Разве мы не всё суть одно?

Впервые Ольга Морозова осознаёт, насколько отлична от других гришей, даже от тех, кого подтолкнула к осознанному желанию овладеть силой и конечному обретению способностей, когда усталый Дмитрий, лёжа с ней на мягкой кровати в Большом Дворце в своей спальне, поглаживает тыльную сторону её ладони и говорит: — С каждым днём я всё больше убеждаюсь, что ты, вероятно, самая могущественная заклинательница в истории, — когда Оля поворачивает к нему голову, удивлённая, он добавляет, — если не самый могущественный гриш. — Илья Морозов — самый могущественный гриш, — уверенно замечает она. — Что касаемо заклинателей… мои родители гораздо сильнее меня. — Хоть один из них способен управлять одновременно и ветром, и водой, и пламенем? — усмехается принц Равки, чуть сжимая её ладонь в своей физически более сильной руке. Магически она его сделает в мгновение ока, это даже задавака королевской крови способен понять, если достаточно умён. Ланцов, сколько бы раз Оля не отвешивала ему подзатыльники, уж точно не идиот. — Нет, но… — Морозова на один краткий миг теряется, но быстро берёт себя в руки. — Их силы уникальны! В то время как я всего лишь соединила в себе силы других. И то только заклинателей. Дмитрию хочется поступить с ней так же, как она с ним, когда его слова её раздражают: ладонью по затылку. Но он всё же юноша, принц, благородный аристократ. — Оля, ты способна летать! Использовать воду и огонь одновременно! А ещё я видел, как ты залечила порез у одного из своих учеников сегодня утром, а это уже способности корпориала. Пройдёт ещё немного — и ты всех превзойдёшь. Мне казалось, ты именно к этому стремишься? Девушка замирает, как громом поражённая, взгляд её карих глаз выражает удивление и запоздалое осознание. Она всегда точно знала, что стремилась к познанию. Жаждала раскрыть то, что не было раскрыто, довести дело Ильи Морозова до конца, потому что записи её предка были хаотичны даже для неё, читавшей их порою вместо сказок на ночь. И, определённо, Оля желала быть настолько сильной, насколько это возможно. Но мечтала ли она всех превзойти? Глядя в глаза Дмитрия и ощущая, как тонет в их синеве, Морозова внезапно осознаёт, что да, именно. Нет, она по-прежнему готова отпустить могущество и не хочет становиться жадным до власти монстром, однако… ей бы польстило видеть своё имя в истории, стать значимее даже прадеда. Когда-то Ольга боялась, что Дмитрий не сумеет понять её, понять силу, и смела только надеяться, приговаривая, что подобное притягивает подобное. Сейчас же они лежат на кровати друг напротив друга, и Морозова видит, что Ланцов понимает её, возможно, даже лучше неё самой. Однако подобен ли он ей? Девушка хмурится, вспоминая, что Илья Морозов был один, Багра — одна, отец тоже, долгое время, по крайней мере. И Оля испуганно смотрит на Дмитрия. — А ты? Вспоминает, что однажды сказала отцу, что поможет Ланцову стать сильнее и лучше. Но хочет ли он того же? — Мне кажется, что я достиг своего предела, как гриш. Не каждый хочет настолько слиться с миром. Намекает ли он на её вероятное бессмертие? Ольга вскидывает руку и щупает собственную гладкую щёку. Постарела ли она с тех пор, как три года назад получила усилитель и развила свои силы? Так сейчас и не скажешь. И это пугает. Однако Ланцов притягивает её к себе и целует. Его руки у неё на талии, её — в его волосах. Ольга забывается.