Детский лагерь "Движение вверх"

— Ты видел? — шёпотом спросил Сашка у друга, когда вечеринка закончилась и они направились за сонником. — Что — видел? — он шмыгнул носом. Ваня прекрасно понимал, про что говорил Белов. Но ещё прекраснее понимал, что ему надо выговориться. Даже если сам Едешко слушать про это не хотел. — Я, — парень указал себе на грудь, — медляк танцевал. С девочкой! Классной! — Ещё б ты не с девочкой танцевал, — насмешливо фыркнул Едешко, чтобы хоть как-то продлить диалог и товарищ не чувствовал сел брошенным, и тот звонко рассмеялся. Саша был в таком экстазе, что его трясло, глаза блестели, не просто как у сумасшедшего, а как у сумасшедшего в квадрате. Или влюблённого, что ещё хуже. Ваня вздохнул: — Давай быстрее, а то к свечке не успеем. Лицо Белова скривилось в недовольную гримасу, и он сделал несколько медленнных шагов: — Ты хочешь успеть на свечку? — А что в ней плохого? Мимо прошли спорящие Даг и Майкл. На секунду они отвлеклись от разговора и помахали товарищам, но вновь перешли на английский, обращаясь друг к другу, и стали ещё более активно жестикулировать. Саша поёжился: — Ну, я не знаю, что на ней говорить. — Больше скажу — никто не знает. Да не волнуйся ты так, ну. Сядь где-нибудь в середине, напротив вожатых, пожелай спокойной ночи, и всё. — Почему в середине? — поинтересовался он, сведя брови. — Потому что чёрт знает, в какую сторону пойдёт свечка — у нас вожатая Нина. Белов усмехнулся и посмотрел вдаль, за уже виднеющуюся столовую. Вглядевшись, он с удивлением заметил странные высокие здания с горящими окнами и потому, остановившись, спросил: — Там что? Ваня, шаркнув ногой, поднял взгляд: — Там спальные корпуса. Баскетбольный, футбольный, гандбольный, теннисный и хоккейный лагеря. — А у нас что? — пораздумавши, спросил Сашка, когда они уже забрали печенье и йогурт. — А у нас — общий, — терпеливо пояснял кудрявый. — Гараж тебе разве не говорил?

***

— Так, быстренько разбираем паёк, — подгоняла Нина, садясь на скамейку, — и сдаём Вове телефоны, — и показала на совожатого с коробкой. — Ну, Ни-ин, а родителям написать? — захныкал кто-то. — Ладно, пишите родителям. В этот забираем телефоны после свечки, — девушка вздохнула. Белов, не имея потребности отписываться родителям о каждом своём движении, ибо и так был под надзором крёстного, пока кудрявый, уже настрочив сообещение, лазал в телефоне, хлопал глазами в ожидании дальнейших действий. Ерёмина попросила Гаража, севшего за стол, передать свечку с зажигалкой, но перед тем, как её зажечь встала и начала: — Что ж, отряд McQueen, — пауза, — сейчас у нас пройдёт свечка. Кто уже был у нас, знают, что свечка — это довольно личное мероприятие, но не личное для каждого из вас, а именно для отряда, и потому оно очень… важное. И мы к нему относимся с особым трепетом. Она проходит, чтобы каждый мог высказаться, выплеснуть эмоции, когда свечка, — Нина подняла её для демонстрации, — перейдёт к нему в руки. Когда зажжётся свечка, ведите себя тихо и спокойно кушайте сонник, если до вас очередь не дошла. Она снова сдеалала паузу, чтобы у других уложилось в голове всё сказанное, а сама вожатая могла сообразить, что говорить дальше, и продолжила: — Если вы согласны со словами своего соотрядника, «пошуршите» ладошками, а если хотели сказать то же, но при этом не хотите повторяться — поднимите мизинец. (Вова буквально показывал на пальцах, ибо голоса новичков спрашивали, что значит «шуршать».) А теперь, приступим. И начнёт у нас… — она пробежалась по отряду глазами, и взглядом остановилась на Мадине, которая уже подпрыгивала на месте, лишь бы обратить на себя внимание, — Лось. Та рывком подалась вперёд, чтобы забрать свечу, но Болош опередил её и подал канделябр. Девушка, смутившись, поблагодарила. — Эм… я говорю первой, — Она поставила свечу на скамейку между ног, держа канделябр пальцем за ручку, — а это большая ответсвенность, потому что от этого зависит атмосфера всей свечки, но постараюсь как можно быстрее, потому как все мы сегодня устали. (Вожатые агрессивно зашуршали.) Что ж, дорогой отряд McQueen, вы мне очень понравились с нашей первой встречи, и я уже очень рада, что попала именно в этот отряд, что именно с вами я буду пересекаться чаще, чем с другими, и буду жить с вами бок о бок. Вы действительно замечательные, от вас так и веет такой… семейной атмосферой. Но я хочу также сказать, что, несмотря на мои слова, нельзя зазнаваться, ибо это бьёт всю наше семейность. Мы должны честно идти к победе и любить, уважайть своих вожатых, цените их, как они вас, — кареглазая указала на вожатский каст, и они заулыбались. — Это, пожалуй, всё. Желаю всем спокойной ночи. Наверное, никто не ожидала такой трогательной речи, и половины, как минимум, даже навернулись слёзы, а где-то послышался всхлип. Свечку перешла между тем Гаражу и пошла дальше по кругу. Кто-то хвалил дружность отряда, кто-то — флаг, кто-то рассказывал о переживаниях, что отряд будет «не очень», но этого не случилось, или просто желал спокойной ночи, ссылаясь на неумение говорить на свечках. И вскоре подошла очередь Нины. — Сегодня был очень сложный день, — начала Рупор. — На самом деле, это один из самых сложных дней, потому что сейчас вы знакомитесь, дружитесь, сближаетесь, и для многих это куда больший стресс, чем большие соревнования, ибо создаётся связь, намечается путь, по которому мы идти до самого конца, и свернуть с него будет очень сложно, если мы сейчас выберем не тот. Как в начале сказала Ман… Лось, вы правда очень семейные и замечательные, и это очень круто, потому что далеко не во всех отрядах так всё легко и дружно, как у нас. Желаю нам поддерживаться траектории сегодня брошенного мяча, не сбиваться с пути сплочённости и ночью набраться сил для завтрашнего дня. А сейчас — задуваем свечку… Отряд собрался вокруг вожатой и, сильно дунув, потушил свечку в открытом канделябре. — Кладём телефоны в коробку, доедаем сонник, чистим зубы и спать! — указала Рупор и направилась в женский вожатский домик. Кто-то остался на отрядном, болтая с вожатым, осекаясь, когда называли его Пивасом, кто-то поспешил в домик, чтобы поскорее лечь. — Знаешь, — обратился Сашка к товарищу, когда они поднялись по небольшой лестнице домика, — сегодня определённо замечательный день.