***
— Я гулял по лагерю утром, — Сашка съел ложку каши. — У нас как-то мало домиков. Типа если столько субрегионов и в каждом по три отряда, то их должно быть больше. Лось встала и прошла к соседнему столу. Там перекинулась словами с соотрядниками, но, ничего получив, поджала губы и прошла к другим. — Смотри, — Алжан отложил ложку, сложил пальцы домиком и выдержал паузу, думая, с чего бы начать. — В документах написано много субрегионов, но, как бы Маэстро не старался создать идеальный спортивный лагерь, по факту детей всё время не набирается. Не все страны и ассоциации поддерживают саму идею интернационального лагеря — что странно, на мой взгляд, — кто просто финансово не тянет. И тогда субрегионы объединяют. Мне кажется, что, — он, сощурившись, глянул на Серёжу с Модей, будто ища в них подтверждения, — последние года три или даже четыре Северную Африку объединяют с Ц. А., а в Азии не набирается больше шести отрядов вместо скольки там?.. (Те кивнули.) А вот Европы, Америки, СССР всегда набирали полный три отряда. Речь его была поставлена чётко, правильно. Ему б в дикторы. Саша заметил, что никто ни разу не попытался перебить Жара, а все внимательно слушали, будто в первый раз. То ли уважение к дедам лагеря, то ли к самому Жару… Или, может, тут ко всем так. Это вызывало странное удивление у Белова — вроде, так и должно быть, но редко встретишь. Пришла Жармухамедова с чьей-то тарелкой масла для бутербродов. — Может что-то нормальное поешь? — предложил брат, но та покачала головой. — Почему три отряда? — вновь спросил новенький. — Мы, — пояснил Паулаускас, — первый, это баскетбол и гандбол. Второй — воллейбол и теннис, «сеточники»: они всегда со своими сетками ходят. Третий — футбол. — Рыжий поочерёдно показывал на ближайшие отряды. — Разные спортсмены живут в разных комнатах. Сеточники сидели поодаль и разговарили исключительно между собой, не обращая ни на кого внимания. Последние с широкими улыбками помахали глядящему на них Сашке, и тот улыбнулся в ответ. — Там половина краснодарские, из Академии, — ухмыльнулся Сергей, — половина из Москвы и полтора места на остальные клубы. — Иногда по три не набирается, — Лёва пожал плечами, продолжая разговор, — в Австралии и Океании только первый и второй. И то, первый не полный. Белов бросил взгляд на Ваню, который не рассказал и половины от того, что вещали парни. А тот уплетал кашу за обе щёки. Ни он, ни грузины, ни Саня, никто другой не перебивал старичков, ездевших сюда по пять, шесть, семь лет. — Ваня ещё сказал (Сашка решил сослаться на другу, что, мол, не сам придумал.), что высокие здания за лагерем — это специализированное что-то, корпуса?.. А у нас какой-то общий. — Не соврал, — Аполлон ухмыльнулся, показывая на парня ложкой, когда все, смутившись, молчали и не знали, что сказать. — В корпусах старшие — вторые составы, у них больше… в тренировки на море: два дня тренировки в манеже и на поле, один — вечеринка вечером. А у нас — всё сразу. И у них легкоатлеты есть ещё. У меня там брат просто. Пока Аполлон говорил, Болош с ненавистью прожигал его глазами. Выглядело забавно — внешность у него добрая совсем, думал Сашка, отпивая чай, и постепенно раскладывал по полкам всю ту информацию, которую только что получил. Манида, Жар и Саня встали и направились отдавать грязную посуду. Голубоглазый побежад за ними, пообещав Едешко ждать у выхода. — Алжан, — позвал Белов, сдавая мвою тарелку, когда ребята уже уходили, — можно спросить ещё? — Можно, — он замедлил шаг. — Если Вова — баскетболист, а Рупор — судья… Или комментатор, неважно, кто гандболистов тренирует? Жар, поджав губы, перевёл взгляд на сестру. В разговор тогда влез Саня: — Да Манида кого хочешь вытренирует. Лось легонько стукнула его по лбу кулаком и, смеясь, убежала.***
Ваня и Сашка, забрав телефоны из коробки на вожатском столике, шли к домику. На гамаках сидели Жармухомедовы — Алжан опять отчитывал Маниду, что она ничего не ест, — и рядом с ними Болош, выдохшийся от бега, сгинался пополам, медленно ходя. — Жар так печётся о ней, — грустно заметил Белов. — Ну так ела б она хоть что-то, то не пёкся, — отрезал кудрявый. — А так всё время голодает. Хотя, вроде, говорит есть не хочет. Но, блин, это странно. Тут питание расчитано чуть ли не до милиграмма — диеты специальные и прочее. Потому что дрянь поешь три недели — в форму потом сто лет приводить себя будешь, сам понимаешь. Во-о-от, она питается всяким печеньем да бутербродами с маслом, минус три килограмма каждую смену… — Едешко всё болтал без умолку. Саша с улыбкой умиления слушал, но, признаться, уже не запоминал всё, что тот говорил. — Но там не только Жар волнуется, знаешь, а вот Саня с Аполлом…