***
Отряд сидел в кругу на баскетболке, перешёптываясь кто о чём. Вова вышел в центр и поднял руку вверх, и все вмиг замолкли. — Ребята, всем привет. Я Вова Гараж, если кто-то забыл. Я ваш вожатый на ближайшие три недели, поэтому советую со мной подружиться. Остальное же… — Расскажу вам я, — закончила рядом стоящая блондинка. — Я тоже ваша вожатая, и здесь меня зовут Рупор. Ну, или просто Нина, но вообще Рупор. Так во-о-от. Сейчас мы с вами быстренько знакомимся, значит, проводим тренинг, придумываем на-азвание, — проговаривая план на день, она загибала пальцы, чтобы не забыть сообщить отряду что-то важное, — потом у нас обед… После обеда мы делаем наш флаг. Полдник, потом у нас товарищеский баскетбольный матч с Бразилией — с командой мы определимся чуть позже. Дальше душ, ужин и вечеринка. Она набрала воздух и глянула на Вову, тот удовлетворяюще кивнул, и отряд начал тренинг. Каждый рассказывал, что умеет, чему может научить и чему хочет научиться сам. Алжан, тем временем, делал заметки в блокноте строительным карандашом, иногда почёсывая его кончиком подбородок, а девушка, сидящая рядом с ним и представивишаяся Лосём, тыкала в некоторые из них и либо кивала, либо качала головой. — Что ж, дело осталось за малым, — Рупор, зевнув, потянулась. — Есть идеи для названий? — Но все промолчали. — Жар? — Ну… эм… — он встал, сухопёрый, как осина, бегая взглядом по отряду. — Вообще, было несколько адекватных вариантов, но… все они, как выяснилось, не подходят по теме. Он посмотрел на Лося, которая уже болтала со своей подругой Сашей. Голубоглазой, кстати говоря. — Красивая, да, Сашка? — Едешко толкнул друга в бок, но Белов, глядя на неё безумно влюблённо, ничего не ответил. — В общем, — продолжил Жар. — Так как нашему отряду дали на тему физику, то изначально были варианты типа «220 вольт» (отряд неодобрительно загудел, что ни капли не расстроило парня), но главное на рассмотрение сейчас — «Молния…» Отряд снова неодобрительно загудел. — «Молния McQueen». — Вот це дiло, — на украинский манер сказал Болош и рассмеялся.***
Знаете, не зря говорят, что поход в столовую — это отдельное приключение. Ладно, никто так не говорит, но в этот раз всё началось с того, что мальчикам постучала в дверь Нина. — Да что ж такое! — возмутился Мишико, ибо рвались к ним в комнату не в первый раз. Коркия вышел на порог и чуть не начал высказывать в лицо вожатой всякие гадости, но та его перебила более громким голосом («На то она и Рупор,» — подумал Сашка) и сообщила, что нам пора в столовую на обед. Когда вожатая вышла, Мишико прошёл в центр комнаты, выставил далеко вбок левую ногу и задумчиво почесал кончик носа. Повисла тишина — всё будто застыло в ожидании, что он скажет. Грузин тогда важно оглядел всех присутсвующих и остановился на Сашке: — Я что, действительно, вышел без обуви? Комната опустила взгляд сначала на босые ступни парня, затем перевела взгляд на подножие кровати, где стояли его кроссовки. И Саня залился смехом. После нескольких долгих минут бурной, но бессмысленной дискуссии с каждым сожителем Михаил пришёл к выводу, что пойдёт он босиком. — Что естественно, то небезобразно, в конце концов! — воскликнул он. — И для мозга полезно, — пробормотал Жар, на что тут же возразил Саня, но товарищ его быстро и чётко всё аргументировал, поэтому Болошеву пришлось идти с мыслью, что он остался побеждённым.***
Столовая была просторным помещением с белыми стенами и цветными столами, выставленными в ряды по цветам. Ряд красных столов предназначался отряду «Молния McQueen». — Сашка, давай к нам! — позвал Едешко: весь домик мальчиков уселся за три сдвинутых стола, и лишь Белов в растеренности стоял около стола с тремя девочками. Саша ещё более расстерянно, чем доселе стоял, глянул на соотрядниц. Свешникова, голубоглазая, русоволосая и смуглокожая, с заплетённой длинной косой, и две её подруги, имевшие, по сравнению с ней, ну совсем внешность невзрачную, откровенно говоря, казалось, вообще не обращали на него внимания. Белов, даже не спрашивая, взял стул, смущённо улыбнулся, задержал взгляд на Сашеньке и метнулся к друзьям. Болошев к тому моменту встал со стаканом яблочного сока. Около него тут же восстала, будто из-под земли, Лось, которую почему-то не заметил Сашка посреди парней. Лагерь — и пионеры, и вожатые — замолк, в ожидании будто чуда, и лишь грузины запели на свой лад и заиграли на поставленных в ногах барабанах, которые где-то раздобыли прямо перед обедом. — Чичас тост будет, — с набитым ртом, пояснил Ваня. — «Движение вверх»! — достаточно громко обратился к пионерам и вожатым Саня, что голос его отражался от стен, пола, потолка и стократно становился громче. — «Move up»! — перевела девушка, хоть и большинство пионеров знали русский, ибо лагерь находился, по неизвестным никому причинам, в Джанхоте — пренепримечательнейшем городе на черноморском побережье. — Сегодня, — с расстановкой и паузами говорил Болош, дабы Лось успевала «транслировать» его речь на английском, — наш первый день вместе. Для многих из нас этот лагерь уже стал домом, с каждым годом среди нас появляются новенькие, — он подмигнул Белову, — и мы рады всем, всем вам! Да пусть же, — он поднял стакан, — эта смена сблизит нас, для новых лагерь станет домом, стариков охватит первогодний азарт, соревнования пройдут достойно, а победителем станет сильнеший! Столовая взорвалась свистом, аплодисментами, согласными криками и возгласами, стеклянным визгом гранённых стаканов, и затем лагерь принялся за обед.