perihelion

Она чувствовала рвотные позывы, когда смотрела на яйца в своей тарелке. Серсея плохо спала прошлой ночью. Голова и мышцы болели. Она не знала, что именно мешало ей заснуть, но ее мозг просто отказывался выключаться. Она долго ворочалась, и сами собой всплыли события последних дней. Она была в шоке, и еще не начала осознавать, как это на нее повлияет. Если она Ланнистер, это значит, она имеет право на определенное наследие — во всех смыслах. Самым очевидным было чувство гнева, но так как главный виновник был мертв, выплеснуть его было не на кого. Затем она начала опасаться: Роберт не погладит ее по головке, если ее происхождение станет достоянием общественности. Многие из его избирателей все еще помнили, как Эйрис Таргариен держал город, а Тайвин был одним из его ближайших сподвижников. Ее отец. Самое странное из всех ощущений касалось Джейме Ланнистера. Когда он представился, она подумала, что, возможно, его трахнет. Импульсивное желание разозлить Роберта. Когда он рассказал, ее мир рухнул, но Джейме… ей было хорошо рядом с ним, и этому не было никаких объяснений. Ее душа словно наконец-то успокоилась, ее сердце словно обнаружило новый ритм, а ее кровь — новый поток. Послышались шаги. Серсея подняла голову и увидела, как ее муж входит в столовую. Он едва посмотрел на нее, когда сел за стол. Молодая служанка налила ему кофе, и он исчез за страницами утренней газеты. Костяшки его пальцев были белыми; Серсея знала, что что-то не так. — Какие у тебя планы на сегодня? — спросила она, поднося к губам высокий стакан с апельсиновым соком. Роберт опустил газету и молча смотрел на нее. Затем он осторожно сложил ее и бросил на стол. Сжал кулаки и смотрел куда-то в сторону. Серсея закрыла глаза и вздохнула, опустив стакан. — Просто скажи, что ты хочешь сказать. — Где ты вчера была? Это было нехарактерно для него — он не ревновал. Она спала с другими; в основном, мелкими людьми, которые целовали бы песок, по которому она ходила, и уж точно не мечтали затащить ее в постель. Очень клишированный список: молодой мальчик, который чистит бассейн; шофер, тренер по теннису, мальчик на побегушках у Роберта. Сейчас все было иначе, Роберт был раздражен. Он бы не спрашивал, если бы уже не знал. — В Кастерли-Рок, а что? Как только слова покинули ее губы, Роберт раздраженно вздохнул и сердито встал, так что упал стул. — Выйдите, — проревел он, обращаясь к прислуге. Персонал нерешительно переглянулся. Молодая служанка бросила на Серсею полный жалости взгляд. Они ушли и закрыли двери. Серсея сглотнула, но старалась вести себя максимально расслабленно. — И что ты там забыла, позволь спросить? — Голос Роберта дрожал, как и руки Серсеи, поэтому она спрятала их на коленях. — Деловой обед, — соврала она. — Насколько я помню, у вас были дела с Тайвином, пока он не умер. У Роберта раздулись ноздри. Она осмелилась бросить ему вызов; никто и никогда не смел бросать ему вызов. — Да, но избирателям было незачем об этом знать. — Он поднял стул, поставил его на место, но не сел. Вместо этого он обошел вокруг стола, приближаясь к Серсее. — Деловой обед, значит. Серсея посмотрела на яйца. Желтки выделялись на фоне белков. Его тяжелые шаги приближались. Если бы она опустила глаза, она бы увидела его блестящие черные туфли. Она знала, что ей следует избегать конфронтации, но вместо этого ухмыльнулась и подняла голову. — Что за дела могут быть у тебя с Тирионом Ланнистером? — он над ней насмехался. — Не касающиеся тебя, — невозмутимо ответила она. Роберт пользовался своим возвышением и смотрел на нее с насмешкой, которая выдавала его реальные мысли. Она с первого дня знала, что он ее ненавидит. Она смяла салфетку на коленях, чтобы успокоить руки. Роберт это заметил и наклонился еще ближе, вынуждая ее отклониться назад. — Скажи, у карликов и вправду большие члены? Серсея дала ему пощечину; Роберта это озадачило. Его лицо исказилось от ярости, он схватил ее за руку и заставил ее подняться на ноги. Серсея вздрогнула, уже ожидая вечером обнаружить там синяк. Бороться было бесполезно, потому что Роберт был выше и сильнее; она пыталась бить его в грудь, но это все равно, что пытаться заставить медную статую сдвинуться с места: не сдвинется. — Не у карлика? — Продолжил он, встряхивая ее и усиливая хватку. — Мне больно, — прошипела Серсея. — Ты трахаешь Джейме Ланнистера? — Роберт выглядел по-настоящему удивленным. — Серьезно? Его? Ты и впрямь тупая пизда. Все произошло быстро. Она нашла тарелку, схватила яйца и кинула ему в лицо. Желтки блестели на его щеке, капали с бороды. Он так удивился, что выпустил ее. Серсея побежала к выходу; он понял, что она вырвалась, и побежал за ней. Она толкнула двери, пронеслась мимо слуг и вверх по лестнице, через две ступеньки. Роберт может и сильнее, но она быстрее. Он никогда ее не догонит. Она добралась до своей спальни, захлопнула дверь и заперлась; Роберт бил кулаками в ее дверь и орал, матеря ее из-за стены. — Отвали, — крикнула Серсея в ответ. Ее телефон все еще заряжался на тумбочке. Она взглянула на него и решение пришло сразу же.

***

Роберт ушел вскоре после их сражения. Время от времени она слышала, как он продолжал возмущаться из своей спальни в конце коридора. У них были отдельные спальни, потому что иначе они убили бы друг друга. Их брак был притворством. Кто-то сверху дергал за ниточки, и никто не остановил его, потому что это их устраивало. Роберту нужна была красивая жена и деньги, которые пришли с женитьбой на ней — Роджер Рейн был могущественным, благородным и богатым. Серсея хотела быть кем-то больше всего на свете, поэтому была не против пожертвовать своим счастьем за какую-то призрачную власть. Они были причиной собственного поражения, но, в конце концов, это сработало, и они получили то, что хотели: все остальное было потеряно в процессе, но Серсея мертвой хваткой держалась за свое достоинство. Только не по лицу, попросила она. Обещание он держал. Роберт не был верным, и Серсея не была. Но все было аккуратно. Может быть, все и знали, но доказательств неверности не было. В этом был и смысл. Пусть люди болтают, что хотят, этот процесс не управляем. Как и ожидалось, около обеда пурпурные следы насилия мужа начали постепенно проявляться. Она надела блузку с длинными рукавами. Около пяти часов вечера она надела большие солнцезащитные очки и покинула дом; за ней последовали два охранника, которых приставил к ней Роберт. С одним она уже переспала, и усиленно намекала на то, что трахнет и другого. В конце концов, это были ее люди, а не Роберта. Она сделала все, чтобы быть в этом уверенной. Продавцы в бутике Versace на улице Слоун знали ее и обращались «миссис Баратеон». Серсея не могла вслух признать, насколько ее это бесило, не говоря уже о том, что теперь она не знала, кто она такая. Она не была Баратеон, потому что не ощущала себя Баратеон и не хотела ей быть, но и Рейн она больше не была. Джейме Ланнистер позаботился об этом, когда сбросил эквивалент атомной бомбы на ее жизнь. Ей следует его ненавидеть, и она ненавидела. Он предложил ей мир, все, чего ей захочется. Почему так трудно это принять? В примерочную она взяла семь разных платьев: белое кружево, черный шелк, зеленый атлас, длинные и короткие, узкие и «русалку». Она ненавидела все, но больше ее злили маленькие пурпурные пятна на руке, которые она видела каждый раз, когда переодевалась. В конце концов она надела свои черные брюки и белую блузку и решила, что ничего не возьмет. Она уставилась на свое лицо и увидела несколько морщин в уголках глаз. Свет в примерочных всегда обличающий. На улице громко просигналили. Серсея схватила сумочку и вышла из примерочной, прошла мимо охранников, мимо продавцов, вышла из бутика и прошла мимо нескольких случайно попавшихся на пути. Мужчина на мотоцикле протягивал ей шлем; он был одет в кожу, за тонированным шлемом нельзя было разобрать лица. Она схватила свой шлем, надела его и запрыгнула на мотоцикл, крепко обхватив мужчину за талию. Ее охранники выбежали на улицу и были в полном замешательстве. Тот, с кем она еще не переспала, вообще был сбит с толку. — Миссис Баратеон, Вы не... Конец его предложения утонул в шуме двигателя, и гонщик унесся вниз по улице.

***

Мотоцикл несся вдоль набережной Челси, ускоряясь каждый раз, когда дорога очищалась. Серсея крепко прижималась к мужчине, вонзая пальцы в черную кожу. Чем сильнее она прижималась, там больше он ускорялся. Они пересекли Темзу и в конце концов достигли своей цели — Пагоды Мира. Серсея спрыгнула и сняла шлем, как и мотоциклист. Он тряхнул золотыми волосами и ухмыльнулся, опираясь на мотоцикл. — Я настаиваю на своем предложении, Рапунцель. Было бы веселее, если бы ты свесила локоны. Серсея поправляла волосы в маленьком зеркале заднего вида. — Ты хоть представляешь, сколько людей охраняет Штормовой Предел? — спросила она. Джейме усмехнулся с таким видом, который она уже начала называть «Джейме»; усмехнулся так высокомерно, что он может захватить весь мир, и отдать ей, если она попросит. Это было мило; никто никогда не любил ее так. — Спасибо, что пришел. Они пошли прогуляться. Он молчал, и Серсея знала, чего он ждет. Она не дала никаких объяснений, просто отправила ему сообщение, написала, что хочет сбежать, во сколько и где. Она размышляла, сколько стоит рассказать. Я не хочу, чтобы меня спасали. Чем больше они оставались на открытом воздухе, тем больше рисковали, что их узнают, сфотографируют и что-нибудь предположат. — Видела статью? — спросил он внезапно. — Нет, — сказала она, глядя вдаль. Затем опустила взгляд. — Роберт видел. — И? — Он не оценил, на этом и закончим. — Его молчание было пропитано смыслом. Серсея боялась смотреть на него и убедиться, что это и правда угроза. — Я еще не рассказала ему. Наверное, скрывать это больше не получится. — Так расскажи ему. Серсея остановилась, скрестив руки. — Это непросто. — Джейме тоже остановился. Он уже собирался упрекнуть ее, когда она его опередила. — Непросто. Ты ведешь себя безрассудно. Нужно же учитывать, что... Джейме схватил ее за обе руки. Серсея с беспокойством огляделась. Кто угодно мог увидеть и сделать собственные выводы. Почему он был таким безответственным? Почему ее живот сжимался каждый раз, когда он была рядом? Что в нем так ее тревожит? Она попыталась вырвать руки, но он сжал их только крепче. — Я не собираюсь нихуя учитывать. Ты моя сестра, и я хочу проводить время с тобой, и быть с тобой, когда я нужен. Я не хочу прятаться. Ничего плохого в этом нет. — Пауза. — Нет же? Нет же? — Нет, — она произнесла это неуверенно, но он был настойчив. — Я расскажу ему. — Я пойду с тобой. — Нет, — вышло слишком поспешно, потому что он нахмурился. — Лучше, если я сама. — Серсея не знала, как отреагирует Роберт. Рад он не будет, как и избиратели, а уж руководитель его кампании и того меньше. Ей не хотелось, чтобы Джейме присутствовал, когда Роберт покажет себя во сей красе. Это всегда происходит, рано или поздно. Что бы сделал Джейме, если бы стал свидетелем вспышки Роберта? Убил бы его. При этой мысли дрожь пробежала по ее позвоночнику; она представила его в крови и это доставило ей удовольствие. Он сжал ее руки своими, и она позволила ему — на несколько секунд, прежде чем забрать их. Она продолжила идти, направляясь к ближайшей скамейке. Там она села и вдохнула запах лета, листьев и цветов. Он подошел поближе, и она смогла почувствовать и его запах. Он снял свою кожаную куртку и сел рядом с ней. Он обнял ее за плечи и притянул к себе. Сначала она напряглась, смотря на то место на руке, где его пальцы рисовали бессмысленные круги. Он отвлекся, смотрел куда-то; как все это могло быть так естественно для него? — Мне это нравится, — сказал он, глядя на нее сверху вниз, удивленный ее дискомфортом. Она моргнула, усмехнулась и покачала головой; в глубине души он был ребенком, живущим для того, чтобы раздражать окружающих просто потому, что он может. Это было свежо, это отличалось от того, к чему она привыкла. Даже в его высокомерии было что-то, за что хотелось его оправдать. Он ходил так, как будто мир принадлежал ему, и так, наверное, и было. Она прижалась к нему и смотрела вдаль, потому что смотреть в глаза было бы слишком интимно, а они еще не на той стадии. Тогда на какой?

***

К вечеру настроение Роберта улучшилось. Серсея была готова поспорить, что он кого-то трахнул, и она мысленно поблагодарила незнакомку. Она сидела в гостиной, поджав под себя ноги с книгой в руках; на маленьком журнальном столике стоял бокал вина. Он поцеловал ее в щеку, дотронулся до волос и сказал, что она прекрасно выглядит — словно забыл, что случилось утром. Серсея не забыла. На ее руке все еще были следы их совместимости. Она не простит. — Роберт, присядь. Нам нужно поговорить, — начала она, откладывая книгу и беря бокал. Она сделала глоток, будто бы это была жидкая смелость. Роберт был подозрительным, но все же сел. — Я не беременна, — поспешно сказала Серсея, прежде чем он предположил. — Вино это доказывает. Серсея усмехнулась. — Я хочу поговорить о Кастерли-Рок. Роберт был уже нетерпелив, он не хотел слушать то, что она говорила, это было ясно. — Я не хочу знать. — Но надо. — У нас была договоренность, — напомнил он. Да, была. Он не говорит, с кем спит он, а она не говорит, с кем спит она. Но это же другое. Другое. Другое? — Роберт, это не то, что ты думаешь. Я кое-что скрыла от тебя, — она положила руку на его предплечье и наклонилась ближе. Они сидели близко, и он был в замешательстве. Когда-то давно он был другим человеком, пылким и желанным. Но жизнь умела ломать даже самых сильных. В его случае это была смерть любимой женщины. Серсея глубоко вздохнула и кивнула себе перед тем, как выплюнуть: — Я не дочь Роджера Рейна. Тайвин Ланнистер — мой биологический отец. Поэтому я ездила в Кастерли-Рок. Я — Ланнистер. Роберт отодвинулся, его темно-карие глаза не сфокусировались. Он встал и медленно обошел диван. Серсея сохраняла свое положение, выпрямила спину, пытаясь сохранить и самообладание. Ее муж начал ходить, она слышала, как в его мозгу крутятся шестеренки. По ее расчетам, сейчас гостиная уже должна была лежать в руинах. — Значит, у тебя есть доступ к их деньгам? Это было... неожиданно. — Пока нет, но… Джейме сказал, что я у меня будет все, чего захочется. Роберт кивнул, затем обошел диван и опустился перед ней на колени, взяв ее руки в свои. — Это… это здорово. — Серсея попыталась вырвать свои руки, но он не собирался отпускать ее. — Кампания продвигается не так гладко, как хотелось бы. Если бы Ланнистеры публично заявили, что поддерживают нас... — Он был безумен, и у Серсеи не было времени, чтобы противостоять ему. Он притянул ее для поцелуя, ожесточенно, и раздвинул ее ноги, располагаясь между ними. Она знала, что будет дальше. Она прервала поцелуй, отвела взгляд и почувствовала, как его руки задрали ее пеньюар вверх по ногам, пока он не обвился вокруг ее бедер. Говорить «нет» было бессмысленно, и кроме того, это была единственная причина, по которой у нее было то, что было, поэтому она позволила ему стянуть ее белье и подтянуть ее к краю дивана. Она выбрала точку на противоположной стене, в которую будет смотреть, а затем услышала звук расстегиваемой молнии. И закрыла глаза.