***
Ван Цзи уже был на пути к постоялому двору, когда заметил сигнальный фейерверк Сычжуя на темном небе и тут же отправился в поселок. Он сразу увидел их – нескольких поселян, потерявших человеческий облик, и молодых адептов во главе с Сычжуем, пытающихся справиться с неведомой силой. Картина казалась ему отчего-то знакомой… Его мальчишки все делали правильно, но им не хватало опыта и сил, чтобы справиться со столь сильным духом. Всего мгновения достаточно было Ван Цзи, чтобы оценить ситуацию, и под взволнованные, радостные крики: «Хань Гуан Цзюнь! Хань Гуан Цзюнь!», он ударил по струнам циня, применив технику Убивающих струн. Тогда и остался на площадке перед домом переполненный неведомой энергией чей-то меч. Хань Гуан Цзюнь призвал его в свои руки, собираясь разобраться с тем, какова природа Духа меча, и очень скоро понял, что в нем ожила мощнейшая темная энергия, полная злобы и ненависти. Такое могло быть, только если… - Хань Гуан Цзюнь! Откуда мог взяться этот злобный дух, если он настолько свиреп? – спросил кто-то из учеников. - Это не злобный дух, - ответил Учитель. - Он обладает сознанием души первого ранга. Наверняка это дух меча. - Но откуда такая злоба? Что это может быть, Хань Гуан Цзюнь? - спросил Сычжуй. Ван Цзи еще раз внимательно проверил меч и, поняв в чем дело, нахмурился. - Тигриная печать Преисподней, - ответил он, понизив голос. - Но... В битве при Безночном городе Тигриная печать была уничтожена… - вслух размышляли адепты. - Только если… - Только если Старейшина Илин в самом деле не умер! – воскликнул Сычжуй и у Ван Цзи замерло сердце. - Значит, Старейшина Илин жив? – отозвался кто-то из учеников, сам себе не веря, и все умолкли, ожидая что думает об этом Учитель. - А где же господин Мо? Он все время был рядом, – спросил Сычжуй и оглянулся вокруг, но мелькнувшую среди домов тень заметил лишь Хань Гуан Цзюнь. - Расходитесь. Успокойте селян. Все закончилось. С остальным я разберусь сам, – все это Ван Цзи проговорил словно под гипнозом. Он хотел остаться один и внимательно осмотреть окрестности. Ему не терпелось отыскать сумасшедшего флейтиста – сейчас это было совершенно необходимо... Но ни в этот вечер, ни на следующее утро господина Мо найти никто не смог. Причины столь внезапного исчезновения «городского сумасшедшего» озадачили многих, и Ван Цзи решил вернуться на постоялый двор, чтобы охладить готовое выскочить из груди и разбиться о землю несчастное сердце и подумать обо всем спокойно. А подумать было о чем. И дело было не столько в фактах, сколько в том, что энергетику Старейшины Ван Цзи считывал едва ли не «с воздуха»... Сегодня, когда он держал в руках злополучный меч, энергия Темного талисмана, созданного Вей Ином много лет назад, внезапно согрела его душу, оставляя знакомый след «мягких кошачьих лап» и забытого ощущения ужаса и восторга, которое бывает, если оказаться рядом с совершающимся чудом. Все это он испытал, паря над землей, и был рад, что находится высоко - никто из молодых адептов не смог заметить жгучие слезы в его глазах. Он еще сомневался, еще неокрепшее смирение боролось в его душе с вновь вспыхнувшей надеждой, но одно он знал точно, - если Старейшина действительно вернулся в этот мир, то обязательно проявит себя в самое ближайшее время. И искать его теперь не имеет смысла. Ван Цзи знал лучше других: если Вей Ин решил спрятаться, то его не найдет никто до тех пор, пока он сам этого не захочет. Он был уверен к тому же, что история с мечом явно не ограничится происшествием в поселке, - в ней угадывается давний след, и Старейшина (если это он) точно не останется в стороне. Осталось лишь немного подождать. Проблема заключалась лишь в том, что это «немного» было совершенно невыносимо. Когда Лань Ван Цзи вернулся на постоялый двор, Веньян Ли почти закончил с ремонтом гостиной. Заметив обновления, Второй нефрит смог, наконец, представить масштаб разрушений, который невольно произвел и ему сразу же показалось, что суммы, что он оставил хозяину, могло оказаться недостаточно. Однако юноша встретил его с таким радушием и учтивостью, что «с порога» поднимать тему денег стало неловко. И все же, оставлять так как есть Ван Цзи не собирался. Едва успел он задуматься, как решение пришло само, почти спонтанно, и реализовал его он самым непривычным для себя образом. - Я хочу выпить с тобой вина, - сказал он юноше. Веньян Ли настолько был поражен его предложением, что на какое-то время потерял дар речи и застыл в растерянности. Ван Цзи стоял перед ним и спокойно ждал, когда тот придет в себя настолько, чтобы можно было обсудить предстоящее «мероприятие». - Да! – наконец воскликнул он. - Ой, благодарю Вас, господин! – поклонился юноша, - Что Вы предпочтете? - Все равно, - Ван Цзи сел к только что отремонтированному столику у окна и, отстегнув меч, положил его рядом с собой. Отмерев, юноша организовывал самый лучший стол, какой только мог себе позволить, а Ван Цзи спокойно наблюдал за приготовлениями, собираясь заплатить за все вдвое дороже, чтобы хоть как-то компенсировать мальчишке разрушительность своего проживания. Через несколько минут они пили вино и вели сдержанную беседу. В большей степени это был монолог Веньяна, который рассказывал о своем отце, о его дружбе с адептом клана Юньмен Цзян, о своих сожалениях, что никогда не имел заклинательских способностей. Речь его была простой и искренней, и Ван Цзи, слушая юношу, постепенно избавлялся от тоски, а мучительное желание знать – действительно ли Старейшина вернулся в этот мир, - уходило на второй план. Он подливал юноше вина и немало пил сам, не замечая сколько чаш уже опустошил за неспешной беседой. В какой-то момент, когда Веньян Ли стал рассказывать о своих друзьях и любимой девушке, на которой собирался жениться, Ван Цзи неожиданно заговорил сам. - Много лет назад у меня был друг. – Сказав это, он умолк, раздумывая, и юноша, заинтересованный лучше узнать своего гостя, осторожно подтолкнул его продолжить рассказ. - А... Где он сейчас? – спросил он. - Все считают его погибшим, но я в это не верю, - глухо ответил Ван Цзи. - Наверное, Вы не видели его давно… - 16 лет. - Ох, и Вы ничего не знаете о нем с тех пор? Ван Цзи покачал головой вместо ответа и налил себе еще вина. - Если Вам не покажется дерзкой моя просьба, расскажите - каким он был? – робко попросил юноша. Веньян Ли был смущен и настолько поражен всей ситуацией, что ему казалось: благодаря встрече со столь удивительным человеком что–то неожиданное и чудесное может произойти в его жизни. А Ван Цзи, измотанный ожиданием, страхами, переживанием и чувствами, которые воскресли в его душе с новой силой, сам того не осознавая, нуждался в простом разговоре с честным, добрым, ничего не знающем о нем человеком. Но как рассказать, - каким был Вей Ин? Вот же сложная задача… Ван Цзи даже с братом никогда не говорил о таком. Даже в те страшные два дня, которые он провел в полу беспамятном состоянии наедине с Сиченем, он не касался этого – самого личного для него вопроса. Ван Цзи глотнул еще вина. - Он был… - он чуть запнулся, - очень справедливым, решительным, смелым, добрым и щедрым. - Таких не много, - осторожно сказал юноша, - Вам повезло встретить такого человека. Вслух Ван Цзи никак не отреагировал на слова Веньяна, лишь в глубине души отозвалось наболевшее: «Я слишком поздно это понял!», а когда продолжил, интонации его голоса окрасились печалью. - Мы могли бы быть неразлучны, но оказались по разные стороны в слишком трудный период. Я очень хотел, но ничем не смог помочь ему. - Ваш друг совершил какую-то ошибку? - Я так думал. И был слишком уверен в своей правоте. - А… сейчас? - Лучше бы я умер вместе с ним, – после этих слов Ван Цзи опустошил чашу, налил себе снова и выпил залпом. - Таких, как он я не встречал больше, - сказал он снова, опустив голову, -…он веселый был – легкий, как ветер, и улыбался, как сияющее Солнце. - Как Солнце… - повторил юноша задумчиво, - но, люди не способны видеть Солнце, господин! – вдруг воскликнул он, словно догадался о чем-то. - Почему же? – спросил Ван Цзи, чувствуя, как тяжелеет и кружится хмельная голова. - Потому что оно ослепляет, - ответил Веньян и вздохнул. - Ты очень умен, - сказал Ван Цзи, поднимаясь. - Но знаешь… Густой туман всегда рассеивает яркий свет. - Он взял свой меч, и ни слова больше не говоря, удалился в свою комнату. Когда шаги гостя стихли наверху, юноша удивленно присвистнул и задумался. Теперь у него не было никаких сомнений в том, что его постояльцем оказался представитель могущественного клана заклинателей Гу Су Лань. Никто иной как сам Второй нефрит – Хань Гуан Цзюнь - каким-то чудом оказался в его небогатом пристанище!. Вот уж кого не ожидал он увидеть даже один раз в своей жизни! Историю, краешек которой поведал ему знатный постоялец, юноша знал от своего отца. Когда все только случилось, в Поднебесной ее обсуждали многие, и отец Веньяна считал Второго нефрита неправым в том, что тот встал на защиту оступившегося человека. Однако, когда стало известно, насколько жестоким оказалось наказание Лань Ван Цзи, и о том, что, несмотря на страшную боль тот не отрекся от своего друга, так и не признав себя виноватым, отец изменил свое мнение. - Но, разве он прав? – спросил тогда юный Веньян Ли. - Не мне судить, - нахмурился отец. - И я уверен, - никто не может судить человека, который в таких обстоятельствах остался верен дружбе. - Но Старейшина Илин был страшный человек. Ты же сам мне говорил. - В каждом из нас живет и страшное, и святое, Веньян. Великий Старейшина не был исключением. Но раз на его защиту встал столь достойный господин, как Лань Ван Цзи, значит он что-то такое знал о нем, чего не знаем мы. - Но мы же узнаем когда-то? - Может быть…***
Утром, оставляя постоялый двор, Ван Цзи поблагодарил хозяина за гостеприимство и вручил ему мешочек серебра. Юноша был крайне смущен, но Второй нефрит был непреклонен. - Ты дважды помог мне. Я собираюсь ответить тем же. Если когда-нибудь тебе понадобится помощь заклинателя, можешь прийти и попросить о ней. - Спасибо, господин Хань Гуан Цзюнь, - почтительно поклонился юноша. - Так ты знаешь кто я? – нахмурился Ван Цзи. - Знаю… - взволнованно проговорил юноша. - Вы - туман, что может рассеять яркий солнечный свет.