I'll be good.

      — Иди ко мне. — говорит Трэвис, и я беспрекословно слушаю его, осторожно сажусь рядом, опускаю его одеяло вниз, внимательно разглядывая не то повязку, не то почти полностью перебинтованный торс.       — Уже намного лучше выглядит, хотя бы кровь не сочится. — я радуюсь, смотрю на Трэвиса, а потом едва касаюсь его груди, медленно провожу рукой по его повязке, слегка задевая пальцами раненный бок.       Фелпс внимательно наблюдает за мной, а потом перехватывает мою ладонь, подносит к губам и начинает легко целовать её, а затем притягивает меня к себе, на этот раз требовательно впиваясь в мои губы.       — Ты не представляешь, как я сейчас тебя хочу. — шепчет он, а я сразу же пытаюсь отодвинуться, чтобы у Фелпса было меньше соблазна, но он не хочет отпускать меня.       Я чувствую его губы на своей шее, а потом на ключицах. Он целует старые укусы, которые теперь едва были видны, но не спешит оставлять новые, а мне только приходится гадать, почему. Фелпс слышит мои прерывистые вздохи и продолжает, улыбаясь и настойчивее кусая кожу. Снова ощущается лёгкий запах крови, от которого темнеет в глазах, и лёгкая, жгучая боль в шее, и от этого уже почти забытого чувства сновит крышу.       — Трэвис, мы в больнице. — тихо шепчу я, зная, что Фелпс никак не отреагирует на это замечание, а, наоборот, начнёт пытать меня ещё сильнее, требовательнее.       — И что? Мне плевать.       — А как же твоя рана? Трэвис… — я уже чувствую, как его руки блуждают по всему моему телу, надавливают на поясницу, заставляя меня выгнуться.       — К чёрту её. — он рычит, уже не в силах сдерживать себя, но что — то в нашей палате хлопает, и я резко отстраняюсь от Трэвиса, но всё ещё продолжаю сидеть на кровати.       В палату заходит парень двадцати двух лет, которого, кажется, зовут Ричем, и застывает, глядя на нас с Трэвисом. Он прочищает горло, а потом бросает какой — то пожирающий взгляд на мою покусанную шею, на покрасневшие щёки.       — Ну, как вы тут? Вижу, уже начинаете осваиваться. — он подходит к нам, а Трэвис явно этим недоволен. Фелпс хмурится, глядя на интерна, а потом нервно фыркает.       — Да вот, уже неделю торчим в этой грёбаной больнице. Скоро здесь палату снимем и навсегда заселимся. — раздражённо говорит Трэвис, наблюдая за действиями парня, буквально испепеляет того взглядом.       — Да, сочувствую. Но с такой прекрасной компанией я бы не спешил домой. — очередной комплимент от интерна я стараюсь пропустить, потому что он каждый день говорил мне что — то подобное, постоянно раздражая этим Трэвиса.       — Да уж, не жалуюсь. — Фелпс складывает руки на груди и продолжает сверлить Рича взглядом, пока я не отвлекаю его, нежно беря за руку и улыбаясь.       Интерн, кажется, уже привык к такому обращению, поэтому не обратил на Трэвиса внимания и просто продолжил заниматься своими делами. Фелпс притягивает меня к себе, и я начинаю заливаться краской, когда его губы касаются моей шеи, и он начинает что — то шептать.       — Когда мы вернёмся домой, ты просто так от меня не отделаешься. — он говорит это, а я слегка отстраняюсь и улыбаюсь, отвечая на его самодовольную ухмылку.       — Тогда побереги силы, а то швы разойдутся. — я также тихо отвечаю ему, а потом ухожу на свою кровать, победного ухмыляясь.       — Эй, это был намёк? — спросил он у меня как — то обиженно, словно маленький ребёнок.       — Нет, предупреждение, милый. — интерн слегка хмыкает, а я про себя уже начинаю молиться, чтобы Трэвис этого не слышал.       Фелпс всегда становился напряжённым, когда Рич заходил к нам. Мне кажется, или он действительно ревнует? Глупый, как же я смогу уйти от него?       Интерн заканчивает свои дела, проверяет последнее оборудование, а потом поворачивается к нам, что — то говорит Трэвису, но сам смотрит на меня. Из — за этого взгляда становится стыдно перед Фелпсом, поэтому я делаю вид, что даже не обращаю внимания на это странное напряжение и беззаботно рассматриваю ногти на руках.       «Боже, уходи уже отсюда, Рич. А то я потом твои кости не соберу.»       После прочтения очередной инструкции, Рич собирается уходить, и я вздыхаю с облегчением, но вдруг интерн решительно подходит ко мне, начинает трогать мой лоб, даже не обращая внимания на Трэвиса. А я на сто процентов уверена, что Фелпс сейчас сжимает кулаки и уже думает, куда бы ударить.       — Ты вся горишь, Бетт. Может, тебе нужно померить температуру? — он с поддельной обеспокоенностью спрашивает это.       — Нет, у меня такое часто бывает, Рич, спасибо. Можешь идти. Если мне станет плохо, я сама приму лекарство. — я стараюсь ответить вежливо, а сама думаю, как бы не испачкать пол. Сразу начинает тошнить от приторности.       — Если что, я на посту. — он подмигивает мне.       Стоп, что?! Серьёзно? Я думала, что такими подмигиваниями перестали пользоваться ещё во времена молодости моего отца. Зато теперь я точно знаю, что он труп.       Интерн уходит, а я поворачиваюсь к Трэвису, вижу его покрасневшее от ярости лицо и подхожу к нему.       — Трэвис, успокойся. Всё нормально. — я сажусь рядом, беря его кулак в руки и стараясь успокоить.       — Нормально?! Ты считаешь это нормальным, Бетт? — он прекращает сверлить взглядом дверь, переводит взгляд на меня и замолкает, видимо, ждёт ответ.       — Нет. Честно говоря, меня чуть не стошнило на пол, но потерпи немного. Тебе нельзя делать резких движений. Швы хорошо заживают, поэтому мы скоро уйдём отсюда. Успокойся пожалуйста. — я легко целую его, зная, как он это любит, и Фелпс сразу успокаивается, потом осторожно двигается к краю кровати.       — Ляжешь ко мне? — странно, а почему не приказ?       — Конечно. — я ложусь рядом с ним, смотрю на него, перебирая пальцами его светлые мягкие пряди.       Трэвис успокаивается, а потом снова бросает хищный взгляд в сторону двери.       — Пусть только попробует тронуть тебя хотя бы один раз, я его порву. К чёрту эти швы! — он снова начинает злиться.       — Трэвис, пожалуйста. — говорю я, начиная целовать его щеку, проводить дорожку из поцелуев к его губам, но Фелпс поворачивается ко мне и что — то хочет спросить, но молчит.       — Может, ты поедешь домой? С тобой же уже всё хорошо. — я же вижу, как сильно ты не хочешь этого.       — Нет, Трэвис, я тебя не брошу из — за какого — то придурка, у которого гормоны играют по всей больнице. — я сразу начинаю хмуриться, и Трэвис всё понимает.       Он не хочет, чтобы я уходила, я тоже этого не хочу. Мы ещё долго лежим так, разговаривая на разные темы, а потом я помогаю Трэвису встать, и мы прогуливаемся по палате.       — Генри, значит, жениться собирается. Правильно делает. — говори он, слегка улыбаясь, а я с ним полностью соглашаюсь.       — Слишком долго он был один. Я очень рада за него.       — Ну, а мы?       — Что? — я улыбаюсь, зная, о чём он говорит.       — Мы будем жить вместе?       — Трэвис, я… Конечно, но мы ещё учимся.       — Это не проблема, если ты имеешь в виду финансы. Я, когда тебя спасать бежал и брал из сейфа пистолет, видел там кучу денег. Надеюсь, что никто из оккультистов не знает код от сейфа.       — Даже если я соглашусь, где мы будем жить? — спросила я.       — Ну, дом теперь в полном нашем распоряжении. Нет, если тебе будет там страшно, то я заставлять не буду.       — Да нет, это замечательная идея, только вот не знаю, разрешит ли отец. — мне действительно не было страшно жить в доме Трэвиса. Совсем наоборот, радовало то, что мы теперь можем освоиться на одном месте и не бегать к домику на дереве.       — Об этом можешь не переживать. Я с ним поговорю. Надо только выбраться из этой чёртовой больницы. — говорил он, пытаясь почесать больной бок и сжимая зубы.       — Не трогай. — говорю я и пытаюсь убрать его руки.       — Бетт, может, ты? Я не могу больше терпеть. — говорит он, а я смеюсь и осторожно глажу повязку.       — О, да, здесь. Чуть повыше. Бля, кайф. Не останавливайся. — Трэвис, кажется, скоро начнёт скулить от удовольствия, а я продолжаю осторожно гладить его бок.       — Ладно, хватит, а то раздражение будет, а тебе ещё завтра швы снимать. — я улыбаюсь и прекращаю, а Трэвис как — то обиженно вздыхает.       — Точно. Даже не верится, что ещё остаётся лежать здесь пять дней.       — Да, а потом на свадьбу. Надеюсь, что обойдётся всё нормально. — Я тоже. — отвечает Трэвис и обнимает меня.       Должно же хоть что — то в нашей жизни пройти спокойно и без приключений.