Мародёры и Философский камень

Глава 15. ЗАПРЕТНЫЙ ЛЕС.

— прочитал название новой главы Карлус.       Однако Гарри зря думал, что ничего хуже и придумать нельзя. Он ошибался. Потому что наконец появившаяся в кабинете профессор Макгонагалл вела за собой Невилла.       — Гарри! — завопил Невилл, словно забыл о присутствии преподавателя. — Я пытался вас разыскать и предупредить, я услышал, как Малфой рассказывает своим дружкам, что поймает вас ночью, когда вы будете с дра...       Гарри яростно замотал головой, показывая Невиллу чтобы тот немедленно замолчал, но профессор Макгонагалл это заметила. Вид у нее был такой, что стоит ей выдохнуть воздух, изо рта ее ударит столб огня, — такой, какой Норберту и не снился.       — А вот это действительно страшно. — прошептал Джеймс, да так, что его все услышали.       — Даже на нас за множество проделок, так не смотрели.       — В книге описана совершенно другая ситуация, а не ваши проделки.       — И как же Минерва интересно наказала первокурсников? Неужели ей было непонятно, что в их возрасте, особенно учитывая, что Гарри и мисс Грейнджер, выросли в маггловском мире, существует такое чувство как: любопытство.       — Именно она допустила очень серьезную ошибку. Дети не сделали ничего такого, чтобы на них смотрели таким взглядом. А то, что Дамблдор, решил спрятать Философский камень в школе, это его проблемы, а не детей.       — Я никогда бы не поверила, что вы способны на такой поступок, — медленно выговорила она. — Мистер Филч сказал, что вы поднимались на астрономическую башню. Сейчас час ночи. Объяснитесь.       В первый раз за все время своего пребывания в школе Гермиона не нашла что ответить. Она застыла, как статуя, глаза опустились и уткнулись в пол.       — Кажется, я понимаю, что происходит, — произнесла наконец профессор Макгонагалл, не дождавшись ответа. — Не надо быть гением, чтобы догадаться. Вы скормили Драко Малфою идиотскую историю про дракона, рассчитывая, что он посреди ночи выйдет из спальни и наткнётся на кого-то из преподавателей. Что ж, я уже его поймала. Видимо, вы полагаете, что это смешно, что не только Малфой клюнул на вашу историю, но и Невилл Лонгботтом?       Гарри поймал взгляд Невилла и попытался сказать ему без слов, что это неправда, потому что вид у Невилла был ошеломлённый и оскорбленный. Гарри было жаль неуклюжего беднягу Невилла, ведь он, такой пугливый и нерешительный, нашел в себе силы, чтобы выйти ночью из спальни и попробовать найти Гарри, чтобы предупредить его.       — Это омерзительно! — заключила профессор Макгонагалл. — Подумать только—четверо учеников бродят ночью по школе! Раньше такого никогда не случалось! Я думала, что вы куда разумнее, мисс Грейнджер. А что касается вас, Поттер, я думала, что принадлежность к факультету Гриффиндор значит для вас куда больше. Что ж, вы все трое будете наказаны — да, и вы тоже, мистер Лонгботтом, ничто не даёт вам права ходить по школе посреди ночи, тем более сейчас, когда это особенно опасно. Кроме дисциплинарного наказания, вы получаете пятьдесят штрафных очков.       — Пятьдесят? — с трудом выдохнул Гарри.       С таким штрафом Гриффиндор терял свое первенство в Кубке школы — первенство, установлению которого он лично способствовал во время последнего матча по квиддичу.       — Пятьдесят очков каждый, — добавила профессор МакГонагалл, шумно выдыхая воздух — ноздри ее длинного тонкого носа широко раздувались.       — Профессор, пожалуйста... — взмолилась Гермиона.       — Вы не можете... — подхватил Гарри.       — Не говорите мне, что я могу и чего не могу, вы поняли, Поттер?! А теперь возвращайтесь в спальню. Мне никогда в жизни не было так стыдно за Гриффиндор!       — Это Гриффиндору должно быть стыдно, что у них такой омерзительный декан! — возмутился Джеймс.       — Джеймс! — попыталась успокоить своего парня, Лили, но тот не слушал ее.       — Как она могла?! — продолжил Сириус.       Двух шутников поддержали Ремус, Фрэнк и Алиса, они также были недовольны решением своего декана.       — По правилам Хогвартса, Минерва, не могла снять с первокурсников баллы, которые превысили десяти очков.       — И к тому же, дети были не виноваты, что один старикан полностью сошел с ума! — возмутились внезапным дуэтом Вальбурга и Дорея.       — Представляю, как они станут изгоями на собственном факультете. — прошептала Алиса, покачав головой.       Минус сто пятьдесят очков. Теперь факультет Гриффиндор оказывался на последнем месте. Возможно, он ещё мог выиграть Кубок по квиддичу, но в соревновании между факультетами ему не победить. И все из-за того, что они потеряли сто пятьдесят очков за одну ночь. Гарри казалось, что сердце его вот-вот разорвется на части, потому что шансов исправить ошибку не было.       Гарри не спал всю ночь. Он слышал, как плачет в подушку Невилл, но не знал, как его успокоить. Он знал, что Невилл, как и он сам, больше всего боится рассвета. А точнее, того, что случится, когда весь факультет узнает, что они сделали. Поначалу никто не понял, что произошло, и, глядя на огромную доску, на которой фиксировались очки факультета, все подумали, что это ошибка. Такого просто не могло быть — ну представьте, как может получиться, что утром у факультета стало на сто пятьдесят очков меньше, чем было вечером? Но уже через час после подъёма все выяснилось — что во всем виноват Гарри Поттер, знаменитый Гарри Поттер, член сборной команды по квиддичу и герой двух последних матчей. Он и ещё двое глупых первоклашек Гарри, ещё вчера бывший самым популярным учеником школы и всеобщим любимцем, в одно мгновение превратился в самого презираемого и ненавидимого. Даже школьники с факультетов Пуффендуй и Когтевран резко изменили свое отношение к нему, потому что всем хотелось, чтобы Слизерин наконец уступил школьный Кубок кому-то другому. Куда бы Гарри не пошел, на него показывали пальцами и во весь голос, даже не пытаясь перейти на шепот, произносили в его адрес всякие обидные слова. Только школьники из Слизерина при виде Гарри начинали рукоплескать и громко выкрикивать: «Мы твои должники, Поттер!»       — Этого ли она добивалась?       — Сколько лет она работает с детьми, и до сих пор не по всей видимости так и не поняла, какими они бывают жестокими! — возмутился Орион.       Внимательно вслушиваясь в гневные высказывания своих так сказать знакомых, Гарри старался не привлекать к себе никакого внимания и ему это впрочем удалось. Никто в гостиной древнего замка Певереллов так и не обратил внимание, что на лице парня из будущего появилась едва заметная усмешка, он старался не обращать внимание на странное потепление в душе от того насколько люди, что сидели с ним в одном помещении, вставали на его защиту. Даже казалось такие аристократичные и холодные личности как Лорд Поттер и Лорд Блэк не могли вот так просто демонстрировать свои эмоции, но Гарри вполне доверял своему зрению, и мог с уверенностью заявить, что трещина появилась на масках двух мужчин. Леди Блэк казалось держалась более уверенно, чем ее муж, вот только если быть совсем внимательным к деталям, можно было подметить тот факт, что Вальбурга чуть сощурила свои глаза, и это действие явно демонстрация недовольства со стороны женщины. Леди Поттер стала более лояльно к нему относится, вот только сам Гарри был настороже. Он не знал этих людей. Не знал на что они способны. И способны ли они ударить в спину. Он этого не знал. Поэтому ему приходилось весьма тяжко, ведь парень следил сразу за всеми личностями находящимися в гостиной замка, даже за Гермионой.       После своего нелёгкого будущего, Гарри перестал быть таким невнимательным, застенчивым, ведомым человеком. Естественно он мог притвориться таковым, вот только делал парень это всё меньше и меньше, ведь ему не нужно, чтобы его считали слабым, конечно, так легче найти предателя, вот только так срабатывало в его временном времени, в данный момент Гарри находился в прошлом и в этом прошлом были те люди, коих он не знал и понятие не имел как они будут действовать в той или иной ситуации. Да, после встречи с Хелой ему пришлось признать, что по всей видимости деваться ему некуда, и придётся не только уничтожить на сей раз окончательно Тома, и свергнуть Дамблдора, но и спасать молодые версии его родителей. Спокойно на них смотреть можно было, вот только в душе была какая-то неизвестная для него тревожность, будто он делает что-то неправильное по отношению к ним, будто несколько столетий тому назад парень дал какую-то клятву, клятву, что защитит. А вот в какой именно момент нужно было защитить, неизвестно. Понятное дело, что защитить нужно молодые версии Джеймса, Лили, Сириуса и Ремуса, вот только в любом случае Гарри противился этой клятве. Он словно уткнулся в невидимую преграду, и не мог никак ее преодолеть. Парень прекрасно понимал, что если и идти против написанного сценария, то придётся встречать неизведанные опасности на своем пути. Меняя прошлое, меняется будущее. И кто знает, что будет завтра, если он вдруг скажет что-то такое неизведанное для них, что знает только он сам. Как в таком случае изменится история. Неизвестно. Вероятнее всего ему придётся воплощать свой план в действие совсем скоро, как только они закончат первую часть книги, что была про историю его нелёгкой жизни. И когда они будут проходить в дальнейшем остальные главы, остальных частей, Гарри придётся за всеми наблюдать и делать заметки в своей голове, всё же не зря он был одним из лучших авроров.       На следующее утро за завтраком Гарри, Невиллу и Гермионе принесли записки. Во всех было написано одно и тоже:       «Для отбытия наказания будьте сегодня в одиннадцать часов вечера у выхода из школы. Там вас будет ждать мистер Филч. Проф. М. МакГонагалл.»       — То есть, Минерва, наказывая провинившихся учеников, сама нарушает правила? — подняла брови Вальбурга, и пояснила, замечая заинтересованные взгляды молодёжи. — Я знакома со школьным уставом. Она не могла назначать отработки ученикам по прошествии суток после их провинности. Даже если оно будет отбываться несколько дней, Минерва должна была сразу поставить их в известность о том, что, мисс Грейнджер, мистер Лонгботтом, мистер Поттер, на этой неделе вы будете ежедневно выполнять такие-то и такие-то работы под присмотром мистера Филча.       — Да, причём преподаватель, который назначает наказание, должен сразу поставить студента в известность о том, что конкретно он должен будет делать во время отработки! — кивнула Дорея, которой очень не нравилась данная ситуация и она не понимала, как это может быть связано с названием главы.       — Кроме того, она там, случайно, не забыла, за какую конкретно провинность наказала детей? — чуть качнул головой Орион.       — Похоже, Минерва, способна лишь на более «деликатные» методы.       — Карлус, вы так и не соизволили сообщить что же вам такого известно по отношению к декану факультета Гриффиндор?       — Полностью поддерживаю, так что там за методы, Орион?       Мужчины вновь ощутив опасные взгляды со стороны своих женщин и любопытные мордашки уже со стороны молодёжи, решительно приняли деловой вид.       — Карлус, думаю стоит продолжить чтение книги. Там кстати долго до конца?       — Полностью поддерживаю тебя, Орион. — согласно кивнул головой Лорд Поттер, и посмотрел сколько страниц первой книги осталось. — Не так уж и много.       — Попросим не отвлекаться и не пытаться уйти от разговора. — Вальбурга и Дорея единым фронтом грозно взглянули на своих мужчин.       — Не думаю, что в данный момент подходящие время, Дорея, леди Блэк. — заговорил Гарри спустя столько время.       Карлус и Орион едва заметно напряглись всё же им не особо хотелось показывать слабость перед Лордом Певереллом, и перед своими женами.       — Может вы и правы, Лорд Певерелл. — нехотя согласилась Вальбурга, также отмечая любопытные моськи Мародёров.       — Вот только можете даже не думать, что мы забыли об этом, Карлус.       — Тоже самое касается и тебя, Орион. <      Мужчины в ответ лишь тяжко вздохнули.       Невилл крепко ухватил Гарри за рукав и судорожно глотнул воздух.       — Ну вот, какой ты рассудительный стал. — в голосе Филча была радость. — Об оборотнях надо было думать прежде, чем правила нарушать.       Из темноты к ним вышел Хагрид, у его ног крутился Клык Хагрид держал в руке огромный лук, на его плече висел колчан со стрелами.       — Наконец-то, — произнес он. — я уж тут полчаса как жду. Гарри, Гермиона, как дела-то у вас?       — Я бы на твоем месте не был с ними так дружелюбен, Хагрид, — холодно сказал Филч. — В конце концов, они здесь для того, чтобы отбыть наказание.       — А, так вот чего ты так опоздал-то? — Хагрид смерил Филча суровым взглядом. — Все лекции им читал небось, ага? Не тебе этим заниматься, понял? А теперь иди, нечего тебе здесь делать.       — Я вернусь к рассвету... и заберу то, что от них останется. — Филч неприятно ухмыльнулся и пошел обратно к замку, помахивая лампой.       Малфой, проводив его полным испуга взглядом, повернулся к Хагриду.       — Я в лес не пойду, — заявил он, и Гарри обрадовался, услышав в его голосе страх.       — Пойдешь, если не хочешь, чтобы из школы выгнали, — сурово отрезал Хагрид. — Нашкодил, так теперь плати за это.       — Если уж на то пошло, школьникам, в любом возрасте запрещено ходить в запретный лес. Даже если получит отработку. Ее нельзя назначать отрабатывать в лесу. Если бы авроры нашли тела мертвых учеников, то Дамблдору очень не сладко пришлось бы.       — Ты так уверен, что этот старый паук, не сможет выкрутится?       — От такого, даже он не сможет.       — Нужно было разворачиваться и уходить. — твердо сказали Джеймс, Сириус, Ремус и Фрэнк.       — Это работа Хагрида осматривать лес, а не школьников.       — Но так нельзя наказывать... мы ведь не прислуга, мы школьники, — продолжал протестовать Малфой. — Я думал, нас заставят сто раз написать какой-нибудь текст или что-то в этом роде. Если бы мой отец знал, он бы...       — Он бы тебе сказал, что в Хогвартсе делать надо то что велят, — закончил за него Хагрид. — Тексты он, понимаешь, писать собрался! А кому от этого польза? Ты чего-то полезное теперь сделать должен — или выметайся отсюда. Если думаешь, что отец твой обрадуется, когда тебя завтра увидит, так иди обратно и вещи собирай. Ну давай, чего стоишь?       Малфой не двинулся с места. Он бросил на Хагрида яростный взгляд, но тут же отвел глаза.       — Значит, с этим закончили, — подытожил Хагрид. — А теперь слушайте, да внимательно, потому как опасная это работа — то, что нам сегодня сделать нужно. А мне не надо, чтоб с кем-то из вас случилось что-нибудь. За мной пошли.       Хагрид подвёл их почти вплотную к лесу и, высоко подняв над головой лампу, указал на узкую тропинку, терявшуюся среди толстых черных стволов. Гарри почувствовал, как по его коже побежали мурашки, и ему очень хотелось верить, что во всем виноват налетевший ветерок.       — Вон смотрите... пятна на земле видите? — обратился к ним Хагрид. — Серебряные такие, светящиеся? Это кровь единорога, так вот. Где-то там единорог бродит, которого кто-то серьезно поранил. Уже второй раз за неделю такое. Я в среду одного нашел, мертвого уже. А этот жив еще, и надо нам с вами его найти, беднягу. Помочь или добить, если вылечить нельзя.       — А если то, что ранило единорога, найдет нас? — спросил Малфой, не в силах скрыть охвативший его ужас.       — Вот именно?! — возмутились разом молодые волшебники, кто находился в гостиной.        — Нет в лесу никого такого, кто б вам зло причинил, если вы со мной да с Клыком сюда пришли, — заверил Хагрид. — С тропинки не сходите — тогда нормально все будет. Сейчас на две группы разделимся и по следам пойдем... в разные стороны, потому как их тут... ну... куча целая, следов. И кровь повсюду. Он, должно быть, со вчерашней ночи тут шатается, единорог-то... а может, и с позавчерашней.       — Я хочу вести собаку! — быстро заявил Малфой, глядя на внушительные собачьи клыки.       — Хорошо, но я тебя предупрежу: псина-то трусливая, — пожал плечами Хагрид.       — Так какой тогда толк от этой псины, если она от собственной тени шарахается?!       — Значит, так, Гарри и Гермиона со мной пойдут, а ты, Малфой, и ты, Невилл, с Клыком будете. Если кто находит единорога, зеленые искры посылает, поняли? Палочки доставайте и потренируйтесь прямо сейчас... ага, вот так. А если кто в беду попадет, тогда пусть красные искры посылает, мы сразу на помощь придем. Ну все, поосторожнее будьте... а сейчас пошли, пора нам.       — Так когда человек в беду попадает, ему бывает не до цветных искр!       — Каким образом вы бы ему искры послали, если убивающая единорогов тварь на вас напала бы и палочки отняла? Если бы вы сознание потеряли?!       Джеймс и Лили практически совсем бледными стали, неосознанно переживая за будущее мальчика по имени Гарри.       Сириус и Ремус заметно нервничали, ведь их руки были крепко сжаты в кулаки, словно они были готовы хоть сейчас пойти и спасать кого-то.       Карлус и Дорея сносно держались, хотя можно было заметить насколько сильно нахмурился мужчина и насколько нервно прикусывает свою нижнюю губу женщина.       Орион и Вальбурга были самыми стойкими, хотя и они с заинтересованностью вслушивались в текст, словно что-то прикидывая в своей голове.       Фрэнк и Алиса точно также как и Джеймс и Лили, заметно побледнели, неосознанно переживая за мальчика по имени Невилл.       Гермиона опустила взгляд вниз и о чём-то размышляла. Вот только о чём именно она размышляла, было неизвестно.       Один лишь Гарри был спокоен, решительный и всё такой же державший маску холодного человека. Он то прекрасно понимал, что ничего страшного с ним не произойдёт. И не такое случалось в будущем на его жизненном пути, хотя отрицать всё же не стоило, что если бы не внезапное спасение кентавра, вероятнее всего, ему бы пришёл конец ещё в том лесу. Единственное о чём парень думал в ту ночь, так это то, что он хотя бы встретится со своими умершими родителями.       Из темноты вышло нечто непонятное — то ли человек, то ли лошадь. До пояса это был человек с рыжими волосами и бородой, но от пояса начиналось лоснящееся, каштанового цвета лошадиное тело с длинным рыжеватым хвостом. Гарри и Гермиона от удивления раскрыли рты.       — А, это ты, Ронан. — В голосе Хагрида послышалось облегчение. — Как дела-то?       Хагрид подошел к кентавру и пожал ему руку.       — Добрый вечер, Хагрид, — приветствовал его Ронан. Голос у него был низкий и полный печали. — Ты хотел меня убить?       — Да нет... я ж не знал, что это ты, а сейчас... ну, особо осторожным надо быть, — пояснил Хагрид, кивнув на свой лук — Что-то плохое по этому лесу бродит. Да, забыл совсем... это Гарри Поттер, а это Гермиона Грейнджер. Школьники наши, из Хогвартса. А это Ронан. Он кентавр.       — Мы заметили, — слабым голосом ответила Гермиона.       — Добрый вам вечер, — обратился к ним кентавр. — Значит, вы школьники? И много вы уже выучили в школе?       Гарри дернул Гермиону за рукав, боясь, что она сейчас начнет хвастаться. Но необходимости в этом не было, поскольку кентавр произвел на нее слишком сильное впечатление.       — Немножко, — робко ответила Гермиона.       — Немножко. Что ж, это уже кое-что. - Ронан вздохнул, откинул голову и уставился в небо. — Марс сегодня очень яркий.       — Кентавры обладают даром предвидения, отличные звездочёты, знакомы с такими тайнами астрономии и астрологии, которые не доступны никому, кроме них…       — Тогда почему мы об этом ничего…       — Они очень гордые. Это одна из самых гордых магических рас, с человеком они никогда не сотрудничают, считая это преступлением законов своей расы и «недостойным пресмыканием».       — Очень познавательно, Гермиона.       — Благодарю, Гарри.       Они слышали, как он ломится через заросли. А потом снова наступила тишина, только листья шелестели вокруг. Гарри и Гермионе было очень страшно. Они стояли и смотрели друг на друга, словно это поможет им не увидеть того, чего следует опасаться, а то, чего следует опасаться, не увидит их.       — Ты думаешь, они попали в беду? — прошептала Гермиона — Если так Малфоя мне не жалко, а вот Невилл...       Гарри запнулся, чувствуя свою вину.       — Он ведь оказался здесь из-за нас с тобой... Из-за меня...       Время словно застыло — минуты тянулись, как часы. Гарри ощутил, что слух его обострился до предела. Ему казалось, что он слышит каждый вздох ветра, каждый треск ветвей. А в голове его вертелись два вопроса: что произошло с Невиллом и почему так долго не возвращается Хагрид? Вскоре громкий треск оповестил о появлении Хагрида Малфой, Невилл и Клык шли за ним. Хагрид был вне себя от ярости. Оказалось, что Малфой зашёл Невиллу за спину и схватил его сзади, чтобы напугать Невилл запаниковал и выхватил палочку.       — Эти двое такой шум подняли, что не знаю, как нам теперь найти удастся то, зачем мы здесь, — пожаловался Хагрид. — Так по-другому разделимся — Невилл и Гермиона со мной пойдут, а ты, Гарри, бери Клыка и этого идиота.       Хагрид подмигнул Гарри и наклонился к нему.       — Ты меня извини, — прошептал он. — Но с тобой у этого дурака номер такой не пройдет... ну... чтоб напугать тебя. А нам дело надо сделать, понимаешь?       Так что Гарри пошел с Клыком и Малфоем. Они уходили все глубже в лес, и где-то через полчаса деревья окончательно преградили им путь. Гарри показалось, что пятен крови тут куда больше. Все корни деревьев были забрызганы кровью, словно несчастное создание металось здесь, обезумев от боли. Сквозь толстые ветви стоявшего перед ними древнего дуба Гарри увидел поляну.       — Смотри, — произнес он, вытягивая руку и показывая на блеск, исходивший от земли. Они пролезли между ветвями дуба и вышли на поляну. В нескольких метрах от них лежал единорог, он был мертв. Гарри никогда не видел такой печальной и такой прекрасной картины. У единорога были длинные стройные ноги и жемчужного цвета грива Гарри сделал еще шаг вперед и вдруг застыл, услышав шорох. Кусты на другом конце поляны зашевелились, и из тени выступила облаченная в длинный балахон фигура с наброшенным на голову капюшоном. Кто-то крался к ним, как вышедший на охоту зверь. Гарри, Малфой и Клык были не в силах пошевелиться. Однако фигура в балахоне их не замечала. Некто подошел к мертвому животному, опустился на колени и склонился над огромной рваной раной в боку единорога. И... начал пить кровь.       — А-А-А-А-А!       — Какой идиот начал орать в такой ситуации вместо того, чтобы убегать от туда?! — проговорили вместе Мародёры.       — Идиот без мозгов.       После высказывания родители двух наследников древних родов промолчали, вероятнее всего не собираясь прерывать чтение лекцией, вот только их взгляд, говорил о многом, отчего эти самые наследники невольно опустили взгляд вниз, словно не они только что говорили.       Малфой, издав дикий крик, бросился бежать, а вслед за ним устремился трусливый Клык Фигура в балахоне подняла голову и уставилась на Гарри. Гарри отчетливо видел, как с невидимого лица на балахон капала кровь. Потом фигура поднялась с земли и сделала несколько быстрых шагов по направлению к Гарри. А Гарри от испуга даже не мог пошевелиться.       Воцарилась полная и гнетущая тишина в гостиной замка Певереллов, слушатели даже немного наклонились вперед, боясь что-то упустить.       Вдруг он ощутил, как его голову пронзила острая боль, какой раньше никогда не было: казалось, что шрам на лбу вспыхнул ярким пламенем. Полуослепший от боли, Гарри попятился назад. Внезапно сзади раздался стук копыт, и что-то огромное пронеслось мимо него, воинственно устремляясь к фигуре в балахоне. Боль была такой сильной, что Гарри упал на колени. Однако через минуту или две боль прошла так же внезапно, как и появилась. Когда Гарри наконец поднял голову, фигуры в балахоне на поляне уже не было, а над ним стоял кентавр. Не Ронан и не Бэйн — этот был моложе, у него были белокурые волосы и белое тело в черных пятнах.       — С вами все в порядке? — спросил кентавр, помогая Гарри подняться на ноги.       — Да, спасибо, — неуверенно пробормотал Гарри. — А что это было?       Кентавр не ответил и молча посмотрел на Гарри своими поразительно синими глазами, напоминавшими бледные сапфиры. Глаза кентавра задержались на шраме Гарри, который, казалось, налился кровью и увеличился в размерах.       — Вы — сын Поттеров. — Кентавр не спрашивал, он знал, кто перед ним. — Вам лучше вернуться к Хагриду. В лесу сейчас опасно, особенно для вас. Вы умеете ездить верхом? Так будет быстрее. Кстати, меня зовут Флоренц.       — Интересно, что сталось после этого с Флоренцем?!.. Кентавры — одна из самых гордых магических рас, уступая разве только гоблинам, высшим эльфам и вампирам, — напомнила Гермиона. — Они гордятся тем, что никогда и ни в чём не помогают людям, избегая малейшего контакта с ними и подобное деяние со стороны своего собрата могли воспринять, как преступление, карающееся чрезвычайно сурово!       — Флоренц жив, — сказал Гарри. — он один живет. По крайней мере в моем времени.       Кентавр опустился на передние ноги, чтобы Гарри смог вскарабкаться на его спину И тут до них донесся стук копыт. На поляну вылетели Ронан и Бэйн. Они тяжело дышали, а тела их блестели от пота.       — Флоренц! — прогремел Бэйн. — Что ты делаешь? У тебя на спине человек! Тебе не стыдно? Ты что, верховая лошадь?       — Вы разве не поняли, кто это? — спокойно спросил Флоренц. — Это сын Поттеров. Чем быстрее он покинет лес, тем лучше для него.       — Что ты ему рассказал? — прорычал Бэйн. — Запомни, Флоренц, мы поклялись не препятствовать тому, что должно случиться по воле небес. Разве движение планет не показало нам, что произойдет в ближайшее время?       Ронан нервно рыл копытом землю.       — Я думаю, Флоренц решил, что так будет лучше, — мрачно произнес он.       — Лучше?! — Бэйн от негодования взбрыкнул задними ногами. — Все происходящее не имеет к нам никакого отношения! Кентавры не должны мешать тому, что предсказано звёздами! И не наше дело, подобно ослам, бегать по лесу в поисках заблудившихся людей!       Флоренц в приступе гнева поднялся на дыбы, и это произошло так внезапно, что Гарри пришлось вцепиться ему в плечи, чтобы удержаться на нем.       — Ты что, не видишь этого единорога? — яростно крикнул он, обращаясь к Бэйну. — Ты что, не понимаешь, почему его убили? Или планеты не открыли тебе эту тайну? Лично я против того, кто рыщет по лесу, и я готов помочь людям в борьбе с ним.       Флоренц резко развернулся и галопом устремился в чашу, оставив позади Ронана и Бэйна. Гарри с трудом удерживался на кентавре, но думал не о том, что может упасть, а о том, что происходит.       — Почему Бэйн так разозлился? — шепнул он, когда кентавр сбавил скорость. — И кстати... от кого вы меня спасли?       Флоренц перешел на шаг, попросив Гарри пригнуться, чтобы не удариться головой о низко растущие ветви. Он совсем не торопился отвечать на заданный вопрос. Они так долго шли в полной тишине, что Гарри решил, будто кентавр не хочет с ним разговаривать. Но когда они пробирались сквозь почти непроходимый участок леса, Флоренц вдруг остановился.       — Гарри Поттер, вы знаете, зачем нужна кровь единорога?       — Нет, — удивленно ответил Гарри, не понимая, почему кентавр задал ему такой странный вопрос. — На уроках по зельям мы использовали только толченый рог и волосы из хвоста.       — Это очень ценные зелья, — вздохнули те, кто в них разбирался. — И абы в каких ингредиенты, собранные с единорогов, не используются…       — Это потому, что убийство единорога считается чудовищным преступлением, — заметил Флоренц. — Только тот, кому нечего терять и кто стремится к полной победе, способен совершить такое преступление. Кровь единорога спасает жизнь, даже если человек на волосок от смерти... Но человек дорого заплатит за это. Если он убьет такое прекрасное и беззащитное существо ради собственного спасения, то с того момента, как кровь единорога коснется его губ, он будет проклят.       Гарри ждал, что Флоренц повернется к нему, но перед глазами его был лишь серебристый затылок кентавра.       — Но кто же решился на такое? — спросил он. — Если тебе предстоит быть навеки проклятым, то уж лучше умереть, чем убивать единорога, правда?       — Изредка встречаются такие люди, для которых закон не писан и они не способны задуматься о последствиях тех или иных своих действий, — покачал головой Гарри.       — Правда, — согласился Флоренц. — Но он делает это ради того, чтобы набраться сил и завладеть напитком, который полностью восстановит его силы и сделает его бессмертным... Мистер Поттер, вы знаете, что сейчас спрятано в школе?       — Философский камень, — не задумываясь, выпалил Гарри. — Ах да, конечно, он ведь не только превращает все в золото, он еще и эликсир жизни! Но я не понимаю, кому...       Карлус и Дорея переглянулись между собой, тоже самое сделали и Вальбурга с Орионом. Взрослые были явно обеспокоены.       — Разве вы не знаете того, кто много лет ждал, пока сможет вернуть себе силы, того, кто все эти годы цеплялся за жизнь, дожидаясь своего шанса?..       Гарри показалось, что его сердце стянул железный обруч. Заглушая шорох деревьев, в ушах его прозвучали слова, сказанные ему Хагридом в ту ночь, когда они встретились:       «Кое-кто говорит, что он умер. А я так считаю, что чушь все это. Думаю, в нем ничего человеческого уже не осталось — а ведь только человек может умереть».       — Вы хотите сказать, — хрипло начал Гарри. — Вы хотите сказать, что это Волан...       — Гарри! Гарри, ты в порядке?       К нему со всех ног бежала Гермиона, за ней, тяжело дыша, следовал Хагрид.       — Я в порядке, — автоматически ответил Гарри, даже не отдавая себе отчета в том, что именно говорит. — Единорог мертв, Хагрид, он лежит на поляне в глубине леса.       — Здесь я вас оставлю, — прошептал Флоренц, когда Хагрид поспешно удалился, чтобы лично увидеть единорога. — Теперь вы в безопасности.       Гарри соскользнул с его спины.       — Удачи вам, Гарри Поттер, — произнес кентавр. — И раньше случалось, что движение планет истолковывалось неправильно, даже кентаврами. Я надеюсь, что этот случай как раз один из тех.       Он повернулся и исчез в лесу, а Гарри, дрожа, смотрел ему вслед.       — Это глава почти закончилась, сможем совсем скоро выдохнуть.       — Очень сомневаюсь, нас ждут еще шесть книг.       Рон спал в Общей гостиной — видимо, он ждал их возвращения и незаметно для себя задремал. Когда Гарри грубо потряс его, Рон начал выкрикивать что-то про нарушения правил игры, словно ему снился матч по квиддичу. Однако через несколько секунд Рон полностью проснулся и, вытаращив глаза, слушал рассказ Гермионы и Гарри. Гарри был настолько взволнован, что не мог сидеть и ходил взад-вперед по комнате, стараясь держаться поближе к камину. Его по-прежнему бил озноб.       — Снейп хочет украсть камень для Волан-де-Мор-та. А Волан-де-Морт ждет в лесу... А все это время мы думали, что Снейп хочет украсть камень, чтобы стать богатым... А Волан-де-Морт...       — Не произноси это имя! — испуганным шепотом попросил Рон. Казалось, он боится, что Волан-Де-Морт может их услышать. Гарри проигнорировал просьбу.       — Флоренц спас меня, но он не должен был так поступать... Бэйн был в ярости... Он говорил, что Флоренц помешал свершиться тому, что предвещали планеты... Должно быть, они предвещали возвращение Волан-де-Морта... Бэйн считает, что Флоренц должен был позволить Волан-де-Морту убить меня. Я думаю, звезды предсказали мою смерть.       — Да перестань же ты произносить это имя! — прошипел Рон.       — Так что мне только осталось дождаться того момента, когда Снейп украдет камень, — продолжал Гарри. Его глаза лихорадочно блестели, а тело сотрясала мелкая дрожь. — Тогда Волан-де-Морт сможет прийти сюда и прикончить меня... Думаю, Бэйн будет счастлив.       — Гарри, но ведь все говорят, что единственный, кого когда-либо боялся Ты-Знаешь-Кто, — это профессор Дамблдор. — видно было, что Гермиона страшно напугана, но она все же нашла для Гарри слова утешения. — Пока он здесь, Ты-Знаешь-Кто не придет сюда и тебя не тронет. Да и кто сказал, что кентавры правильно истолковали расположение звезд? На мой взгляд, это обычное предсказание будущего, как по руке или картам. А профессор Макгонагалл говорит, что это очень неточная наука.       Когда они закончили беседу, уже светало. От долгих разговоров у Гарри пересохло в горле, и сил ему хватило только на то, чтобы добраться до постели. Но оказалось, что ночные сюрпризы еще не закончились. Откинув одеяло, Гарри увидел под ним аккуратно сложенную мантию-невидимку. К мантии была прикреплена записка. В ней было всего три слова:       «На всякий случай.»       — Вот глава наконец и закончилась. — выдохнул Карлус.       — Боюсь представить, что будет дальше в этих книгах.       — Какие ещё сюрпризы будут в твоем будущем, Гарри? — поинтересовался Сириус, разминая свои кости от столь продолжительного сидения.       В ответ же Гарри ничего не сказал, мрачнея с каждой минутой всё больше и больше. Продолжение следует...