после ожидаемой неудачи взял принца за запястье и повторил: — Отпусти, слышишь? Скрепя сердце, Эрен отпустил и отшатнулся назад, гася желание вновь накинуться на капитана, а после целовать, крепко обнимая и вдыхая любимый запах. Леви всё-таки не выдержал и обернулся в надежде прекратить эту мелодраму. — Прекрати, ладно? Я не хочу из нашего прощания устраивать целый спектакль, — процедил Аккерман, стараясь сохранить нежность в голосе и не доводить принца, но всё равно прозвучало как-то грубо. — То есть, ты думал, что я просто так тебя отпущу? — вопросил мальчишка, возмущённо нахмурившись. — Ну, я на это надеялся, — честно сознался Леви. — Надеялся бросить меня здесь в одиночестве и тихо уехать, так никогда и не вернувшись? — вспылил Эрен, разозлившись не на шутку. — Эрен… — капитан постарался утихомирить его, но принц не замолкал: — Скажи ещё, что я не прав! Ты только о себе и думаешь! А я? Что со мной будет, если ты и впрямь погибнешь? Эрен, кажется, совсем позабыл о том, что на дворе ночь и за стенами спят придворные, а терпение Леви окончательно достигло предела. Он распахнул дверь своей комнаты, грубо заталкивая туда принца. Не обращая внимания на возмущённое фырканье, захлопнул дверь и прижал мальчишку к стене. — Можешь быть уверен, только о тебе и думаю, — прошипел Леви. — Тогда останься, — жалобно прошептал принц. — Я не могу, — повторил в очередной раз Аккерман. Леви отошёл в сторону и рухнул в кресло, оставляя принца одного стоять у стены. Запустил пальцы в волосы и прикрыл глаза, стараясь успокоиться. Тяжело сейчас не только Эрену, он переживал не меньше. — Только попробуй опять зареветь, — цыкнул Леви. Пальцы сами тянулись к смятой пачке сигарет в кармане брюк, но он поборол желание закурить и сжал руку в кулак. — И что ты сделаешь, если зареву? М? — дерзко спросил Эрен, резко отрываясь от стены и вставая перед Леви. — Угомонись уже, принцесса, — фыркнул Аккерман. — Не называй меня так! — обиженно выпалил принц, по-детски надувая губы. — Тогда перестань вести себя, как девчонка, — Леви закатил глаза. — А ты перестань себя вести, как упёртый баран! — Эрен почти кричал, действительно, похоже, намереваясь перебудить всех во дворце и совершенно забывая о правилах приличия, поражая Аккермана своей некрасноречивостью. — По-твоему, поступать, как настоящий трус, гораздо лучше? — капитан усмехнулся, прекрасно понимая, что мальчишка просто переживает за его жизнь. Он, безусловно, остался бы во дворце, держа под боком своего капризного любовника, если бы там, на границе, не сражались его товарищи. Эту карту Эрену крыть было нечем, и он примолк. Принц уже давно понял, что спорить с Леви — дело гиблое, и уговорить его остаться не получится. Уж слишком Аккерман предан своей Родине. Предан так, что готов погибнуть за неё. Но Эрен не понимал, что ему Леви предан сильнее и ради него готов выжить, что гораздо сложнее. Именно в этом Аккерман сейчас и клялся себе. Он клялся выжить и вернуться. Он уже прошёл десятки кругов ада и выжил, значит пройдёт и ещё один. Ради Эрена. Когда Леви услышал громкий всхлип, пронзающий тишину, то понял, что мальчишка всё же своих эмоций не сдержал. Королевич поспешил утереть стремительно накапливающиеся и обжигающие глаза слёзы манжетой рубашки, но разревелся только сильнее. Его всхлипывания словно острым кинжалом резали по сердцу. Аккерман сжал губы и глубоко вздохнул, перебирая в голове все самые грязные ругательства. Это был самый большой минус в том, что он позволил себе влюбиться. — Иди ко мне, — позвал его Леви, но Эрен никак не отреагировал, продолжая шмыгать носом и пытаться утереться. Капитан немного привстал с кресла и утянул мальчишку за талию, заставляя сесть к себе на бёдра. Аккерман почувствовал, как ткань одежды на его плече намокает из-за слёз принца, уткнувшегося в него лбом. Эрен крепко сжал пальцами рубашку Леви, взревев в голос. Капитан ни малейшего понятия не имел, как его вообще успокоить, поэтому лишь прижался губами к виску. — Не обрекай меня на бессонные ночи, — проскулил принц сквозь слёзы. Леви оторвал его голову от своего плеча, большими пальцами утирая влажные дорожки слёз с раскрасневшихся щёк. Эрен обхватил его запястья руками, заглядывая в глаза. Аккермана словно током прошибло от этого пронзительного, полного боли взгляда. Ничего лучше, чем просто закрыть глаза и поцеловать его, Леви не придумал. Поцелуй сначала получился совсем детским. Таким, каким впервые целуются все подростки — не разжимая губ. А после Эрен успокоился, приловчился и послушно раскрыл рот, позволяя чужому языку проникнуть внутрь. После долгого и упоительного поцелуя мальчишка вдруг резко отстранился и сполз на пол, устраиваясь на коленях перед Леви. Он, честно признаться, не сразу смекнул, куда уполз Эрен, но сразу понял, как только шаловливые руки принца потянулись к ширинке. — Эрен… — тихо позвал его капитан, намереваясь напомнить, что он вовсе не обязан это делать, но его жёстко перебили. — Замолчи, — шикнул мальчишка, высвобождая уже вставший член. Леви вздрогнул, когда горячие пальцы обхватили его, надеясь, что пацан этого не заметил. Эрен несколько секунд неуверенно разглядывал член, словно сомневался, хотел ли этого или же просто боялся, что он просто не поместится у него во рту, а после резко обхватил головку губами, вызывая у Леви сдавленный стон. Глубже брать не спешил, посасывая конец, а после отрываясь и проводя языком от самого основания. Эрен почувствовал, как на его затылок легла ладонь, а после грубо схватила за волосы, подчиняя. Тогда он постарался взять в рот во всю длину, но начал давиться, не дойдя и до середины. — Ничего, у тебя будет ещё шанс научиться, — усмехнулся Аккерман, когда приступ кашля у Эрена закончился. — Точно будет? — с надеждой уточнил мальчишка. Вместо ответа Леви одарил его лишь кривой ухмылкой и снова натянул его рот, отпуская волосы и расслабляясь. Эрен с большой охотой задвигал головой, стараясь открыть рот максимально широко, боясь задеть ствол зубами. Сосал неумело, но всё равно удовольствие доставлял нереальное. Одни только хлюпающие звуки, которые мальчишка издавал своей глоткой, тешили больной слух капитана. Стоило ему только посмотреть вниз и увидеть, с какой невинной мордашкой Эрен играет с его членом, его накрывала очередная волна возбуждения. Леви явно был болен какой-то своей индивидуальной болезнью под названием «Эрен Йегер», от которой лекарство ещё не изобрели. Чувствуя, что уже на пределе, Аккерман дёрнул Эрена за волосы и потянул наверх, заставляя подняться на ноги. В следующую секунду Леви уже страстно целовал его губы и сжимал ягодицы, пока королевич обессилено цеплялся за его плечи и старался обвить ногами талию капитана. Аккерман повалил принца на свою кровать. Она была не такая большая и не такая мягкая, как кровать в королевских покоях, но разве это сейчас имело значение? Эрен запустил руки под рубашку капитана, обжигая своими прикосновениями рельефный живот — ему нравилось вызывать мурашки у своего мужчины. Тем временем Леви уже расстегнул все пуговицы на одежде мальчишки и, разорвав поцелуй, припал губами к набухшему от возбуждения соску, вызвав этим стон. Рукой Аккерман уже стягивал с Эрена штаны, не забывая оглаживать промежность. Эрен прикусил губу почти до крови и зажмурился от наслаждения. — Не кусай, — шикнул Леви. В рот к королевичу влезли два пальца, которые он тут же принялся обсасывать. После недолгого облизывания и нескольких засосов на теле мальчишки пальцы изо рта резко вынули и приставили к входу. Эрен заскулил, когда они разом вошли внутрь него. — Чш-ш-ш, спокойно, — принялся успокаивать его Леви, шепча над ухом и прикусывая мочку. — Сейчас, мой хороший. В этот раз точно больно не будет. И Эрен верил ему, покорно раздвигая ноги и прогибаясь в спине. После недолгой ласки пальцы заменились на член, вызывая ещё больше нетерпеливых стонов у мальчишки. Леви входил медленно, не спеша, стараясь причинить как можно меньше боли. Принц кусал воротник своей расстёгнутой рубашки, подавляя стоны, но когда Аккерман вошёл почти до упора, не сдержался и вскрикнул. — Входи весь, — жалобно проскулил он, чувствуя неудовлетворённость, когда Леви остановился. А его уговаривать долго и не пришлось. Тяжело выдохнув пару раз, капитан одним резким толчком вошёл до основания, заставив Эрена испытать просто неземные ощущения и эмоции. — Порядок? — уточнил капитан, давая своему любовнику немного отдышаться и привыкнуть. Юноша ничего не сказал, только коротко кивнул и отвернулся, пальцами сминая простыни. У Эрена просто снесло крышу, когда Леви начал двигаться, выходя наполовину, а потом также резко возвращаясь обратно. Руки сами потянулись к болезненно изнывающему члену, за что тут же хлёстко схлопотал и получил указание терпеть. Аккерман перехватил его руки и крепко сжал запястья над его головой, доминируя. А Эрен был и не против, ему нравилась эта власть над собой. Нравилась настолько, что он совершенно наплевал на то, что их могут услышать обитатели дворца и сбежаться на подозрительные крики и стоны. Леви хоть и сходил с ума от голоса мальчишки, и эти стоны ласкали извращённый слух, но такой расклад дел ему совершенно не нравился. — Какой же ты у меня громкий, — послышался шёпот над ухом. А после Эрена заткнули поцелуем, позволяя лишь тихо скулить. Аккерман отстранился, когда воздуха стало не хватать. Дыхание буквально перехватило, было такое ощущение, что кислород в комнате закончился. Оба были готовы кончить, но Эрен сделал это первым, взвыв и вцепившись в Леви настолько сильно, что на его спине и плечах наверняка остались красные следы от коротких ногтей. Свой пик капитан достиг практически после мальчишки, вогнав до упора и глухо простонав. Эрен пытался отдышаться, когда Леви обессилено улёгся рядом. Притягивать мальчишку к себе не спешил, сам стараясь наглотаться воздуха. Аккерман запустил пятерню в свои волосы, прилипшие ко лбу. В комнате, кажется, правда не чем было дышать. Принц перекатился на бок, устраивая голову на плече Леви. — Опять простыни измарали, — недовольно цыкнул тот, обхватывая худые плечи Эрена своей рукой. — Тебя это сейчас волнует? — мурлыкнул юноша, протягивая пальцы к чёрным прядям. Эрену нравились волосы Леви. Они были такие шелковистые и всегда приятно пахли цветочным мылом. Он был готов перебирать их часами, что обычно и делал вечерами, пока Аккерман не заявлял, что Эрен сейчас выдернет их все. Принц тогда шутил, что у него волосы от старости лезут, а не от его пальцев, за что зачастую получал шутливый щелчок по носу или звонкий шлепок по заднице. Эрен обожал эти мгновения. И не верил, что сегодня он последний раз перебирает его пряди. — Ты будешь мне писать? — тихо задал вопрос королевич. — Каждую неделю, — так же тихо ответили ему. — Слишком долго, — пожаловался Эрен. — Каждые три дня? По затылку принца прошлась ладонь, нежно поглаживая, а после рука опустилась на спину, закрадываясь под рубашку, перебегая на рёбра. Эрен был очень стройным, можно даже сказать, худым, и хрупким, и в такие моменты у Аккермана возникало непреодолимое желание забрать его себе и защищать от всех бед в этом мире. — Я постараюсь, — только и смог сказать ему в ответ Леви, не теша обещаниями. Он и с неделей-то перегнул, ведь не мог утверждать, что не поляжет в первый же день. Капитан уже сталкивался с марлийцами, когда они взяли Трост, и мог с уверенностью заявить, что врага сильнее и умнее пока не встречал. Они всегда были на один шаг впереди, и сталкиваться с ними вновь особого желания не было. Но один раз они уже смогли одолеть их, победят и снова. Хотя Леви казалось, что что-то здесь не так… Капитан вдруг почувствовал, как по его шее скользнул мокрый язык, а после губы Эрена втянули его кожу, оставив яркий засос. — Собственник, — усмехнулся Аккерман. — Кто бы говорил, — фыркнул мальчишка, тело которого было покрыто засосами и следами зубов с ног до головы. — Я не спорю, — согласился Леви, целуя своё самое дорогое сокровище в лоб. Его сокровище. Эрен спустя какое-то время смог уснуть, щекоча кожу любовника своим сопением. А вот у Аккермана это никак не выходило. Он заведомо знал, что этой ночью у него даже на десять минут прикрыть глаза не получится. Груз на сердце был слишком тяжёл, а мыслей в голове был переизбыток, чтобы просто взять и уснуть. Мальчишка, лежащий у него в объятиях, только усугублял ситуацию своим присутствием. Мысль о том, что придётся оставить его, с каждой секундой казалась всё фантастичней, но сделать это придётся уже совсем-совсем скоро, ведь рассвет почти наступил. Так и не поборов душевную боль, Леви выбрался из объятий Эрена. Каждое движение давалось ему с трудом. Нужно было переодеться в форму, но всё тело было ватным. Он всё-таки смог натянуть форменные штаны и рубашку, так и не разбудив при этом принца. Далее шли сапоги и куртка, что означало, что сборы почти закончены, и он сейчас откроет дверь, выйдет и, возможно, больше никогда не увидит самое дорогое, что у него было. Хотелось оттягивать время как можно дольше, но это был конец. Он посмотрел на мальчишку, лежавшего на смятых простынях. С трудом погасил желание накинуться на него, сжать так крепко и так нежно и оставаться с ним на этой постели на всю жизнь. Что с ним стало? Когда он успел стать такой размазнёй? Капитан отвернулся. С трудом дотянулся до дверной ручки и так и замер в нескольких сантиметрах. Тело прошибло током, тогда до него донёсся жалобный, ещё сонный голос, зовущий его по имени. — Леви, — пробормотал Эрен. Он сонно хлопал ресницами и в потёмках видел Аккермана, стоящего к нему спиной. Видел военную форму со скрещенными крыльями на спине. Принц тут же вспомнил, что последний раз видел Леви в этой одежде, когда сбегал с ним в город. Тот день оставил на его сердце слишком глубокую рану, и что-то ему подсказывало, что ничего хорошего и на этот раз не произойдёт. — Ты уходишь? — голос ужасно дрожал, и Леви понял, что это предвещает. — Да, Эрен, — ответил, поворачиваясь к нему лицом и сразу понимая, что совершил ошибку. Столько отчаяния он видел только на лицах матерей, которым сообщали, что ребёнок героически пал, защищая Родину. Но те женщины были ему никем, а сейчас всю эту боль он видел на самом родном и любимом лице, что заставляло почувствовать все его эмоции на себе. Эрен, немного неловко путаясь в одеяле, слез с кровати и тут же кинулся на шею Леви. Он не ревел, не всхлипывал, просто молча стоял, уткнувшись лбом в его плечо. Аккерман понимал, что делает только хуже, но было уже плевать. Его ладонь скользнула по обнажённой ягодице, перемещаясь на поясницу, а после капитан со всей своей нежностью и трепетом, собранными со всех уголков черствого сердца, поцеловал юношу в щёку. — Я буду скучать, — прошептал Эрен. — Знаю. Я тоже, — услышал в ответ. Леви хотел ещё так много ему сказать, но ком в горле и тяжесть на сердце мешали. Он выпутался из объятий принца, последний раз посмотрев на него, стараясь запомнить очертания его лица, освещённого первыми лучами солнца. Эрен был идеален, в него хотелось влюбляться снова и снова, но время поджимало. Дёрнув за дверную ручку, Леви покинул комнату, так и не узнав, каким тяжёлым взглядом его провожали и какой болезненный всхлип последовал после.