***
Появившись в Выручай комнате, Гарри снимая с себя скрывающие чары, обратил на свое появления внимание Мародёров, что лишь переглянувшись, отвлеклись от своего дела, а именно от игры во взрывающиеся магические карты, что мирно лежали на столике. — Гарри, неужто решил пройтись по коридорам Хогвартса, вспоминания какого это было в твое время? — с усмешкой на лице поинтересовался Сириус. — Можно и так выразиться, Сириус. — пожимая плечами, заявляет парень, усаживаясь в свободное кресло и взглянул на игру Мародёров. — Хочешь с нами? — Не очень хочется опалить себе брови от этой игры. — Если у тебя руки растут из нужного места, тогда и не будет никаких проблем... Не успевает Сириус закончить говорить как вполне неожиданно его карта взорвалась, тем самым опалив ему брови. Благо Гарри вовремя сообразил, поэтому сумел довольно таки быстро потушить и после со спокойным, даже можно сказать насмешливым, взглядом наблюдать за ругающимся Сириусом, который после того как получил «помощь» в виде тушения собственных бровей водой, упал со своего места, и теперь немного кряхтя и ругаясь нецензурными фразами, — от которых он вполне мог получить серьёзный нагоняй от собственной матери, — поднялся на ноги и хмуро глядел на своих друзей, что смеясь, держались за свои животы. В особенности их хохот усилился, когда они заметили хмурый взгляд Сириуса, ведь без бровей это смотрелось комично. — И у кого это руки растут из нужного места? — с улыбкой спросил своего друга Джеймс. — Заткнись, Сохатый. — пробурчал недовольный Сириус, взяв в свои руки мягкую подушку, и кинув ее в сторону своего друга, который получив такой удар, притворно возмущенно открывал и закрывал свой рот, пытаясь скрыть свою улыбку, вот только плоховато у него это получалось. — Хочешь бой подушками, Бродяга? Будет тебе бой! — заявил Джеймс, схватив подушку и накинулся на хохочущего Сириуса. Гарри и Ремус переглянувшись между собой, перевели свой взгляд на бегающего по комнате Сириуса, и гнавшегося за ним Джеймса у которого в руках была подушка. — Я даже и не представлял, насколько взрослые были правы, которые рассказывали мне о весёлых ураганах в лице Джеймса и Сириуса. — Это ты еще не знаешь, что они вытворяют, когда в их голове появляется безумная идея разыгрывать профессоров. — с улыбкой покачал головой Ремус, взглянув на Гарри, который также в ответ взглянул на своего собеседника с немного приподнятой бровью. Вот только не успели Ремус и Гарри толком то перевести свой взгляд на своих хохочущих друзей, как им прямо в лицо прилетела подушка от Сириуса и Джеймса. — Лунатик, Гарри, давай те ка вставайте, нужно потрясти своим жирком! — И как следует повеселиться! — продолжил за свои другом Джеймс. Ремус и Гарри вновь переглянувшись между собой, кивнули друг другу, и с усмешкой взглянули на двух Мародёров. — Ремус, как считаешь, никто не будет против внезапного исчезновения двух студентов? — Сомневаюсь, что кто-то будет против, Гарри. Джеймс и Сириус быстро переглянувшись между собой, перевели свой взгляд на приближающих к ним Гарри и Ремуса. — Сохатый, предлагаю план Б... — План Б? — Бежим! — Полностью тебя поддерживаю!***
Через пару минут в комнату входит Лили, позади которой шли Фрэнк и Алиса. Как только они вошли в комнату, перед их взором открылась... интересная картина происходящего. А именно Джеймс, Сириус, Ремус и Гарри смеясь поглядывали друг на друга, при этом можно было заметить как они тяжело дышали. По всей Выручай комнате валялись подушки. Да и вообще в комнате был полный бардак. У Лили, Фрэнка и Алисы даже возникло такое ощущение будто торнадо прошелся. При этом Джеймс и Сириус без сил лежали на полу, и видимо даже не собирались вставать. Ремус от усталости присел на корточки. Даже не смотря на приближающие полнолуние, парень едва ли мог похвастаться своей выносливостью. Вероятнее всего из-за своего внутреннего волка он и не упал окончательно без сил на пол как поступили Мародёры. Лишь один Гарри стоял на ногах, но и по нему было видно, что лишь из-за своей упрямости и подготовки в Аврорате, он не последовал примеру Джеймса и Сириуса. — Что здесь произошло? Парни услышав знакомый, женский голос, подняли голову и взглянули в направлении выхода, возле которого и стояли Фрэнк, Алиса и Лили. — Просто... — Решили немного развлечься. — закончил за Сириусом Джеймс, неловко улыбнувшись Лили. — Развлечься? — с улыбкой поинтересовалась Алиса. — А мы думали, что тут торнадо прошёлся. — А оказалось, что это лишь наши друзья развлекались. — со смешком заявил Фрэнк, проходя в комнату и усаживаясь на диван, рядом с ним тут же уместилась Алиса. Джеймс и Сириус опираясь друг на друга, поднялись, и едва передвигая своими ногами, направились к своим местам. Их примеру последовали и Ремус вместе с Гарри. — Лилс, ты заметила улыбку на лице Гарри? — едва слышно прошептал Джеймс Лили, осторожно приобняв ее. Девушка взглянула на своего парня, и после перевела свой взгляд на Гарри, который со спокойной улыбкой глядел на Фрэнка, который в свою очередь был возмущен тем фактом, что пропустил такое интересное занятие как бой подушками, отчего получил от Алисы риторический вопрос на тему как ей повезло найти такого «серьёзного» избранника? В ответ она получила убеждения Фрэнка, насколько он серьёзная и самодостаточная личность, и что не в какие детские игры, в виде боя подушками, он не намерен участвовать. — Да, Джеймс, я заметила... — с небольшой улыбкой прошептала в ответ Лили, прижавшись к Джеймсу. — Ну что ж, продолжим чтение? — потянулся к книге Фрэнк. — Конечно, интересным и детским... — принялся говорить Сириус, выразительно взглянув на последнем слове в направлении Фрэнка. — занятием развлеклись, пора бы и книгу продолжить читать и узнать продолжение истории нашего будущего.Глава 4. ХРАНИТЕЛЬ КЛЮЧЕЙ.
В дверь ударили с такой силой, что она слетела с петель и с оглушительным треском приземлилась посреди комнаты. В дверном проеме стоял великан. Его лицо скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной клочковатой бородой, но зато были видны его глаза, маленькие и блестящие, как черные жуки. Великан протиснулся в хижину и пригнулся, но голова его все равно касалась потолка—уж слишком он был велик. Он наклонился, поднял дверь и легко поставил ее на место. Грохот урагана, доносившийся снаружи, сразу стал потише. Великан повернулся и внимательно оглядел всех, кто был в хижине. — Даже стало как-то не по себе... — Такое точное описание Хагрида. — кивнул головой Джеймс. — Ну чего, может, чайку сделаете, а? Непросто до вас добраться, да... устал я... — В первую очередь я думаю Хагриду следовало поздороваться и представиться. — В первую очередь, дорогая, ему не нужно было выламывать дверь. — И это тоже... — Да... Гарри, — произнес великан, поворачиваясь спиной к Дурслям. — С днем рождения тебя, вот. Я тут тебе принес кой-чего... Может, там помялось слегка, я... э-э... сел на эту штуку по дороге... но вкус-то от этого не испортился, да? Великан запустил руку во внутренний карман черной куртки и извлек оттуда немного помятую коробку. Гарри взял ее дрожащими от волнения руками и поспешно открыл, хотя пальцы плохо слушались его. Внутри был большой липкий шоколадный торт, на котором зеленым кремом было написано: «С днем рождения, Гарри!» — Гарри, надеюсь ты это не ел? — Нет, я хоть и был голодным, но прикасаться к торту не стал. Сломать себе зубы, хоть в тот момент я и не думал, насколько качественно умел готовить Хагрид, мне всё равно как то не очень хотелось. Да и видок торта так себе... Гарри посмотрел на великана. Он хотел поблагодарить его за подарок, но слова благодарности потерялись по пути ко рту, и вместо этого он сказал совсем другое: — Вы кто? Великан хохотнул. — А ведь точно, я и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса. Он протянул огромную ладонь и, обхватив руку Гарри, энергично потряс её. — Ну так чего там с чаем? — спросил он, потирая руки. — Я... э-э... и от чего-нибудь покрепче не отказался бы, если... э-э... у вас есть. — Сначала Хагрид вламывается в чужой дом, едва удосужившись в него постучать — сносит с петель двери… Хорошо хоть потом вернул эти двери обратно. — Хагрид просто... прямолинейный. — Это уж точно. Прямолинейный. — Хагрид конечно мой самый первый друг, но я понять не могу, какой смысл Дамблдору было отправлять именно его? — задумчиво пробормотал Гарри, не обращая внимание на вопросительные взгляды ребят. — Конечно, Хагриду легче всего запудрить мозги, да и его верность тоже не стоит исключать. Если сложить итог, то вполне получится верная, не смыслящая, марионетка. Хитро, старый паук, хитро. Такой марионеткой очень просто управлять. Сукин сын, возомнил, что он Вершитель Судеб. — Это ты о чём Гарри? — Избытки прошлого вспоминаю... Гигант сел обратно на софу, прогнувшуюся под его весом, и начал опорожнять карманы, которых в его куртке было великое множество. На софе появились медный чайник, мятая упаковка сосисок, чайник для заварки, кочерга, несколько кружек с выщербленными краями и бутылка с какой-то янтарной жидкостью, к которой он приложился, прежде чем приступить к работе. Вскоре хижина наполнилась запахом жарящихся сосисок, весело шипящих на огне. Никто не двинулся с места и не сказал ни слова, пока великан готовил еду, но как только он снял с кочерги шесть нанизанных на нее сосисок — жирных, сочных, чуть подгоревших сосисок, — Дадли беспокойно завертелся. — Неужели не наелся тем, что Вернон "закупил"? — притворно — с беспокойством проговорил Сириус. — "Бедный" ребенок. Голодным остался. — кивнул головой Джеймс. — А плохому Гарри достался торт. Как нехорошо. — Знаешь, Бродяга, у меня возникло такое ощущение, что "бедный" ребёнок, может пойти даже на корыстное дело. — Думаешь? — Конечно, вот только сможет ли он совершить это корыстное злодеяние? — Не забывай, что нужно сделать это всё очень скрытно. — Это точно... — со смешком закончил говорить Джеймс, дав пять своему другу. — Знаете, вы мне немного напоминаете близнецов Уизли. — покачал головой Гарри, немного разведя руки в стороны. — Шутники еще те... Джеймс и Сириус переглянувшись, с ухмылкой на лице кивнули друг другу. — Наверняка достойная замена нам растёт. — Это уж точно... — Зови меня Хагрид, — просто ответил он. — Меня так все зовут. А вообще я ж тебе уже вроде все про себя рассказал — я хранитель ключей в Хогвартсе. Ты, конечно, знаешь, что это за штука такая, Хогвартс? — Э-э-э... Вообще-то нет, — робко выдавил из себя Гарри. У Хагрида был такой вид, словно его обдали холодной водой. — Извините, — быстро сказал Гарри. — Извините?! — рявкнул Хагрид и повернулся к Дурслям, которые спрятались в тень. — Это им надо извиняться! Я... э-э... знал, что ты наших писем не получил, но чтобы ты вообще про Хогвартс не слышал? Не любопытный ты, выходит, коль ни разу не спросил, где родители твои всему научились... — Научились чему? — непонимающе переспросил Гарри. — ЧЕМУ?! — прогрохотал Хагрид, вскакивая на ноги. — Ну-ка погоди, разберемся сейчас! Казалось, разъяренный великан стал еще больше и заполнил собой всю хижину. Дурели съежились от страха у дальней стены. — Вы мне тут чего хотите сказать? — прорычал он, обращаясь к Дурслям. — Что этот мальчик—этот мальчик! — ничегошеньки и не знает о том, что... Ничего не знает ВООБЩЕ? Гарри решил, что великан зашел слишком далеко. В конце концов он ходил в школу и не так уж плохо учился. — Кое-что я знаю, — заявил он. — Математику, например, и всякие другие вещи. Но Хагрид просто отмахнулся от него. — Я ж не об этом... а о том, что ты о нашем мире ничего не знаешь. О твоем мире. О моем мире. О мире твоих родителей. — Каком мире? — непонимающе переспросил Гарри. У Хагрида был такой вид, словно он вот-вот взорвется. — ДУРСЛЬ! — прогремел он. Дядя Вернон, побледневший от ужаса, что-то неразборчиво прошептал. Хагрид отвернулся от него и посмотрел на Гарри полубезумным взглядом. — Но ты же знаешь про своих родителей... ну, кто они были? — с надеждой спросил он.— Да точно знаешь, не можешь ты не знать... к тому же они не абы кто были, а люди известные. И ты... э-э... знаменитость. — Что? — Гарри не верил своим ушам. — Разве мои мама и папа... разве они были известными людьми? — Да, очень известными были они личностями по словам моих родственников. Один алкаш, другая шлюха. Очень известные в малом кругу. — пожал плечами Гарри, не обращая внимания на потрясённые взгляды ребят. — Они называли... — Уж поверьте, — взглянул в направлении Джеймса и Лили, парень. — ничего хорошего о вас, точнее о ваших более взрослых личностей, не говорилось. — Неужто Петунья могла такое говорить... — опустила свой взгляд Лили, не ожидавшая такого от родной сестры. — Как они только посмели раскрывать свои поганые пасти?! — прорычал от негодования Сириус. — Уму не постижимо... — покачал головой нахмурившийся Ремус, крепко сжимая свои кулаки. — Это ж насколько они взрослых Джеймса и Лили ненавидели? — потрясенно проговорила Алиса. — Значит, ты не знаешь... Ничегошеньки не знаешь... — Хагрид дергал себя за бороду, глядя на Гарри изумленным взором. — Ты чего, не знаешь даже, кто ты такой есть? — наконец спросил он. Дядя Вернон внезапно обрел дар речи. — Прекратите! — скомандовал он. — Прекратите немедленно, сэр! Я запрещаю вам что-либо рассказывать мальчику! — Хагриду давно пора было заткнуть этому моржу пасть. — Полностью тебя поддерживаю. — нежно прижимая к себе Лили, поддержал своего друга Джеймс. Хагрид посмотрел на него с такой яростью, что даже куда более храбрый человек, чем дядя Вернон, сжался бы под этим взглядом. А когда Хагрид заговорил, то казалось, что он делает ударение на каждом слоге. — Вы что, никогда ему ничего не говорили, да? Никогда не говорили, что в том письме было, которое Дамблдор написал? Я ж сам там был, у дома вашего, этими вот глазами видел, как Дамблдор письмо в одеяло положил! А вы, выходит, за столько лет ему так и не рассказали ничего, прятали все от него, да? — Прятали от меня что? — поспешно поинтересовался Гарри. — ПРЕКРАТИТЕ! Я ВАМ ЗАПРЕЩАЮ! - нервно заверещал дядя Вернон. — Письмо?! — Неужели профессор думал, что одним лишь письмом сможет всё объяснить? — Мы это уже обсуждали, Фрэнк. — Да, но в любом случае, у меня были предположения, что профессор Дамблдор со временем заглянет к Дурслям и всё им расскажет. — Видимо он решил этого не делать. — И это была его самая главная ошибка. — проговорила нахмурившаяся Лили. — Почему ты вообще должен был с ними жить? — поинтересовалась Алиса у Гарри, который пожал плечами. — Один волшебник решил, что ему всё дозволено. Вот он то и решил отдать меня людям, что в частности ненавидели меня, моих родителей, так и магию в целом. — Эй, вы, пустые головы, сходите вон проветритесь, может, полегчает, — посоветовал им Хагрид, поворачиваясь к Гарри. — Короче так, Гарри, ты волшебник, понял? — Краткость — сестра таланта. — Мудрые слова, Сохатый. — Как по мне, Хагрид, немного... переборщил вот так сразу вываливать правду о том, кто есть на самом деле Гарри. — Тут разве можно было по-другому? — Сириус, представь себя на месте книжного Гарри. Как бы ты отреагировал, если бы тебе незнакомец заявлял, что ты волшебник? — развел руки в стороны Ремус, взглянув на своего друга. — В шоке я был бы, если бы мне так сказали... — Вот и смирись с тем, что Хагрид не прав был с тем, что вывалил на Гарри информацию о том, что он волшебник. Как впрочем и его родители были не абы кто, а волшебниками. — Ненавижу когда ты прав, Лунатик... ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС» Директор: Альбус Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный, чародей, Президент Международной конфедерации магов) Дорогой мистер Поттер! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля. Искренне Ваша, Минерва Макгонагалл, заместитель директора! Гарри показалось, что у него в голове устроили фейерверк. Вопросы, один ярче и жарче другого, взлетали в воздух и падали вниз, а Гарри все никак не мог решить, какой задать первым. Прошло несколько минут, прежде чем он неуверенно выдавил из себя: — Что это значит: они ждут мою сову? — Джеймс, Ремус, по-моему, если мне не изменяет память, так сказал Питер? — Верно, Сириус. — Клянусь Горгоной, ты мне напомнил кое о чем, — произнес Хагрид, хлопнув себя по лбу так сильно, что этим ударом вполне мог бы сбить с ног лошадь. А затем запустил руку в карман куртки и вытащил оттуда сову — настоящую, живую и немного взъерошенную, — а также длинное перо и свиток пергамента. Хагрид начал писать, высунув язык, а Гарри внимательно читал написанное: Дорогой мистер Дамблдор! Передал Гарри его письмо. Завтра еду с ним, чтобы купить все необходимое. Погода ужасная. Надеюсь, с вами все в порядке. Хагрид! — Гарри, это неприлично заглядывать в чужие письма. — Уж извините за мое детское любопытство. Ничего не мог в тот момент с собой поделать. Хагрид скатал свиток, сунул его сове в клюв, подошел к двери и вышвырнул птицу туда, где бушевал ураган. Затем вернулся и сел обратно на софу. При этом вид у него был такой, словно сделал он что-то совершенно обычное, например поговорил по телефону. Гарри вдруг понял, что сидит с открытым ртом, и быстро захлопнул его. — Так на чем мы с тобой остановились? — спросил Хагрид. В этот момент из тени вышел дядя Вернон. Лицо его все еще было пепельно-серым от страха, но на нем отчетливо читалась злость. — Он никуда не поедет, — сказал дядя Вернон. Хагрид хмыкнул. — Знаешь, хотел бы я посмотреть, как такой храбрый магл, как ты, его остановит... — Кто? — с интересом переспросил Гарри. — Магл, —пояснил Хагрид— Так мы называем всех неволшебников—маглы. Да, не повезло тебе... ну в том плане, что хуже маглов, чем эти, я в жизни не видал. — Когда мы взяли его в свой дом, мы поклялись, что положим конец всей этой ерунде, — упрямо продолжил дядя Вернон, — что мы вытравим и выбьем из него всю эту чушь! Тоже мне волшебник! — В каком смысле выбьем?! — Гарри тебя били за проявления стихийных выбросов магии? — в ответ Лили получила лишь неопределённое покачивание головой со стороны парня. — Как только ты обскуром не стал при таких обстоятельствах! — Сплошная удача. Она всегда была со мной. По крайне пока я учился в Хогвартсе. — В Хогвартсе у тебя были какие-то опасные для жизни ситуации? — В целом и в обычном мире встречаются опасные для жизни ситуации, так почему в магическом их не должно быть? — Так вы знали? — недоверчиво спросил Гарри. — Вы знали, что я... что я волшебник? — Знали ли мы?! — внезапно взвизгнула тетя Петунья. — Знали ли мы? Да, конечно, знали! Как мы могли не знать, когда мы знали, кем была моя чертова сестрица! О, она в свое время тоже получила такое письмо и исчезла, уехала в эту школу и каждое лето на каникулы приезжала домой, и ее карманы были полны лягушачьей икры, а сама она все время превращала чайные чашки в крыс. Я была единственной, кто знал ей цену, — она была чудовищем, настоящим чудовищем! Но не для наших родителей, они-то с ней сюсюкались — Лили то, Лили это! Они гордились, что в их семье есть своя ведьма! — Обычная зависть. — Даже противно слушать речь твоей сестры, Лили. Уж прости. — Мне и самой неприятно... Она замолчала, чтобы перевести дыхание, и после глубокого вдоха разразилась не менее длинной и гневной тирадой. Казалось, что эти слова копились в ней много лет, и все эти годы она хотела их выкрикнуть, но сдерживалась, и только теперь позволила себе выплеснуть их наружу. — А потом в школе она встретила этого Поттера, и они уехали вместе и поженились, и у них родился ты. И конечно же я знала, что ты будешь такой же, такой же странный, такой же... ненормальный! А потом она, видите ли, взорвалась, а тебя подсунули нам! Гарри побледнел как полотно. Какое-то время он не мог произнести ни слова, но потом дар речи снова вернулся. — Взорвалась? — спросил он. — Вы же говорили, что мои родители погибли в автокатастрофе! — АВТОКАТАСТРОФА?! — прогремел Хагрид и так яростно вскочил с софы, что Дурсли попятились обратно в угол. — Да как могла автокатастрофа погубить Лили и Джеймса Поттеров? Ну и ну, вот дела-то! Вот это да! Да быть такого не может, чтоб Гарри Поттер ничего про себя не знал! Да у нас его историю любой ребенок с пеленок знает! И родителей твоих тоже! — Конечно меня многие знают, только вот почему-то все забыли меня хоть раз навестить. Не было бы столько проблем. Герой выполнив свое предназначение, больше не нужен своему народу. — нахмурился Гарри, скрестив свои руки на уровни груди, даже не собираясь отвечать на взгляды ребят. — Но почему? — В голосе Гарри появилась настойчивость. — И что с ними случилось, с мамой и папой? Ярость сошла с лица Хагрида. На смену ей вдруг пришла озабоченность. — Да, не ждал я такого, — произнес он низким, взволнованным голосом. — Дамблдор меня предупреждал, конечно, что непросто будет... ну... забрать тебя у этих... Но я и подумать не мог, что ты вообще ничего не знаешь. Не я, Гарри, должен бы рассказать тебе обо всем... э-э... но кто-то ж должен, так? Ну не можешь ты ехать в Хогвартс, не зная, кто ты такой. Он мрачно посмотрел на Дурслей. — Что ж, думаю, что будет лучше, если я тебе расскажу., н-ну.. то, что могу, конечно, а могу не все, потому как., э-э... загадок много осталось, непонятного всякого... Он снова сел и уставился на огонь. — Наверное, начну я... с человека одного, — произнес Хагрид через несколько секунд. — Нет, поверить не могу, что ты про него не знаешь, — его в нашем мире все знают... — А кто он такой? — спросил Гарри, не дав Хагриду замолчать и уйти в себя. — Ну.. Я вообще-то не люблю его имя произносить. Никто из наших не любит. — Но почему? — Клянусь драконом, Гарри, люди все еще боятся, вот почему. А, чтоб меня, нелегко все это... Короче, был там один волшебник, который... который стал плохим. Таким плохим, каким только можно стать. Даже хуже. Даже еще хуже, чем просто хуже. Звали его... Хагрид задохнулся от волнения и замолк. — Может быть, вы лучше напишете это имя? — предложил Гарри. — Прекрасная идея. — кивнул Фрэнк. — Нет… не знаю я, как оно пишется. Ну ладно… э-э… Волан-де-Морт, — выдавил наконец Хагрид, передёрнувшись. — И больше не проси меня, ни за что не повторю. В общем, этот волшебник лет так… э-э… двадцать назад начал себе приспешников искать. И нашёл ведь. Одни пошли за ним, потому что испугались, другие подумали, что он властью с ними поделится. А власть у него была ого-го, и чем дальше, тем больше её становилось. Тёмные были дни, да. Никому нельзя было верить. Жуткие вещи творились. Побеждал он, понимаешь. Нет, с ним, конечно, боролись, а он противников убивал. Ужасной смертью они умирали. Даже мест безопасных почти не осталось… разве что Хогвартс, да! Я так думаю, что Дамблдор был единственный, кого Ты-Знаешь-Кто боялся. Потому и на школу напасть не решился… э-э… тогда, по крайней мере. А твои мама и папа — они были лучшими волшебниками, которых я в своей жизни знал. Лучшими учениками школы были, первыми в выпуске. Не пойму, правда, чего Ты-Знаешь-Кто их раньше не попытался на свою сторону перетянуть… Знал, наверное, что они близки с Дамблдором, потому на Тёмную сторону не пойдут. А потом подумал: может, что их убедит… А может, хотел их… э-э… с дороги убрать, чтоб не мешали. В общем, никто не знает. Знают только, что десять лет назад, в Хэллоуин, он появился в том городке, где вы жили. Тебе всего год был, а он пришёл в ваш дом и… и… Хагрид внезапно вытащил откуда-то грязный, покрытый пятнами носовой платок и высморкался громко, как завывшая сирена. — Ты меня извини... плохой я рассказчик, Гарри, — виновато произнес Хагрид. — Но так грустно это... я ж твоих маму с папой знал, такие люди хорошие, лучше не найти, а тут... В общем, Ты-Знаешь-Кто их убил. А потом — вот этого вообще никто понять не может— он и тебя попытался убить. Хотел, чтобы следов не осталось, а может, ему просто нравилось людей убивать. Вот и тебя хотел, а не вышло, да! Ты не спрашивал никогда, откуда у тебя этот шрам на лбу? Это не порез никакой. Такое бывает, когда злой и очень сильный волшебник на тебя проклятие насылает. Так вот, родителей твоих он убил, даже дом разрушил, а тебя убить не смог. Поэтому ты и знаменит, Гарри. Он если кого хотел убить, так тот уже не жилец был, да! А с тобой вот не получилось. Он таких сильных волшебников убил — МакКиннонов, Боунсов, Пруэттов, а ты ребенком был, а выжил. — Но в данном случае… Пожалуй, рассказано вполне даже прилично. Сириус при упоминании семьи Марлин, помрачнел. И это вполне было ожидаемо. Эта девушка была единственной к которой он испытывал не понятные чувства. Даже его друзья об этом не подозревали. Даже не смотря на все его похождения с первыми попавшимися девицами, Сириус всё равно не мог понять, что заставляет его сердце биться чаще при виде Марлин. Он не понимал. Он не знал где ему искать ответ на вопрос: что с ним происходит, когда эта девушка рядом? Сириус глядя на обнимающихся Джеймса и Лили, на мило улыбающихся друг другу Фрэнка и Алисы, испытывал неопределённые чувства. И даже за советом ему идти то не к кому. Не к родителям ведь в самом то деле. Сириус уже прекрасно понимал, что услышит от отца и матери. И уж поверьте, ничего хорошего там ни для него, ни для Марлин, не будет. Его maman славилась своей... крикливостью. Поэтому идти за советом к родителям, однозначно плохая идея. Возможно тогда ему стоило обратиться за советом к Гарри? Возможно он из-за более старшего возраста не станет над ним смеяться? Не станет подшучивать над ним? Может он сможет дать ответ что с ним происходит? Сириус не имел понятия, что ему делать. — Сириус, чего это ты так приуныл? — Ничего, Ремус, ничего... Хагрид замолчал, а Гарри вдруг ощутил резкую головную боль. Перед его глазами отчетливо возникла знакомая картина из прошлого, только теперь ослепительная вспышка зеленого света была гораздо ярче. И заодно он вспомнил кое-что еще, то, что никогда раньше не всплывало в его памяти, — громкий, ледяной, беспощадный смех. Никто и никогда до этого не смотрел на Гарри с таким выражением лица. Все пребывали в шоке, а тишину, воцарившуюся в комнате, казалось, можно резать ножом. — Гарри, неужели ты... — Да, Лили. — прервал девушку Гарри, отведя взгляд в сторону. Ребята молча переглянулись между собой, но решили не донимать своими вопросами парня, и Фрэнк продолжил читать. Хагрид с грустью наблюдал за ним. — Я тебя вот этими руками из развалин вынес, Дамблдор меня туда послал. А потом я привёз тебя этим… — Вздор и ерунда! — донёсся из угла голос дяди Вернона. Гарри аж подпрыгнул от неожиданности — он совсем забыл про Дурслей. Но Дурсли про него не забыли. Особенно дядя Вернон, к которому, кажется, вернулась смелость — он сжимал кулаки и яростно смотрел на Хагрида. — Послушай меня, мальчик, — прорычал дядя Вернон. — Я допускаю, что ты немного странный, хотя, возможно, хорошая порка вылечила бы тебя раз и навсегда. Твои родители действительно были колдунами, но, как мне кажется, без них мир стал спокойнее. Они сами напросились на то, что получили, только и общались что с этими волшебниками, этого следовало ожидать, я знал, что они плохо кончат... — Да как он только посмел раскрыть свою гнилую пасть и сказать такие слова?! — Гнилой человек. — И как только мои родители приняли ухаживания за Петуньей от этого Вернона? Как они не заметили, что он далеко не святой? — Может их никто и не спрашивал, Лилс? Может твоя сестра просто взяла и выскочила замуж за этого урода. — А что случилось с Волан... извините, с тем Вы-Знаете-Кем? — Хороший вопрос, Гарри. Исчез он. Растворился. В ту самую ночь, когда тебя пытался убить. Потому ты и стал еще знаменитее. Я тебе скажу, это самая что ни на есть настоящая загадка... Он все сильнее и сильнее становился и вдруг исчез, и... эта... непонятно почему. Кой-кто говорит, что умер он. А я считаю, чушь все это, да! Думаю, в нем ничего человеческого не осталось уже... а ведь только человек может умереть. А кто-то говорит, что он все еще тут где-то, поблизости, просто прячется... э-э... своего часа ждет, но я так не думаю. Те, кто с ним был, — они на нашу сторону перешли. Раньше ведь они... эта... как заколдованные были, а тут проснулись. Вряд ли бы так вышло, будь он где-то рядом, да! Хотя большинство людей думают: он где-то тут, только силу свою потерял. Слишком слабый стал, чтоб дальше бороться и все завоевать. В тебе было что-то, Гарри, что его... э-э... сломало. Что-то приключилось той ночью, чего он не ждал, не знаю что, да и никто не знает... но сломал ты его, это точно. Заметив взгляды ребят направленные на него, Гарри лишь понимающе усмехнулся. — Пока рановато вам об этом знать. — Гарри... — Нет, во-первых вас это не касается. Во-вторых даже если я и расскажу, то вы в любом случае не сможете мне помочь, лишь еще больше натворите бед, которые я же и буду разгребать. И в третьих я и сам точного ответа не знаю. Там знаете довольно таки... запутанная ситуация. И к тому же, если я хоть часть раскрою правды, потом читать книги будет не интересно. — с насмешкой взглянул на ребят парень при последних словах. — Мерлин, я теперь говорю прямо как Дамблдор. Даже как-то противно от этого стало. — Хагрид, — тихо произнёс Гарри. — Боюсь, что вы ошибаетесь. Я не думаю, что я волшебник… что я смогу стать волшебником. К его удивлению, Хагрид рассмеялся. — Значит, не волшебник? И никогда с тобой ничего такого не было, когда ты злился или огорчался? Гарри уставился в огонь. Хагрид натолкнул его на важную мысль. Ведь если подумать… Все те странные вещи, происходившие с ним и неизменно приводившие в ярость тётю Петунью и дядю Вернона, все они случались, когда он был огорчён или разозлён. Например, когда за ним гналась банда Дадли, а он смог ускользнуть от них, оказавшись на крыше школьной столовой… Или когда тётя Петунья остригла его почти наголо, и он с ужасом думал о том, как завтра появится в школе, — разве ему не удалось заставить волосы отрасти за одну ночь?.. А взять самый последний случай, когда Дадли ударил его в террариуме, а он, сам того не подозревая, напустил на Дадли бразильского удава… Гарри улыбнулся, посмотрел на Хагрида и заметил, что лицо великана просияло. — Ну что, убедил я тебя теперь, да? А говоришь, что Гарри Поттер не волшебник. Погоди, ты скоро в Хогвартсе самым знаменитым учеником станешь. И тут снова подал голос дядя Вернон — видимо, испуг прошёл, и он решил, что не сдастся без боя. — Разве я не сказал вам, что он никуда не поедет? — прошипел дядя Вернон. — Он пойдёт в школу «Хай Камеронс», и он должен быть благодарен нам за то, что мы его туда определили. Я читал эти ваши письма — про то, что ему нужна целая куча всякой ерунды, вроде книг заклинаний и волшебных палочек… — Если он захочет там учиться, то даже такому здоровенному маглу как ты, его не остановить, понял? — прорычал Хагрид — Помешать сыну Лили и Джеймса Поттеров учиться в Хогвартсе — да ты свихнулся, что ли?! Он родился только, а его тут же записали в ученики, да! Лучшей школы чародейства и волшебства на свете нет... и он в нее поступит, а через семь лет сам себя не узнает. И жить он там будет рядом с такими же, как он, а это уж куда лучше, чем с вами. А директором у него будет самый великий директор, какого только можно представить, сам Альбус Да... — Я НЕ БУДУ ПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ КАКОЙ-ТО ОПОЛОУМЕВШИЙ СТАРЫЙ ДУРАК УЧИЛ ЕГО ВСЯКИМ ФОКУСАМ! — прокричал дядя Вернон. — Это он зря... — Всем известно, что Хагрид уважает профессора Дамблдора. Тут он зашёл слишком далеко. Хагрид схватил свой зонтик, завертел им над головой, а его голос загремел словно гром. — НИКОГДА… НЕ ОСКОРБЛЯЙ… ПРИ МНЕ… АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА! Зонтик со свистом опустился и своим остриём указал на Дадли. Потом вспыхнул фиолетовый свет, и раздался такой звук, словно взорвалась петарда, затем послышался пронзительный визг, а в следующую секунду Дадли, обхватив обеими руками свой жирный зад, затанцевал на месте, вереща от боли. Когда он повернулся к Гарри спиной, тот заметил, что на штанах Дадли появилась дырка, а сквозь неё торчит поросячий хвостик. — Теперь Хагрид наш кумир! — прокричали вместе Мародёры и Фрэнк. — В этом нет нечего хорошего. — Дадли был не в чем не виноват. Он вообще молчал весь этот разговор. Петунья тоже в разговоре почти не участвовала, на рожон лез только Вернон. Так почему Хагрид заколдовал молчавшего Дадли? Надеюсь, он хотя бы догадался его расколдовать, Гарри? — Понятие не имею. Единственное, что мне известно, только то, что после того как они решили меня подвести на Кинг-Кросс, они поехали после к хирургу, который и должен был удалить хвост Дадли. — Он издевался над Гарри... — Верно, но тут он был не виноват. — парировал Ремус. Хагрид посмотрел на свой зонтик и почесал бороду. — Зря я так., совсем уж из себя вышел, — сокрушенно произнес он. — И ведь не получилось все равно. Хотел его в свинью превратить, а он, похоже, и так уже почти свинья, вот и не вышло ничего... Хвост только вырос... Он нахмурил кустистые брови и боязливо покосился на Гарри. — Просьба у меня к тебе: чтоб никто в Хогвартсе об этом не узнал. Я... э-э... нельзя мне чудеса творить, если по правде. Только немного разрешили, чтобы за тобой мог съездить и письмо тебе передать. Мне еще и поэтому такая работа по душе пришлась... ну и из-за тебя, конечно. — А почему вам нельзя творить чудеса? — поинтересовался Гарри. — Ну... Я же сам когда-то в школе учился, и меня... э-э... если по правде, выгнали. На третьем курсе я был. Волшебную палочку мою... эта... пополам сломали, и все такое. А Дамблдор мне разрешил остаться и работу в школе дал. Великий он человек, Дамблдор. — А почему вас исключили? — Он вряд ли бы тебе сказал. — Почему же? Мне прекрасно известна причина по которой его исключили из Хогвартса. — Я так понимаю, мы узнаем только из книги? — Верно подмечено. — Поздно уже, а у нас делов завтра куча, — уклончиво ответил Хагрид. — В город нам завтра надо, книги тебе купить, и все такое. И эта... давай на «ты», нечего нам с тобой «выкать», мы ж друзья. Он стащил с себя толстую черную куртку и бросил ее к ногам Гарри. — Под ней теплее будет. А если она... э-э... шевелиться начнет, ты внимания не обращай — я там в одном кармане пару мышей забыл. А в каком — не помню... — Вот и очередная глава закончена. — заключил Фрэнк, прикрываю книгу, и взглянув на своих друзей. Продолжение следует...