perihelion

Джейме сильно потел. Он жалел, что не надел белую или черную хлопчатобумажную рубашку вместо голубой. Вскоре пот начнет проявляться, обнажая его нервозность. Он поймал себя на том, что думает как охотник: он не должен показывать страх, иначе противник почувствует и воспользуется этим. Ему было трудно набраться смелости для того, чтобы нажать на звонок. Найти ее было несложно. К счастью, Тайвин записывал все, полагая, очевидно, что он будет жить вечно, и никто никогда не получит доступ к его счетам. Но смерть была неизбежна даже для Ланнистерского льва: ежемесячные переводы от Тайвина Ланнистера сэру Роджеру Рейну было легко отследить среди прочих. Роджер Рейн был многоюродным братом их отца — та самая веточка семейного древа, которую они никогда не видели. На самом деле, Джейме был уверен, что не встречал Рейна ни разу в жизни. У Роджера Рейна было четыре дочери, и только одна из них была ровесницей Джейме. Ее звали Серсея, и Джейме хватило одного взгляда, чтобы все понять. У нее были такие же глаза, как и у него, волосы того же оттенка золота. И теперь она была женой Роберта Баратеона. Однажды они были в одной комнате — на светском мероприятии во время кампании Роберта Баратеона: он вспомнил, что счел ее красивой, и даже задумывался, окажется ли его член у нее во рту до конца вечера. От этих воспоминаний у него по его спине пробежал холодок: он фантазировал о собственной сестре. В ту ночь она была в красном. Тайвин заметил и велел ему держаться подальше. Тогда Джейме думал, что он запрещает ему ставить под угрозу деловые отношения. Теперь он знал, что на самом деле он велел ему прекратить трахать глазами свою сестру. Наконец, он позвонил и стал ждать. Роберт Баратеон проводил лето в двухэтажной вилле в колониальном стиле на окраине Лондона, в резиденции, которую он называл Штормовым Пределом. Джейме проехал добрых полтора часа, прежде чем добрался туда. Его имя открывало ему многие двери: не каждый мог вот так просто заскочить в летнюю резиденцию будущего премьер-министра. — Слушаю Вас, — раздался голос из динамика. — Джейме Ланнистер, — поспешил ответить Джейме. — У меня встреча с Робертом Баратеоном. Образовалась пауза; Джейме слышал шепот на другом конце. Потом последовало продолжительное жужжание и он зашел. Штормовой Предел был не таким помпезным, как Кастерли-Рок, но все же в нем что-то было. Он был резок по краям, но элегантен и минималистичен. Пол был покрыт черно-белой квадратной плиткой, а стены отделаны мрамором. Прямо перед ним плавно изгибались две массивные лестницы, становясь одной в середине противоположной стены. Тогда он ее и увидел. Она держалась за перила и стояла, слегка наклонив голову, словно ей было любопытно его увидеть. Солнечный свет проникал в холл из-за высокого окна позади нее, усиливая ее очертания, подобно некоему небесному видению. Он уронил челюсть. Ее волосы были стянуты в тугой хвост, губы накрашены красной помадой. Свободный, простой белый халат был открыт спереди и показывал ее стройное тело, на котором было только бикини — естественно, красное. Джейме сглотнул. Возможно, Бог существовал. — Мой муж охотится, мистер Ланнистер, — объявила она, — Я не думаю, что он скоро вернется. — Ее голос был ласковым и что-то дергал внутри него. Зверь в его животе, о существовании которого он не подозревал, впервые зашевелился, словно услышал какой-то особый зов. Серсея была статуей, и не подавала никаких признаков того, что она намеревается спуститься к нему. — Ничего страшного, миссис Баратеон, — начал он и заметил, как она поморщилась, — на самом деле, я скорее надеялся поговорить с Вами. Это ее удивило. Она подозрительно сощурилась и, наконец, начала спускаться. Было трудно не следить за ее бедрами, особенно потому, что она явно устраивала для него шоу. Он смотрел вниз, внимательно слушая, пытаясь разглядеть шум каждого обнаженного шага на полу. У него не получилось, и, прежде чем он это понял, она стояла рядом с ним, призывая его следовать за ней. Он так и сделал, слепо и безмолвно, как щенок. Халат повторял ее движения. Они подошли к высокой стеклянной двери, она открыла ее и они вышли в уединенный сад, скрытый от взгляда сверху высокими деревьями и ухоженными кустами. В середине был бассейн в форме восьмерки. На противоположной стороне был небольшой внутренний дворик, украшенный плетеными шезлонгами. По пути она сбросила халат с плеч. Джейме пришлось физически сдержать себя от громкого вздоха. Серсея оглянулась через плечо. — Так и собираетесь там стоять? Он последовал за ней во внутренний двор, все время желая, чтобы незнакомый зверь в его животе был единственным мятежным побуждением. — Итак… — начала она, присаживаясь. — Вы хотели поговорить со мной. Джейме чувствовал себя неловко. — Вы всегда так неосторожны с незнакомцами? — спросил он, прежде чем смог остановиться. — Вашего мужа многие бы хотели видеть мертвым. Вы не боитесь, что кто-то может что-нибудь предпринять? Серсея ухмыльнулась. — Там в кустах пятнадцать охранников, и сейчас они все целятся в Вашу голову, —Джейме смущенно огляделся. — Так что нет, я не боюсь, мистер Ланнистер. — Джейме, — быстро сказал он. — Меня зовут Джейме. — Значит, Джейме. — Она согласилась, но не предложила такую же любезность взамен. — Вы нервничаете, Джейме? — Прошу прощения? — Вы потеете, — заметила она, насмешливо кивнув на его рубашку. — Можете снять, если хотите, — в этот момент из главного здания вышла горничная с двумя стаканами. — О, — Серсея хлопнула в ладоши, — «Маргарита»! — Джейме посмотрел на нее и понял, что в ее поведении сразу же появилось что-то детское. Она играла с ним как, казалось, играла со всем остальным в своей жизни. Это было мило. Ему вдруг стало интересно, каким было ее детство. Конечно, она была достаточно избалована — Роджер Рейн и Тайвин Ланнистер достаточно позаботились об этом. Она была прекрасна — люди, должно быть, говорили ей это часто и много. Его внутренности скрутило, когда он подумал о том, как много людей смотрели на нее с дурными намерениями, когда стало ясно, что она превращается в женщину. Было ли что-то, что он мог предложить, чего жизнь уже не предложила? Джейме сделал глоток и нашел напиток достаточно крепким. Возможно, он нуждался в этом, чтобы снять напряжение. Он вел себя как школьник — это было совсем не то очаровательное впечатление, которое он хотел произвести на нее во время их первой встречи. С другой стороны, он предполагал, что эта встреча произойдёт при совершенно иных обстоятельствах и, самое главное, что она будет одета во что-то еще, помимо крошечного купальника. Это твоя сестра, — голос в его голове принадлежал его брату Тириону и не затыкался с тех пор, как он сел в машину. Тем не менее, он стал еще настойчивее, когда он впервые заметил, какие соблазнительные у нее губы. Теперь она потягивала свою «маргариту», рассматривая его как какой-то странный экземпляр. Ему понравилось, что она не носила солнцезащитные очки — так ее было легче расшифровать. Все было там, в этих глазах, зеленых, как и у него: она была прельщенной, любопытной. Ей было скучно, и он обеспечивал ей столь необходимое развлечение. Джейме подумал, что в них была и завеса печали; печали, которая мучает людей, которые могут дать гораздо больше, чем им позволено. Тишина длилась дольше, чем ему хотелось. Просто скажи ей, Джейме. Он сел на шезлонг рядом с ее. — Вы, наверное, знаете, что мой отец недавно умер. — Да, извините, я не смогла присутствовать на похоронах, — извиняющейся она не выглядела вообще. Ее стакан был наполовину пуст, а в его таял лед. Он поставил его на маленький столик рядом с ними, сдаваясь. — После его смерти, я кое-что откопал... — Очень плохая шутка. Джейме поколебался, затем засмеялся. Она засмеялась тоже. Это было искренне, кристально чисто. Ему нравилось, как внешние уголки ее глаз изгибались, когда она смеялась; это напоминало ему о матери. Она так похожа на маму, — понял он. Скажи ей. — Я узнал, что он… Он отчаянно хотел, чтобы его запомнили кем-то великим. Памятник, или... что-то в этом духе, — ужасная ложь. Серсея больше не улыбалась. Внезапно ее лицо стало серьезным. Она села ближе к краю шезлонга, ближе к нему. — Ты не поэтому пришел, — прошептала она, облизывая губы. Кроваво-красный оттенок остался на ее губах, как татуировка. Теперь она выглядела дикой, и рот Джейме пересох. Он почувствовал себя ребенком, которого поймали на воровстве печенья. Как она могла читать его? Когда у нее появился такой доступ? Что в ней лишило его возможности двигаться? Он был прибит к месту. Она положила руку ему на колено и скользнула на несколько дюймов вверх по его бедру. — Почему ты здесь, Джейме Ланнистер? Она хочет, чтобы я встал на колени и начал просить. Она его дразнила, и ее рука была опасным напоминанием о ее близости. Она наслаждалась этим, это было ее оружием. Она знала, что так может победить его; она знала, что может манипулировать им. Эта женщина привыкла получать то, что хотела, и делала она это именно так. Он — очередной сильный, одноразовый мужчина, которым можно управлять. Я должен это прекратить. — Я твой брат. Это сработало. Она немедленно убрала руку и откинулась назад. Чего бы он ни ожидал, это было не оно. Она выглядела злой. Ее верхняя губа задрожала, а челюсть сжалась; она поспешно встала и щелкнула пальцами. В считанные секунды на нем было три человека, которые схватили его за руки. Джейме попытался отмахнуться от них, но их было трое, а он — один. — Уведите его, — приказала она, возвращаясь к своему напитку, словно ничего не произошло. — Мне не нравится, когда надо мной смеются, мистер Ланнистер. — Что за херня, — сказал он, борясь с охранниками. — Я не смеюсь над тобой! — Пройдемте с нами, сэр, — сказал один из мужчин. Серсея повернулась к ним спиной. Мужчины тащили его через газон, игнорируя его просьбы подождать, выслушать, дать ему возможность высказаться. — Ты когда-нибудь чувствовала, что чего-то не хватает?! — закричал Джейме через плечи трех горилл, обращаясь к Серсее. — Меня, упрямая ты сука! Меня не хватает! Он видел, как торопливо она обернулась — на лице ее было замешательство. Он знал, что попал в цель; она воевала с собой и проигрывала. Он знал, что она чувствует, потому что он тоже это чувствовал. Это открытие перевернуло весь его мир: он пытался отгородиться, притворяясь, что это ложь, что это ошибка. Но когда он узнал, он наконец смог дать имя и лицо ощущению постоянного дискомфорта, который он пытался заполнить каждым мыслимым избытком. Они были задуманы, как целое, но жили, как половина. Не этого Природа хотела для них. — Подождите. — Ее голос был громким, разносился по саду, и Джейме мог поклясться, что он пришел сверху. — Отпустите его. — Охранники отпустили его и отступили. Они неуверенно переглядывались, ожидая дальнейших приказов. — Оставьте нас. — Джейме смотрел, как они уходят, не оглядываясь. Так выглядела власть, и Серсея была ей. Она излучала ее, внушала ее, а ожидала повиновения. Они остались наедине, в нескольких футах друг от друга. — У тебя есть доказательства? — Я нашел свидетельство о рождении, — объяснил Джейме. — Мой отец… Наш отец вел записи своих переводов. Так я тебя и нашел. Он оставил тебя на попечение Роджера Рейна, потому что доверял ему. — Серсея молчала, пока ярость раскрашивала ее лицо. Джейме знал, что будет цена; ценой было то, что вся ее жизнь рушилась, ускользала сквозь пальцы при каждом произнесенном им слове. — Мы родились вместе. Мы близнецы. — Он сделал осторожный шаг в ее направлении, а когда она не остановила его, еще один; он схватил халат, который она сбросила раньше. Он подошел к ней так же, как вы подбираетесь к раненному, брошенному зверю. Она будет бояться, опасаться доверять кому-либо. — Ты — самая старшая. — Он вернулся во внутренний дворик, Серсея пялилась на него. — Ты - Ланнистер. — Он остановился, когда она была в пределах досягаемости. Он не будет вторгаться в ее пространство больше, чем она вторгается в его разум. — Почему? — выдохнула она. Он вспомнил, как провел целый день в размышлениях над этим вопросом вместе с Тирионом. На самом деле, именно Тирион придумал единственное правдоподобное объяснение. — Ты женщина, и унаследовала бы титул. Он не мог этого вынести. Он протянул руку, предлагая халат. Он подумал, что она захочет одеться, ведь теперь игра была окончена, и он больше не был тем, кого можно использовать и выбросить. Она взяла и надела халат довольно быстро. — Никто не должен знать. Если бы Роберт знал, он бы... Она не сказала, что Роберт сделал бы; Джейме кивнул: они были публичными личностями и должны были быть осторожны. Нужно было думать и о кампании Роберта, выборы были не за горами, и скандал повредил бы его имиджу. — А от меня тебе что нужно? — спросила Серсея. Джейме знал, что сейчас самое время и ее раны снова вскроются. — Только ты. Ты же моя сестра. — Ты — ответ на вопрос, который я не знал, что задал. — Так как насчет того, чтобы начать сначала? — Он протянул руку, а вместе с ней и перемирие. — Приятно познакомиться, Серсея. Серсея уставилась на него; она выглядела уязвимой, и Джейме стало ее жалко. Он хотел защитить ее, укрыть ее от боли. После самой долгой в его жизни паузы, она взяла его руку. Ее голос был тихим, когда она наконец заговорила. — И мне, Джейме. В этом предложении был весь страх в мире.