Один на миллиард

      Камиль вздохнул. Опять! В который раз уже за этот день?! Вздыхает и вздыхает, как какой-нибудь персонаж мыльной оперы – зла не хватает! Впрочем, почему именно зла? Разве он злится? Нет, он скорее раздосадован и чувствует себя… виноватым? Да, так и есть, но отчего?       Омега сел у окна своей палаты и невидящим взглядом упёрся в досконально изученный вид за ним. Сделал глубокий вдох и выдох, чтобы собраться с мыслями и попытаться разобраться в себе. Итак, он чувствует вину по отношению к кому или чему? Ну, тут ответ может быть только один – к Ники, потому что мысли о нём всё более и более вытесняются мечтами о… Нейте.       Раньше как было? Он даже спать нормально не мог от страха за сынишку. Всё время переживал за него, боялся, как бы этот чёртов Лэнд не принялся его растлевать или ещё чего! Но альфа привозил сына регулярно, и Камиль раз за разом убеждался, что Ники не только в целости и сохранности, но даже постепенно становится всё увереннее в себе. А теперь и вовсе стало ясно, что Алан перед ним на задних лапках ходит. И если, а точнее, когда Ники осозна́ет свою власть над альфой, беспокоиться останется разве что за последнего.       Теперь Камиль вполне умиротворён как родитель. И что – он предаёт Ники, раз думает не о нём, а о своём секси-докторе?! Вроде бы нет – правда ведь? Ох, как же всё усложнилось и упростилось одновременно…       Да ещё и Нейтон этот! Ладно, он хорош собой: эдакая смесь интеллигента с бруталом. С этим Камиль вполне мог совладать, так как ещё в юности приучил себя не вестись на внешность альф. Но док был также умён, профессионален, обходителен, нежен, страстен, притягателен… А пахнет как, как пахнет! Кофе с табаком и примесью чего-то там сладкого. Да разве дело в том, из чего соткан его запах? Вовсе нет, а в том, что омеге хочется дышать этим феромоном вместо воздуха! Пока организм был ещё отравлен многолетним приёмом препаратов, Камиль мог стоически подавлять желание уткнуться в этого альфу носом. Но сейчас, когда его омежья сущность с каждым днём проявляется всё отчётливее, сдерживать себя уже совершенно не получается.       А вот у Нейта сдерживаться отлично как получается, зараза такая! Главное, зацеловывает да наглаживает так, что у Камиля звёздочки перед глазами мерцают и стояк такой, что дрова колоть можно. И… и всё – возбудит до чёртиков и сваливает! Вот как такое понимать? Опять его профессиональная этика или что-то другое? Не ясно совсем. Комплементами осыпа́ет, в любви постоянно признаётся, замуж зовёт, но секса ни-ни. А Камилю хочется, как никогда раньше в жизни не хотелось – либидо натурально зашкаливает! Понять бы, в гормонах тут дело или непосредственно в этом потрясном докторе?       От самокопания омегу отвлёк входящий звонок. Сердце сразу сделало кувырок – может, это он?! Нейтон частенько звонил ему, если слишком долго был занят и не мог прийти или если ненадолго покидал клинику, заезжая к себе домой и в магазины, – спрашивал, что его «волчонку» купить из вещей или вкусненького чего? Чёрт, опять не о Ники в первую очередь подумал, а об этом альфе! Впрочем, звонил совсем другой альфа.       — Да, — чуть разочарованно произнес омега в телефон.       — Привет, Ками! Как ты себя чувствуешь? Док тебя уже обрадовал?       — Чем это?       — Ага, тогда я сам. Ты же помнишь, что у нас скоро праздник?       — Издеваешься, что ли?! Полагаешь, что я забуду дату рождения своего ребёнка?!       — Да я ничего такого…       — И праздник не столько «у нас», сколько у меня и Ники. Или ты раскатал губу, что пятнадцать лет уже вполне подходящий возраст и…       — Да уймись, пожалуйста! Одна мысль у тебя хуже другой – кошмар просто! Я всего лишь хотел сказать, что док сейчас бегает и заранее организовывает тебе все процедуры и прочее таким образом, чтобы вы приехали к нам домой и ты бы смог нормально отпраздновать день рождения сына!       — Правда?! — уже совсем другим тоном воскликнул Камиль. — Прям на целый день?       — Ну, вроде как да – док сам тебе конкретнее ответит. Так что вот: вырвешься на немного из клиники, развлечёшься, посмотришь, как мы живём, проверишь на прочность замок в комнате Ники. Словом – посидим по-семейному.       — Ал, это отличная новость!       — То-то же. Только Ники ни слова – это будет для него сюрпризом. Мы уже пригласили его друга Лори и будем праздновать с ним, а тут вы такие – та-да! Классно же будет?!       — Да, отлично. Спасибо тебе за это.       — Не за что. Ты даже не представляешь, какое это доставляет удовольствие мне самому. Но нужно решить ещё одно дело, и без твоего совета никак. Что ему подарить?       — Пф, серьёзно?! Это ж для тебя не проблема. Купи какой-нибудь дорогой девайс, о котором он и мечтать-то не смел со мною, – делов-то!       — Так, Ками. Я что, порушил какой-то твой глобальный замысел особого воспитания сына? Или ты видел его будущее в обязательной прелести житья от зарплаты до зарплаты со своим альфой? И тут я, мудак запакованный, не даю ему, понимаешь, узнать стоимость фунта лиха.       — Чёрт, нет! Извини, меня заносит. Я не прав, что всё время до тебя докапываюсь.       — Ладно, проехали. Так что с подарком? Ну подскажи чего-нибудь. Это же самый первый мой подарок ему, понимаешь? Это значимо для нас обоих.       — Окей, сейчас, дай подумать… м-м, животные – точно! Он очень любит зверушек, обожает просто. Всё время просил кого-то завести, но мы, со своею кочевой жизнью и съёмным жильём, могли позволить себе только хомячков или песчанок. А они так мало живут… Ники каждый раз расстраивался и плакал, так что даже с ними пришлось завязать. Но я уверен, что он продолжает мечтать о питомцах.       — Камиль, ты умница! Всё, я знаю, что делать! Спасибо огромное! Ники ни слова, а доку привет. Пока-пока!       Омега положил трубку и вздохнул. Снова. Где этот доктор ходит?! Когда наконец-то придёт? Тоска… такая тоска… хоть вой… Будто услышав молчаливые жалобы Камиля, после краткого стука в дверь в палату вошёл улыбающийся Нейтон. Сердце омеги скакнуло куда-то в область горла, так что ему пришлось с силой сглотнуть, возвращая его на место.       — Как тут поживает мой волчонок? — присаживаясь рядом, проворковал, приобнимая омегу, Нейтон.       — Как в сказке: чем дальше, тем страшнее. Тебе привет от Алана.       — Ага, уже, значит, разболтал, даже не убедившись, что я всё сумел организовать.       — Видимо, был уверен, что ты справишься.       — В этом он, конечно, не ошибся. Поедем в гости солнышко наше поздравлять. Ты рад?       — Не то слово!       — Чудесно. Тогда давай скажи мне свои размеры одежды и обуви – я завтра отправлюсь покупать тебе обновки на свой вкус, если ты позволишь.       — Ха, да хоть вообще без вкуса – всё лучше, чем эти больничные пижамы и халаты. Только я теперь без понятия, какие у меня размеры. С этой гормональной терапией и постоянным сидением на жопке я безбожно раздобрел!       — Не раздобрел, а соблазнительно округлился в стратегически важных местах, — возразил Нейт, поглаживая Камиля по упругим ногам и иногда дразнящим движением проводя по внутренней стороне бедра до самого паха.       — Вот разнесёт меня до неузнаваемости, посмотрим, на что ты тогда будешь соблазняться, — с придыханием сказал омега.       — Это вряд ли, с учётом того, по сколько часов ты проводишь в зале оздоровительной физкультуры.       — Да мне эти тренировки как слону дробина. Я раньше мог сутками работать, практически не прерываясь на еду, – вот это была нагрузка так нагрузка.       — Ага, а ещё отличный метод загнать себя до полусмерти. И чтобы ты знал, у тебя был недобор веса до начала терапии. Так что теперь ты как раз в своей здоровой, оптимальной форме. Но лично я не прочь, чтобы ты даже стал пухленьким. Это так эротично…       Альфа говорил, не прекращая прикасаться к Камилю. Он настойчиво, с лёгким нажимом наглаживал омегу поверх одежды везде, где только дотягивался: колени, бёдра, живот, поясница, грудь… и, несмотря на то что прямого контакта кожи с кожей не было, эта ласка была настолько яркой и чувственной, что Камиль натурально поплыл. Омега шумно дышал и постанывал, а потом не выдержал и потянулся за поцелуем. Альфа с готовностью ответил, сразу глубоко проникая языком в рот любимого.       Целоваться было вкусно, но омеге было этого мало. Он стал оглаживать альфу в ответ, водя по нему жадной ладонью: сжал крепкое плечо, помял твёрдую грудь, нырнул скользящим движением вниз по прессу и лишь слегка прошёлся рукой по самому интересному. Но и этого мимолётного касания с лихвой хватило на то, чтобы высоко оценить длину, объём и твёрдость «инструмента». Мозг омеги бесхитростно сложил два плюс два и выдал однозначный ответ, что этот доктор Горн может доставить ему уйму удовольствия! Камиль на мгновение даже смог представить себе, какими крышесносными будут ощущения, когда он наконец-то сможет заполучить этот член в себя… волна возбуждения ударила так сильно, что у омеги закружилась голова, и он был вынужден прервать поцелуй, чтобы полноценно вздохнуть. А отдышавшись, снова потянулся рукой, на сей раз намереваясь ощупать всё обстоятельнее, как вдруг получил по ней звонкий шлепок! От неожиданности ойкнув, он отдёрнул попавшую под раздачу ладонь. Больно не было, а вот обидно вполне себе было: взрослый омега уже порядком отвык от того, чтобы его укорачивали аки неразумного дитятю. Он с возмущением уставился на Нейта, но альфа лишь хитренько улыбался, наигранно поцокал языком и заявил:       — Эта опция доступна только для моего жениха. Желаете назначить дату свадьбы, господин Райзен, чтобы продолжить?       — А-а…       — Ну, видимо, пока что ещё нет. В таком случае на сегодня мы на этом и закончим.       Не давая разойтись делу со словами, доктор немедля удалился из палаты, чмокнув напоследок омегу в висок. Камиль посидел ещё какое-то время с удивлённо раскрытым ртом и по проторенной уже дорожке отправился в ванную комнату. Яростно дроча там, он думал, что, видимо, и впрямь грядёт апокалипсис, раз уж альфы стали использовать уловки омег, загоняя в брачные сети.

***

      У Ники на щеках играл румянец волнения и восторга. Его альфа расстарался: наготовил вкусностей, празднично сервировал стол, заполонил гостиную воздушными шариками и распустившимися цветами, правда, домашними, в горшках. Лори вручил ему подарок – загадочно-большущую коробку в блестящей обёртке, перевязанную красной лентой. Ники уже предвкушал, как будет её не спеша открывать… ох, ну прямо крутяцкий день варенья! Жаль, папа не видит, как у него всё здорово. И даже пока не звонил с поздравлениями – видимо, на процедурах ещё.       Лэнд врубил на полную катушку заводную, весёлую музыку и зазвал мальчишек танцевать. Лори подскочил сразу и с удовольствием пустился в пляс, постреливая глазками на взрослого альфу, отлично двигающегося в танце. Ники не взревновал – он знал, что кокетство друга продиктовано излишне романтичной натурой и не несёт в себе никакого умысла или намерения. Именинник с удовольствием присоединился к веселью и вскоре ощутил себя едва ли не центром вселенной, ведь всё внимание Алана было обращено на него и только на него. Как же здорово, как ему хорошо сейчас! Вот бы папа…       Ники вздрогнул от неожиданности: кто-то мягко погладил его по спине. Он резко развернулся и застыл в изумлении. Звуки музыки скрыли то, что в дом прибыли ещё гости – доктор Горн и его папочка! Оба такие красивые и нарядные: доктор в идеально сидящем элегантном костюме тёмно-изумрудного цвета, а папа – вообще глаз не отвести – в нежно-голубом свитшоте с тёмно-жемчужными брюками. Эта одежда отлично подчёркивала его похорошевшую фигуру и выгодно оттеняла чуть смугловатую кожу. И папочка явно побывал у стилиста: кудряшки были обузданы умелой стрижкой, сохранившей при этом максимум их отросшей длины, на лицо нанесён лёгкий макияж, сделавший папину природную красоту просто ослепительной!       Ники вскрикнул от восторга и повис на шее у родителя. К ним подошёл Нейтон и крепко обнял обоих сразу.       — Папочка, какой ты хорошенький! Я как раз о тебе думал! Как здорово, что вы оба здесь! — радостно затараторил мальчик.       — Это всё твой Алан придумал, а док организовал, — отозвался сияющий Камиль.       — Спасибо! — и омежка обнял доктора с детской непосредственностью.       Горн любовно поцеловал его в лоб и вручил пакет с подарком. Именинник снова поблагодарил Нейта и обернулся к своему альфе. Тот предсказуемо не спускал с него зачарованного взора. Ники чуть смущённо, но радушно улыбнулся ему и тихо, одними губами, сказал: «Спасибо!», будучи абсолютно уверенным, что Алан всё поймёт.       Потом все расселись за столом и отдали должное угощениям. Лори игриво косил глазками на взрослых привлекательных альф и щебетал без умолку. Камиль периодически необъяснимо краснел, замирал и украдкой глубоко дышал. И только доктор знал, отчего это происходит с омегой: Нейтон нежно сжимал под столом его бедро, дерзко ныряя пальцами между ног. У Ники уже щёки побаливали от не покидающей лицо улыбки, но он счастливо этого не замечал.       Через какое-то время Лэнд разогнал их всех «размяться да прогуляться», пока он тут «по хозяйству будет хлопотать». Нейтон, как друг и нередкий гость этого дома, отлично везде ориентировался, так что повёл Камиля на экскурсию по хоромам. А мальчики поднялись в комнату Ники, включили приставку, но играть так и не сподобились – слишком взбудораженными были оба.       — А этот доктор, он, в смысле, врач? — любопытствовал Лори.       — Да, он моего папу и лечит.       — А он, ну, его бой-френд?       — Пф, скажешь тоже! Он хочет жениться на папе, а меня усыновить – официально.       — Клё-ово. Они тоже обалденно смотрятся вместе.       — Тоже?       — В смысле, как и ты со своим альфой.       — Блин, Лори… прекращай уже свои…       — Я так налопался тех вкусных мясных штучек, а теперь пить жутко хочу. Как думаешь, можно уже спуститься вниз, не помешав господину Лэнду закончить дела?       — Зови его просто «Алан» и на «вы» – он же сам предложил. Уши с твоего «господина Лэнда» режет! Давай к лестнице подойдём и прислушаемся.       Но только мальчишки высунулись из комнаты, как сразу застыли на месте от волнующего зрелища: доктор зажал Камиля в углу и страстно зацеловывал его, а омега, вцепившись в волосы на затылке альфы, пылко отвечал. Ники очнулся первым и тихонько затолкал Лори обратно в комнату, осторожно прикрывая за собою дверь.       — Да они такими темпами тебе братика заделают! — с широко распахнутыми глазами, фонтанируя эмоциями, прошептал Лори. Потом осёкся, посмотрел другу в лицо и осторожно спросил: — А ты как? Хочешь младшего брата?       Ники призадумался, заглядывая в себя поглубже, но вскоре широко улыбнулся и утвердительно закивал. Снизу раздался голос Алана, зовущий всех вернуться в столовую. За дверью послышалась тихая возня, а следом – знакомый скрип ступенек лестницы. Ребята похихикали и тоже вышли из «засады».       Столовая встретила полумраком и на контрасте с ним – ярким пламенем свечей, горящих на большом торте. Алан, держа его в руках на подносе, пошёл навстречу своему омежке, улыбаясь и напевая поздравительную песенку. Все вскоре её подхватили, хлопая в такт ладошами. Ники даже на носочки привстал – такого дня рождения у него не было никогда! Алан одним этим днём умудрился компенсировать ему все предыдущие годы, дав прочувствовать беззаботное детство, пусть и на его исходе.       Альфа остановился напротив, и омежка залюбовался им, словно бы впервые разглядев породистые черты лица в свете живого огня свечей.       — Загадай желание, — вкрадчиво произнёс Алан.       Ники подумал, что ему большего нечего и желать, только чтобы папа выздоровел, – это и загадал, задувая огонь. Все радостно заулюлюкали под громкие овации. Хозяин аккуратно поставил торт на стол, включил верхний свет и снова обратился к имениннику:        — Тебя ждёт ещё один сюрприз. И это твой папа подсказал мне, чем можно тебя по-настоящему порадовать. Идём.       Все прошли следом за альфой в прихожую. Там на полу стояла большая плетёная корзина, изнутри застеленная розовым мягким одеялком. А на дне спал, свернувшись калачиком, маленький чёрный щеночек.       — А-а-а-а! — пронзительно закричал Ники, совершенно не справившийся с нахлынувшим на него счастьем.       Щенок дёрнулся, разбуженный громким звуком, но увидев вокруг «двуногих», сладко зевнул, потянулся и частенько замахал хвостиком. Омежка, лопоча что-то неподдающееся дешифровке, взял его на руки, и тут же был облизан в губы, подбородок и нос. С пищащим сюсюканьем подоспел и Лори, получив свою порцию щенячьей ласки. Камиль, положив руку на плечо Алана, открыто улыбнулся ему и произнёс:       — Спасибо, что устроил этот праздник. Наш праздник, общий.